- Я люблю Китти больше всех на свете… сильнее и крепче, чем любой другой человек. Я люблю Китти. - Она очень внимательно посмотрела на меня. - И никто не должен забрать ее у меня.
- Я уверена, что никто и не захочет. Ой, смотри, уже пора спускаться к ужину.
После ужина, когда мы с Лусианом остались с Китти и Джефферсоном, мы вернулись к предмету, который больше всего занимал всех нас. Джефферсон не изменил своего мнения. Он по-прежнему полагал, что история о перепутанных лекарствах должна оставаться между нами.
- Я хочу еще раз обдумать все это, - сказал он. - Вам же не нужно завтра уезжать? Вы сможете остаться еще на день? Лучше всего обсуждать проблему, даже если повторяешь все снова и снова. Это помогает сделать правильный вывод.
- Предложение очень соблазнительное.
- Иногда полезно идти на поводу у соблазнов, - сказала Китти. - Думаю, это как раз такой случай.
- Ну что ж, спасибо вам за гостеприимство и за интерес к моей проблеме.
- Это и наша проблема тоже, - ответила Китти.
Я лежала в кровати. Сон никак не шел ко мне. И это неудивительно. Я думала о Лусиане, о том, как сильно я его люблю, и о том, как приятно было познакомиться с Джефферсоном. Он мыслит очень позитивно и многое сделал, чтобы успокоить Лусиана.
Я услышала легкий шорох и открыла глаза. У балконной двери стояла Аделина.
- Кармел, - воскликнула она взволнованно, - иди сюда… быстро… пожалуйста, скорее!
- Что случилось? - спросила я, вскакивая с кровати.
- Пожалуйста… пожалуйста, иди сюда!
Я вышла вслед за ней на балкон. Она вдруг остановилась.
- Это здесь, - сказала она.
Она крепко схватила меня за руку и подвела к перилам. В ее глазах светилось безумие.
- Аделина! Осторожнее! - воскликнула я. - Вспомни о перилах!
Она крепко держала меня за руку. Лицо ее перекосилось. Она совсем не была похожа на ту Аделину, которую я знала с детства. Она прижала меня к перилам балкона, и я поняла, что она хочет сделать. Перила были сломаны, столб шатался. И Аделина пыталась сбросить меня вниз! Я почувствовала, как перила подались вперед. Потом услышала, как они с грохотом упали вниз на вымощенный камнем внутренний дворик.
"Сейчас! - подумала я. - Сейчас!" Я изо всех сил старалась освободиться. Но Аделина была очень сильной, и ее хватка ничуть не ослабела. Лицо оставалось злобным.
- За что? Почему?! - кричала я.
Она все еще крепко держала меня и вдруг начала плакать. Мы немного покачнулись. Я безуспешно попыталась освободиться. И вдруг Аделина потащила меня от края балкона. Она все еще крепко сжимала меня и горько плакала.
- Я не могу этого сделать, - прошептала она. - Я не могу убить Кармел! Только не ее…
Мне казалось, что это дурной сон. Этого не может быть! Но она действительно собиралась убить меня! Почему? Потому что мысль о сломанных перилах полностью завладела ею? Она хотела столкнуть меня вниз, и если бы ей это удалось… я бы погибла. Что было у нее на уме, в ее несчастном затуманенном сознании? Почему она на меня напала?
Она продолжала плакать.
- Аделина, - сказала я, - что все это значит? Что ты хотела сделать?
- Я не могу этого сделать, - сказала она. - Я не могу убить тебя, Кармел. Но я никому не позволю забрать у меня Китти.
Мне удалось отвести ее в свою комнату. Мы сели рядом на кровати, и я обняла ее.
- Аделина, - попросила я, - пожалуйста, расскажи мне, что тебя беспокоит. Думаю, все это можно как-то объяснить.
- Ты меня теперь ненавидишь! - воскликнула она. - Ты ведь все знаешь!
- Я не испытываю к тебе ненависти. И никогда не смогла бы возненавидеть тебя. Я люблю тебя. Мы всегда были хорошими друзьями, правда?
Она кивнула.
