Советский вождь несколько недель держал этот проект письма на своем рабочем столе, не один раз брал его в руки. Находящийся в архиве (РГАСПИ) оригинал этого документа сохранил его многочисленные карандашные пометки и вставки в текст. Генсек согласился с авторами письма, что главным "преступником" следует определить бывшего секретаря ЦК А.А. Кузнецова, написав: "Во главе обвиняемых поставить Кузнецова, затем Попкова и потом Вознесенского". Но при этом фактически вывел из-под удара А.А. Жданова, пометив лишь, что Кузнецов был переведен на работу в ЦК "по рекомендации тов. Жданова", что Кузнецов "злоупотребил доверием тов. Жданова", но потом сильно смягчил обвинения в адрес Жданова, написав, что кадровые "назначения происходили при поддержке тов. Жданова, питавшего полное доверие к Кузнецову". Причем поначалу Сталин написал "безграничное доверие", дважды зачеркнув слово "полное", но потом зачеркнул и "безграничное" и оставил слово "полное". И так по всему тексту письма.
Однако самое интересное заключается не в этом редактировании. А в том, что в конечном итоге генсек вообще отказался направлять это письмо членам ЦК ВКП(б) и отправил его в свой архив (о причинах такого решения мы поговорим ниже). Впрочем, авторы письма не согласились с тем, что их работа была проделана впустую, и постарались разработанные ими формулировки включить в обвинительное заключение по "делу" ленинградцев. Но не все им удалось.
Из текста обвинительного заключения Военной коллегии Верховного суда СССР, возглавляемой генерал-майором юстиции И.О. Матулевичем, исчезли прямые обвинения в измене родине, голословные утверждения о том, что Капустин имел связи с английской разведкой и что Кузнецов и другие во время войны "перетрусили" и хотели якобы сдать Ленинград немцам (текст обвинительного заключения см. в приложении).
Кроме того, Сталин приказал убрать из обвинительного заключения фамилии Косыгина и Молотова. Ни тот ни другой так и не узнали о том, что Маленков и Берия хотели "приговорить" их обоих к физическому уничтожению, поскольку одновременно с проектом этого письма Маленков и Берия заготовили проект указа Президиума Верховного Совета СССР о возвращении в судопроизводство смертной казни, которая была отменена Сталиным в 1946 году, и уже обговаривали проект этого указа с председателем Президиума Верховного Совета СССР Н.М. Шверником. Понятно, что возвращение смертной казни в судопроизводство зависело не от Шверника, а от Сталина. В январе 1950 года Шверник этот указ подписал.
Тот факт, что генсек своей рукой вычеркнул из проекта письма Маленкова фамилии Молотова и Косыгина, спас этих двух от смерти. А. Микоян (1895–1978) много позже в своих мемуарах рассказывал, что в особенности непонятно Сталин повел себя по отношению к Косыгину. В самый разгар "ленинградского дела", когда в Москве и второй российской столице разворачивалась спираль арестов фигурантов этого "дела", Сталин вдруг вызвал к себе Микояна, который в то время занимал должности министра внешней торговли и заместителя председателя Совмина СССР, и приказал ему направить Косыгина в командировку на Урал. Без всяких объяснений и обоснований. Алексей Николаевич, таким образом, весь период арестов и расстрелов "ленинградцев" провел вне Москвы.
А.Н. Косыгин до конца своей жизни не забыл этого факта. Д. Гранин рассказал, что, когда он незадолго до смерти Косыгина брал у него интервью для "Блокадной книги", Алексей Николаевич категорически отказался хоть что-либо негативное говорить о Сталине. (См. в приложениях отрывок из статьи Д. Гранина "Запретная глава".)
О внешней канве этого преступления сегодня знают все. Но по сути, справедливо отмечают современные эксперты, "ленинградское дело" и сегодня остается одним из самых загадочных и малоизученных судебных процессов сталинского времени" .
Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что ни историческая наука, ни общественность России до сегодняшнего дня не определились с тем, как следует относиться к фигурантам этого "дела" – одна часть историков и публицистов считает, что Сталин "правильно расстрелял" фигурантов этого "дела", поскольку они-де действительно "совершили преступные деяния". Другие однозначно относят их к несправедливым жертвам сталинских репрессий. Но во всех случаях нельзя не обратить внимание на то, что исследовательских работ и вообще публикаций на эту тему в России крайне мало (по сути, единицы), а за рубежом, за исключением крайне осторожной работы Дэвида Бранденбергера , практически вообще не существует. Именно поэтому авторов "ленинградского дела" следует назвать поименно.
Сегодня, несмотря на все сложности с доступом к архивным документам, связанным с этими событиями, можно вполне определенно утверждать, что инициаторами по осуществлению репрессий в отношении основных фигурантов этого "дела" от начала и до конца выступили два человека: этнический македонец, сын железнодорожного служащего из Оренбурга Маленков Г.М. и этнический грузин (мингрел), сын бедного крестьянина Берия Л.П.
Активную организационную поддержку в фальсификации "ленинградского дела" этим двум опытным царедворцам оказал сын украинских переселенцев в Курской области Хрущев Н.С. (генерал Судоплатов в своих посмертных мемуарах в 1997 году прямо включает Н. Хрущева в число тех, кто создавал "ленинградское дело").
В декабре 1949 года Сталин по рекомендации куратора Управления кадров ЦК Маленкова (принял на себя функции секретаря ЦК А. Кузнецова после ареста последнего в августе 1949 г. прямо в кабинете Маленкова) вызвал из Киева Хрущева и поставил его вместо ждановского назначенца Попова во главе МК и МГК ВКП(б), а также назначил его и секретарем ЦК, поручив ему кураторство над кадрами МГБ. Сам Н. Хрущев путается на этот счет в своих воспоминаниях, записанных в 1968 году на магнитофонную ленту, утверждая, с одной стороны, что он "ничего не знал о "ленинградском деле", а с другой – обмолвливается, что "может быть, где-нибудь и присутствует его подпись в документах" (см. приложение). Объясняется эта путаность тем, что, как уже говорилось выше, сразу после смерти Сталина созданная заместителем министра МВД Иваном Серовым бригада произвела чистку архивов и убрала из документов о "ленинградском деле" все упоминания о Хрущеве. На июньском (1957) пленуме ЦК, когда Маленкова обвинили в организации "ленинградского дела", тот попытался заявить, что и Хрущев участвовал в создании "ленинградского дела", но Хрущев, зная, что чистка архивов генералом Серовым завершена успешно, эту попытку тут же отбил. Я, сказал в своем выступлении Маленков, выезжал в Ленинград вместе "с товарищами, которые сидят здесь". Ведший заседание Хрущев прервал его: "Я тоже сижу здесь, но я не выезжал и не знаю, кто туда выезжал", на что Маленков саркастически произнес: "Ты у нас чист совершенно, тов. Хрущев. А ведь тов. Сталин поручал в присутствии членов политбюро, находившихся у него" .
Н. Хрущев, используя свое уникальное положение в партийной иерархии после смерти Сталина, предпринял огромные усилия, чтобы скрыть свое участие в уничтожении "ленинградцев", но жизнь постоянно демонстрирует нам, что всего скрыть невозможно. Л. Вознесенский рассказывает, что в 1949–1950 годах вся названная выше по именам четверка принимала участие в допросах "ленинградцев" в тюремных камерах. Но генерал Серов хорошо поработал над поручением Никиты Сергеевича по чистке архивов.
На июньском (1957) пленуме ЦК, когда Хрущев проводил политическую кампанию по лишению всех партийных и государственных должностей Маленкова, партийному ареопагу была продемонстрирована записка, подписанная тремя людьми:
"Товарищ Сталин!
По Вашему указанию Вознесенского А.А. допросили и считаем, что он виновен.
Маленков
Берия
Булганин " .
