И понятно, как на это Святославово, Становящееся на крыло, Полётное ополчились все: Русский феодализм, подминаемый превосходящей его суть Сверхнациональной Государственностью; Болгарская Тщивость, изживающая себя в выморочных наследниках Аспаруха – Симеона; Дряблое византийское завистничество к Безоглядно-Юному порыву в канун её последних агонических самоубийственных судорог; Выморочная мелкотня народцев и народишек, сатанеющих на возрастающее мощное тело, Шильничество людишкиной ненависти к Нестерпимый Блеску Гения в глазах…
Остаётся только извлечь это из текста летописи…
Вот как оборачивает общую подлость на невиновную голову летописец: "Заключив мир с греками, Святослав в ладьях отправился к порогам. И сказал ему воевода отца его Свенельд: "Обойди, князь, пороги на конях, ибо стоят у порогов печенеги""…
Давайте-ка теперь по рассудку, не по летописцу:
1. Скажите, как перевозить войска, состоящее в подавляющей своей массе из пехоты – именно так характеризуют военную организацию Святослава все византийские авторы, признавая превосходство руси в пешем бою и слабость в конном – т. е. пешее ополчение земель? По суху или по морю? Лошадями или кораблями?
2. Где и кем заготовлены те тысячные табуны коней, на которые пересядет вся пешая рать?
3. Бросить земское ополчение и бежать крысой в отай? Уйдёт ли Крыса от степного Длинного Уха, разом поднимающего вихрь полосующих сабель?
4. Как встретит Крысу Русская Земля?
…Право, княжой меч полез бы из ножен при первых словах Свенельда…
Слов не было – были дела: "…Свенельд же пришёл в Киев к Ярополку".
…Русская дружинная знать совершила неслыханное предательство – бросила князя на походе, презрев своё звание: дружинники не просто воины князя, но его друзья, столующиеся за его столом, думающие с ним одну "думу крепкую", а на край судьбы положившие: "Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим"…/из той же ЛЛ/.
Остаётся только по судебно – протокольному определиться, где совершилось предательство.
Сразу можно сказать, что дойди Свенельд до устья Днепра вместе со Святославом, он бы попал в общую могилу, воеводой ли перед строем смертного полка – Крысой ли, бегущей по степи: коней не было, а коли бы чудом достались – степное Длинное ухо неизбежно навело бы степную охоту на зверя-подранка.
Т. е. единственно возможный район расхождения пешей рати и немногочисленной конницы был в Болгарии, как и возможный сухопутный путь: минуя степи на север через Болгарские в ту пору Карпаты, и далее на восток в Русь…
Можно полагать, что Свенельд не успел предупредить, а Ярополк перехватить войском район порогов в 971 году до ледостава, и Святослав вынужден был зимовать на Белобережье в устье Днепра – но весной 972 года волоки на порогах должны были быть заняты войском вне всяких предупреждений – умолчаний Свенельда уже потому, что это была ежегодная процедура открытия торговым караванам "пути в грек". У Святослава же выбора не было: зимуя на Белобережье, он уже нарушил договор 944 года, запрещавший русским оставаться на зиму в устье Днепра, и развязывал византийцам руки уничтожить его "по закону"…
Что испытал высокодумный сокол-князь, когда увидел на порогах вместо железного блеска строя русских полков сгущающуюся степную тучу?… Семья его предала!
И в последней битве на пороге вокруг страстотерпца-героя, впервые прозревшего великую Русь – Евразию от Камы до Адриатики, лёг не цвет русской феодальной знати конных дружин, а безвестные пешцы – ополченцы земель: Людоты, Путяты, Ходоты, Мстиши, Микула, Никиты, Андрюхи… Смертью своей покрывая для будущего мелькнувшую тень Руси – Евразии, но и предрекая Руси Древней, Не Услышавшей, и Святую Софию, и Слово о полку Игореве, и Покрова на Нерли, и Катастрофу и Крушение Этноса 1237 года…
Через три года, "В год 6483 (975). Однажды Свенельдич именем Лют, вышел из Киева на охоту и гнал зверя в лесу. И увидел его Олег, и спросил своих: "Кто это?" И ответили ему: "Свенельдич. И, напав, убил его Олег…"
– За что?!
