В этом царстве находится "источник вечной молодости". И здесь же предполагается местопребывание "трех волхвов" или совершенно удивительный город Сеува (Seuva), воздвигнутый рядом с Холмом Победы по приказу тех же самых трех волхвов. Отсюда еще один вывод. Три волхва, несущие дары родившемуся Иисусу, отправились в путь по указанию этого самого царя-волхва, дабы отметить рождение Мессии высшим мандатом.
Что еще мы знаем об этом правителе? В частности, пресвитер Иоанн обладает камнем, который может воскресить Феникса или "Орла". Это указание особенно важно, так как Орел всегда, и особенно в эпоху, когда складывались эти легенды, был символом имперской функции, которая в своем "вечном" аспекте уже в Риме часто связывалась с Фениксом.
Источники утверждают, что персидский царь Ксеркс, Александр Македонский, римские императоры и, наконец, Огьер, король Дании, и герой итальянских и французских сказаний Геррино "посещали" царство "пресвитера Иоанна".
Вот тебе и вымышленный персонаж! Вот тебе и Монголия, Индия или совсем уж Эфиопия!!! Как же они туда ездили!? А главное, зачем!?
Лев Гумилев написал книгу – "В поисках вымышленного царства" – о том, что могло стоять за этой легендой в исторической плоскости.
Он выдвигает гипотезу, что речь шла о евразийских народах (тюркского происхождения), исповедовавших "несторианство" – еретическую разновидность христианской религии, отвергнутую Православием. Гумилев полагает, что таким образом преломились у европейских хронистов смутные донесения о существовании в "степях Татарии" христианских царств.
Тот же Юлиус Эвола так трактует сближение "царства пресвитера Иоанна" с татарскими ханами: "На основании таинственных и чудесных историй, рассказанных различными путешественниками, в средние века, далекая и могущественная империя "великого хана", императора татар, отождествилась с империей самого "короля мира". Она часто смешивалась также с царством пресвитера Иоанна. Так, в связи с легендой о великом хане появились мотивы таинственного древа, дающего тому, кто к нему приблизится или повесит на него щит, победу и власть над вселенской империей".
А как же Александр Македонский, царь Ксеркс и целая плеяда гордых римских Цезарей под штандартами с распростертым орлом?
Попробуем призвать еще одного свидетеля.
Уж, не к этому ли циклу легенд относится евангельский сюжет о поклонении волхвов новорожденному Иисусу Христу в Вифлееме? В преданиях подчеркивается, что это были именно цари-волхвы, короли-маги, то есть те самые цари-жрецы. Три царя-жреца пришли в Вифлеем из Персии. Согласно толкованию, в этом сюжете заложена основа христианской иерархии сакральных функций. Высшие ступени сакральной иерархии – волхвы поклоняются воплощенному Богу, который есть, в свою очередь, "Царь царей и Господь господствующих".
Однако мы уже встречали кого-то в этой же самой книге Библия, весьма похожего на царя царей. Вот же он, библейский персонаж Мелхиседек, который описан как "Мелхиседек, царь Салима", о котором говорится, что он сам "приносил жертвы Богу", без посредничества священнической касты, значит, являлся в то же время и "жрецом". А Иисус Христос назван в послании апостола Павла "первосвященником вовек по чину Мелхиседекову". Уж не волхвы ли от пресвитера Иоанна принесли ему мандат на этот чин?
В предимперском обществе царь-жрец это был Священный вождь. Таким он оставался на стадии экспансии. Но чем дальше уходили войска от метрополии, тем более мифической для них становилась фигура далекого правителя. Для них ближайшим вождем был военный начальник – Хан, а ближайшим представителем богов – походный жрец. В Империи же фигура царя-жреца превратилась вообще в символ. Она стала олицетворять смысл и цель власти, венец общественной иерархии, основу правовой системы, верхний предел, если можно так выразиться, коллективной идентификации. Его фигура стала первоисточником легитимного насилия и ядром ценностной системы. Царь-жрец уже перестал иметь какое-либо предназначение, кроме одного – быть. Не делать, не строить государство, не заботиться о гражданах – все это стало вторично по сравнению с мистической задачей, которую решал царь-жрец самим качеством своего бытия.
Необходимо еще раз подчеркнуть, что фигура царя-жреца принципиально отлична и от жреческой и от воинской касты. Священный император – это не царь, не король, не князь в нашем понимании.
Царь-жрец не правит, он просто есть. И тот факт, что он есть, давал, как говорили китайские мудрецы, "Поднебесной силу, свет и жизнь". Поскольку Император, в которого превратился Священный вождь, стал выполнять глубочайшую духовную функцию, передавая всему сущему таинственный свет бытия, исходящий из волшебного далека. Империя жила повелением некоего правителя великого и ужасного.
