Союз с Гитлером вписывается в гипотезу о желании Сталина сойти с интернационалистской дороги и стать на традиционно-имперскую, потому что коммунист Сталин не мог заключить договор "о дружбе" с Германией, а имперец Сталин мог. Мог, потому что в Германии видел традиционную империю, пусть и с новой идеологией. Можно привести еще соображения подобного рода, но эти "улики" все же слишком косвенные, чтобы утверждать что-либо железобетонно. Приходится искать другие аргументы или подходы к другой версии.
3
Вопрос о том, что лучше – интернационализм или империя, – дело политического вкуса. У каждого варианта есть свои сильные и слабые стороны. СССР все равно возглавил интернациональную систему мирового социализма. Первый и последний раз в своей истории Россия сумела стать не просто великой державой, а супердержавой, то есть мировой по охвату интересов и возможностей, противостоять которой могли лишь могучие и не затронутые разрушительными войнами Соединенные Штаты. Но у системы социализма минусов оказалось больше, чем плюсов, и она рассыпалась. Но и империя, созданная Сталиным, просуществовала не дольше.
После ликвидации СССР вышло множество книг и публицистических фильмов, посвященных тайным операциям, которые, по мнению авторов, способствовали разрушению Советского Союза. Но ответим на вопрос: если они оказались настолько эффективными, что помешало кремлевским политикам аналогично действовать по отношению к США и его союзникам? И разве Ленин с сотоварищами не создали центр тайных и явных операций – Коминтерн с многочисленными филиалами? И кто его разрушил в 1943 году? Разве не Сталин? Спрашивается, это ошибка или предательство? А западные державы, используя успешный опыт большевиков, не только переняли многое из их арсенала идеологической и скрытой политической борьбы, но и приумножили. Так чего пенять умным, если они оказались умными? Не лучше ли на себя оборотиться с уточняющим вопросом – а почему "мы" оказались неумными?
СССР не смог создать устойчивой интернациональной системы, и Россия превратилась в периферийную часть другой интернациональной системы, созданной Соединенными Штатами. Остается прикидывать, что лучше – интернационализм Ленина, нацеливавший Советский Союз на ведущее место в мире, или империя Сталина, противостоящая половине планеты, причем наиболее экономически и технологически развитой?
Итак, если сталинисты и прочие аналитики вроде Дмитриевского, Чалидзе и Жукова правы и Сталину нужна была империя, а не Интернационал, то, выходит, он вполне мог стать на путь уничтожения ее певцов, творцов и носителей, а затем совершить заключительный аккорд…
А ведь какие возможности открывались. Если бы не "1941 год", повлекший колоссальные людские и материальные потери, а также потерю времени (темпа), то СССР по итогам Второй мировой войны стал бы вровень с Соединенными Штатами по многим показателям, даже со временем и экономическим, потому что значительная часть Европы, Азии и Африки оказалась бы под контролем коммунистов. А без мирового рынка нормально развиваться США (как и СССР) было бы весьма затруднительно. Но Сталин своим "просчетом" предотвратил этот вариант. Если сделал он это во имя империи, значит, внутренняя политика для него была важнее.
Сталин и сталинизм во внутренней политике
Внутрипартийные дискуссии 20-х годов современниками часто воспринимались как ругань между претендовавшими на первые роли лидерами. Было и это, но в конечном счете речь шла о путях дальнейшей эволюции нового государства. В таких случаях всегда возникает широкий спектр мнений и все участники уверены в своей правоте.
Но страна не может двигаться в разные стороны и последовательно проверять все возможные варианты. Поэтому, кто прав и что надо делать, при Ленине решал после горячего обсуждения сам Ленин. На этом дискуссии прекращались, и государство двигалось в выбранном направлении. После смерти Ленина такого авторитета не стало, но свято место пусто не бывает, и в руководстве должен определиться лидер. Им стал Сталин. И это было бы отличным выбором среди имеющихся кандидатур, если бы он затем не превратился в Хозяина.
