- А что, и продолжу! - заявил Равиль. - Когда таких показаний набралась целая папка, Кашшаф обратился к тогдашнему первому секретарю Татарского обкома КПСС Муратову с просьбой лично разобраться с делом Мусы Джалиля и его товарищей. Муратов ознакомился с материалами и передал папку в МГБ. Тогда Гази Кашшафа вызвали на Чёрное озеро и сделали строгое внушение: "Кто позволил Вам подменять компетентные органы?"
И всё же на Чёрном озере тоже не дураки сидели. Поняли, что Муса Джалиль невиновен. В органы безопасности поступали сведения о героическом подвиге поэта и по их собственным каналам. Резидент советской разведки в Италии Горшков ещё в ходе войны получил сведения о том, что в Берлине действует подпольная организация, во главе которой стоит татарский поэт Муса Джалиль. Горшков был уроженцем Казани, выпускником местного авиационного института, поэтому он знал о поэте ещё до войны, читал его произведения. На свой страх и риск резидент послал своего человека через линию фронта, чтобы связаться с подпольщиками и дать им необходимые инструкции. Но подпольщиков к этому времени уже арестовали.
В январе 1946 года в руки Горшкова попала третья Моабитская тетрадь, которую принёс в советское посольство в Риме турецкий подданный, этнический татарин Казим Миршан. Посольство переслало тетрадку в Москву, где её передали в "компетентные органы". Здесь следы третьей тетради затерялись.
Жену Джалиля то принимали подчёркнуто уважительно, как жену погибшего поэта-фронтовика, то буквально выгоняли из Союза писателей, как жену изменника Родины. То собирались издавать книги Джалиля, то выбрасывали имя автора либретто из афиш оперы "Алтынчеч". А когда по радио передавали песни на его стихи, диктор объявлял: "Слова народные…"
- Да, народным героем был твой Муса…
- Вот в такой обстановке группа писателей Татарии вновь обратилась к секретарю обкома Муратову. А он передал их запрос в Комитет государственной безопасности и убедительно попросил разобраться, наконец, в этом деле.
И тогда за это дело взялся один из руководителей МГБ республики генерал Токарев. Лично ознакомившись с делом Джалиля, он признал правоту татарских писателей, и в мае 1949 года послал новый запрос в Москву, в котором, по сути, потребовал полной реабилитации Мусы Джалиля и его боевых товарищей.
И добился! Хотя и не сразу. Вначале из Москвы последовал ответ, что якобы бегство Джалиля на Запад документально подтверждено. Но генерал не успокоился и послал в Москву копии свидетельских показаний о гибели Джалиля.
Москва долго молчала. Затем сообщила, что в связи с гибелью разыскиваемого в 1944 году оперативное разыскное дело на него прекращено.
Но до самой смерти Сталина имя Джалиля в Татарстане по-прежнему оставалось под запретом. Первой нарушила заговор молчания "Литературная газета", опубликовавшая 25 апреля 1953 года первую подборку моабитских стихов М. Джалиля. И сделал это писатель Константин Симонов.
- "Жди меня"…
- Симонов знал и о подозрениях органов, и о грязных сплетнях вокруг имени Джалиля. Но полагал, что сами стихи лучше всяких доводов отметают эти подозрения. "В жизни можно солгать, в песнях – никогда". И Симонов решил опубликовать подборку моабитских стихов М. Джалиля в журнале "Новый мир", главным редактором которого был сам Симонов.
- Жуткая история…
- Хорошо еще, что реабилитировали героя. А сколько таких осталось безвестными или с клеймом "предатель"? - отметил Тимофей…
А через несколько дней Василий Пономаренко рассказал своим друзьям о Голодоморе. А потом свои истории рассказали Андрей и Тимофей.
Глава 4. Накануне полета.