- Ты приехала, чтобы рассказать ей, - сказала она. - Ты все знаешь. Я слышала, как ты говорила. Я знаю, о чем ты говорила. Это о ней… о моей матери… о моей противной матери. Она собиралась отослать Китти. Она бы сделала так, чтобы я никогда больше не увиделась с Китти.
- Аделина, - сказала я, - может, ты мне все расскажешь?
- Они заберут меня у Китти, - твердила она.
- Никто тебя не заберет. Китти любит тебя. Ты всегда будешь с ней.
- Я не позволю им увезти меня от нее, не позволю!
- Нет, конечно. Но почему ты хотела убить меня?
- Ты собиралась все узнать. Ты привезла сюда Лусиана. Я слышала, как вы говорили об этом. Ты хотела рассказать Китти, доказать ей. Вы собирались сказать всем… журналистам… полицейским… всем.
- О чем рассказать, Аделина?
- Что это сделала я. Я убила ее. Ты приехала рассказать им об этом.
- Ты убила свою мать?!
- Она хотела отослать Китти. Она была жестокой. Ее никто не любил. Без нее было лучше. Она меня пугала. Она застала меня в своей комнате. Я только хотела показать Лусиану опал. А тут ящик выпал… А когда Китти пришла за мной, моя мать так разозлилась, что велела Китти убираться. Я пошла в ее комнату, когда она лежала в кровати. Она задыхалась, не могла дышать. Она сказала: "Лекарство… лекарство", - и больше ничего. Я положила много пилюль в стакан и дала ей. Она выпила. А потом умерла. Но они отвезли нас к тете Флоренс, а я не хотела там оставаться. А через некоторое время они отослали меня к Китти. Я подумала, что ты приехала, чтобы все испортить.
- О Аделина, моя бедная Аделина!
Она прижалась ко мне, все еще всхлипывая.
- Я вернулась к Китти, - продолжала она. - Тут было очень хорошо. Это лучшее место на свете. Я не могу уехать от Китти. А ты приехала, и я подслушала, что ты постоянно говорила с ними о… том, что ты знаешь и что собираешься им рассказать. А когда они узнают, они заберут меня у Китти. Я не могу уехать от Китти. Здесь мне спокойно. Это мой дом. Я не хотела причинить тебе вред… я должна была… но не смогла, потому что очень тебя люблю.
- Аделина, я не знала этого. Ты неправильно все поняла. Я приехала к Китти, и мы действительно говорили об этом. Ты должна успокоиться. Я позову Китти. Она знает, что нужно делать. Я вернусь через минуту.
Она вдруг затихла.
- Китти… - сказала Аделина. - Ей обо всем станет известно… Китти знает, что нужно сделать.
Я оставила ее и побежала в комнату Китти. Она спала, и я разбудила ее. Я сказала ей, что она должна немедленно пойти со мной. У Аделины случился приступ. Китти тотчас вскочила с кровати.
- Что случилось? - спросила она.
- Она говорит о прошлом. Пожалуйста, идемте скорее. Она меня пугает.
Мы побежали в мою спальню. Но Аделины там не было. Балконная дверь была открыта, но и в комнате Аделины не оказалось. Тогда я подошла к краю балкона, где были сломанные перила, и посмотрела вниз. Аделина лежала на каменных плитах внутреннего дворика.
Ее отвезли в больницу, и Китти не отходила от нее ни на минуту Аделина была счастлива. Доктор сказал, что она почти не чувствует боли. Ее позвоночник был сломан. Временами она приходила в сознание и говорила о прошлом.
Она снова и снова рассказывала нам - включая доктора и медсестер, - как она дала матери лекарства, которые ее убили, и почему решила, что это необходимо сделать. Аделина знала о лекарствах, потому что слышала, как медсестра рассказывала о них няне и миссис Бартон. Аделина многое слышала. Все думали, что она ничего не понимает, поэтому свободно говорили при ней.
Аделина знала, что мать собирается выгнать Китти, и именно поэтому убила миссис Марлин.
Потом ее отослали к тете Флоренс, и Аделина сделала так, чтобы они возненавидели ее и кинулись умолять Китти ее забрать. После этого все стало прекрасно, и долгие годы она была счастлива. Но теперь все узнали, что она убила свою мать, и заберут ее у Китти. Она не думает, что ее повесят, потому что говорят, что она глупая. Но лучше умереть, чем жить вдали от Китти. Это наилучший выход, и Китти будет с ней до самой ее смерти, которая, она чувствует, уже близко.
