– Но я правда думаю, что они предпочли бы видеть тебя рядом.
– Это сложнее, чем ты думаешь, – ответил он, полагая, что она не удовлетворится столь расплывчатым ответом. Но Элиана лишь глубоко вздохнула:
– Если ты думаешь, что так лучше, значит, так оно и есть. Но меня все равно мучает мысль о том, что ты отказался от семьи. Что ты выбрал одиночество.
– Я не одинок. Я член… братства.
– Этот твой кошмарный партнер – один из твоих братьев?
– Он просто примкнул к нам, – усмехнулся Рафаэль. – Когда-то он был моим наставником.
– Он считает себя твоим отцом. Или чем-то вроде большого брата.
– Тебя не проведешь, – расхохотался Рафаэль. – Твой анализ всегда точен. Он еще поплатится за то, что обидел тебя. Но, говоря о семье… я оскорбил твоего отца не меньше, чем Ричард тебя.
– Ты ошибаешься. Да он почти не заметил тебя, так он за меня волновался.
– И все же я хотел бы извиниться. Организуешь встречу?
Лицо Элианы приняло нерешительное выражение.
– Ты хочешь встретиться с ним как с моим отцом? Или как с потенциальным партнером?
– Скажем так, я хотел бы встретиться с ним в обоих качествах.
Элиана поморщилась:
– Ты же знаешь, что я об этом думаю.
– Почему ты не хочешь, чтобы я сам разобрался с этим?
– Знаешь, я никогда не чувствовала себя несчастнее, чем прошлым вечером. И не хочу повторения.
– Этого не будет. Я обещаю.
Мгновение подумав, Элиана кивнула и вновь уверенно устроилась в его объятиях. Чувство, что она вновь полностью и безоговорочно доверяет ему, тяжестью легло ему на плечи. Это доверие ко многому обязывало.
И ему предстояло его предать.
Глава 7
Встреча с Феррейрой состоялась на следующий день. Элиана попросила, чтобы она была краткой, так что они встретились за обедом.
Рафаэль выбрал для разговора "Касса-де-Фейджоада", людное местечко в шикарном районе Ипанема, невдалеке от квартиры Элианы и офиса Феррейры. Это был уютный ресторан, оформленный в тропическом стиле, со стенами, покрытыми ротанговыми панелями, и по-домашнему радушным обслуживанием. Он пришел раньше назначенного времени и заранее заказал блюда. Феррейра с дочерью прибыли ровно в час. Элиана приветствовала Рафаэля таким же горячим поцелуем, каким одарила его при прощании вчерашней ночью. Она предупредила, что рассказала отцу об их отношениях, и все же Рафаэль уловил беспокойство во взгляде Феррейры, наблюдавшего за их горячим приветствием. Но, как и положено безукоризненному джентльмену, Феррейра не сказал ни слова ни об их откровенном поцелуе, ни о невежливом поведении Рафаэля на балу.
За обедом Рафаэль сидел напротив Феррейры, делая вид, что видит его впервые в жизни. Казалось, Феррейру не заботило то, что сидящий напротив него человек, с которым он мечтал встретиться вот уже два месяца, держит в руках будущее его бизнеса. Его заботила лишь его дочь. Феррейра внимательно наблюдал за тем, как Рафаэль общается с Элианой, изредка вставляя в разговор пару слов. Лишь когда девушка вышла в уборную, он стал весьма уклончиво расспрашивать Рафаэля о его намерениях. Рафаэль дал ему понять, что искренне любит Элиану, и что чувство охватило их обоих практически мгновенно. Как ни странно, это успокоило Феррейру. В конце концов, он сам женился на матери Элианы лишь через неделю после знакомства, и они были счастливы, пока рак не отнял у него любимую.
Когда Элиана вернулась, Феррейра рассказал несколько семейных историй. Обед затянулся на лишних полчаса, но, в конце концов, Феррейра откланялся.
Как только отец ушел, Элиана потянула Рафаэля за галстук и приникла к его губам. Он с жаром ответил на поцелуй. Она с улыбкой отстранилась, окинув его взглядом, в котором плавилось желание:
– После фейджоады не стоило тебя целовать. У меня до сих пор горит во рту от чеснока.