Безусловно, Сталин добился своего положения почти в честной борьбе. Конечно, постоянно слышались упреки, что он использовал свой пост генерального секретаря партии для манипулирования делегатами на съездах и захвата контроля над партийным аппаратом и партийной печатью. Но проигравшие вожди сами оставили его в этой должности, несмотря на предупреждение Ленина. И ровным счетом ничего не сделали, чтобы разбавить секретариат ЦК своими сторонниками, хотя поначалу имели такую возможность. Вопреки здравому политическому смыслу они оставили расстановку кадров в руках одного человека. И смешно сетовать, что тот воспользовался своим преимуществом. Так что обиды и стенания безосновательны. Борьба есть борьба. Фолы допускаются не только в футболе, но и в политике. Или играй в то, что предполагает дух борьбы, или становись зрителем. Но самое главное – Сталин к концу 20-х приобрел не дутый, как это было с Хрущевым и Брежневым, а подлинный авторитет в партии и государственном аппарате. Точно так же за счет личных качеств он стал авторитетным политиком в среде таких зубров, как Черчилль и Рузвельт. Он стал политическим чемпионом заслуженно. Однако это половина дела.
Известно, что политик является выразителем подспудных исторических течений и обеспечивает реализацию скрытых тенденций путем конкретных политических и экономических мероприятий, в ином случае он терпит крах. Бисмарк и Мао Цзэдун стали объединителями своих государств – Германии и Китая, но эту историческую потребность довели бы до конца другие политики (Чан Кайши, например). Так и со Сталиным. И здесь начинается едва ли не самое интересное и спорное. Что именно создавал Сталин? Какое общество? Какой тип экономики? Какую идеологию? На какой общественный генотип опирался? Какую цивилизационную матрицу использовал? То есть какой из возможных исторических вариантов он, может и неосознанно, реализовывал? Для этого надо понять, что такое "социальный генотип" и "цивилизационная матрица".
Все люди имеют определенную генетику и генетическую "память", благодаря которой формируется внешний облик и психический склад (характер), так и общество имеет исторические корни, традиции, а народ – сложившиеся за века общие психологические черты (менталитет), что в совокупности сильно влияет на политическую жизнь народа и его историческую судьбу. Иван III – создатель Российского государства – ориентировался на европейскую цивилизацию, его внук Иван IV – на политические традиции симбиоза политического класса Руси и Орды. Иван III был государем европейского типа, Иван IV – восточным деспотом, ханом. Оба правителя стали выразителями двух имевшихся к тому времени в русском обществе цивилизационных матриц – "западноевропейской" и "азиатской". Эти две линии продолжились в веках в противоборстве и сожительстве, определяя судьбу Российского государства. Сталинский период не стал исключением и проявил себя в способах проведения индустриализации и функционировании политической системы.
Индустриализация
Была ли индустриализация осуществлена по воле и хотению Сталина, или он стал выразителем объективного процесса? Если послушать сталинистов, то создается впечатление, что, не будь его, большевики так и проваландались бы в спорах и ничего б не сделали. Конечно, это не так. Индустриализация произошла бы независимо от того, был бы Сталин у руля государства или нет. Курс на нее был избран еще при Ленине. Начало было положено знаменитым планом создания мощной энергетики – планом электрификации страны, принятым в декабре 1920 года. Строительство таких мощных предприятий, как гидроэлектростанция на Днепре (Днепрогэс), тракторный завод в Сталинграде, и десятков других успешно шло в 20-х годах без применения гулаговского труда и шараг.
Вопрос "Нужна ли индустриализация для СССР?" не стоял. Спор шел о том, где взять средства и каковы могут быть темпы промышленного развития. Бухарин считал, что старт должен быть относительно неспешным, чтобы не нарушить хрупкое социальное равновесие в стране. Троцкий и прочие "оппозиционеры" настаивали на ускоренной модернизации, для чего надо было подчинить этой задаче деревню. Сталин поначалу возражал Троцкому, пока не победил троцкистов, затем Бухарину, пока не раздавил правый уклон. После чего решительно взял план троцкистов и бросил крестьянство в топку индустриализации.
Не было бы Сталина, победила либо троцкистско-преображенская точка зрения (она фактически и победила!), либо бухаринско-рыковская. В первом случае мы имеем то, что получили в 1930-х годах, за вычетом голодомора, ибо Троцкий на такое вряд ли бы пошел и предпочел бы снизить темпы на пару лет. Он понимал, что голод сразу приписали бы его национальности. Во втором – более низкие темпы и более пропорциональное развитие народного хозяйства с сохранением частной собственности в деревне и рыночного производства (модель Югославии образца 1960-х годов). Этот вариант был бы для народа предпочтительнее, если бы не проблема Второй мировой войны. Спрашивается: хватило бы индустриальных сил при бухаринском варианте, чтобы выиграть войну с Германией? Если учесть, сколько производственных мощностей было потеряно в 1941 году, то похоже, что хватило. Тем более крестьянство не было бы озлоблено, а значит, меньше было бы добровольно сдававшихся в плен солдат и участников коллаборационистского движения. Получается, для СССР подходили оба варианта и их отдача зависела от "субъективного фактора" – умения править, не подставляя страну. А последнее, как показывает история, является "любимым" занятием российских правителей (Николай II в 1914 году, Сталин в 1941 году, Хрущев с волюнтаризмом, Брежнев с наградоманией и политикой застоя, Горбачев с неумной перестройкой и т. д.).
