Единственное, чего не знал Оморт - это то, что Сабина видела, как ее сын открывал источник для нее одной. Она собиралась отобрать власть у Правуса. У Оморта.
Сабина планировала завоевать равнину Роткалина и стать королевой.
Захватив демона, она наконец получила возможность осуществить задуманное. Если бы только она смогла соблазнить его.
Ридстром даже не представлял, что может существовать такая боль. Его член все еще агонизировал. Он пытался игнорировать давление в паху, пытался не обращать внимания на сковывающие его цепи, но наручники натирали его кожу.
Унижение, словно кислота, сжигало его изнутри.
Его мысли метались в беспорядке, бесконечно возникали все новые и новые вопросы.
Вернется ли она сегодня вечером? Как долго она будет держать его прикованным? Как Сабине удалось узнать так много о его сделке с Грутом?
Как давно планировалось его похищение?
Он должен освободиться - но как? Никто не сбегал из темниц Торнина… Он должен использовать Сабину как заложника, или попытаться обратить ее против Оморта. Насколько она предана своему брату?
С такой чародейкой на их стороне, как она, им гарантированы бесчисленные победы.
Он попытался вспомнить все, что вообще знал о чародеях.
Они были жадными до богатства и удовольствия - развлекающимися гедонистами, живущими только ради наслаждения и золота.
Но они так же были очень скрытными и являлись параноиками, подозрительно относившимися к любому незнакомцу, оказавшемуся на их пороге. И потому большинство из них предпочитало жить в самых отдаленных районах земли.
Все же они не были по своей сути злобной расой…..
Ты так думаешь только потому, что хочешь ее.
Может быть, и так, но факт оставался фактом - это единственная возможность выбраться отсюда, которая казалось реальной.
Он еще не верил, что она, вероятно, была его женщиной.
Соитие часто соединяло пары вместе, приводило к созданию семьи. Он тайно лелеял слабую надежду, что, возможно, мог бы найти свою половинку. За долгие годы жизни он часто фантазировал о своей женщине, задаваясь вопросом, будет ли у нее хрипловатый смех. Гладкая кожа. Сводящее с ума тело, в котором он мог бы потерять себя.
Ридстром попытался вспомнить хоть одну деталь внешности Сабины.
Ее кожа пылала, ее щеки порозовели. Ее глянцевые волосы сияли в свете факелов. Ее гладкая кожа не была испорчена ни одним шрамом. Когда ее охватывало желание, ее глаза мерцали ярким металлически-синим светом. Она не могла имитировать это. Только не реакцию собственного тела.
Она была влажной. Ее мягкие гладкие половые губы… Он с силой вонзил в ладонь когти.
После прошедших недель подобные мысли равнялись топливу, подливаемому в огонь. У него слишком много проблем и без этого. Его ум отказывался воспринимать что-то не похожее на обычные возможные решения, развернутые в блоках диаграмм с ясными выборами и предсказуемыми выходами. Обычно он всегда был рационален и любил простые вещи. Нуждался в них.
Все же - именно БЫЛ рационален, так как все, что сейчас с ним происходило, являлось крайне неправильным. Он вернулся домой, но в качестве заключенного. Он, возможно, нашел свою королеву, но она оказалась вероломной, аморальной, убийцей. Пока он не мог сбежать, его судьба и судьба его людей находилась в руках Кадеона - это было очень незавидным положением.
Особенно сейчас, когда с Кадеоном находилась женщина, которую он по пьяни назвал "основа моего существования". Ридстром присутствовал при первой встрече Кадеона и Холли Эшвин и ощутил возникшее между ними притяжение. Тогда Кадеон не мог испытать ее, потому что был уверен, что она человек. Теперь Кадеон узнал, что Холли - Валькирия. После этого на пути Кадеона уже ничего не стояло.
