Напомню, что программа летно-конструкторских испытаний лунного облетного корабля "7К-Л1" (11Ф91, "Зонд") предусматривала 10 беспилотных запусков. Затем должен был состояться первый пилотируемый облет Луны, намечавшийся изначально на 26 июня 1968 года, а впоследствии неоднократно сдвигаемый на более поздние сроки. Впоследствии планировалось провести еще два беспилотных полета, а 14-й запуск в конце 1968 года или начале 1969 года должен был быть вновь пилотируемым. Но, как это обычно бывало, уложиться в сроки, намеченные родной Коммунистической партией и советским руководством, не удалось…
Содержание:
От автора 1
Пролог 2
Глава 1. Идея! 3
Глава 2. Подготовка. 3
Глава 3. Вечерние беседы. 4
Глава 4. Накануне полета. 5
Глава 5. Перед стартом. 5
Глава 6. Полет "Зонда-4". 6
Глава 7. Зенов и Ильин. 6
Глава 8. Снова в лагере… 7
Глава 9. Младший лейтенант Ильин 7
От автора
Многие из тех, кто посмотрел заглавие этого не вполне литературного опуса, недоуменно спросят – зачем вообще писать сегодня о том, чего никогда не было и о чем все знают уже очень давно? Или знают почти все, включая даже многих обитателей СНГ? Практически всем мало-мальски грамотным людям известно, что во второй половине декабря 1968 года американский космический корабль "Аполлон-8" с тремя космонавтами (это были Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл и Уильям Андерс) на борту впервые в мире совершил пилотируемый облет Луны. Фильм об их полете в последние годы неоднократно демонстрировался по многим кабельным и спутниковым телевизионным каналам, например по "Дискавери" и "Нейшнл Джиографик". Что же касается советского пилотируемого полета на Луну, то он так и не состоялся…
Напомню, что программа летно-конструкторских испытаний лунного облетного корабля "7К-Л1" (11Ф91, "Зонд") предусматривала 10 беспилотных запусков. Затем должен был состояться первый пилотируемый облет Луны, намечавшийся изначально на 26 июня 1968 года, а впоследствии неоднократно сдвигаемый на более поздние сроки. Впоследствии планировалось провести еще два беспилотных полета, а 14-й запуск в конце 1968 года или начале 1969 года должен был быть вновь пилотируемым. Но, как это обычно бывало, уложиться в сроки, намеченные родной Коммунистической партией и советским руководством, не удалось…
Тем, кто когда-либо пользовался в начале 80-х годов прошлого века советским программируемым калькулятором Б3-34, по размерам и функциональным возможностям скорее напоминающем грозный танк второй мировой войны Т-34, могут вспомнить программу "Лунолет-1" – тренажер посадки на Луну. Так вот, название этой громоздкой (в сто шагов!) программы, с помощью которой на Луну садишься вслепую, по иронии судьбы, совпадает с названием реального советского космического корабля, который так никогда и не полетел к Луне в пилотируемом режиме… Программа была громоздкая, но весьма остроумная, ибо в такие маленькие объемы памяти калькулятора оказалось очень трудно уместить столь изощренную программу… Впрочем, советская лунная программа была не менее изощренной…
Если следовать информации одного из российских интернет-сайтов, посвященных исследованию Луны, то 7 декабря 1968 года открывалось очередное окно для запуска корабля к Луне. Поскольку на декабрь был намечен запуск американского корабля Apollo-8, в высшем руководстве СССР в середине ноября 1968 года началось обсуждение вопроса о полете человека на следующем корабле Л-1. Космонавты, проходившие подготовку для этой миссии (основной – Павел Беляев и дублер – Валерий Быковский) обратились в Политбюро ЦК КПСС, заявляя, что они готовы рискнуть своей жизнью, и что вероятность успеха в полете с человеком на борту выше, чем в автоматическом варианте. Хотелось бы отметить, что не стоит особенно доверять информации о том, что первым лунным пилотом был назначен Беляев – этого человека к тому времени уже не готовили по космическим программам, хотя язву желудка к тому времени у него еще не обнаружили. Тем не менее, кто бы там ни был, настойчивость советских космонавтов вначале увенчалась успехом, вопреки бурным протестам руководителя космонавтов Николая Петровича Каманина и многих других людей, причастных к подготовке людей, которым предстояло штурмовать Луну. В результате Политбюро приняло решение о первом пилотируемом полете корабля "Союз-7К-Л1", который должен был начаться не позднее 9 декабря и продлиться 6 дней. Ракета-носитель "Протон" с лунным облетным кораблем (первым пилотируемым "Зондом", который должен был получить сразу же после старта не уже понятное широким народным массам название "Зонд-7", а громкое имя "Лунолет-1") уже была установлена на стартовой площадке космодрома Тюратам, более известного рядовым советским людям как Байконур. Хотя селение Байконур находится намного севернее космодрома, расположенного в Кзыл-ординской области…
Американские спутники-шпионы в начале декабря 1968 года засекли, что на советском космодроме стоит мощная ракета "Протон-К", то есть по американской терминологии – Soviet Launcher 16, и тогдашний президент США Линдон Джонсон очень опасался того, что СССР все-таки обгонит Америку в деле облета Луны космонавтами. Но затем на Байконуре возник ряд достаточно серьезных и, как оказалось, непреодолимых проблем с ракетой-носителем.