Подхлестывание темпов индустриализации имело теневую сторону, которую не хотят принимать во внимание сторонники Сталина. Когда появилась возможность проверить реальные достижения, то выяснилось следующее: плановые задания первой пятилетки (1928–1933) в действительности были выполнены в среднем на 60 процентов, второй пятилетки (1933–1937) – на 70 процентов. Вот некоторые цифры. В 1932 году вместо запланированных 10 миллионов тонн чугуна выплавлено 6 миллионов тонн. То же соотношение со сталью – 10 миллионов тонн плана и 6 миллионов тонн на деле. Угля добыто 64 миллиона тонн вместо намеченных 75 миллионов. И так далее. За этим "невыполнением" кроется огромный перерасход средств, замороженных в стройках и оборудовании. Убытки покрывались за счет народа. Чтобы замаскировать неувязки, первую пятилетку объявили выполненной досрочно. Позже Сталин признал ее невыполнение, но причиной назвал сложную международную обстановку. Непрестанно сложная обстановка в мире на многие десятилетия стала основным оправданием советской пропаганды при объяснении экономических трудностей.
Ради индустриализации Сталин возродил архаику, создав систему, восходящую к временам шумеров и древних египтян, империям инков и ацтеков. К. Маркс назвал ее "азиатским способом производства", антрополог К. Поланьи – редистрибутивным хозяйственным механизмом ("редистрибуция" – от латинского "перераспределять").
Редистрибуция – это внеэкономическое, принудительное изъятие государством прибавочного продукта, произведенного населением, с последующим распределением ресурсов в соответствии с целями верховной власти. В таком обществе преобладает неэквивалентный обмен, потому что заработная плата и цены назначаются сверху, исходя из возможностей государства. Правитель своей властью может назначить высокое жалованье одним и низкую зарплату другим группам работников. Цены определяются не в соответствии с законом спроса и предложения, а исходя из "целесообразности". Именно такая практика привела к укорению знаменитого советского дефицита. Он в значительной мере был явлением искусственным, вызванным политикой занижения цен. "Удешевленные" таким способом товары исчезали из открытой продажи и реализовывались "из-под прилавка".
Создание редистрибутивного хозяйственного механизма влечет за собой формирование строго иерархического бюрократического аппарата и сильных репрессивных органов принуждения. Без этого заставить людей регулярно отдавать "излишки" затруднительно. И первое (новый хозяйственный механизм), и второе (бюрократия), и третье (репрессивные органы) успешно были созданы или многократно усилены Сталиным в течение 10 лет – с 1928 по 1938 год. Эта система смогла (пусть и с огромными издержками) выиграть Вторую мировую войну и тем завоевала себе популярность в определенных умах. Она и впрямь эффективна, недаром система редистрибуции на планете просуществовала несколько тысячелетий, но только в том случае, если не принимать во внимание огромные накладные расходы в виде человеческих жизней и неприемлемость в таком обществе политических свобод. Классическим примером существующего ныне общества с редистрибутивным хозяйственным механизмом является Северная Корея. Недаром к ней благоволят современные сталинисты. Это и есть "азиатская" цивилизационная матрица, по законам которой живет государство. Оно всеми способами (репрессивными, воспитательно-пропагандистскими) закрепляет в народе традиции "восточного" менталитета. Правда, отказ от сталинизма и маоизма сразу после смерти создателей редистрибутивного хозяйственного механизма показал, что ХХ век в целом неблагоприятное время для "азиатской" цивилизационной матрицы. Вопрос – надолго ли?
Итак, вместо провозглашаемого свободного от эксплуатации социалистического общества появилось государство, похожее на те, что были в древности с поправкой на современную технику. Там тоже не было частной собственности на средства производства, земля принадлежала государству, общины походили на сталинские колхозы. Излишки урожая сдавались земледельцами в государственные амбары и затем распределялись среди населения. Размеры излишков и нормы распределения определялись управленческой кастой. Это позволяло иметь сильное государство, сильную армию и сохранять относительное социальное равенство, под которым подразумевалась бедность 98 процентов населения при достатке "номенклатуры", пекущейся о народе и государстве. Любопытствующие могут прочитать монографию Е. Старикова "Общество-казарма от фараонов до наших дней", где подробно разобрана тема подобия древнего "коллективного рабства" и сталинского социализма. Об этом же ранее написал книгу М. Шафаревич "Социализм как явление мировой истории". А вообще-то перекличка эпох была столь очевидна, что на эту тему откликнулось много ученых и публицистов. Самыми первыми, пожалуй, были Маркс и Энгельс, предсказавшие в "Манифесте коммунистической партии" возможность появления "казарменного коммунизма".