Это бразильское блюдо действительно не способствовало общению. К тому же здесь, как утверждалось, подавали лучшую фейджоаду в Рио. Огромные порции мяса плавали в соусе из черных бобов, порции венчали горы копченых острых колбасок, ветчины и других продуктов из свинины. Рафаэль еще раз порадовался, что попросил повара не класть в тарелки свиные уши, хвосты и языки.
Он вновь придвинулся ближе к Элиане, потянувшись к ней губами:
– Я ел то же самое. И чувствую, какая ты сладкая. – Он вновь с жаром поцеловал ее. – Ты пахнешь маракуйей из твоего амазонского фруктового коктейля.
Элиана, вскрикнув, отпрянула от него:
– А вот ты жжешься. Причем в этот раз буквально. Эти острые перцы… Но все равно, спасибо тебе.
– За что?
– За то, что был добр с моим отцом.
– Он славный человек.
Ему даже не пришлось лгать. Феррейра был тем же милым и добрым, каким он его помнил. Совершенное им зло не отпечаталось на его внешнем облике.
– Мне кажется, ты его недолюбливаешь, – вздохнула Элиана. – Но ты был с ним добр. Так что спасибо тебе за это.
Deus. Ее инстинкты и впрямь безукоризненны, подумал Рафаэль. Но прежде, чем он успел сказать хоть слово, чтобы рассеять ее подозрения, она произнесла:
– Впрочем, это понятно. Он так обо мне заботится! Так что весь обед он не сводил с тебя глаз. А тебе это явно не нравится.
Услышав это объяснение, Рафаэль облегченно выдохнул:
– Это естественно. Все произошло слишком быстро. Но, думаю, мне удалось рассеять его подозрения.
– Верю. – Она улыбнулась, взглянув на официантку, принесшую счет. – Зачем, ты думаешь, я отлучилась в уборную?
– А я-то думал, что хитрость – не твой конек, – ухмыльнулся он.
– Никакой хитрости, – засмеялась она. – Это была договоренность. По пути отец упросил меня оставить вас на некоторое время наедине. Он сказал, что, если я буду рядом, он не сможет понять твоих намерений. Еще он просил не вести себя слишком откровенно. – Она лукаво посмотрела на Рафаэля. – Я не стала ему говорить: "Папа, не переживай, я целую ночь умоляла Рафаэля о сексе, а он отказался!"
– И правильно! – рассмеялся Рафаэль. – Иначе у него случился бы сердечный приступ.
Элиана мелодично рассмеялась в ответ:
– И все-таки, когда мы вошли, я не удержалась и поцеловала тебя. А он-то все хвастался, что он счастливый человек: у него нет проблем с приятелями дочери, потому что она пока не завела ни одного!
– Значит, я стал воплощением его кошмаров? – спросил Рафаэль. Если бы она знала, как близки эти слова к истине!
– Точно. – Глаза Элианы сияли. Тая под его взглядом, он положил рядом со счетом несколько купюр. Девушка рассмеялась. – На эти чаевые ты мог бы купить долю в этом ресторане!
– Еда здесь отличная, и обслуживание тоже. Они их заслужили.
– Да, все было замечательно. Но с тобой все кажется замечательным.
Он знал, что она не лукавит. Она была первым человеком, кто говорил с ним абсолютно искренне. И это пьянило его сильнее вина.
– И еще, спасибо, что ты не стал говорить о делах.
– Но сейчас я хочу поговорить с тобой именно о них.
– Пожалуйста, не надо! Даже отец не стал говорить о них.
– Элиана, я знаю, что у него большие проблемы.
Ее глаза тут же погасли.
– Разумеется, ты не мог не узнать об этом. Но я, думаю, мы сможем справиться.
– Я знаю, что наше партнерство сможет возродить его бизнес. Но даже если мы не станем партнерами, я хотел бы помочь.
Он действительно хотел спасти бизнес ее отца. Ради нее. Он знал, что Элиана – его единственная наследница, и хотел сохранить ее достояние. Он коснулся губами ее ладони.
– Пожалуйста, разреши мне помочь.
Ее глаза смягчились, засияв благодарностью.
– Спасибо, что хочешь помочь. Не важно, сможешь ли ты…
– Я могу все, ты забыла?