Таким образом, к полету на "Лунолетах" готовились сразу две группы космонавтов – обычная и зэковская… Согласно историку советской науки Гелию Шамсудинову, в состав обычной группы, тренировавшейся в Звездном городке, носящем сегодня имя Гагарина, входили вначале 12 человек. Это были Алексей Леонов, Юрий Артюхин, Валерий Быковский, Олег Макаров, Виталий Севастьянов, Николай Рукавишников, Павел Попович, Валерий Волошин (пока его не отчислили за еврейское происхождение!), Георгий Добровольский, Петр Климук, Анатолий Воронов, Георгий Гречко…
В мае 1967 года были сформированы первые три экипажа: Леонов-Макаров, Быковский-Рукавишников, Попович (сменивший Артюхина) - Севастьянов. А группа лунонавтов все увеличивалась. Вскоре в нее были включены Сергей Анохин, Геннадий Долгополов, Владимир Бугров, Владимир Никитский, Виктор Пацаев, Валерий Яздовский, а также математик Валентин Ершов. В 1968 году к "лунной" группе присоединились Андриан Николаев, Евгений Хрунов, Виктор Горбатко, Борис Волынов, Георгий Шонин, Анатолий Куклин, Анатолий Филипченко, Константин Феоктистов, Владислав Волков… Ни эти почти тридцать человек, ни зэковская четверка ничего не ведали друг о друге.
Итак, официально признанных советскими космонавтами специалистов, готовившихся к лунной гонке с Америкой, было почти 30 человек, а зэки были на вес золота – их оставалось всего четверо… Добавим – их мало кто вообще считал космонавтами, хотя готовились они практически по той же программе, что и настоящие космонавты. Для посвященных в космическую гонку представителей официальных советских властей они оставались лишь подопытными собачками в человеческом обличье, и лишь немногие посвященные в тайну врачи и ученые рассматривали их как обычных советских людей, готовящихся к штурму Луны…
А тем временем советские ракетчики продолжали лихорадочную борьбу за космос с американскими коллегами, которые тогда считались просто врагами. Вывод на орбиту третьего корабля "Л-1" (он же – 7К-Л1 № 4 или 11Ф91 № 4) не состоялся вообще. При его запуске 28 сентября 1967 года отказал один из шести двигателей первой ступени ракеты-носителя "УР500К", и ракета была подорвана с Земли. Но при этом была испытана система аварийного спасения на участке работы 1 ступени при максимальных скоростных напорах. САС и система приземления обеспечили посадку спускаемого аппарата корабля на Землю. Однако вследствие нерасчетного скоростного напора в момент отделения СА от ракетно-космического комплекса система управления спуском не смогла застабилизировать СА. Спускаемый аппарат корабля приземлился недалеко от взорвавшейся ракеты.
Группа специалистов, прибывшая на место приземления СА, обнаружила весьма экзотическую картину. От горизонта и до горизонта над Землей простиралось зловещее желто-коричневое облако из паров азотного тетроксида и гептила. Невдалеке от этого облака на холме величественно стоял приземлившийся спускаемый аппарат. Аварийная ситуация на первой ступени ракеты-носителя показала огромные трудности в поиске и эвакуации СА и экипажа, а также заострила внимание на проблеме обеспечения безопасной работы обслуживающего персонала.
Следующая попытка запустить "Л-1" 22 ноября 1967 года тоже оказалась неудачной. На этот раз не набрал необходимой тяги один из четырех двигателей второй ступени ракеты-носителя. Успешно сработала САС (система аварийного спасения), которая вывела спускаемый аппарат из ракетного комплекса. При спуске на парашюте из-за ложной команды гамма-высотомера на высоте 4,5 километра неожиданно сработали двигатели мягкой посадки. Тем не менее, лунный корабль удалось спасти, хотя он грохнулся об Землю с достаточно большой скоростью.
Зэкам обо всех этих подробностях советских космических неудач никто не сообщал. Да и для чего это им было нужно знать? Ведь советское – значит лучшее! И этого было вполне достаточно! Более того, ничего не знали они и об официальной программе полета советского человека на Луну.
