Впрочем, скоро мне пришлось забыть о неудобной посадке. Широкое шоссе сменилось узкой и извилистой дорогой, усеянной выбоинами. Но все компенсировал пейзаж за окном - буйство зеленых лесов, голубая линия далеких гор, редкие деревушки и окружавшие их поля… Когда автобус со скрипом миновал очередной поворот, смуглый водитель обернулся и крикнул в салон:
- Кто спрашивал Катарину?
Я поспешно рванул к выходу. Автобус притормозил около узкой, но хорошо укатанной грунтовой дороги, уходившей в лес. С шумом открылась дверь, и я - впервые за несколько часов - почувствовал под ногами твердую землю, а не прыгающий вверх-вниз пол старой жестянки. Выпустив облако сизого дыма, автобус скрылся за поворотом. Я постоял немного, прислушиваясь к шуму ветра в листве и пению птиц, и решительно двинулся вперед.
Впрочем, долго наслаждаться одиночеством мне не пришлось. Меня окликнул мужской голос, причем на самом что ни на есть чистом немецком языке. Пытаясь понять, откуда он идет, я оглянулся кругом. И только через несколько секунд я заметил прикрытую ветками морду новенького внедорожника БМВ, из-за руля которого вылезал молодой коротко стриженый блондин.
- Добрый день, сеньор! - испанский у парня оказался ничуть не хуже, чем немецкий. - Позвольте спросить, что вы ищете в здешних местах?
- Я ищу поселение Катарина, - ответил я, несколько опешив. - А в чем, собственно, дело?
- А дело в том, - холодно улыбнулся парень, - что вы находитесь как раз на землях Катарины. Эта территория, сеньор, - частная собственность, и ходить по ней без нашего на то разрешения строжайше воспрещено. Поэтому представьтесь, пожалуйста.
- Меня зовут Аурелиано Сендера, - ответил я, с трудом припомнив свое новое имя. - О моем визите должен был предупредить господин Кранц из Аргентины…
- Господин Кранц - уважаемый человек, - бесстрастно произнес мой собеседник, - но ни о каких Сендера он нас не предупреждал. Да и акцент у вас, если честно, не аргентинский. Еще одна попытка?
- Этьен Кассе, - произнес я, внутренне махнув рукой на все происходящее.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно кивнул головой мой собеседник. - Садитесь. И запомните: на этой территории лучше говорить правду. Врать опасно.
Я молча кивнул и устроился на обтянутом кожей пассажирском сиденье. Черт подери, этот парень был моложе меня, но чувствовал я себя, как школьник, которого отчитал строгий учитель! Чтобы немного разрядить обстановку, я попросил:
- Расскажите мне что-нибудь о Катарине.
- С удовольствием! - бодро отозвался мой провожатый. - Свободная территория Катарина была основана в 1863 году. Мы - выходцы из Позена, и привел нас сюда Гельмут Бингер, в честь матери которого мы и назвали селение. Его потомок - Людвиг Бингер - является сейчас нашим бургомистром. Сюда переселилось около 20 семей, а 90 лет назад, когда Германия проиграла войну и наш прекрасный Позен был отдан полякам, к ним добавилась еще добрая сотня человек. Сейчас Катарина - одно из самых процветающих и авторитетных немецких поселений в Перу…
- А семья Герке? - ляпнул я зачем-то. Парень замолчал так резко, словно кто-то нажал на рубильник.
- Знаете что? Встретитесь с бургомистром, с ним и поговорите, - произнес он после долгой паузы.
- Но Кранц же наверняка сообщил вам о цели моего визита… - начал я. Но мой собеседник не дал мне договорить, резко мотнув головой:
- Если он кому и сообщал, то не мне. Моя задача - встретить.
Весь остаток пути мы молчали. Через пару километров лес расступился, и моему взгляду открылись поля, покрытые ровными рядами кукурузы. Чуть левее зеленели сады, а пологий склон холма, находившегося в нескольких километрах правее дороги, похоже, был покрыт виноградником. Впервые я почувствовал, что проголодался. Прямая, как стрела, дорога, упиралась в россыпь белых домиков - частью довольно старинных, частью вполне современного вида, но выглядевших просто образцово. Разительный контраст с теми перуанскими деревнями, которые я наблюдал из окна автобуса! Практически над каждым домиком торчала спутниковая антенна. Джип пронесся мимо них - я еще успел разглядеть ухоженные клумбы и стоявшие у фасадов автомобили, - до того как мы выскочили на главную площадь и резко затормозили.
Неожиданная встреча
В центре площади стоял небольшой двухэтажный особняк, выкрашенный, как и другие строения вокруг, в белую краску. Над особняком, фасад которого украшал непонятный герб, развивались два флага: один из них был перуанским, второй - черно-бело-красный - был флагом Германской империи. Слава богу, хоть свастики нигде не отказалось!