Как в этом случае Ридстрому надеятся на то, что его брат не только откажется от своей женщины, но и отдаст ее Груту, сумасшедшему убийце, желающему только размножаться с ней? В прошлый раз, когда королевство нуждалось в нем, Кадеон повернулся спиной к Ридстрому и их семье. Почему на сей раз могло быть по-другому?
Мысли о Кадеоне и Холли зародили в нем другое подозрение. Они были полными противоположностями. Кадеон, грубый и жестокий наемник, нашел свою женщину, очкастого гения математика, помешанного на чистоте. Одержимо-навязчивый ученый и наемник-бродяга. Полностью неожиданная и абсурдная пара.
Ридстром был известен своей честностью и добротой так же, как Сабина своим вероломством и злобой. И сейчас это, казалось, не имело значения. Он не мог проигнорировать реакцию собственного тела на чародейку. Инстинктивно он понимал, что сломлен и ему просто необходимо войти в нее. Он наконец мог узнать, что значит извергнуть семя, и сохранить эту способность навсегда.
Недавно он интересовался у предсказательницы Никс своим будущим. Она ответила с усмешкой:
- Это нечто уникальное, - по-видимому, эта тайна развлекала ее.
Ничто не могло быть более нелепым, чем Сабина в роли королевы Ридстрома. Именно эту ситуацию Никс могла бы найти забавной. Валькирии поклоняются судьбе, как религии. И они были первыми, кто с готовностью признавал, что судьба непостоянная сука.
Я могу опровергнуть это….
Дверь камеры со стоном распахнулась, и вошли слуги.
- Мы должны приготовить вас для этого вечера.
Снова порошок ужалил его глаза.
Глава 8
Когда Сабина резко проснулась, то обнаружила, что ее кровать находится под проливным дождем в середине большого грязного поля, где несколько лет назад она была похоронена заживо.
Она поморгала глазами, осознавая, что это всего лишь созданная ею во сне иллюзия. Она всегда создавала иллюзии, когда спала или мечтала. Как только она рассеянно провела рукой по шраму на шее, иллюзия исчезла, и она вновь увидела свою спальню.
Эта комната в башне, как предполагалось, когда-то относилась к личным покоям Ридстрома. Она находилась в западной башне, самой близкой к воде, и имела огромное окно на всю стену, из-за чего всегда была открыта для океанских бризов. Сабина декорировала это окно струящимися красными и черными стягами, развивающимися на ветру.
Она поняла, что заснуть ей больше не удастся, потому что и в первый раз она уснула с большим трудом.
- Ты должна прекратить думать о своем пленнике, - произнес голос из темноты ее комнаты.
Девушка отшатнулась к спинке кровати, когда заметила желтые глаза Оморта, пылающие в ночи. После того, как она поспешно скрылась под иллюзией длинной ночной сорочки, она осветила комнату ярким люминесцентным светом.
Вот почему она никогда не могла спать ночью. Оморт мог связать запястья за ее спиной простым движением, что заблокировало бы ее возможность создавать иллюзии - ее единственную защиту.
- Ты пересек черту, войдя в мою комнату, брат.
- Это же вопрос формальности. Вскоре с ним будет покончено, - он, словно сканер, пытался прочесть ее мысли, но она научилась полностью блокировать их от него.
Он всегда требовал, чтобы другие не смели скрывать свои мысли, но не от Сабины, - как будто в глубине души он действительно не хотел знать ее чувства к нему.
- Что это значит?
- С захватом Ридстрома, мы стали на шаг ближе к… неизбежному.
Как долго я еще смогу отталкивать Оморта? То, что он нарушил частные границы, придя в ее комнату, служило дурным предзнаменованием. Как только она отдаст свою девственность демону и родит от него ребенка, у нее не будет никакого убежища, которое смогло бы защитить ее. Перебиваясь Хеттией, он, как стервятник, ждал ее.
Когда он приблизился к кровати, она постаралась сохранить невозмутимость.
- Чего ты хочешь?