Но вот наступила весна 1968 года. К этому времени, по предварительным расчетам, советские люди уже должны были облететь Луну. Однако долгожданного облета все не было и в помине. Следующий полет специальные товарищи решили осуществить в пилотируемом варианте, хотя, если бы ученые-ракетчики заранее узнали бы об этом, то никакого запуска они бы не рискнули совершить. Впрочем, ученые – тоже люди любопытные. Им, вероятно, до боли зубовной хотелось узнать, что чувствуют космонавты, возвращаясь к Земле со второй космической скоростью после облета Луны… Однако они и в мыслях представить себе не могли, что доблестные советские органы уже решают эту проблему без их участия…
Никакого заседания Государственной комиссии не было. Не было и экзаменов для основного и дублирующего экипажей. Собственно говоря, вообще никто не определял, кто будет основным космонавтом, а кто – дублером. И хотя четверка зэков к этому времени уже поняла, что их готовят к облету Луны, никто из них пока не догадывался, кому и когда придется садиться в кабину "Лунолета". Просто специальные товарищи по результатам наземных тренировок решили, что полетят Скляров и Пономаренко, и произойдет это уже при следующем запуске "Зонда", намеченном на начало марта.
Глава 5. Перед стартом.
- А теперь, товарищи ракетчики, мы настоятельно попросим вас на пятнадцать минут покинуть стартовую площадку, - прогудел генерал госбезопасности Верзилин. - Мы будем устанавливать на борт нашу специальную аппаратуру.
- Но, согласно регламенту, мы не имеем права даже отвести глаз от ракеты и корабля, - сказал руководитель стартовой команды.
- Регламент можно ради такого дела на пятнадцать минут позабыть! Вы же успеваете все сделать к заданному моменту старта?
- Успеваем!
- Вот и хорошо!
Уже после того, как ракетчики покинули старт, к ракете приблизились специальные товарищи, поднялись на лифте наверх, открыли люк носового обтекателя и посадочный люк переходного отсека "Зонда". Они выбросили из корабля всё лишнее, согласно имевшейся у них спецификации, чтобы не нарушить объемно-весовые характеристики, и в том числе – манекены космонавтов, и посадили в ложементы Андрея Склярова и Василия Пономаренко. Как и планировалось в первом полете, на космонавтах-зэках не было лунных скафандров "Кречет".
Когда специальные товарищи завершили свою работу, генерал Верзилин обратился к стартовикам:
- А теперь вы можете все проверить, особенно – закрытие люков. Мы ведь уложились в те 15 минут, которые вы нам выделили, не так ли?
К вершине "Протона" тут же устремились механики стартовой команды и разработчики. Поднявшись на лифте, они обнаружили, что все объемно-весовые макеты, включая манекены космонавтов, выброшены на площадку рядом с кораблем. Конструктор Строгов и механик Петров приступили к проверке герметичности посадочного люка лунного корабля. Первое, что бросилось им в глаза после того, как Строгов и Петров отвинтили гайки люка обтекателя, были не до конца закрученные винты на посадочном люке переходного отсека.
- Непорядок, наверное, это специальные товарищи что-то там "недокрутили", - пробормотал Строгов и открыл люк, чтобы проверить, что же там наворочено.
Открыв люк, он услышал из-за переборки люка, разделяющего спускаемый аппарат и переходный отсек – тот самый отсек, через который будущие облетчики Луны должны были попасть в "Лунник", - приглушенные человеческие голоса. Раз голоса слышны, значит, с герметичностью не все в порядке. Удивленный Строгов спросил, есть ли кто внутри. Ему ответили молчанием. И хотя Строгов не стал проверять, кто конкретно находится на борту, он не сомневался, что специальные товарищи посадили в "Зонд" кого-то из своих. Он тут же понял, что за "аппаратуру" устанавливали специальные товарищи на борт и почему манекены оказались вне корабля. Строгов прикинул, что система жизнеобеспечения должна выдержать семисуточный полет и обеспечить существование двух военных пилотов, а запасы продовольствия военные "своим" наверняка подкинули в достаточном количестве…
"Ничего себе!" – подумал конструктор. - "Такого у нас еще никогда, за всю историю советской космонавтики, не было!". А вслух, на всякий случай, спросил: "Как вы себя чувствуете, товарищи космонавты?" Но Скляров и Пономаренко промолчали. Их строго-настрого проинструктировали – не вступать в какие бы то ни было переговоры с теми людьми, которые придут проверять корабль.
