Метроном. История Франции под стук колес парижского метро - Лоран Дойч 11 стр.


Итак, во вторую половину VII века влияние Сен-Дени возросло до такой степени, что оно стало серьезным конкурентом аббатства Сен-Жермен-де-Пре, которое остается привилегированным некрополем меровингских королей…

VIII ВЕК
БАЗИЛИКА СЕН-ДЕНИ
Последняя роскошь королей

Иногда метро идет окольными путями. Тогда оно позволяет удалиться из центра Парижа и побуждает нас совершить экскурсию за границы города, в предместье, в новый пригород, в завтрашний Париж. Проект Большого Парижа уже на марше - с метро он получает конкретизацию. Кстати, именно в совсем близком "93-ем" возвышается одна из главных опор в истории Франции и, следовательно, Парижа: Стад де Франс со своими восьмьюдесятью тысячами болельщиков, - среди них и я - которые словно с цепи сорвались, когда команда Франции выиграла звание чемпиона мира по футболу в 1998 году.

Говоря более серьезно, истинная опора нашей истории находится чуть дальше, в городе: это базилика в самом центре аббатства. Когда приближаешься к церкви, готический стиль фасада может показаться слегка массивным, слегка тяжелым, почти романским стилем: это просто потому, что перед вами первая готическая церковь Франции, построенная в 1136 году. Сильно перестроенная в XIX веке, она, тем не менее, сохраняет облик, задуманный ее создателем, аббатом Сугерием.

Внутри, напротив, это волшебство, колоннады становятся воздушными и возносятся к сводам с элегантной легкостью. Из витражей исходят пучки ласкающего света, играющие с формами и облекающие их некой завесой. Здесь готика набирает высоту, это ее высокий период XIII века. И в этом Сен-Дени - первый, поскольку название "высокая готика" появилось благодаря розеткам (круглым витражам), украшающим трансепт (поперечный неф).

В полумраке, слегка рассеянном из-за этого смутного света, нас ожидает история Франции. Они все - или почти все - здесь, наши древние короли. Конечно, это останки суверенов, умерших очень давно, но перед нашими глазами их мавзолеи, созданные людьми, чтобы восславить в веках величие монархии. Как не ощутить волнения перед этим полем надгробий из лежащих фигур, которые обрели бессмертие за века королевской власти в известняке или мраморе? Вы видите их, говорите с ними, притрагиваетесь к ним, а они лежат в вечности, но сохраняя прежнюю гордость. Вот Дагобер, основавший этот некрополь, вот Пипин Короткий, Роберт Благочестивый, Людовик X, Карл V, Франциск I и другие… Более семидесяти из них пристально смотрят на нас. Могилы были осквернены во время революции, но большая часть скульптурных изображений чудесным образом уцелела.

Крипта базилики также являет собой изумительное свидетельство прежних времен. Мавзолей святого Дени, первое захоронение этих мест, был обнаружен: сейчас можно видеть только его опустевшую могилу. Вокруг него следы крипты VIII века Фульрада, аббата Сен-Дени, с маленькими нишами, чтобы благоговейно ставить свечки в его память. Чуть дальше находишь крипту IX века, куда поместили останки Людовика XVI и Марии-Антуанетты, после того как они были извлечены из общей могилы на парижской улице д’Анжу. Посещение Сен-Дени приводит в трепет, для меня это самое символическое место Истории.

КУДА ИСЧЕЗЛИ КОРОЛЕВСКИЕ ОСТАНКИ?

В 1793 году Конвент постановил "уничтожить пышные надгробья монархии в Сен-Дени". Под руководством комиссара в черном фраке и шляпе с трехцветной кокардой рабочие вскрыли склеп Бурбонов. Три тяжелые плиты закрывали вход, и кирки стали разбивать прочную стену, которая не поддавалась в течение нескольких часов. Наконец, камни обвалились, и рабочие вошли в длинную крипту, где покоились пятьдесят четыре дубовых гроба. Все они были последовательно вскрыты. Общее изумление вызвали усы Людовика XIII, лицо Людовика XIV показалось странно почерневшим, от разлагающегося тела Людовика XV исходил ужасный запах…

Вскоре состоялось анахроническое свидание неподкупного Робеспьера и доброго короля Генриха IV, убитого сто восемьдесят три года назад. Время совсем не повредило черты монарха, но квадратная борода стала всклокоченной, седой, тусклой. Тело, обвязанное лентами, стояло, вытянувшись и опираясь на церковную колонну. Робеспьер, затянутый в свой сюртук с длинным воротником с отворотами, напудренными волосами и превосходными белыми буклями, пристально вглядывался в королевское лицо, чьи глаза оставались упорно закрытыми. Что хотел выяснить инициатор революционного террора в этой встрече, бросающей вызов времени?