Я открыл дверь и выскочил из джипа. В ту же секунду дверь особняка отворилась, и навстречу мне не спеша спустился пожилой мужчина с большим пивным животом. Ни дать ни взять - настоящий бюргер! Впрочем, кое-что отличало его от таких же бюргеров, обитающих ныне в Баварии или на Рейне. Например, острый пронзительный взгляд, которым он буквально прожигал меня насквозь.
- Что ж, господин Кассе, - начал он, протянув мне руку, - пока не могу сказать, что рад вас видеть, но не могу сказать и обратного. Насколько я знаю, вы прибыли сюда с определенной целью.
- Да, - твердо ответил я, вспомнив совет своего водителя. - Я хотел бы пообщаться с семейством Герке.
- Кранц предупредил меня об этом и очень просил за вас, - произнес, словно размышляя вслух, бургомистр. - Не понимаю, почему? Он же сам всегда свято хранил такие вещи… Нет, решительно не могу понять.
- Вы позволите мне поговорить с ними? - в лоб спросил я.
- Отчего же нет… - протянул Бингер, - отчего же нет, раз об этом просил Кранц… и все же позволю себе вопрос, на правах хозяина, - а зачем вам это?
- Дело в том, что я исследую контратайм, - начал я, решив быть откровенным до конца. - А по моим данным, семья Герке относится к числу…
- Откуда данные? - мгновенно отреагировал Бингер.
- От профессора Геллера, Аргентинский университет.
- Геллер… - протянул бургомистр, - вот оно что… и с чего это аргентинцы прониклись к вам таким доверием? Скажу честно: мне все это очень не нравится. Но препятствовать я вам не буду. Помогать, впрочем, тоже. Если Анна не захочет с вами говорить - я ей не указ.
- Кто такая Анна?
- Анна Герке, глава их семейства.
- Но вы, по крайней мере, покажете мне ее?
- Отчего же не показать? - пожал плечами Бингер и тут же, посмотрев куда-то через мое плечо, крикнул: - Анна!
Я быстро обернулся. Немолодая женщина, шедшая по противоположной стороне площади, сделала то же самое. Бингер энергично махнул рукой, и она не спеша направилась к нам.
- Анна, - сказал бургомистр, когда она подошла поближе, - знакомься: это Этьен Кассе, журналист из Европы. Он очень интересуется такими, как ты. Говорят, ему можно доверять. Но это уж ты решай сама.
С этими словами - и, видимо, с чувством выполненного долга Бингер повернулся и зашагал к особняку, оставив нас одних посреди площади. Другой бы на моем месте, наверное, растерялся, но я все-таки журналюга с большим опытом, приходилось брать интервью в ситуациях и покруче. Поэтому, состроив на лице улыбку подружелюбнее, я приступил к беседе.
- Госпожа Герке? - Анна смотрела на меня недоверчивым взглядом, плотно сжав губы. Пришлось набрать в легкие побольше воздуха и продолжить монолог.
- Мне много рассказывал о вас профессор Геллер из Буэнос-Айреса…
- Он не мог много рассказывать. Он сам мало знает. - Голос Анны оказался довольно низким, но не грубым.
- Но то, что он знает, заинтересовало меня, - настойчиво продолжил я. - И я хотел бы задать вам пару вопросов.
- А зачем? - этот вопрос поставил меня в тупик. Черт, такое ощущение, что я иду по минному полю!
- Дело в том, что я исследую разные тайны, связанные со временем, - осторожно начал я. - и с людьми, которые, как считается, могут с течением времени не стареть, а молодеть.
- Таких людей нет, - то ли мне показалось, то ли в глазах Анны мелькнул насмешливый огонек.
- Ну… они, конечно, стареют… - начал я, - но время течет для них в обратном направлении, не так, как у других.
- Вот это уже другой разговор, - одобрительно кивнула фрау Герке. - И что вам удалось узнать об этих людях?
Черт возьми, но кто из нас здесь берет интервью?!
- Не так уж и много, - решительно ответил я. - Поэтому я и хотел поговорить с вами. Не возражаете, если мы присядем где-нибудь в теньке и я задам пару вопросов? Я не отниму у вас много времени…
- Так все же, что вы знаете о таких людях? - глава семейства Герке не давала сбить себя с намеченного пути.
- Ну… - начал я. - Насколько мне известно, время течет для них в обратном направлении… вернее, не совсем так. Их время словно нарезано кусками, сложенными в обратном порядке. Если для обычного человека наступает сначала весна, потом лето, а потом осень, то у них лето после осени и весна после лета.
Я замолчал, ожидая реакции своей собеседницы. Помолчав, она посмотрела мне в глаза, пожала плечами и сказала:
- Ну и что вы хотите от меня, если все знаете и так?