- Твой скрижаль все еще неповрежденный висит на западной стене. Твой пленник сопротивляется?
- Он стойкий и решительный, как ты и сказал.
- Возможно, я должен взглянуть….
- Нет! Это невозможно. Ему не стоит напоминать о нашей связи, - торопливо ответила она, - как идут поиски оракула?
Их ловили в порочном круге, определяя местонахождение более слабых и морально неустойчивых. Каждый неизменно совершал ошибку и был казнен. Тогда мертвого заменял еще более слабый оракул.
- Нашел талант?
Он подарил ей взгляд, говорящий, что он сам позволил сменить тему.
- Я выбрал одну и послал демонов огня забрать ее.
Забрать ее… Оракул три пятьдесят шесть был добровольцем, а не "приобретением" Оморта. Многие женщины пошли на это, без сомнения, думая, что они будут более умными, более подготовленными и не станут просто "расходным материалом". Но они не были.
- Очень важно, чтобы у нас был один и как можно скорее, - сдержанно произнесла она.
Сабина должна действовать осторожно, поскольку эта тема беседы могла привести Оморта в ярость.
Однажды он украл силу предвидения у оракула, но не смог интерпретировать возникающие видения. Он начал сходить с ума, пока не был вынужден отказаться от этой силы.
- И он у нас будет, - проговорил он рассеянно, пока медленно обходил вокруг комнаты, осматривая вещи и останавливаясь то тут, то там, чтобы поднять книгу. Сотни книг были разбросаны по всей спальне. В основном это были книги по истории этого королевства, Ридстрома. Она изучала их в течение многих лет.
- Я и не знал, что ты так хорошо осведомлена о моем враге.
- Я отношусь к этому серьезно - это мой шанс получить власть над Правусом.
- Да, я также хорошо изучил его. Ридстром долго восхищал меня, - он небрежно пролистал древний том, затем отложил его, - он верит, что ты - его женщина?
- Думаю, да.
Оморт улыбнулся, показывая безупречные белые зубы, но улыбка никогда не затрагивала его холодные глаза.
- Насколько, должно быть, демон разочарован, - он сел на кровать подле нее.
Спокойно… Спокойно… Отвлеки его.
- Что произошло той ночью, когда вы столкнулись с ним? Как королевство пало? Я прочитала, что написано в книгах, но детали размыты.
- Я заключил тайный договор с королем Орды Деместриу. Он атаковал Ридстрома, истощая его армию, затем организовал еще одно внезапное нападение. Ридстром был вынужден уехать, чтобы защитить дальние земли. Именно тогда я захватил Торнин. Замок оказался не защищен, потому что наследник Ридстрома, Кадеон, не принял вызов бороться за свою собственность.
- Почему он сделал это?
Что она слышала о наемнике Кадеоне, так это о его бесстрашии.
- Кто поймет этих демонов? Я получаю огромное удовольствие, зная, что Ридстром обвиняет Кадеона в том, что тот повернулся спиной к своему королевству. Чего не понимает Ридстром, так это то, что я рассчитывал на присутствие Кадеона в замке. Именно поэтому у меня было пятьсот привидений, готовых заманить принца в ловушку. Если бы Кадеон повиновался брату, то он и его охрана были бы убиты.
Интересно….
- И ты лично встретился с Ридстромом?
- Он - единственное выжившее после нашей с ним битвы существо. Вместо того чтобы просто испепелить его, я играл честно, сойдясь с ним в поединке с мечами в одной из его цитаделей. Он поверг меня - удар был точен и смертелен для любого другого. Но я поднялся. Он с помощью грубой физической силы обрушил крышу башни, заманив меня внутрь, и смог сбежать.
Рука Оморта медленно двигалась к ее прикрытой лодыжке.
- Сабина, насколько я могу доверять тебе?
- Вероятно, не настолько, насколько можешь Хеттии. Разве сейчас ты не должен быть с ней?