Даты на этом клочке бумаги, размером в половину тетрадного листа, не указано, но ориентировочно это событие состоялось где-то в конце ноября 1949 года.
Ничего подобного в отношении самого Хрущева Маленков пленуму предъявить не смог. Но, как выяснилось много позже, Хрущев в той же компании, только без Берии, посещал в тюрьме бывшего председателя Госплана СССР Николая Алексеевича Вознесенского. Сам Хрущев после смерти Сталина неосмотрительно рассказал об этом секретарю ЦК Д. Шепилову (1905–1995), который помогал первому секретарю ЦК в подготовке доклада на XX съезде КПСС "О культе личности Сталина и его последствиях". "…Когда Вознесенский написал Сталину письмо, в котором клялся, что ни в чем не виноват , – вспоминал Шепилов, – Сталин поручил Хрущеву, Булганину и Маленкову посетить Вознесенского Н.А и переговорить с ним. Но, видимо, он говорил это таким тоном, что все поняли, что судьба Вознесенского предрешена. Кстати, сам Хрущев крайне неприязненно относился к Вознесенскому, потому что Сталин ценил Вознесенского, который позволял себе резкости даже в отношении Молотова. Однако Хрущев рассказывал мне не об этом, а том, что когда они втроем вошли в камеру к Вознесенскому, то тот вскочил со стула и бросился к ним: "Товарищи, спасибо вам, что пришли. Наконец-то!" И тогда Булганин подошел к нему и со словами: "Мы тебе не товарищи!" – так сильно ударил его в ухо, что тот рухнул на пол. Вот о каких ужасных вещах рассказывал мне Хрущев" .
Мало этого, не успевает Н. Хрущев появиться в декабре 1949 года в Москве, как Сталин тут же, по предложению Маленкова, включает его в состав Комиссии КПК при ЦК в составе Маленкова, Хрущева и Шкирятова для изучения антипартийного поведения "ленинградцев". Так что с 1949 года Н. Хрущев принимал активнейшее участие в фальсификации "ленинградского дела".
Активными действиями поддерживал эту группу непонятно как оказавшийся в узком высшем руководстве страны, поскольку, по отзывам современников, был абсолютно бездарен во всех делах, которыми, по воле Сталина, он занимался , сын приказчика мукомольной фабрики, бывший конторщик, этнический русский Булганин Н.А.
Вот, собственно, и все организаторы "ленинградского дела".
Но из того, что мне удалось прояснить после многолетней работы в архивах, анализа почти всех публикаций по этому "делу" и бесед с выжившими участниками тех событий, со всей уверенностью можно констатировать, что подлинным мотором всей этой операции был сам вождь Страны Советов. Именно он приказал арестовать проходящих по "делу" основных фигурантов, по ходу судебного процесса одобрил предложение Маленкова и Берии вернуть в судопроизводство смертную казнь , лично правил текстовую часть обвинительного приговора, требуя от судебной коллегии вынесения "ленинградцам" расстрельного вердикта, регулярно требовал от Абакумова протоколы допросов братьев Вознесенских, внимательно вчитывался в них и вплоть до расстрела обвиняемых интересовался, приведен ли приговор в исполнение .
Но был еще один человек, который хоть и не был автором-организатором "ленинградского дела", но был ревностным исполнителем функций палача, кто исключительно по собственной инициативе, часто минуя испрошения согласия Маленкова и Хрущева, как секретарей ЦК, курирующих партийные кадры и кадры МГБ, стремясь угодить своему главному шефу – Сталину, – непосредственно распоряжался применять к арестованным "ленинградцам" изуверские физические пытки. Это был этнически русский, сын истопника и прачки, министр государственной безопасности СССР Абакумов В.С. Это именно Абакумов 23 марта 1950 года, за 6 месяцев до суда над "ленинградцами", направляет вождю письмо с грифом "Сов. секретно":
"Центральный Комитет ВКП(б)
Тов. Сталину И.В.