- Но послушайте, - меня охватило отчаяние, тем более что Анна, по всей видимости, готовилась просто развернуться и уйти. - Мне очень нужна ваша помощь! Прошу вас!
- Чем я могу вам помочь? - фрау Герке заговорила резко и напористо. - Да, все это - правда. Да, я действительно родилась в вашем будущем, а умру в вашем прошлом. Да, я живу, как большинство людей, только три дня подряд, а потом - потом просыпаюсь в вашем прошлом. Почему так происходит? Я и сама этого не знаю. Здесь я вам помочь не могу. Что вы еще от меня хотите?
Не помню, что я собирался ответить, но в этот момент откуда-то сбоку послышался пронзительный детский голос, на всю площадь вопивший: "Бабушка!" Я оглянулся и увидел маленького мальчика, со всех ног бежавшего к Анне. Женщина повернулась и ловко подхватила его, прижав к груди.
- Ваш внук? - поинтересовался я.
- Да, мой любимый маленький Георг, - с гордостью произнесла Анна. - Моя дочь Мария вышла замуж за Эгона Хане из другого поселения - он такой же, как мы, - и теперь они время от времени отправляют внука ко мне. Что, у вас еще остались вопросы?
Я отрицательно помотал головой, собираясь прощаться… и тут мой мозг, словно молния, пронзила догадка.
- Георг? - полуспросил-полупозвал я. Мальчик уставился на меня с любопытством.
- Георг, передай привет подполковнику Клеменцу, - медленно, отчетливо, проговаривая каждый слог, сказал я. - Скажи, что от Этьена. Запомни это, пожалуйста.
И я зашагал к особняку, оставив женщину с ребенком стоять на площади.
ГЛАВА 3. Главная тайна Лемурии?
Следующая остановка - Сибирь
Гостеприимное поселение я покинул наутро, предварительно хорошо отоспавшись. Разваливающийся на глазах старый автобус, переполненный перуанскими крестьянами, подобрал меня на повороте дороги и после нескольких часов толкотни и гомона довез до Лимы. А вот куда отправляться дальше - я совершенно не знал.
Впрочем, мне довольно быстро помогли.
Выйдя из автобуса, я отправился в гостиницу, где оставил свои нехитрые пожитки. Радостно поздоровавшись с портье, я направился к лифту, как вдруг стоявший за стойкой человек окликнул меня:
- С днем рождения, сеньор!
- С каким днем рождения? - я остановился, как вкопанный.
- С вашим! - портье жизнерадостно улыбался. Черт подери, что за театр абсурда?
- С чего вы взяли, что у меня день рождения?
- Ваши друзья… о…
- Что?!
- Ваши друзья сказали мне. Простите, сеньор, они велели мне ничего не говорить, но подготовьтесь - они скоро придут поздравлять вас!
- Мои друзья? - по спине пробежала холодная волна липкого страха.
- Да, пока вас не было, они приходили сюда и искали вас. Говорили, что специально приехали, чтобы поздравить вас с днем рождения, - портье улыбался глупой улыбкой, как персонаж кукольного театра.
- Как они выглядели?! - похоже, я начинал впадать в панику.
- Они… а вот… - взгляд портье был направлен куда-то в окно. Медлить было нельзя. Я прыгнул вперед, мимо изумленного перуанца, выбив плечом дверь в служебное помещение. В плече что-то хрустнуло, но мне было не привыкать. В два прыжка я проскочил узкий, освещенный пыльной лампочкой коридор, распахнул ветхую дверь и оказался на узком заднем дворике. Сколько времени у меня есть? Полминуты? Минута? И догадались ли эти твари обложить дом со всех сторон? Все эти мысли роились в моей голове, сменяя одна другую, пока я мчался по веренице узких двориков. Внезапно они закончились, и я оказался на оживленной улице. Вскочив в подошедший к остановке автобус, я перевел дыхание. Преследователей нигде не было видно. И в эту секунду в моем кармане завибрировал мобильный телефон.
Вздрогнув, я поспешно извлек его на свет божий. На экране отражался неизвестный номер. Похоже, кубинский. Решившись, я поднес аппарат к уху и с облегчением услышал хрипловатый голос Ральфа.
- Этьен, - Клеменц говорил скороговоркой и, похоже, был сильно встревожен. - Аккуратно. Не исключено, что тебя раскололи и сейчас идут по следу. Будь осторожен.
- Да я уже в курсе, - отозвался я, потирая ноющее плечо. - Есть яркие идеи?
- Идея одна - сматывать. - Ральфу в логике не откажешь. - Вот только куда? Я бы на твоем месте рвал когти сюда, на Кубу.
- И что? Сидеть там всю жизнь в блокаде?