– В ВОЗДАЯНИЕ ЗА СВЕНЕЛЬДОВО ПРЕДАТЕЛЬСТВО ОТЦА…
Братоубийцы…
В год 6481 (973). Начал княжить Ярополк.
В год 6483 (975). Олег Святославич демонстративно убивает Люта Свенельжича.
Это прямая демонстрация не только против слуги – предателя, но и брата – отцеубийцы…
В год 6485 (977). Пошёл Ярополк на брата своего Олега в Деревскую землю. И вышел против него Олег, и исполчились обе стороны. И в начавшейся битве победил Ярополк Олега… Далее гибель юного князя-16 лет – во рву Овруча; плач Ярополка над телом брата…
Отцеубийца стал и Братоубийцей – как говаривал некий г-н Бонапарт: "Это хуже чем преступление – это ошибка"; Третий стал Вторым и Единственным не запятнанным Святославовой кровью…
Владимир бежит за море, вполне обоснованно в общем мнении (что ждать от Отце– и Братоубийцы…) – "а Ярополк посадил своих посадников в Новгороде и владел один Русскою землёю", что становится нападением на "отнее завещание".
В год 6488 (980). Владимир вернулся в Новгород с варягами и сказал посадникам Ярополка: "Идите к брату моему и скажите ему: "Владимир идёт на тебя, готовься с ним биться""… Благородное объявление святой мести за Отца и Брата.
Отставим эти Владимировы "играния под Святослава", от которых он скоро отстал – вот что действительно важно: "…Рогволод пришёл из-за моря и держал власть свою в Полоцке, а Туры держал власть в Турове, по нему и прозвались туровцы" – это опять проступают следы местных династических линий, достаточно укоренённых, чтобы от них возникали этнонимы, и влиятельных, чтобы родниться с великокняжеской фамилией, как это случилось с дочерью Рогволода.
Перепетии кровавой междоусобицы…
"…И пришёл Ярополк ко Владимиру; когда же входил в двери, два варяга подняли его мечами под пазухи… И так убит был Ярополк".
"…И стал Владимир княжить в Киеве один, и поставил кумиры на холме за теремным дворцом: деревянного Перуна с серебряной головой и золотыми усами, и Хорса, Дажьбога, и Стрибога, и Симаргла, и Макошь…" – столь известная реформа создание общегосударственного пантеона языческих богов, которая так прописана и разобрана в том числе и мной в паре аналитических работ, ан, всё рождает новые подозрения. Реформа действительно была, но не в том смысле, который ей преимущественно приписывается: сбор всех под одной крышей… простите, около великокняжеских окошек, а определённо иной: уже достаточно давно ряд исследователей, например Котляревский, замечали в наличном материале восточно-славянского язычества пережиточные следы давнего сонарного теоцентризма, который теперь волевым актом был переменён на Перунизм – в представленном в летописи материале очень просто до грубости: помещением Перуна на место Гелиоса-Хорса… Т. е. исследователи определённо преувеличивают теологический креационизм Владимира: пантеон уже сложился, отвечая ценностным ориентациям Славянина-Пана, Микулы Селяниновича и Васьки Буслаева в одном лице – Малушин выборзок переставил его персонажи под свои замашки. Это же подтвержает и "топорное обновление" Добрыней святилища Перыни под Новгородом, где переменён только Центральный персонаж – остальной порядок пантеона остался без изменения. Отсылаю благосклонного читателя к моей работе "Теософемы Збручского Идола" в авторском сборнике "Неопалимая купина". К моему сожалению, изданный в Германии, он реализуется в России по запредельной цене.