Но вернемся к нашим Лого-рифмам истории.
Как говорит истина. "Пусть они царствуют, а мы будем править". В центре мифической "страны лебедей", из которой когда-то вышли орды завоевателей сидел, не менее легендарный, вождь, а здесь на местах, в колониях, правили они, те, кого он послал "властным взглядом".
Две высшие касты – брахманы (жрецы) и кшатрии (воины). На них, собственно, и расщепилась для покоренных народов фигура легендарного царя-жреца. Расщепилась, с передачей каждой касте своей конкретной задачи в движении к господству.
Главная задача жрецов во вновь создаваемом обществе – это с одной стороны получение новых знаний, с другой – это обучение новых членов своей идеологии, и осуществление ритуалов. Знание и созерцание, воспитание и передача навыков было их главной функцией.
Символом жреческой касты в этом великом переселении, в этом великом перекраивании древнего мира – был вепрь, боров, свинья. Этот символ стал общим, оставляя свободу для различных традиций: кельтской, славянской, шаманской, для любых культов под рукой единых жрецов Империи.
Однако расщепление вождя произошло неравномерно. Большая часть его сакральной власти досталась жрецам, а меньшая воинам. Оперируя духовным контекстом, интеллектуальной канвой глубинных истоков реализации проекта, расширения границ Ойкумены, к конкретным действиям жрецы уже отношения не имели. Они были выше действия, их мнение было мнение духов, то есть непререкаемо. Это-то и несло в себе скрытую угрозу. Будучи высшей кастой, они, тем не менее, не могли диктовать воинам свою волю и навязывать свое мнение в вопросах осуществления конкретных шагов, направленных на полноценную реализацию проекта.
Тем не менее, слово жреца было практически неоспариваемым. Пока воины были заняты битвами, они смотрели сквозь пальцы на то, что власть на местах, то есть за пределами метрополии практически превратилась во власть жрецов – в теократию.
Как пример можно привести, хорошо всем известную из учебников истории модель в древнем Египте, где фараонов выбирали из жрецов. Если же в исключительных случаях фараоном становился человек из касты воинов, его предварительно посвящали в жрецы.
Еще примеры? Католичество, Папство также тяготеет к теократии. Тора и описанное в ней древне-иудейское общество. До Саула или так называемой эпохи царей тоже типичное общество под рукой жрецов. По крайне мере, в изложении Ветхого завета.
Такое положение дел могло привести только к …революции, то есть к бунту.
Итак, еще одна Лого-рифма. Если в развитии общества, есть ущемленная в правах каста, претендующая на власть, она к этой власти будет стремиться любыми путями.
Перекос на чаше весов в пользу по сути равноправных жрецов в ущерб воинам, несомненно, должен был вызвать ответные действия. Для этого не хватало только одного свободного от боевых действий времени у этой самой касты воинов.
Воины – силовая власть. Напомним, завоевание шло по принципу "двух мечей". Если оголен меч воина, то духовный меч лежит в ножнах уст, и наоборот. Или, как у нас более известно "Огнем и мечом". Там, где власть закреплялась на завоеванной территории, в дело вступали жрецы. При этом воинское присутствие в виде гарнизона или силового прикрытия оставалось. В любом месте первоначально оставалось присутствие касты воинов, даже если основной воинский контингент продолжал движение далее.
Великий князь или король был представителем этой касты – он не обладал никаким качественным родовым сущностным превосходством над другими воинами (аристократами, боярами, баронами и пр.). Поэтому король – "первый среди равных". Он выбирался из некоторого круга, и ему передавалась власть над другими, в этом месте и на это время. Но его власть имела, в определенном смысле, "договорной" характер. В отличие от царя-жреца, чья власть возвышалась и над жрецами и над воинами, и который обладал качественно иной природой власти, хотя и тоже выборной, власть короля (князя) из военного сословия изначально базировалась на договорном принципе. Подчас королей, выбранных другими воинами, они же и свергали, если те не соответствовали их требованиям.
Вернемся к распределению ролей в этом спектакле жизни. Если задача жрецов – знание и обучение, то задача воинов – действие. Притом действие необходимое сейчас, сиюминутно. Само это положение определяет, то, что воины, хотя воплощают власть неограниченную, жесткую и всеобъемлющую, однако они воплощают в себе временную власть. Жрецы созерцают и представляют вечное. Воины, в соответствии с этим вечным, организовывают временное. На практике воины исполняли судебные, административные и полицейские функции в мирное время, и вели военные действия в период экспансии.
В соответствии с символом своей касты медведем, воины были мужественны, просты и бесхитростны.
Но в соответствии с историческим развитием, у касты воинов возникли сомнения относительно оправданности превосходства касты жрецов. Это явление описывается социологами и историками политических учений (вслед за Рене Геноном) как "Бунт кшатриев".