Внезапно, под воздействием неудержимого порыва, Робеспьер протянул руку к бороде высохшего трупа и холодно вырвал из нее два волоска. Он тщательно спрятал эти королевские реликвии в маленький бумажник, который быстро опустил в кармашек сюртука.

Присутствующие при этом лица бросились затем к останкам. Какая-то мегера дала трупу пощечину, любитель сувениров вырвал и унес с собой два зуба, солдат отсек саблей большой клок бороды. В конечном счете, тело Вер-Галана, как и все прочие, было брошено в общую могилу к северу от церкви, на уровне нынешнего сада Пьер-де-Монтрёй.

Эксгумированные при Реставрации, королевские останки, изъеденные известью, были благоговейно перенесены обратно в крипту.

Каким бы ни был ты ленивым королем, этот ноябрьский день 751 года принадлежит к тем, которые лучше бы не переживать. После полудня делегация аристократов и епископов почтительно предстает перед франкским королем Хильдериком III и с поклоном держит перед ним поразительные речи…

- Франкский народ кладет конец царствованию Вашего великолепия и продолжению вашей династии.

Хильдерик удивленно раскрывает глаза, но у него, по правде говоря, нет времени, чтобы протестовать: сильные руки хватают его хрупкую персону, насильно усаживают на низенькую табуретку, а другие крепкие молодцы, вооруженные ножницами, начинают остригать его длинные волосы, символ королевского достоинства. Пряди светлых волос, безмолвно падающие на плиты, означают конец правления Меровингов.

Поспешно остриженного Хильдерика водружают на скромную повозку, в которую впрягают пару лошадей. И вперед, кучер, кони мчатся галопом на север, в аббатство Сен-Бертен, построенное на маленьком острове Аа. Для последнего из Меровингов монастырь представляет собой золоченую клетку, ибо это богатое сообщество, способное воздать подобающие свергнутому королю почести. Невзирая на это, прочные стены напоминают, что гость - не более чем узник. Узник, который не выйдет никогда из своей тюрьмы.

Силовая развязка, положившая конец прежней династии, вовсе не была импровизацией или неким вдохновением: все было подготовлено заранее. Для этого Фульрад, аббат Сен-Дени, отправился в Рим, к папе Захарии, человеку мягкому, справедливому и доброму, но также тонкому политику, с которым советуются в трудных ситуациях. Речь шла о том, кто должен быть королем франков, тусклый Хильдерик или герцог Пипин, который фактически уже десять лет управлял королевством.

Кому должно отдать титул короля? Тому, кто имеет королевское достоинство только по имени или тому, кто обладает им полностью, но не обладает именем? - спросил Фульрад.

Его святейшество задумчиво огладил свою холеную седую бороду и, после долгой паузы, серьезно и важно ответил:

- Справедливо и разумно, чтобы тот, кто имеет истинную королевскую власть, носил бы титул короля.

По сути, папа дал согласие на то, чтобы Пипин стал королем франков. Полная несправедливость по отношению к Меровингам, которые некогда сделали свое королевство христианским! Вот так и низложили бедного Хильдерика, и тот не сопротивлялся.

Поднимается новая заря… Пипин, прозванный "Коротким" из-за малого роста, отличается необыкновенной активностью и проглатывает все в ненасытной жажде славы, почестей и власти.

Соглашение в Риме благоприятствует его амбициям, но ему необходимо добиться более явной легитимности, чем несколько слов, тайком произнесенных стареющим папой. Епископ Бонифаций, ловкий дипломатический советник нового короля, придумывает и организует коронование, способное поразить воображение людей. Сначала он вдохновляется Библией. Действительно, в книге Самуила говорится о помазании царей Израиля: "И взял Самуил сосуд с елеем и вылил на голову Саула…" (I, X, 1,). Затем он сморит за Ла-Манш, к британцам большого острова: шотландских королей благословляют и признают их титул высшие церковные власти. Бонифаций делает умелый коктейль из традиций, чтобы создать королевскую интронизацию, в которой власть Бога сочеталась бы с людской верой.

Церемония состоялась в соборе Суассона. Король, с длинными волосами, окладистой бородой и с пурпурной мантией на плечах, повторяет слова, которые ему подсказывает Бонифаций:

- Клянусь охранять спокойствие под моим правлением в Божьей церкви и во всем христианским народе, бороться с несправедливостью, где бы она ни происходила, во всех решениях моих соединять справедливость с милосердием…

Тогда Бонифаций торжественным жестом изливает на лоб Пипина святое помазание - смесь оливкового масла с благовониями, - от которого должен на него снизойти Дух Святой, затем возлагает на голову суверена корону и влагает ему в руки скипетр, символы его власти.

- Да будет он всегда победоносным и великодушным! Да будут решения его всегда справедливы и мудры! Да будет царствование его мирным!