Но одна сторона старинного культа была в противовес общей тенденции наоборот усилена: покровительство властителям, как носителям упорядочивающего солнечного начала. Вспомните Солнечную и Лунную династию Ригведы – и оживите её аналогиями отечественного Владимира Красное Солнышко. Впрочем, эта фигура эпоса может иметь куда как более древние, чисто сакральные корни и конкретный исторический персонаж мог просто приклеиться к ней.
Профессионально интересно другое: Владимир изменил великокняжеский родовой знак, добавив в Рюриков Двузубец третье центральное жало, создав тот пресловутый Трезуб, которым ныне играются – тешатся 16-летние дяди и 60-летние юнцы. Самое простое предположение, что этим зубом Владимир вписал свой род по матери в династически закреплённый символ – во всяком случае так расценил эту акцию Святополк, когда опять вернулся к Святославову Двузубу, что препятствует полагать во Владимировом Трезубе христианскую Троицу … Сокол – Ререг, летящий вниз головой? Это для безмозглого укропа – Владимир всё же был древнерусский человек… Любопытно, что такую же оппозицию Трезубу проявлял из детей Владимира и знаменитейший князь-рыцарь, князь-герой Мстислав Владимирович Тмутараканский, сохраняя в качестве своего родового знака Двузуб, с которым и вышел на поле битвы у Листвена.
Под 981–987 годом ЛЛ приводит целый ком военно-политических известий. Они настолько перепутаны и несуразны по наложениям и перерывам во времени, что делать к ним какой-либо комментарий, а тем более выводы это судить о крокодиле и курице по яйцу. Можно только разделить на группы эти явленные летописцем несвязные судороги успехов и провалов.
По западному рубежу:
В год 6489 (981). Пошёл Владимир на поляков…/завоевание городов Червенской Руси/
В год 6491 (983). Пошёл Владимир против ятвягов, и победил ятвягов, и завоевал их землю.
На востоке:
В год 6489 (981) …в том же году победил Владимир и вятичей и возложил на них дань – с каждого плуга, как и отец его брал.
В год 6490 (982). Поднялись вятичи войною, и пошёл Владимир, и победил их вторично.
В год 6492 (984). Пошёл Владимир на радимичей… Были же радимичи от рода ляхов, пришли и поселились тут и платят дань Руси, повоз ведут и доныне.
КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ:
В год 6493 (985). Пошёл Владимир НА БОЛГАР в ладьях с дядею своим Добрынею, а торков привёл берегом на конях; и победил болгар. Сказал Добрыня Владимиру: "Осмотрел пленных колодников: все они в сапогах. Этим дани нам не давать – пойдём, поищем себе лапотников". И заключил Владимир мир с болгарами…
Ряд исследователей основательно трактуют по привязке русских ладей с торчесской конницей Поросья, что поход совершён в земли Дунайской Болгарии, скорее всего в её северо – восточный прикарпатский анклав с выходом к устью Дуная, убедительно доказывая малую вероятность привлечения торчесских вождей к дальнему походу в область Волжской Болгарии при наличии постоянного кочевого соперничества тех с соседями-печенегами; и если бы не краткая фраза из произведения "ПАМЯТЬ И ПОХВАЛА КНЯЗЮ РУССКОМУ ВЛАДИМИРУ" монаха Иакова "… и серебряных болгар победил; и хазар, пойдя на них, победил и дань на них положил", что выстривается в логичную схему восстановления Святославова контроля над линией Оки-Волги – быть по сему!