Космический корабль "Лунолет-1" и ракета "Протон" оказались действительно не готовы к пилотируемому полету, что показала авария 20 января 1969 года при старте, когда система аварийного спасения все-таки сумела унести беспилотный космический корабль подальше от неисправного "Протона".
И тогда Государственная комиссия во главе с профессором Георгием Тюлиным обратилась в Политбюро с просьбой запретить космонавтам занять место на борту "Лунолета-1". Поэтому первыми людьми, облетевшими Луну, стали американцы, а Советский Союз вплоть до середины 80-х годов вообще публично отрицал факт существования советских программ пилотируемых полетов на Луну, хотя мало-мальски грамотные советские граждане, способные читать между строк, прекрасно знали о лунных планах Кремля. Достаточно было, к примеру, прочесть репортажи так и не полетевшего в космос журналиста Ярослава Голованова в "Комсомолке" об американской лунной программе, опубликованные в 1968–1969 годах. И автор предлагаемого Вам сейчас опуса, будучи тогда рядовым учащимся (хотя и отличником) весьма провинциальной средней школы, не просто догадывался об этих планах, а знал о них от одного из своих дальних родственников – человека, принимавшего непосредственное участие в программе запусков…
Наше повествование будет не о "Лунолете-1", а о шестом корабле советской серии "Зонд", получившем официальное обозначение "Зонд-4". Согласно воспоминаниям "Люди и ракеты", опубликованных в конце 80-х – начале 90-х годов и написанных знаменитым заместителем главного конструктора Борисом Евсеевичем Чертоком, легендарным представителем поколения первых советских ракетчиков (а не доверять этим мемуарам нельзя, ибо Чертока никто никогда не смог бы уличить в неточностях или преднамеренном искажении фактов), старт беспилотного космического корабля Л1 № 6 состоялся 2 марта 1968 года в 21 час 29 минут 23 секунд.
Буквально через абзац Черток заявил, что "Зонд-4" вообще не собирались посылать к Луне. Но в этом конкретном абзаце заместитель главного конструктора заявляет, что "самый волнующий участок" полета по "прежнему опыту" – это второй запуск разгонного блока "Д", разгоняющего корабль, находящийся на промежуточной околоземной орбите, к Луне. Черток добавляет, что, по оценкам баллистиков, может быть, до самой Луны коррекции траектории не потребуется. Буквально через пятнадцать строк, сразу же после красочного описания встречи с главным конструктором Василием Мишиным в крымском аэропорту, Черток отмечает буквально следующее:
"Этот полет Л1 был действительно только зондом. Корабль должен был облететь не Луну, а расчетную точку на расстоянии 330 тысяч километров от Земли. Луна в данном случае была не нужна. Основной задачей мы ставили отработку техники управления, астрокоррекции, возврат к Земле, вход в расчетный коридор, торможение в атмосфере с двумя погружениями и приземление".
Большая часть воспоминаний Чертока о полете "Зонда-4" посвящена мытарствам со звездным датчиком 100К, находившимся на борту корабля. Этот датчик никак не хотел захватывать яркие звезды Сириус и Канопус, что не позволяло осуществить коррекцию. Для того, чтобы объяснить "выбрыки" датчика, Мишину и Тюлину пришлось вызывать в Евпаторию большую группу специалистов из Москвы. В итоге 6 марта коррекция траектории все же прошла… А вскоре Л1 прошел апогей орбиты и стал возвращаться к Земле. Чтобы попасть в расчетный коридор, следующую коррекцию нужно было проводить на удалении 160 тысяч километров от Земли 9 марта рано утром, а посадка прогнозировалась в 21 час с минутами…
"Шли последние, седьмые сутки полета Л1 № 6. По программе, отделив все части, сгорающие в атмосфере, спускаемый аппарат СА, по форме напоминающий автомобильную фару, должен был коснуться атмосферы Земли. Достигнув перегрузки в четыре единицы, корабль должен был изменить аэродинамическое качество путем вращения вокруг продольной оси и вынырнуть из атмосферы в космос. Потеряв скорость при первом погружении и пролетев часть своего пути теперь уже по орбите ИСЗ, через 20 минут СА должен был окончательно погрузиться в атмосферу и приземлиться в заданном районе.