Аделина сказала мне, что собиралась столкнуть меня с балкона, потому что думала, будто я знаю, что она убила собственную мать. Но я всегда была ее другом, и она в конце концов не смогла этого сделать, поэтому попыталась покончить с собой. Леди Гарстон упала с крепостного вала, а она прыгнула с балкона.
Аделина прожила всего два дня. Она сделала признание - не только мне, но и в присутствии нескольких человек. Своим признанием она разогнала тучи, которые клубились над нами столько лет.
Как и предсказывал Джефферсон, поднялась шумиха. Признание Аделины и тот факт, что невинный человек был повешен за преступление, которого он не совершал, - все это вызвало всеобщий интерес. Несколько недель газеты муссировали эту историю. Китти с Джефферсоном и Эдвиной уехали на несколько месяцев за границу, чтобы избежать пристального внимания. Дело было закрыто. Смерть Аделины все расставила по своим местам.
Я с грустью вспоминала жизнь бедной Аделины. Она всегда радовалась, когда рядом с ней была Китти. В такие моменты она была счастлива. Думаю, ее не очень мучила совесть. Ее мать была отвратительным человеком, рассуждала Аделина, и причиняла неприятности многим людям. Она заслуживала смерти. А отец? Что Аделина думала о нем? Она плохо знала его, но он всегда был добр с ней. Она, вероятно, смогла забыть о нем, выбросить воспоминания из головы.
Мы с Лусианом поженились спустя три месяца после этих событий. Леди Кромптон настояла, чтобы свадьба была гораздо пышнее, чем нам с Лусианом того хотелось, но это не имело для нас большого значения. Мы были слишком счастливы, чтобы обращать на это внимание.
Эпилог
Прошло уже пять лет с тех пор, как умерла Аделина. Это были счастливые годы.
Наступил новый век. Думаю, для всей Англии началась новая эра. Королева умерла, и в холодный ветреный день весь двор погрузился в траур. Ее похоронили рядом с мужем, которого она так обожала, в ее "любимом мавзолее" в Виндзоре.
Я стояла у окна и смотрела на лужайку, где много лет назад мы с Камиллой, Лусианом, Эстеллой, Генри и Аделиной пили чай. Теперь это мой дом. Лусиан - мой муж, и все, что произошло в моей жизни, привело меня к счастью.
Леди Кромптон теперь уже довольно слаба, но жизнь ее стала светлее. У меня есть сын Джонатан - ему уже четыре года - и двухлетняя дочь Кэтрин, которые одинаково дороги мне. Бриджит тоже живет с нами. Джемаймы Крей здесь больше нет. Я вздохнула с облегчением, когда мы наконец от нее избавились. Я собралась с духом и прошла через это испытание. Я предложила Джемайме ежегодную ренту, настояв на том, что она получит ее только в том случае, если уедет без шума и прекратит свои нелепые, возмутительные инсинуации. И намекнула, что такие чудовищные выдумки можно расценивать как клевету и ей следует остерегаться. Я была рада, когда она решила тихо уехать.
Моя мать и Харриман - частые гости в Грандже, и детям очень нравится бывать в Замке Фолли. Герти по-прежнему счастлива в браке. В той детской, которую с такой надеждой готовила тетя Беатрис, резвятся уже двое маленьких Реглендов.
Меня порадовали две новости из Австралии. Обе они касались Джеймса Формана. Элси писала:
"Думаю, он был сильно расстроен, когда услышал о твоем замужестве. Джеймс никогда не распространяется о своих чувствах, но миссис Форман говорит, что он заинтересовался одной очень славной девушкой и родители надеются, что со временем из этого что-нибудь выйдет. У него случалось несколько неплохих находок, но пока особо похвастаться нечем. Но все же я думаю, такие находки утешают. Бедный Джеймс, он, как и прежде, намерен продолжать поиски.
О, произошло еще кое-что. Нашли человека, который убил старого бродягу. Это был один из старателей. Мы так и думали. Но, по-моему, Джеймс чувствовал, что его подозревают. Поэтому и вздохнул с облегчением, когда все выяснилось".