– Да. – Она нежно улыбнулась и вдруг, резко отодвинув стул, поднялась.
Рафаэль мгновенно вскочил вслед за ней:
– Ты куда-то торопишься?
– На работу. Затем – в приют. Как ты, наверное, уже знаешь, – улыбнулась она.
Он помог ей надеть пальто. Оно удивительно удачно сочеталось с ее платьем глубокого синего цвета. Почти весь обед Рафаэль провел в фантазиях о том, как было бы приятно сорвать его с ее тела. Элиана перекинула сумочку через плечо:
– Придешь ко мне вечером? Или лучше я заеду к тебе?
– Встретимся у тебя. Если захочешь поехать ко мне, я отвезу тебя. Когда мне заехать? В восемь?
– Лучше в девять. – Она, не стесняясь, поцеловала его на виду у всего ресторана.
Все еще улыбаясь, Рафаэль вышел в полуденную сутолоку Рио. Он глубоко вдохнул, ощутив запах океанского бриза, запах города, где он вырос. Похищение оборвало все его связи с родиной. И все же Рио оставался городом, где он родился. И теперь, четверть века спустя, он вернулся сюда, чтобы совершить месть.
Элиана полностью изменила его мир и его стремления. Но он не отказался от своих планов – лишь отложил их. Он накажет ее отца.
Но сначала позаботится о ее безопасности.
В восемь вечера звонок в квартире Элианы залился трелью. С бьющимся сердцем она открыла дверь. Рафаэль стоял у двери.
Он был не один.
– Элиана, познакомься с моим невоспитанным партнером Ричардом Грейвзом.
Ее сердце упало. С застывшей улыбкой она посмотрела на Рафаэля:
– Тебе не следовало выводить его без поводка.
Рафаэль рассмеялся:
– Я же обещал тебе, что приберу его к рукам. Впусти же нас, querida.
– Нет.
– Даже после того, как он получил то, что заслужил?
Закатив глаза, Ричард вступил в свет лампы, повернувшись к ним правым боком. Его нижняя челюсть под свежеотпущенной бородкой была синей и опухшей.
– Ты его ударил? – Элиана с недоумением посмотрела на Рафаэля.
– А что еще я мог сделать после того, что он сделал? Что он сказал тебе?
Она повернулась к Грейвзу:
– Вы сказали ему, что предлагали переспать со мной?
– Разумеется.
В ее глазах засветилось понимание. Она с волнением посмотрела на Рафаэля:
– Это тогда ты сломал руку?
Тот кивнул в ответ:
– А ты думала, я мог сломать ее обо что-то более мягкое, чем его каменная челюсть?
– Она правда сломана? – переспросила она в ужасе.
– Две трещины, – кивнул он в ответ.
– Господи! – Она с ужасом посмотрела на Рафаэля. – А я над тобой смеялась! Я думала, ты меня обманываешь!
– Ничего подобного. – Грейвз вошел, не дожидаясь приглашения, и плотно закрыл за собой дверь. – Из-за твоих чар он сломал руку. А сколько лет я его учил драться без вреда для себя! Ужасный ученик. – Ричард невесело усмехнулся. – А его милая даже не поцеловала его рану!
Элиана потянула Рафаэля на диван и, устроившись рядом с ним, сверкнула глазами на Грейвза:
– О, это он получит, не беспокойтесь. И рану, и все остальное.
Ричард изумленно поднял брови. Рафаэль посмотрел на него с победной улыбкой:
– Кстати, для твоего сведения. Я не пользовался твоими ценными профессиональными советами, потому что не хотел тебя травмировать. Да и себя тоже. Но я дал тебе повод думать, что ты имеешь право грубить Элиане, потому что я ушел от нее.
– Он всегда жесток с женщинами, которых ты бросаешь? Или он грубиян от природы? Я бы не удивилась. Он какой-то… бесчеловечный.
– Весьма проницательно. – Грейвз перевел взгляд на Рафаэля. – Наверное, тебе стоит позаботиться о ней.
– О, я о ней позабочусь, – откликнулся Рафаэль, не в силах оторвать взгляд от Элианы.