По уточненному расчету первое погружение должно было состояться 9 марта в 21 час 19 минут 18 секунд. За 8 минут до этого должно было пройти разделение спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека.
В Атлантическом океане находился корабль "Ристна", который должен был засечь проносящийся над ним метеором Л1 в 21 час 03 минуты – еще до отделения приборного отсека. В 21 час 20 минут, уже после разделения, наблюдение за спускаемым аппаратом переходило к теплоходу "Бежица", находящемуся в Гвинейском заливе. Евпаторийский НИП-16 должен был связаться со спускаемым аппаратом в 21 час 33 минуты.
Вскоре выяснилось, что плавучий НИП-10 начал прием информации от космического корабля и осевая перегрузка достигла 20 единиц. Средства ПВО страны спокойно доложили, что "объект" в воздушном пространстве СССР не зафиксирован. Если "Ристна" подтвердила очень высокую даже для баллистического спуска перегрузку 20 единиц, значит, должна была сработать АПО – система аварийного подрыва объекта! Система была взведена на случай посадки на территории Африки или Турции.
Космонавт Алексей Леонов сидел рядом с управленцами в евпаторийском НИП. (Кстати, именно он должен был не позже июня 1969 года стать первым в мире человеком, высадившимся на Луну на посадочном корабле "Лунник-1", а на лунной орбите его должен был ожидать Олег Макаров на борту очередного "Лунолета" – замечание автора этой повести). Когда Леонов узнал, что перегрузки достигли 20 единиц, он сказал, что советские космонавты и не такое выдержат, если, конечно, "вы нас не подорвете"…
По дороге с командного пункта к гостиницам Чертока и его коллег остановил все тот же Алексей Леонов, напомнив, что Юрий Гагарин решил отпраздновать свое 34-летие и очень просит Чертока и других конструкторов и управленцев зайти в столовую. Все столы уже были накрыты и сервированы в ожидании гостей.
В столовой собрались все космонавты, зачисленные в команду облета Луны. Сам Юра был несколько смущен своей затеей, улыбался, просил прощения, что отнимает у нас драгоценные часы сна, и приглашал отметить возвращение к Земле впервые со второй космической скоростью. Все участники застолья выпили за здоровье первого космонавта, за блестящую защиту диплома и окончание "Жуковки" (Высшей Военно-Воздушной Инженерной Академии имени Н.Е. Жуковского), за дружную совместную работу, за общее здоровье и, наконец, за очередные победы: ведь пуски "Союзов" и Л1 № 7 должны были состояться не позднее апреля!
12 марта Гагарин и Леонов отчитывались перед генералами Каманиным и Кузнецовым о своих впечатлениях по результатам полета Л1. Руководитель Лунного отряда оптимист Леонов пытался доказать, что "это еще не гибель".
Каманин возмущался:
- Зачем взрывать аппарат, даже если он идет на Африку. Мы бы проверили парашютную систему. В конце концов, мы нашли бы аппарат и многое поняли.
Каманин позвонил Тюлину и Мишину, угрожая, что для следующего пуска официально потребует заблокировать систему АПО, независимо от района приземления.
Но идеологические чиновники в ЦК считали, что ни единый винтик не должен попасть за кордон. Не потому, что по осколкам можно было раскрыть некие технические секреты, а потому, что сам факт аварии не должен быть известен. "У нас не должно и не может быть аварий!" – заключает Черток изложение фактов по "Зонду-4".
Столь длинная (аж на полторы страницы!) выжимка (не дословная, а основательно перефразированная, причем далеко не всегда согласно с идеями мемуариста) из воспоминаний Чертока понадобилась автору этого опуса не только для того, чтобы изложить суть событий. Просто еще раз хотелось в очередной раз уличить тогдашний официоз СССР (не предельно честного Чертока, а именно официоз) во лжи. Хотя по официальным данным, "Зонд-4" вышел на гелиоцентрическую орбиту и на Землю не возвращался, на самом деле его взорвали по причине нерасчетной траектории возвращения на родную планету.
Итак, все происходило далеко не так, как гласили официальные сообщения в далеком уже 1968 году. Но вполне возможно, что даже всеведущий Черток не знал всей правды о "Зонде-4". И не исключено, что даже самые кропотливые и всезнающие российские и зарубежные исследователи истории советской космонавтики знали об этом полете далеко не всё. Если это действительно так, то попробуем восстановить почти абсурдную ситуацию, как если бы она имела место в параллельной реальности.