Я вспомнила об испытаниях, выпавших на долю Лусиана, и порадовалась за Джеймса. Спустя несколько месяцев после моей свадьбы я открыла маленькую коробочку и с удивлением и восторгом увидела там черный опал. Джеймс писал мне:
"Это, моя дорогая Кармел, запоздалый свадебный подарок, чтобы напомнить тебе о годах, которые ты провела в Австралии. Я по-прежнему ищу камни. Иногда случаются неплохие находки - словно в награду за упорство. Но я по-прежнему не хочу заниматься ничем другим. Время от времени Герти пишет мне о тебе. Я желаю тебе всего самого лучшего в жизни. Думаю, этот подарок тебе понравится. Несколько дней назад я читал об одном из древнеримских историков. Он очень хорошо написал об опалах. В те времена опал обозначал "магический глаз", или "пророк счастливой судьбы". Считалось, что он дарит своему владельцу способность предвидеть будущее. Но была одна оговорка: опалы можно использовать только для того, чтобы дарить людям счастье - тогда они приносили удачу владельцу. В те времена этот камень был известен как "опал удачи". Я сразу подумал: "Это как раз для Кармел!""
Я достала камень из коробочки и, любуясь им, подумала, какую важную роль сыграли опалы в наших судьбах. Если бы Аделина не искала в ящике опалы своей матери в тот роковой день, она не совершила бы преступления и доктора Марлина и Китти Карсон не обвинили бы в убийстве. И все эти годы Лусиан не страдал бы от чувства вины.
Я вставила камень в оправу и теперь постоянно ношу это кольцо.
А теперь о Китти. Должна признаться: услышав, что у нее на уме, я была очень удивлена. Но теперь, когда все уже сделано, думаю, я понимаю ее чувства.
Джефферсон умер три года назад, оставив Китти и Эдвине приличное наследство. В газетах много писали о его жизни и работе, среди прочего вспомнили, что он был женат на Китти Карсон - и, конечно, снова заговорили о деле Марлина.
После его смерти Китти с Эдвиной часто приезжали к нам, и Китти регулярно приходила в Коммонвуд-Хаус.
Однажды она попросила меня пойти вместе с ней. Когда мы стояли на развалинах, она сказала:
- Кармел, я возвращаюсь.
Сначала я не поняла, что она имеет в виду.
- В своих мечтах, - продолжала она, - я давным-давно хотела жить здесь. Я любила этот дом. И думала о том, как все могло бы быть. Я хотела бы жить рядом с вами, Кармел. Эдвина любит всех вас, и я тоже. Думаю, она будет счастлива здесь как нигде. С каждым днем она становится все больше похожей на Эдварда. Я хочу поселиться здесь и собираюсь купить этот участок. Ты знаешь, Джефферсон оставил мне приличную сумму. И думаю, я смогу себе это позволить. Мы расчистим руины, и я построю тут новый дом… новый Коммонвуд.
Сначала я думала, что она шутит, и с удивлением убеждалась, что она совершенно серьезна.
Так Китти и поступила. Она переехала в новый Коммонвуд в первую неделю нового века, и как только я перешагнула порог, тотчас поняла, что это место как раз для нее.
У нее есть дочь и воспоминания об Эдварде, чье честное имя восстановлено.
Я смотрю на лужайку и вижу, что с неба падает снег. Дети бегут по траве. Джонатан поднимает ручонки к небу и, восторженно смеясь, ловит снежинки. Ему нравится снег.
Лусиан рядом с сыном. Кэтрин подбегает к нему, и Лусиан подхватывает ее на руки. Они все вместе заходят в дом.
Я смотрю на свой черный опал и думаю о том, что он принесет мне счастье. Это мое счастье.
Я счастлива. Теперь это мой мир. И он прекрасен.
Примечания
1
Коммонвуд - общинный лес (англ.). (Здесь и далее примеч. перев., если не указано иное.)
2
Ерика - род полукустарников, кустарников или небольших деревьев семейства вересковых. (Примеч. ред.)
3
Pied a terre - пристанище (фр.).
4
Infra dig - ниже достоинства, унизительно (лат.).
5
Свэгмен - бродяга.
6
Menage a trios - ведение хозяйства втроем (фр.).