– Как это мило с вашей стороны. – Элиана шутливо нахмурилась. – Но я вполне способна сама позаботиться о себе. Так что, может, вам стоит направить свои силы и обаяние на кого-нибудь еще?
– Похоже, тебе правда стоит остаться с ней. – Губы Ричарда изогнулись в улыбке.
– Если только она согласится, – театрально вздохнул Рафаэль.
– Я думал, что научил тебя куда большему, Счет.
– Похоже, твои старания пропали даром, Кобра.
– Счет, Кобра… – Элиана непонимающе посмотрела на них. – Это что, клички в этом вашем братстве?
Грейвз недоуменно посмотрел на Рафаэля, явно пораженный тем, что тот сообщил Элиане о братстве. Впрочем, что он такого сказал? Рафаэль махнул рукой: мол, забудь.
– Счет, – задумчиво протянула Элиана. – Не знаю, почему тебя так назвали. Но Кобра – это точно. Хотя можно было подобрать что-нибудь более смертоносное. Например, Яд.
– Теперь я уверен, что ты должен держаться за нее, – расхохотался Грейвз.
Рафаэль улыбнулся, но затем вновь стал серьезен:
– Теперь извинись перед Элианой, иначе мне придется сломать вторую руку, а заодно и твою челюсть.
Ричард внимательно посмотрел на Элиану и с явным британским акцентом произнес:
– Он позволяет себе болтать только потому, что знает: я еще не разобрал его на запчасти только потому, что почему-то люблю его от всей души. Из-за этого, а также из-за того, что глубоко в душе я джентльмен, я приношу свои извинения. Но только…
Элиана вскинула руки:
– Стоп! Или придется извиняться опять!
– Ты его простила? – спросил Рафаэль.
– Он на испытательном сроке, – фыркнула Элиана.
Ухмыльнувшись, Рафаэль притянул ее к себе и поцеловал в губы. Она улыбнулась, услышав негодующее фырканье Ричарда.
Когда Рафаэль неохотно отпустил ее, она поцеловала его повязку, а затем каждый палец.
– Обещай больше ничего не ломать ради меня, хорошо?
– Не получится, – покачал головой он.
Элиана тяжело вздохнула:
– По крайней мере, вы двое не будете больше драться из-за меня?
Ричард поклонился с шутливым почтением:
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваш милый юноша оставался в наилучшей форме.
Элиана расхохоталась. У этого страшного человека, по крайней мере, есть чувство юмора. Возможно, когда-нибудь она сможет относиться к нему с симпатией. Она резво поднялась:
– А теперь я приглашаю вас на свой волшебный коктейль из морепродуктов! Вы даже сможете помочь мне его приготовить!
Рафаэль с готовностью вскочил:
– Я очень-очень хороший!
– Зато я – просто отвратительный! – отозвался Грейвз.
Все еще смеясь, Элиана с Рафаэлем отправились на кухню. Грейвз, бормоча что-то невразумительное, последовал за ними.
Вечер, вопреки ожиданиям, прошел замечательно.
Элиана оказалась отличной хозяйкой. Время пролетело незаметно. Убравшись в кухне, они перешли в гостиную, где пили травяной чай мате и ели cocadas – традиционный кокосовый десерт – за непринужденной остроумной беседой. Элиана держала себя с Ричардом на удивление свободно. Затем, устроившись в объятиях Рафаэля на диване, она начала зевать.
Поцеловав ее в лоб, Рафаэль сделал знак Ричарду. Тот с готовностью поднялся.
Рафаэль двинулся за ним, но она вцепилась в него, шепнув:
– Останься.
Его кровь мгновенно вскипела от искушения.
– Завтра. Я приду один.
Она перевела взгляд на Ричарда:
– Грейвз, вы можете добраться до дома в одиночку?
– Я могу, а Рафаэль нет. Я должен проводить его.
– Я так и знала, что от вас не будет толку. – Она уткнулась лицом в шею Рафаэля. – По крайней мере, отнеси меня в постель.
– Ты коварна, моя волшебница.
– Я просто хочу тебя.
– И я хочу только тебя. – Он поцеловал ее недовольно надутые губки и двинулся к двери. – Запри за нами.