Мне представляется, что надуманную антитезу "Либо Дунай – Либо Волга" надо разорвать: Руси нужно и то и другое; и естественно было бы предполагать, что было два похода, один к Дунаю, другой на Волгу – оба к Святославом завещанному и по его следам. Само оформление летописного сообщения, приписываемая болгарам клятва "Тогда не будет между нами мира, когда камень станет плавать, а хмель тонуть" ориентирует на Дунайскую Болгарию – волжские болгары, как известно, приняли в 922 году ислам…
Рискну развить эту тему: в военно – политических акциях Владимира Языческого есть определённая система:
1. Он как бы восстанавливает унаследованное от предков или намеченное ими, в частности, движение к Червенским городам и в Западное Побужье ряд исследователей приписывает уже Ольге (И. Дыбо);
2. Распределение его акций образуют вид сознательных качелей Восток – Запад или Запад – Восток…
981-Запад – Поляки…
982-Восток – Вятичи…
983-Запад – Ятвяги…
984-Восток – Радимичи…
985-Запад – [Дунайские] Болгары…
[986-Восток – Хазары…] – разумеется, это не могло не затронуть и серебряных болгар, и в Памяти Иакова они логично стоят рядом. И вполне естественно появляются в следующей годовой статье, выразительно отделённые от тёзок дополнительным описанием…
В год 6494 (986). Пришли болгары магометанской веры, говоря… – далее первый эпизод т. н. выбора и испытания вер; и последующие за ним: Немец, Еврей, Грек-философ.
Анонимность датировок визитов Немца и Еврея уже само по себе свидетельствует, что у летописца нет под рукой никакого подходящего материала, он только логически достраивает их к чему-то подобному из болгарского; и окончательно добивает "Греком – философом", легко распознаваемыми Кириллом и Мефодием "хазарской" и "моравской" миссий 861–866 годов. Кстати, сама применённая летописная форма "хазарский еврей" становится разоблачающим анахронизмом после бегства правителей Хазарии в Хорезм/Ширван в результате разгрома каганата Святославом, и вынужденного принятия ими ислама в 969–970 годах – не было больше влиятельных "хазарских евреев": стали как все, везде гонимыми "просто – евреями".
Только нечто Волжско-Болгарское случилось в 986 году; некое посольство, с которым сговаривались о делах важных, как то: пропуск русских купцов Волжским путём в страны халифата и булгарских по "меховому пути" Центрально-Русского водораздела в Среднюю Европу и т. д.; и выспрашивали об интересном: как живёшь, во что веруешь, как богов и плоть ублажаешь…
В год 6495 (987). Созвал Владимир бояр своих и старцев градских; и сказал им… Статья кончается знаменательными словами: "Сказали же бояре: "Если бы плох был закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей". И спросил Владимир: "Где примем крещение?". Они же сказали: "Где тебе любо""…
Укрепляющееся в научной среде с 19 века убеждение, что христианизация Древней Руси была одной из сторон процесса саморазвития социума, и охватила до полутора столетий только от знаменательной даты крещения Аскольда в Николаи в 861/866 году, а куда как более естественно полагать это событие лишь знаковым маркером давно развивающегося процесса, едва ли не с той поры, как отвергнутые Своими и Чужими несториане, ариане, пелгусианцы ушли в дали неведомые, рассыпались от Ирландии до Кореи… убеждение, что этот процесс был непрерывен и экспромты, как в него при Аскольде и Ольге, так и от него при Олеге, Святославе, и прямо-таки гротескно соединившиеся во Владимире, лишь свидетельствуют о его постоянстве – освобождают меня от крючкотворного следования извивам его перипетий. Выделим из него то, что стало ферментом уже в другом, социально – политическом вареве.
Любопытно, что византийские источники никак не отметили столь важного события, как крещение крупнейшего государства Европейского мира. Такое впечатление, что вплоть до Ярослава Мудрого Русь для них не вполне христианская, или уже и до Владимира не вполне языческая…
Исторически насущным, не археографическим, является ответ на вопрос, кто стал женой Равноапостольного Владимира Святого в 988/989 году: порфирородная ли царевна Анна, единственная сестра императоров Константина и Василия 2-го, или Анна "Болгарыня" нескольких списков ПВЛ там же объявленная матерью Бориса и Глеба, одна из внучек болгарского царя Петра, ПОЖИЗНЕННО НОСИВШЕГО ВСЕМИ ПРИЗНАННЫЙ, В ТОМ ЧИСЛЕ И ВИЗАНТИЕЙ, ИМПЕРАТОРСКИЙ ТИТУЛ… Последуем не тексту ПВЛ, а заключению византинистов М. Сюзюмова, А. Каждана, Г. Литаврина, что это была всё-таки сестра… А может и нет!