Докладываю, что после 14 марта с.г. в ЦК ВКП(б) вызывались министр юстиции СССР тов. Горшенин, председатель Верховного суда СССР тов. Волин и Генеральный прокурор СССР тов. Сафонов. Они теперь понимают и считают правильным, что в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 года они должны рассматривать дела на лиц, подпадающих под Указ, и применять смертную казнь к изменникам родины, шпионам, подрывникам-диверсантам, исходя из тяжести преступления, независимо от времени его совершения, но не осужденных до дня опубликования этого Указа.
В связи с этим Министерство государственной безопасности СССР вновь пересмотрело законченные следственные дела и подготовило список на 85 арестованных изменников родины, шпионов, подрывников-диверсантов…"
В списке под номером 1 поименован Вознесенский Николай Алексеевич, затем до номера 8 идут Кузнецов А.А., Попков П.С., Капустин Я.Ф., Соловьев Н.А., Лазутин П.Г., Родионов М.И., Вознесенский А.А. и т. д. В числе 85 арестованных к "ленинградцам" добавлены 16 членов Еврейского антифашистского комитета…
"…Рассмотрение дел в Военной коллегии намечено начать 27 марта с. г.
Прошу Вашего разрешения.
Министр МГБ В.С. Абакумов " .
Итак, если подвести итог, то сегодня можно поименно назвать тех, кто создал, фальсифицировал и довел до конца преступное "ленинградское дело", уничтожив или подвергнув репрессиям на многих уровнях значительную часть управленческого слоя России, это:
И. Сталин
Г. Маленков
Л. Берия
Н. Хрущев
Н. Булганин
В. Абакумов.
Нынешнее и будущие поколения должны знать, по чьей вине в XXI веке управленческий слой Российской Федерации никак не может выйти на стабильный, качественный, эффективный, высокопрофессиональный уровень управления Россией.
Масштабы антирусских репрессий 1949–1953 годов
Эта драма развивалась стремительно, всего около года. Летом 1949 года начались аресты, а уже 30 сентября 1950 года в Ленинграде состоялся суд, который правильнее было бы назвать судилищем, над центральной, как ее назвали, группой фигурантов по "ленинградскому делу". Осуждению к высшей мере были подвергнуты: член политбюро ЦК ВКП(б), заместитель председателя Совета министров СССР (то есть заместитель И. Сталина), председатель Госплана СССР, академик АН СССР по отделению экономики Н.А. Вознесенский; секретарь ЦК ВКП(б), член оргбюро ЦК, начальник Управления кадров ЦК А.А. Кузнецов, председатель Совета министров РСФСР М.И. Родионов, первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) П.С. Попков, второй секретарь Ленинградского горкома ВКП(б) Я.Ф. Капустин, председатель исполкома Ленинградского городского Совета депутатов трудящихся П.Г. Лазутин. Все – депутаты Верховного Совета РСФСР и СССР. Спустя час после оглашения приговора они были расстреляны, тела их зарыты на Левашовской пустоши под Ленинградом и засыпаны негашеной известью. Депутата Верховного Совета СССР, заместителя председателя Владимирского облисполкома И.М. Турко, заместителя заведующего отделом партийных органов ЦК ВКП(б) Т.В. Закржевскую и депутата Верховного Совета СССР, заместителя председателя Владимирского облисполкома Ф.Е. Михеева осудили на длительные тюремные сроки заключения.
Затем 28 октября на московском процессе по "ленинградскому делу" к смертной казни были приговорены еще 20 человек, в том числе родной брат председателя Госплана СССР, министр образования РСФСР А.А. Вознесенский, родная сестра Вознесенского Н.А., первый секретарь Куйбышевского райкома ВКП(б) г. Ленинграда Мария Алексеевна Вознесенская. После немедленного расстрела тела их вывезли на кладбище Донского монастыря, кремировали, прах сбросили в яму и забросали землей. Таким образом, расстрелу были подвергнуты высших и высоких 26 руководителей РСФСР, кроме того, 6 человек были запытаны до смерти в ходе допросов. Репрессированы были и все члены семей осужденных, включая малолетних детей.