Строгов тщательно проверил герметичность люка между спускаемым аппаратом и переходным отсеком. Действительно, военные что-то недокрутили. Но поняв, что на борту "Зонда" находятся люди – секретные космонавты военного ведомства, Строгов, как человек дисциплинированный, тотчас понял, что ему придется забыть обо всем увиденном на борту. Может быть, до конца жизни. Когда Строгов вылез из переходного отсека, он только попросил Петрова, остававшегося снаружи, тщательно завинтить барашки на крышке входного люка. Хотя Строгов молчал, как партизан на допросе, его на всякий случай отвезли в столицу и пропустили через гипноз, как и Петрова…
Глава 6. Полет "Зонда-4".
Итак, 2 марта 1968 года корабль "Л1" под названием "Зонд-4" был выведен на промежуточную околоземную орбиту. Затем с помощью блока "Д" космический корабль перешел на сильно вытянутую эллиптическую орбиту с апогеем около 330 тысяч километров, однако облет Луны опять не удался, так как корабль направился не в ту сторону. Были ли виноваты в этом специальные товарищи и космонавты-зэки, которые все-таки несколько превысили установленные весовые нормы, или управленцы, или блок "Д" – неважно. Если верить американскому исследователю советской космонавтики Филиппу Кларку, то "Зонд-4" вообще не посылали к Луне. Что же, вполне возможно, что отнюдь не изменяет всего произошедшего в этой сюрреалистической картинке. Но это не имеет никакого значения, ибо Скляров и Пономаренко летели, и удивлялись только нелепости всего происходящего.
А тем временем в Хьюстоне засекли, что русские запустили космический корабль, который несется вдаль от Земли со второй космической скоростью. И ТАСС молчал! Дежурный офицер обратился к начальнику смены в американском центре управления полетом:
- Бьюсь об заклад, сэр, что русские направили к Луне космонавтов!
- И вы проиграете, дорогой! Они бы уже растрезвонили на весь мир, что опередили нас.
Дежурный обиженно смолк. Начальник, как всегда, был прав. А начальник – он и в Африке начальник. Значит, на этот раз пронесло, а то все кругом слухи распространяют, что якобы Советы тоже собираются послать космонавтов на Луну. Если американцы собираются запустить людей к Луне, то и русские подавно намерены это сделать. Ведь все прошедшие десять лет между американцами и русскими шла гонка в космосе – не менее ожесточенная, чем гонка вооружений на Земле.
Но "Зонд-4" полетел не к Луне. Или у "Протона" возникли проблемы, или просто русские во что бы то ни стало просто собрались выяснить особенности возвращения со скоростью, близкой ко второй космической – это неизвестно по сей день. Однако "Зонд-4" вышел на высокоэллиптическую орбиту, как и обещали зэкам.
Андрей и Василий смотрели в иллюминаторы, разинув рты. Им даже особенно кушать не хотелось, хотя, следуя указаниям земных врачей, есть приходилось. Состояние невесомости они перенесли относительно нормально – не зря их столько тренировали. Да и перегрузки во время старта они перенесли вполне сносно. Жаль, что поделиться впечатлениями с Тимофеем и Равилем было невозможно. Да и с остальными землянами тоже – звуковой связи с Землей не было, и только по каналам телеметрии особо посвященные знали, что в космосе – два советских человека.