- Она не понимает вещей, которые ты делаешь. И вы совсем разные, по сравнению с тобой она - бледное подобие. Тусклая тень твоего света.
- И ты пришел в мою спальню только, чтобы заявить очевидное?
Брата в Сабине привлекала не только ее внешность. Она полагала, что Оморт тайно желал смерти. И поэтому жаждал ее - женщину, которая очень хорошо знала смерть.
Когда он легко коснулся указательным пальцем ее лодыжки, его глаза закрылись, а в уголке губ скопилась слюна. Сдерживая дрожь, она торопливо поднялась и подошла к выходящему на море балкону. Это место всегда успокаивало ее и было бальзамом для ее души. В течение большинства бессонных ночей она стояла здесь, глядя на море.
Оморт подошел сзади, встав слишком близко, но не тронул ее. Никакой теплоты от него не исходило. Он был холоден и бесчувственен, словно труп.
Ридстром же привлекал теплотой.
- Ты должен идти, брат. Завтра у меня очень напряженный день. Мне надо будет удачно разыграть партию в моей игре, чтобы сломить железную волю Ридстрома.
- Я рад, что ты перестала недооценивать его.
Почувствовав его холодное дыхание на своей шее, Сабина обернулась и поспешила к бару в комнате. Она налила сладкого вина - только для себя - затем подняла бокал, встав перед Омортом:
- Брат, действительно, будь так любезен и отрави меня.
Каждый месяц Оморт давал ей и Ланте morsus, буквально означающий "жалящий ядовитый укус". Сила morsus состояла в том, что он причинял боль не при приеме внутрь, а при попытке его вывести. Страдания от яда были, предположительно, настолько мучительными, что ее и Ланте все уже считали "приговоренными". Без противоядия боль стала бы непреодолимой, и они в конечном счете просто бы умерли.
Morsus препятствовал любой их попытке покинуть Оморта или возглавить мятеж.
Он вздохнул, как будто она расстроила его, затем покрутил массивное кольцо на указательном пальце. Когда он начал открывать украшенный драгоценными камнями тайник с ядом, она уставилась на кольцо. Оно имело такое огромное значение для нее. Оно было источником ее жизни, причиной ее повиновения.
И кольцо всегда говорило ей, когда Оморт лгал, поскольку в этом случае он непроизвольно крутил его.
Когда он высыпал черные гранулы в ее вино, послышалось тихое шипение и завитки дыма поднялись вверх.
Давным-давно он подсыпал morsus в их вино прежде, чем они научились распознавать яд по запаху или вкусу, и прежде, чем научились создавать свой собственный, чтобы противостоять ему.
Сабина отсалютовала бокалом:
- Твое здоровье, - и опустошила его, - а теперь я действительно должна немного поспать. Помни, Оморт, я делаю это для тебя. И я знаю, что ты хочешь, чтобы мы преуспели в этом деле.
Бросив на нее последний пристальный взгляд, он, наконец, вышел, но прежде она услышала, как он пробормотал:
- Скоро.
Оставшись одна, Сабина снова вернулась на балкон. Рассматривая шумное море и глубоко вдыхая соленый воздух, она размышляла о сложившейся ситуации.
Интриги и козни. Она хотела получить Торнин для себя и для Ланте. Но после сегодняшнего вечера начала подозревать, что Оморт вынудит ее сдаться прежде, чем она сможет закончить свою игру.
Она задрожала. Он осмелился прийти к ней в комнату, принеся с собой холод и страдания, нависающие над ним, словно плащ. Она чувствовала себя печальной и грязной.
Впервые внимательный взгляд Сабины не задержался надолго на море.
Она повернулась на юг в сторону башни с темницей.
Демон обладал врожденной природной силой, и она представила, что растворяется в ней. В конце концов она поняла, что ее ноги сами бредут к нему, а сердце болит… от чего-то.