Нет, мы не будем восстанавливать полубезумную идею ряда мифотворцев, что якобы Юрий Гагарин и Владимир Серегин не разбились 27 марта 1968 года на самолете УТИ-МиГ-15, а погибли на 18 дней раньше во время полета вокруг Луны. Согласно утверждению создателей этого мифа, скрыть гибель первого космонавта в ходе полета "Зонда-4" было невозможно, поэтому советским властям пришлось инсценировать аварию самолета, который пилотировали два летчика-испытателя, катапультировавшиеся из машины незадолго до ее падения.
На Западе до настоящего дня ходят слухи, что на борту "Зонда-4" все-таки находился экипаж в составе двух человек. На Западе даже слышали переговоры экипажа с Землей. Но и эту версию следует отвергнуть. На самом деле все бортовые линии звуковой радиосвязи были отключены. А связь с группой управления и земными НИП-ами с использованием "Зонда-4" в качестве ретранслятора осуществляли члены экипажа будущей лунной облетной экспедиции Павел Попович и Виталий Севастьянов, находившиеся в специальном бункере в Евпатории.
Однако предлагаемая нами лунная версия еще более безумна и гораздо менее правдоподобна, чем все выше упомянутые мифы, включая те, которые имели хождение на Западе. Несмотря на это, она все-таки имеет право на существование в качестве варианта развития по одному из вариантов развилки так называемой альтернативной, или крипто-истории. Эта безумная версия действительно вдохновлена всей историей тоталитарного Советского Союза, хотя и абсолютно не соответствует героической эпопее с космическим кораблем "Заря" (так должен был, согласно некоторым сведениям, называться "Зонд" в пилотируемых облетах Луны), рассказанной в художественной повести писателя Геннадия Семенихина "Лунный вариант". Скорее, она близка к версии, вскользь упомянутой испытателем космической техники Иосифом Викторовичем Давыдовым в его книге "Триумф и трагедия советской космонавтики", изданной в 1998 году. Предлагаем вашему вниманию авторскую сюрреалистическую версию событий, связанных с полетом "Зонда-4".
Пролог
Постараемся там, где возможно, основываться на реальных документах и фактах. В этом и состоит главная задача постсоциалистического сюрреализма – течения в литературе, развиваемого Виктором Пелевиным.
Согласно раскрытой сейчас документации знаменитой королевской фирмы в подмосковных Подлипках (той самой фирмы, которая именуется ныне НПО "Энергия"), летно-конструкторские испытания корабля "Л-1" начались 10 марта 1967 года. То есть всего за полтора месяца до трагической гибели Владимира Комарова на "Союзе-1" – корабле, в ходе полета которого должны были проверяться средства стыковки двух пилотируемых космических кораблей (без подобной стыковки советская пилотируемая экспедиция на Луну была неосуществима) "Союза-1" и "Союза-2". На "Союзе-2" должны были взлететь 25 апреля Валерий Быковский, Алексей Елисеев и Евгений Хрунов. Последние двое должны были после стыковки перейти в комаровский "Союз" через открытый космос для проверки работы лунного скафандра "Кречет". Эта история впервые была описана в газете "Поиск" в 1987 году, к 20-ой годовщине гибели Комарова. Из-за неполадок, возникших на "Союзе-1" сразу же после старта, запуск второго корабля был отменен (что спасло Елисеева и Хрунова от неизбежной гибели после пересадки в "Союз-1"), а испытания лунного скафандра прошли в январе 1969 года, в ходе полета "Союза-4" и "Союза-5" – кораблей, пилотируемых Владимиром Шаталовым и Борисом Волыновым.
Вскоре после орбитальной стыковки должны были состояться полеты к Луне, но… Запуски кораблей для облета Луны должны были осуществляться ракетой-носителем "УР500К" (более известной как "Протон") с разгонным блоком "Д". Целью запуска первого, упрощенного варианта корабля "Л-1", получившего тассовское название "Космос-146", было испытание блока "Д". Первое включение блока "Д" для довыведения корабля на орбиту Земли прошло успешно, однако из-за неполадок в системе управления блоком второе включение привело к отклонению корабля от расчетной траектории. Апогей был повышен, однако перигей понизился, и корабль на второй день полета затормозился и вошел в атмосферу.
Второй корабль "Л-1" стартовал 8 апреля 1967 года, но направить его к Луне не удалось. На этот раз из-за отказа в системе управления произошел досрочный сброс блоков малых двигателей, обеспечивающих запуск ДУ блока "Д" и он остался на орбите ИСЗ под названием "Космос-154".