При Сталине обозначилась проблема "власть-собственность", когда производительная собственность номинально является общенародной, а фактически ею бесконтрольно распоряжается управленческая каста. Так называемая "приватизация" 1990-х годов явилась доведением этого факта до логического конца: номинальная собственность народа стала реальной собственностью узкого круга лиц – так называемых олигархов. Поэтому можно обоснованно утверждать, что сталинская система управления явилась предтечей олигархического капитализма. Дуб вырастает из желудя, и не важно, что желудь не похож на дуб.
Возрождение, казалось бы, отживших политико-экономических отношений в науке называется "инволюция" (возврат назад), что заставляет задуматься о возможных вариантах смутного грядущего. Сталин (равно как и Гитлер) доказал, что при определенных условиях возможно все, в том числе такая инволюция, о которой догадывались лишь самые проницательные умы, да и то в самом общем виде. Причем реинкарнация "азиатского способа производства" произошла во имя прогресса – индустриализации и развития наисовременнейшей науки! Форменный парадокс – сочетание несочетаемого, – однако, осуществился. Поэтому только поначалу мысль о возможном появление на просторах России православно-исламской империи – новой Золотой Орды, а с ней очередного варианта редистрибуции покажется диковатой. Но дело Сталина живет и может еще победить, в том числе в таком экзотическом "имперском" варианте. Это делает сталинизм из саги об ушедших днях актуальным феноменом.
Причина такого варианта кроется в нынешней инволюции – превращении России в сырьевой придаток мировой экономики и постепенной деиндустриализации, а также в замене коренного населения иммигрантами, что означает на деле исламизацию страны. Это та сила, которая лучше всего приспособлена к конфронтации с Западом. Так что мечта евразийцев (Л. Гумилева и др.) о симбиозе Азии и России в будущем во имя создания "самобытной" евразийской цивилизации вполне осуществима. И тогда наилучшей политико-экономической системой может стать обновленный сталинизм – редистрибуция в экономике, спаянное одной властью и одной идеей общество во главе с сакральным вождем. Такая империя может задать жару и Западу, но ценой станет откат в политическое средневековье.
Политическая система
При Сталине обвиняли в бонапартизме Троцкого и Тухачевского, но "императорскую" власть сосредоточил в своих руках почему-то обвинитель. Не было ли это тактикой Сталина: обвинять других в целях, которых он хотел достичь сам?
Вместо культа Троцкого и других вождей партии он воздвиг партийную церковь имени самого себя. Отныне и до его смерти все успехи связывались с именем Сталина, а провалы – с "врагами". Оно и понятно: папа римский не может быть грешен, равно как и глава партии – оба наделены сакральной властью. Расшифровку "культа личности" дал правитель "социалистической" Кореи Ким Чен Ир: "Бессмертная общественно-политическая жизнь дается каждому человеку в том случае, когда он через парторганизацию вступает в идейно-организационное единение с вождем – центром общественно-политического организма". Ничего не скажешь, честно и четко сформулировано. В таком обществе и вправду секса может не быть, хватает идеологического оргазма.
Секрет долгого властвования в "восточном" (традиционном) обществе прост: либо ты полностью контролируешь власть, либо тебя свергают. Этим оно кардинально отличается от демократического, где потеря власти одних и приход других лиц – естественный порядок вещей. Сталин сделал потерю власти катастрофой для теряющих, ибо это влекло за собой потерю не только социального статуса, но и самой жизни. Ты – все, пока во власти, ты – никто, когда ее теряешь. В сталинскую когорту можно было попасть, но выйти оттуда, например на пенсию, уже было невозможно. Либо ты должен умереть сам естественной смертью, либо от пули в энкавэдэшном подвале. Пришлось искать третий вариант – помочь умереть самому Сталину. И ситуация кардинально изменилась: репрессии прекратились, а Молотов, Маленков, Каганович и Хрущев, несмотря на политическое поражение, спокойно ушли на пенсию и прожили еще долго на своих дачах в кругу семьи.