"Бунт кшатриев" – это попытка узурпации высших властных полномочий и социальных функций в обществе воинской кастой. Даже не узурпации власти, а как бы возвращения чашек весов в равновесное положение, такое, какое они должны были занимать при расщеплении функций царя-жреца на две равнозначные касты. Недаром эмблемой своей касты воины всегда имели наравне с мечом изображение весов. Некая такая святая вера в справедливость равновесия мира. Естественно "революция воинов" не привела ни к уничтожению жрецов, ни к отмене сакральной традиции, она привела к изменению функции жрецов. Уронив их авторитет, она заставила касту жрецов стать более зависимыми от воинской касты. Мало того, брахманы, уступив кшатриям в этой борьбе, начали искать опору в нарождающейся касте светской власти, в касте кормильцев на колониальных территориях, в будущей касте колониальных вайшья.
Это был следующий этап деградации тайных обществ жреческого типа. Когда тайное общество идет на партнерство со светской властью, оно существенно меняет свои функции. Жречество над воинским сословием – это норма общества после распада легендарного единства касты "лебедей". Жречество наравне с воинами – начальный этап "революции кшатриев". Жречество совместно со светской властью (чиновниками) – завершение "революции кшатриев".
Нам могут сказать, что мы увлеклись мифологическими сюжетами индусов, или, что все это было в глубокой древности, или, что все это к средневековой империи евреев не имеет никакого отношения.
История Каледонского вепря, подробно рассмотренная нами в "Крахе империи евреев", подтверждает, что "древние греки" прекрасно знали, чем заканчивается такой бунт. Примером победы кшатриев могут служить реформы древнеиндийского царя Ашока, который ввел в Индии ранний буддизм хинаяны, "малой колесницы", отрицающий касты, да и многое другое.
Однако, где вы видели проигравшего битву, который смирился со своим проигрышем? Особенно, если до этого он занимал высшую ступеньку иерархической лестницы. Да разве только в учебнике истории, в котором нам рассказывают про "египетское колесо", излагая, что через определенные промежутки времени рабы в древнем Египте становились фараонами, а фараоны рабами. Оставим эти фантазии на совести историков. Проигравший смиряется со своим поражением только тогда, когда у него нет ни одного шанса взять реванш, то есть, у него нет силовых и материальных ресурсов совершить контрреволюцию после победы революции. В данном случае мы уже упомянули, что революция воинов, бунт кшатриев закончился не только уравнением в правах двух высших каст: жрецов и воинов, а установлением партнерских отношений между жрецами и светской властью. Брахманы нашли союзника против кшатриев в лице вайшьи.
Остановимся подробнее на третьей касте.
Метрополия, готовясь к экспансии, к завоевательному походу за пределы отечества, земли отцов и предков, сформировало две ведущие касты.
Касту кшатриев, воинов, богоборцев, богатырей, израиль. Учитывая степной характер экспансии, это были всадники, давшие начало сословию: всадников, шевалье, рыцарей, сипахов, шляхты… людям на коне.
Второй кастой были походные капелланы-жрецы, они и дали начало сословию духовенства, иудеям… людям в сутане.
Заключала этот триумвират, троицу высших, правящих каст, каста князей, управителей, наместников, людей кормящих две предыдущие касты…людей в короне.
Но третья каста людей в короне была только в колониях. Там на завоеванных землях, третья составляющая, по сути, являлась производной из первой, или очень сильно была с ней увязана. Об этом чуть позже.
Двум первым кастам мы уже дали названия в предыдущих книгах, взятое в одном из используемых нами фактологических источников, то есть назвали Израилем и Иудеей. Кому не нравиться, могут поменять эти названия – на Werbstand – воины и на Lebrstand – учителя, как это принято в эддических песнях. Или вот другая трактовка Armanen – воины и Istvaeonen – маги, жрецы. Это уже Плиний, Тацит и Пифей. Главное, основной смысл это не меняет.
Однако не надо забывать, что была, конечно же, третья каста, оставшаяся в метрополии под рукой царя-жреца. У древних, она носила высокий титул касты кормильцев, Nabrstand (в Эддах), Ingvaeonen (по Тациту), Русь. Напомним восклицание А. С. Пушкина в Евгении Онегине "О, Русь", переводимое досужими комментаторами как "О, деревня". Великий поэт имел в виду "Кормилица!" Таким образом, легендарная "каста лебедей" на родине так и осталась неделимой и была кормилицей двух каст завоевателей. Без крепкого тыла невозможна война как таковая.
А что на эту тему говорит наш главный свидетель?
В Индии третьей кастой были вайшья. Они считались благородной кастой, "дваждырожденными". В их число входили свободные крестьяне, ремесленники, купцы и все, кто обладал собственностью на средства производства, будь то мотыга или целый цех. Вайшьи были равны кшатриям, но обращены к сфере материальных предметов.