Знать и духовенство, собравшиеся под сводами собора, отвечают, трижды провозглашая латинскую формулу: "Vivat Rex in aetemum!" - "Вечная слава королю!"

С этого момента король франков становится монархом по божественному праву, соединяя в своем лице Бога и народ.

Три с половиной столетия спустя Хинкмар, архиепископ Реймсский, человек с более развитым воображением, чем наделенный знанием, придумал, будто бы Хлодвиг также получил торжественное помазание. Голубка будто бы принесла в клюве святой елей, предназначенный для помазания крещеного короля… На самом деле Хлодвиг никогда не получал помазания. Во-первых, церемония еще не была учреждена. Во-вторых, монарх не был христианином в момент своего коронования. Однако благочестивая легенда позволила французским королям установить традицию и объявить себя избранниками самого Бога.

Коронование Пипина Короткого не стало по-настоящему хорошей новостью для Парижа. Новый король не выказывает намерения обосноваться в столице Меровингов. Впрочем, он не думает по-настоящему выбрать для своего двора и своей власти какой-либо отдельный город - это странствующий король, который переезжает из своего дворца в Кельне во дворец в Тионвиле, из виллы в Вормсе в виллу в Компьене. И франкские аристократы следуют за ним по этому пути, который обусловлен вовсе не необходимостью, а королевскими прихотями.

Вскоре после коронования, когда Пипин вновь в дороге, добрый папа Захарий, одобривший свержение Меровингов, улетел в сады блаженных. На трон святого Петра поднимается Стефан III. Именно его нужно теперь умасливать, если хочешь остаться овечкой, покорной воле церкви. Дело теперь обстоит иначе, чем в прошлом. Если Захарий был тонким политиком, то Стефан - пастырь, озабоченный верой и милосердием: жизнь свою он проводит, посещая бедных и строя приюты для больных. Но, хотя понтифик еще ничего не понимает в хитросплетениях дипломатии, события развиваются столь быстро, что он вынужден на них реагировать.

Ибо Айстульф, король лангобардов, хочет распространить свою власть на всю Италию. Он требует от папы громадного выкупа и угрожает Риму. Естественный покровитель церкви, Константин V, римский император Востока, царствующий в Константинополе, находит более неотложные дела, чем лететь на помощь Вечному городу. Он старается консолидировать свою империю, захватывает Сирию и намеревается отвоевать Кипр. Опасности, которым подвергается Рим, его папа и его обитатели, оставляют императора вполне равнодушным.

Стефан III не знает, к какому святому воззвать. Кто же оградит его от лангобардских притязаний? И внезапно он думает - Пипин! Действительно, ведь тот стал королем благодаря предшествующему папе и окажется очень неблагодарным, если не окажет помощи преемнику своего благодетеля… Его святейшество тут же доверяет послание франкскому аристократу, который прибыл паломником в Рим. В своем письме папа просит короля прислать к нему посольство, которое пригласит его отправиться в Нейстрию. Это приглашение, которому лангобарды противостоять не смогут, позволит папе выбраться из западни - именно таковым стал для него Рим.

Пипин сразу же видит выгоду, которую можно извлечь из этой ситуации. Действуя тонким образом, он навсегда сделает святой престол своим союзником. Итак, в Рим отправляют двойное посольство, и папа может тогда покинуть город на семи холмах - к великой тревоге населения, которое чувствует, что его отдают в руки вражеских армий. Уйти из Рима, какое безумие! До сего времени ни один папа не покидал свой Латеранский дворец, чтобы предпринять столь долгое путешествие.

В декабре месяце 753 года Стефан III прибывает в долину Аосты, пересекает Альпы и останавливается в монастыре Гран-Сен-Бернар, который представляет собой обширное здание из серых камней, затерянное в белоснежной бесконечности пейзажа. Вскоре к папе присоединяется франкская делегация под руководством аббата Фульрада. Фульрад и все прочие почтительно преклоняют колени перед Стефаном, ослепленным тем, что его власть так охотно признают и так благоговейно прославляют.

Папа с эскортом продолжает свой путь, в то время как Пипин и королева Берта движутся ему навстречу… Они встречаются на юге Шампани. Пипин мчится галопом к понтифику и его свите, Пипин соскакивает на землю, Пипин падает ниц, Пипин умоляет об апостолическом благословении. Эта операция по обольщению достигает своей цели: папа исполняется признательности к королю франков.

На следующий день начинаются дискуссии в стенах королевской виллы Понтион. Но на сей раз все меняется: теперь Стефан встает на колени перед монархом, ломает руки, плачет, умоляет.

- Окажи мне помощь против угнетателей-лангобардов, избавь римлян от дани, которую хочет наложить на них Айстульф!