- Ну… Смотри…
- Ральф, - я постарался придать голосу как можно больше убедительности, хотя и сам не был уверен в правильности того, что говорю. - Пойми, мне важно завершить это расследование. Понять, из-за чего идет охота. Сидя на Кубе, я сам себя спишу в расход, а значит, эти мерзавцы победят…
- Как знаешь, - отозвался Клеменц равнодушно. - Тогда мотай в Россию, это далеко и холодно. Заодно раскроешь тунгусскую тайну… А главное - с ходу тебя там не найдут.
Совет Ральфа пришелся как нельзя кстати. Россия мне хорошо знакома, я там как рыба в воде и спрятаться в случае чего сумею… и все же я не мог отказать себе в одной маленькой радости.
- Ральф, - сказал я вкрадчивым голосом. - А я видел одного твоего знакомого. Георга Хане.
- Я знаю, - без тени изумления отреагировал Клеменц. Зато я чуть не потерял дар речи.
- Откуда?
- Получил привет от тебя. В восемьдесят седьмом. Сам же его просил, забыл, склеротик? Заканчивай-ка свои дешевые театральные эффекты, лучше выкинь этот мобильник. От греха подальше.
И Ральф отключился. Совет был как нельзя кстати. Выйдя на остановке, я отправил мобильник в ближайшую мусорку и зашел в телефонную кабинку. Там я набрал номер Гены Таманцева…
С Геной мы познакомились несколько лет назад, когда я изучал вопрос о том, что в действительности скрывается в тени официальной Церкви. Лет десять назад он был отцом Геннадием, искренним православным священником, попытавшимся предложить план модернизации Церкви. За это он был расстрижен и едва успел спастись бегством от церковных иерархов. Приют он нашел во Франции, где нас и свела судьба. Таманцев очень сильно помог мне в моих изысканиях, касавшихся Церкви, и принял самое деятельное участие в основании агентства "СофиТ". На него были возложены функции научного консультанта по всем вопросам, связанным с историей Церкви и религий, а также финансового директора.
Но на этом ответственном и почетном посту Гена пробыл недолго. В России умер его учитель - отец Филарет, - который оставил Гене в наследство плоды своих многолетних поисков. Сам Филарет пользовался огромным авторитетом у верующих, поэтому, хотя церковные власти его недолюбливали, им было выгоднее использовать его популярность. Все шло более или менее гладко, и он отделывался редкими выговорами за вольнодумство, пока не занялся одной неизученной темой… А именно - влиянием католической Церкви на развал Советского Союза. При этом он выявил целый ряд поразительных подробностей. Самое главное - ему удалось обнаружить, что за спиной католицизма стояла какая-то могущественная организация. И здесь все его поиски уперлись в глухую стену.
Впрочем, "стена" на поверку оказалась не такой уж глухой. По крайней мере, она внимательно прислушивалась ко всем действиям Филарета и время от времени пыталась помешать ему. Несколько раз с самых разных сторон (и с высот церковной иерархии, и из государственных органов) звучали вежливые, но весьма настойчивые предупреждения о том, что ему лучше бы бросить это занятие и взяться за что-нибудь более полезное для здоровья. Однако Филарет, будучи человеком упорным, игнорировал все угрозы. И вот случилось непоправимое. Филарет жил в одном из русских монастырей и каждый день читал проповеди для местных жителей и для паломников, стекавшихся сюда со всех концов России. Паломники соответственно приносили ему порой скромные дары - вязаные рукавицы, домашние соления (в России очень популярно самостоятельное приготовление овощных и грибных консервов)… Именно домашними грибочками, принесенными какой-то старушкой, Филарет, согласно официальной версии, и отравился. Он долго не хотел вызывать врача, потом пришлось ждать медиков… короче говоря, священник скончался по дороге в больницу.
Обо всем этом Гена узнал от нотариуса, который каким-то образом раздобыл его парижский телефон. Дело в том, что все свои книги и рукописи Филарет завещал Таманцеву. Наследство Филарета весьма помогло нам в очередном расследовании… но отняло у нас Гену. Потому что он, и так сильно тосковавший по родине, решил продолжить дело учителя и вернуться в Россию. Разумеется, мы не теряли связи, но наши дорожки расходились все дальше. До этого самого дня.
Геннадий взял трубку и мгновенно узнал мой голос. Условившись о встрече во Владивостоке, российском тихоокеанском порту, мы распрощались. Долгие разговоры были ни к чему: Гена и так знал, что просто так я звонить не буду. У меня нашлось еще несколько часов в аэропорту Токио, чтобы залезть в Интернет и посмотреть, что за тунгусскую проблему подкинул мне Клеменц.
А проблема действительно оказалась крайне интересной…
Загадка пропавшего метеорита
Картину произошедшего почти сто лет назад в Сибири мне удалось довольно быстро восстановить по нескольким интернет-сайтам, посвященным тунгусской загадке. Правда, картина эта получилась довольно противоречивой. И все же начнем.