Но это в глубоком тылу. А что же здесь, на вновь завоеванных землях? В той же самой индуистской традиции считалось, что вайшья является неким "усеченным кшатрием". Вот мы и возвращаемся к людям в короне. К тем самым королям и князьям, которые были выбраны из касты воинов на договорных началах для временного управления покоренными народами, а так же обеспечения и снабжения воюющей армии. Отметим, что интендант не может выполнять свей миссии без наличия штата обслуги, без всяческих маркитантов, торговцев, прачек, гулящих девок, квартирьеров и прочих посудомоек.
Итак, приходим к выводу, что кроме вышеперечисленных двух благородных сословий, необходимо было формировать третью временную касту кормильцев. Здесь под рукой, а не в далекой отчизне. А далее при развитии ремесел и закреплении оседлой части завоевателей на земле, наметилось дальнейшее деление населения на более мелкие обособленные группы по принципу объединения на профессиональной и ремесленнической основе. При том данный процесс наблюдался в основном в этой третьей касте кормильцев, в которую добавлялись члены касты воинов по причине профессиональной непригодности (болезнь, увечье, старость…).
Начинается формирование, так хорошо всем известных: лиг, цехов, гильдий, гостевых дворов, товариществ и союзов. В современном языке их называют корпорациями, что впрочем, одно и тоже, потому как корпорация – это "объединение" на латыни. А все перечисленные структуры означают буквально то же самое, только на разных языках.
При более близком рассмотрении, и по своему значению – это братья близнецы, созданные, как объединения профессиональных работников (ремесленников), одной или родственных специализаций, для обеспечения за их членами монополии на производство и предложение (сбыт) товаров и услуг.
Как мы уже отметили, третья каста, здесь в колониях – каста светской власти, изначально начала формирование хоть и за счет касты воинов, но при тесном партнерстве с кастой жрецов. Жизнь полна парадоксов. И нет ничего удивительного в том, что бывшие соперники при смене одним из них социального статуса, становятся партнерами и друзьями. Так и бывшие воины, став, по сути, обслуживающим персоналом и потеряв при этом в социальной значимости, стали искать опоры в бывших соперниках. Но, может, мы ошибаемся в том, что третью касту формировали жрецы? Что нам говорят источники?
В Древней Греции представители всех профессий возводили начало своего ремесла к мистериям, отправляли ритуалы, связанные с этими мистериями. Кузнецы исповедовали культ Гефеста; земледельцы – Деметры; охотники – Артемиды; артизаны и купцы – Гермеса и так далее. С этим связана тема "профессиональных инициаций", посвящений, значит проведения обрядов под руководством жрецов. Освоить определенное ремесло, человек, не вступивший в сакральное братство, где существовала особая иерархия, особые секреты, особые обряды, просто был не в состоянии. В Древнем Риме существовала Collegia Fabrorum (дословно, "Коллегия тружеников"), чьим символом был двуликий Янус, божество посвящений. Германские гильдии и "цюнфты" имели изначально также инициатическое измерение. Дольше всего сохранившиеся в Европе профессиональные корпорации, практикующие инициатические обряды, объединены под общим названием "компаньонаж". Таким образом, третья каста с момента создания попадала под влияние жрецов.
Что же мы видим? Касты кормильцев в метрополии и в колониях разительно отличались. В метрополии это было, по сути, все общество, обеспечивающее непрерывающееся развитие экспансии, осуществляемое силами двух воюющих каст – воинов и жрецов. В метрополии это был крепкий тыл, дом, отчизна, поставляющая людей в армию и материальные ресурсы на фронты. На захваченных территориях это была каста управленцев, формируемая из отставников и частично коллаборационистов из местной знати или местных перебежчиков. Она осуществляла функции оперативного снабжения армии и полицейские функции на контролируемых землях. Сформированные при помощи касты жрецов, кормильцы в колониях заняли место светской власти. Вайшьи здесь принадлежали к числу людей, которые, только организовывали трудовой процесс. От простых работников их отличало то, что создавали они не вещь (товар), но давали возможность создавать что-то под их патронажем.
Важно заметить, что сфера экономики была изначально областью преимущественно третьей касты. Сам термин "экономика" (греческое "oiko", "дом" и "nomoz", "распределение", "часть", дословно, "домостроительство", "домоуправление") относится к организации материальных предметов в соответствии с определенным порядком, где акцент падает именно на функцию упорядочивания. Но, если в метрополии это и был дом, то в колониях они создавали временный дом, общежитие для воинов, стан, на создание которого нужны были деньги и ресурсы. Таким образом, у третьей касты в колониях с самого момента ее возникновения определилась еще одна основная функция. Сбор дани.