Пипин скорее польщен жалким смятением папы. Стало быть, понтифик предпочел обратиться к нему, а не молить о защите императора Византии! Теперь он, король франков, является хранителем католической римской церкви. Какое возвышение!

И да, Пипин готов вести переговоры об отступлении лангобардов, он желает даже, чтобы святой престол отныне владел достаточно обширными землями, чтобы оградить себя от нападения. Хватит ли для этого королевской власти и нескольких ловких сделок? Конечно, нет, поэтому король франков объявляет, что готов собрать армию для необходимой военной экспедиции.

Успокоенный Стефан пребывает на седьмом небе от счастья: его трон понтифика и город спасены. Но внимание, Пипин требует кое-что взамен - новое коронование, проведенное лично Его святейшеством! Церемонию, которая окончательно утвердит короля и его сыновей в глазах всего христианского мира, невозможно будет оспорить, ибо династия Пипина отныне утверждается правом, подтвержденным святым престолом. Папа соглашается. В любом случае, выбора у него нет.

В ожидании этой второй коронации Стефан III отказывается возвращаться в Рим, не столько по политическим мотивам, сколько для того, чтобы избежать трудного и опасного путешествия посреди зимы.

Тогда, с почтением принятый Фульрадом, Стефан III на несколько месяцев останавливается в Сен-Дени. Аббатство, построенное некогда Дагобером, стало богатым и могущественным. Впрочем, аббат Фульрад причастен к этому преображению: он сражался, чтобы добиться налоговых льгот и земель, которые простираются ныне до Пантена и Ла Вийет. Надо сказать, что из уважения к своему дорогому Фульраду Пипин постоянно покровительствует Сен-Дени, прогоняя жалобщиков и ворчунов, которые пытаются ограничить территориальную экспансию аббатства.

КУДА ДЕВАЛИСЬ СОКРОВИЩА СЕН-ДЕНИ?

Аббатство выпотрошили во время революции, но грабители были очень разочарованы своей добычей: лишь несколько унций золота и серебра. Однако инвентаризация, произведенная в 1634 году, установила наличие около ста пятидесяти пяти объектов высокой ценности. Оружие древних королей, короны, украшенные драгоценными камнями, реликвии святых в пышных раках, евангелия с бесценными миниатюрами составляли, согласно документам эпохи, большую часть этих сокровищ.

Люди авантюрного склада или жаждущие богатства вообразили, что сокровища Сен-Дени были где-то закопаны… В 1939 году некий оригинал, пожелавший именовать себя майором Леклерком, купил имение Ла Димрес, рядом с Месси, в тридцати километрах от Сен-Дени. Майор открыл в старых бумагах дома акт о продаже, который свидетельствовал, что здешняя территория некогда принадлежала монахам аббатства.

Нашему молодцу не требовалось больше, чтобы убедить себя: мифическое сокровище находится у него под ногами! Сам наэлектризованный, майор призвал соратников. Все занялись изысканиями и объявили, что в подполе начинаются подземные ходы, все обнаружили присутствие в глубине драгоценных металлов…

Майор уже не сомневался и предпринял раскопки. В 1954 году экскаваторы отрыли лестницы, уходящие в землю. История попала в газеты, раструбившие, что в скором времени сокровища Сен-Дени будут найдены… Увы, маленький проход угрожал обвалиться, и все было поспешно зарыто. Говорят, что перед смертью в 1961 году майор просил, чтобы отрыли последнюю дыру в его поместье - тщетная надежда увидеть сбывшейся мечту, в которую он вложил все состояние и время. Как и предыдущие, эта попытка оказалась бесплодной.

Естественно, новая коронация Пипина должна происходить в аббатстве Сен-Дени. Но прежде папе нужно исполнить благочестивый долг - торжественно перенести сюда останки святого Жермена. Добрый Парижский епископ был канонизирован за чудесное исцеление больных и увечных, изгнание бесов из одержимых, борьбу против рабства и язычества. Всю жизнь он демонстрировал безграничное милосердие. Но останки его вот уже сто семьдесят лет покоятся в скромной часовне у входа в базилику Сен-Венсан-Сент-Круа. Подобное расположение недостойно почитаемого святого. Настало время переместить его в подобающие место - в хорах Сен-Дени, как раз за главным алтарем.

Все собрались на церемонию в Париже, объединенные общим рвением: папа Стефан, король Пипин, королева Берта и их сын принц Карл, будущий Карл Великий. Вновь город переживает великое событие, которые так оживляли его в уже очень давние времена. На мгновение город обретает свое первенствующее положение в истории франкского королевства.

Перед молящейся толпой открыта крипта, и гроб святого Жермена вносят на хоры церкви. Весь день и следующую ночь он остается здесь, для благоговейного поклонения верующих.

Назад Дальше