Но кроме прочих проблем крещение и брак Владимира с "византийской царевной" 988/989 года заложил династическую мину под державное здание: безусловная христианская моногамия не только требовала аннулирования полигамных браков, но и лишала наследуемых прав прижитых в них детей…
Первое было исполнено роспуском Владимирова гарема с выделением отставленным жёнам, что им положено по "закону русскому" во вдовьем праве.
Кто же были жёны Владимира – Соломона Страстолюбца руссих летописей?
В сущности их было 3, и только 2-х из них мы знаем по имени: Рогнеду Полочанку и Анну Византийскую, и лишь о Первой известия вполне достоверны, даже и в легендарно окрашенной части. Про остальных можно доверять, со скидкой на ошибки переписчиков – сводчиков, только указаниям их национальности; вполне сомневаться приписанным в позднейших списках именам; и совершенно не доверять указаниям на их высокое европейское статусное положение, принимая во внимание, что замужество христианки за язычником строжайше запрещалось с 5 века, и неизвестно в практике, кроме экстраординарных случаев, с 6-го. Все эти "грецини", "чехини", "болгарыни" были в общем случае захваченные рабыни-наложницы, как то прямо прописывает летопись о жене Ярополка, захваченной гречанке, красавице-монашке, подаренной Святославом сыну – не будем копаться в степени достоверности этого принижающего старшего наследника Святослава известия: главное, что эта практика была распостранена.
Итак, жёны Владимира и дети от них, числом до 13 сыновей и 10 дочерей:
Рогнеда: Изяслав (+), Мстислав (+), Ярослав, Всеволод;
[Предислава: ] "Грециня": Святополк;
[Аллогия/Олова: ] "Чехиня" [/из Варягов]: Вышеслав (+);
[Мальфрида: ] "2-я чехиня": Святослав;
[Милолика/Анна: ] "Болгарыня": Борис, Глеб, [Станислав (+), Судислав, Позвизд];
СПОРНО:
[Адель: ] "[Чехиня/Немка]": Мстислав Тмутараканский;
ЗАГАДОЧНО:
Анна-Царевна, Византийская: [Феофано, Мария-Добронега]
Начнём с того, что сразу бросается в глаза: а где сыновья Анны-царевны, за которых столетиями держали Бориса-Романа и Глеба-Давида, ныне переписанных на анонимную "Болгарыню"?
Самое разумное из всего, мной читаного, написал по этому поводу В. Т. Татищев, ссылаясь на на Иоакимову летопись: "Анну царевну Нестор сказует греческую, что в великом сумнении погрешности, часть II. н. 184. Бориса же и Глеба он положил от болгорины, а от царевны Анны никого не показал, н. 163, а сей (ИЛет.) царевну Анну сказует мать Бориса и Глеба, то мню, конечно, сия царевна была болгорская, а Василию и Константину сестра внучатая, как н. 163 сказано.", т. о. возводя "Анну-царевну" к какой-то принцессе пленённого византийцами в 972 году болгарского ИМПЕРАТОРСКОГО ДОМА; по жене болгарского императора Петра 1-го Марии, дочери византийского императора-соправителя Христофора Лакапина, связанного родственными узами с византийским; и ВНУЧАТОЙ СЕСТРЕ ИМПЕРАТОРОВ Василия и Константина, внуков Константина 7-го и Елены Лакапин; и которую русские книжники то путают с одной из дочерей Романа 2-го и императрицы-трактирщицы Феофано/ Анастасии, родителей Василия, Константина, Зои и Анны, то правильно указывают на государственную идентификацию титула: "болгарыня"…
Таким образом, две строчки можно слить в одну:
Анна-Царевна, Болгаро-Византийская: Борис, Глеб, [Станислав (+), Судислав, Позвизд, Феофано, Мария-Добронега] … В неприкосновенности оставим неканоническую сомнительную часть списка имён, мелькнувших в привязке с ней в том или ином своде – к ним вернёмся по случаю…