Но впечатлений у Андрея и Василия было уйма. Ведь они впервые видели Землю с такой высоты. А родная планета была красавицей, и никаких границ на ней не было нарисовано – даже границ великого и могучего Советского Союза. Вот космонавты-зэки прошли высшую точку траектории. "Скоро полетим обратно", - догадались они. По скорости, с которой приближалась Земля, Андрей и Василий поняли, что вернутся обратно они довольно скоро. И внутри теплилась надежда – "А может, выпустят после полета? Засекретят, пошлют в какую-то шарашку, но не в ненавистные лагеря. И вот наступил последний день полета. Скляров и Пономаренко приготовились к посадке. Но напрасно они так надеялись и радовались…
В небе высоко над Африкой (точнее, на высоте 12 км над Гвинейским заливом) расцвел невиданный небесный цветок – след от взорвавшегося космического корабля…
Через пару дней главный конструктор Василий Мишин докладывал в Кремле: "9 марта при подлете к Земле из-за сбоев в работе звездного датчика не была выполнена необходимая ориентация для входа в атмосферу. При возращении на Землю отказала система управления, и посадка на территории Советского Союза не была возможна, как и плавный спуск: в ходе возращения капсулы "Зонда-4" перегрузки достигали 20 g. СА совершал баллистический спуск в незапланированный район. Как и все космические аппараты, садившиеся вне зоны досягаемости наших вооруженных сил, он имел заряд тротила в системе автоматического подрыва, и по командам с Земли был подорван системой самоликвидации над Гвинейским заливом на высоте 12 км".
Тимофею и Равилю ничего не сообщили о гибели друзей. Впрочем, они нутром почувствовали, что не все произошло столь успешно, как планировалось. Но избегали говорить об этом вслух. Лишь однажды Тимофей не сдержался. В присутствии Равиля и руководителя охраны он начал читать стихи. "Но когда-то в огромном мире, через все города и страны, будут названы наши фамилии четким голосом Левитана" – проскандировал Тимофей, слегка перефразировав стихи, которые он как-то слышал от Петра. "Держи карман пошире, отправят вас обратно в лагеря и сгноят там на фиг!" – ответил ему в тон сопровождающий – младший лейтенант госбезопасности Степан Зенов. Так оно вскоре (в самом начале лета) и произошло…
Глава 7. Зенов и Ильин.
Приблизительно через четыре месяца после всех этих событий лейтенанту госбезопасности Степану Зенову дали отпуск, который он провел в родной деревне под Саратовом.
Там он и познакомился с лейтенантом Ильиным. Однажды – далеко за полночь – Зенов и Ильин сидели ночью вместе на берегу реки и удили рыбу. Ночь была тихой и лунной, а улов оказался на удивленье богатым, и друзья решили сварить уху. И вот тогда, во время ночной рыбалки, после того, как новоявленные друзья уже не только съели вкуснейшую наваристую уху, но и запили ее превосходным первачом, у Зенова развязался язык. Ведь невозможно скрыть, что у царя Траяна – длинные уши.
- Витя, ты видишь в небе Луну? - указал пальцем в небо Зенов.
- Вижу, Степа… - ответил Ильин.
- А ты знаешь, что наши пытались запустить туда космонавтов?
- Ну, ты врешь, Степа! Когда? В сообщениях ТАСС об этом ничего не было…
- Ты слышал, что весной была запущена станция "Зонд"?
- Что-то такое слышал, но не помню точно…
- Так вот, на борту этой станции было два человека…
- И мы это скрыли?!
- Да! И этих двух людей взорвали, когда власти узнали, что космический корабль приземлится не в СССР, а где-то в Африке.
- Не может этого быть! А если бы этому "Зонду" удалось бы вернуться в СССР, тоже скрыли бы, что на нем летели космонавты?
- Конечно! Даже если бы полет завершился удачно, этих космонавтов все равно бы скрыли…
- Почему, Степа?
- А там были не настоящие космонавты, а зэки…
- Какие еще зэки?
- Обыкновенные, из лагерей…