Глава 9
Не говоря ни слова, Сабина забралась к демону в постель.
Почувствовав его мгновенное напряжение, она легла на спину рядом, не касаясь его, но достаточно близко, чтобы почувствовать тепло его большого тела.
Долгое время они лежали в молчании, словно прислушиваясь к беспокойной возне мышей. Оба смотрели в потолок, на котором она создала иллюзию ночного неба.
Он еще больше напрягся.
- Твоя сила невероятна, - его голос вибрировал.
В тишине она, казалось, чувствовала это.
- Да.
- Это иллюзия, или ты действительно заставила потолок исчезнуть?
- Мое тщеславие подсказывает мне, что ты впечатлен моим даром богини и очень заинтересован. А опыт подсказывает, что ты хочешь узнать мои сильные и слабые стороны, чтобы иметь возможность убить меня.
- Я сохраню твою жизнь, если ты освободишь меня сейчас, - сказал он, - ты плохо обслуживала меня. Но ты еще не сделала ничего непоправимого.
- Демон, дай мне время.
Как он мог быть настолько горячим? Невероятно, но она чувствовала себя словно растаявшей.
- Отвечая на твой вопрос, это все - иллюзия. Зрительная и слуховая.
- Ты не можешь заставить других что-то чувствовать?
- У меня нет никаких осязательных иллюзий. Еще нет. И это позор, поскольку, полагаю, я могла бы уничтожить целую армию. Тем не менее я могу заставить чувствовать иные вещи.
- Например?
- Я могу заставить тебя видеть твои худшие кошмары или наиболее желанные мечты. И я могу управлять ими.
- У тебя есть еще другие способности?
- Десятки, - солгала она. Еще одной ее способностью был давний подарок Ланте на день рождения - она могла общаться с животными и гипнотизировать их. - Я многое умею.
Он, казалось, осознавал ее слова. Наконец, он спросил:
- Ты думала о том, что собираешься сделать? Каково это было бы для тебя - родить и воспитывать ребенка демона?
По правде, она не очень об этом думала. Она не позволяла себе воображать свою беременность, роды или последующее воспитание принца демона. Если она начинала представлять, как бы выглядел их отпрыск, то тут же заставляла себя думать о чем-то другом.
Повестка дня была известна, заговор замышлен. Остальное - мелочи.
Но визит Оморта бросил тень на ее планы.
Она ответила демону вопросом на вопрос:
- Откуда ты знаешь, что у меня уже нет маленьких детей демонов?
- Есть?
- Нет, у меня нет потомства.
- Что, если ты родишь девочку? Королевство Роткалина является патрилинейным.
- Не напоминай мне. Знаешь, в клане Чародеев женщина может наследовать корону. Моргана - нынешняя Императрица всего клана.
Сабина повернулась на бок, он сделал то же самое, хотя его руки все еще были скованы цепью за спиной.
- Люди здесь не приняли бы женщину. Интересно, смогу ли я оставаться в живых достаточно долго, чтобы иметь еще одного ребенка?
Прядь густых темных волос упала ему на лоб, но он не мог убрать ее.
- Мне суждено забеременеть и родить здорового мальчика, твоего наследника.
Сын. Его голос погрубел от гнева?
- Я никогда его не увижу, ведь ты пойдешь своей дорогой. Не буду учить и защищать.
Она притихла. Вопреки широко распространенному мнению, она не любила причинять боль тем, кто никогда не сделал ей ничего плохого. Но она пока еще не управляла миром и не могла повлиять на исход данной ситуации. Для нее и Ланте будет более безопасным, если демон умрет. Этот демон, рядом с ней.
Он станет побочным ущербом, которого нельзя избежать.
- Подожди… Если ты знаешь, что точно родишь здорового мальчика, то сможешь убить меня, как только поймешь, что беременна.
Она скрыла свое лицо и его выражение за иллюзией, потому он не увидел ее устремленный вдаль взгляд.