Торопливо присоединившись к Ричарду, Рафаэль вошел в лифт, с трудом удерживаясь, чтобы не вернуться.
– Ну и что ты собираешься с ней делать? – тихо спросил тот.
Рафаэль вздохнул:
– Не твое дело, Кобра. Твоя роль закончена.
– Только один совет. Помни: эта женщина вывернет тебя наизнанку.
– Значит, она тебе понравилась? – усмехнулся Рафаэль.
– Мне никто не нравится. Но она? Она разит наповал.
– Ты все еще думаешь, что она – сообщница Феррейры? – нахмурился Рафаэль.
– Я верю, что она невиновна, – покачал головой Ричард. – Это и есть самое страшное. Тебе от нее не оторваться.
– Кто сказал, что я этого хочу?
Оба замолчали. Когда они вышли на улицу, Ричард спросил:
– Ты передумал мстить?
– Нет. – Рафаэль сжал кулаки.
Глядя вслед Ричарду, Рафаэль напряженно думал. Да, он отомстит ее отцу. Но из-за этого он может ее потерять. А значит, она никогда не должна узнать о том, кто уничтожил ее отца.
…Спотыкаясь и то и дело прижимаясь друг к другу телами, сливаясь в бесконечных поцелуях, они с трудом добрели до шикарных апартаментов Рафаэля на четвертом этаже. Наконец-то, впервые за три недели, они были одни в доме: Рафаэль заранее отпустил слуг.
Он уложил Элиану на огромную кровать, покрытую шелковой простыней, и прижал ее своим телом. Изогнувшись, она прильнула к нему крепче, наслаждаясь его тяжестью и жаром его желания. Он приник к ней жадным поцелуем, терзая ее губы и яростно двигая бедрами между ее раскинутых ног.
Приподнявшись, он стащил с нее майку, поднял юбку до талии и сдернул трусики. Она шире раздвинула ноги, но он, приподняв ее выше и усадив у спинки кровати, уткнулся лицом в ямку между ее грудями. Волна возбуждения нахлынула на Эллину с новой силой, она все крепче прижимала его к своему ноющему от желания телу.
Рафаэль бормотал что-то неразборчивое, и это бормотание заставляло ее сердце биться как в лихорадке. Ее разгоряченные соски напряглись, боль смешивалась с возбуждением. С рычанием он крепко сжал в ладонях ее грудь. Она изгибалась и стонала от наслаждения, с готовностью отдавая всю себя в его власть. Он мял ее груди, тискал пальцами соски, и вся она трепетала, без слов умоляя овладеть ею…
Рафаэль сбросил рубашку, открывая ее взгляду свое великолепное тело, по сравнению с которым греческие боги показались бы низкорослыми хиляками. Она благоговейно гладила его дрожащими пальцами. Его рычание стало громче, и он, прижавшись к ее груди, начал тереться об нее, пока она не задрожала в экстазе. А его руки продолжали исследовать каждый уголок ее тела, пока, наконец, не скользнули вниз, к бедрам. Обессиленная от желания, она безвольно раскинулась на постели. Его сильные чувствительные пальцы скользнули ко входу во влагалище. Он вновь закрыл ее губы поцелуем, в то время как его пальцы, раздвинув складки, проникли во влажный жар ее тела. Лишь несколько движений этих виртуозных пальцев – и она забилась в конвульсиях, выкрикивая что-то неразборчивое сквозь целующие ее губы…
Он медленно завершал ласки, не торопясь, проводя пальцем вокруг ее клитора. Но, вопреки ожиданиям, желание тут же вновь пронзило ее. Она жаждала, чтобы он овладел ею до конца, и эта жажда, усиливавшаяся с каждым днем, становилась нестерпимой.
В порыве гнева она стукнула ногой по кровати:
– Просто возьми меня!
Он прижал ее, все еще дрожащую, к себе, успокаивая. Она со слезами ткнулась лицом в его грудь:
– У меня сердце разрывается все время, не прекращая! Ты же не хочешь этого?
– Это просто возбуждение.
– Три недели назад я попросила тебя: возьми меня! И теперь прошу об этом каждый день.
– Три недели назад ты хотела этим избавиться от меня.
– А может, я просто не могла больше ждать. И сейчас не могу. Ты подумал об этом?