* * *
Инвалид, полоумный калека,
Превращает доносы в дела.
Жизнь ваяла в нем тип человека,
Но работа была тяжела.А другой – криворожий в берете
Бесовством развращает детей.
В наше смутное время на свете
Развелось много разных чертей.
* * *
Зверочеловеки. Им ко сну
В ночь не отойти – за алчность плата.
На телеэкран, как на луну,
Воют, воспевая мглу разврата.Расползаясь по квартирам, мгла
Губит неокрепнувшие души.
И торчат локаторами зла
Из затылков жирных волчьи уши.Воровать привыкли и делить
Наше, превращать дворец в берлогу.
Могут ближе к храму склеп купить,
Но не купят место ближе к Богу.
* * *
Подводникам, осуществлявшим первые пуски баллистических ракет из-подо льдов
Мы шлем привет от Северного полюса
Ракетой на камчатский полигон.
Драконом извиваясь, мчатся полосы
Полярного сияния вдогон.По радиоволнам плывет истерика -
Неистовствуют вражьи голоса.
Прорублено во льду окно в Америку,
Ракета подминает небеса.
* * *
Плетемся к кресту от звезды,
Плутая во мраке кромешном.
Все меньше под небом святых,
А больше порочных и грешных.Устали не жить, а играть,
Фальшивых ораторов слушать.
За истину легче отдать
Святую, чем грешную душу.
* * *
Весть придет не письмом в конверте,
А впорхнет ветерком в окно.
Никому не желайте смерти -
Вам людей воскрешать не дано.Бог един. Не найти иноверцев
Там, где правят любовь и честь.
Слов не надо. От сердца к сердцу
Прилетает благая весть.
* * *
В живую плоть стреляют, а не в блюдца,
Ныряют в джунгли низменных страстей.
Во времена реформ и революций
Бог отнимает разум у людей.Не оглядеться и не оглянуться -
Мир словно дом без окон и дверей.
А люди, от реформ и революций
Озлобясь, превращаются в зверей.
* * *
Глаза в глаза. К чему слова?!
Мысль высветят зрачки.
По тополям бежит листва,
Ныряя в сквозняки.Зачем бессмысленно спешить,
Не слыша соловья?!
Уж лучше, умирая, жить,
Чем умирать, живя.
* * *
Расскажи мне, что такое – старость.
Старость – стать, рассудочность, усталость.Но костлява стать и слаб рассудок.
Устаем от маршей и побудок.Старость – детство то, что задержалось,
И к себе отчаянная жалость.Старость – то, в чем каяться осталось,
То, о чем – уж точно! – не мечталось.Расскажи мне, что такое – старость:
Время, что – не жить – дожить осталось!
* * *
Рассвет. Предзимье. Тяжесть сна.
Безмолвие в беседках.
Блестит холодная луна.
Листва звенит на ветках.Дымы из труб летят в зенит -
Жди стужу по приметам.
И даже слышно, как звенит
Бубенчиком планета.
* * *
С. М.
Ходит мертвый человек,
толстопузый, краснорожий,
с черствым сердцем,
с толстой кожей…То абрек, то имярек.
Ходит мертвый человек
вдоль домов, что, как могилы,
холодны. Воротит рыло -не еврей и не узбек.
И не русский… Просто мертвый.
Кровь чужую из аорты
пьет.
И сплетню на закускужадно гложет, словно кость.
Этот мертвый – страшный гость.
И родную мать продаст,
и не пожалеет брата.Смерть при жизни – вот расплата.
А от смерти нет лекарств.
Но, случается, проснется -Злу, что сделал, ужаснется.
На секунду оживет -
и опять в себе умрет.
Ходит мертвый человек…
* * *
Весна исследует пруды,
Разбив на глыбы плиты -
окаменелости воды
Эпохи декабрита.
А декабрит в себя вобрал
листву, окурки, банки.
Осколки жизней, как зеркал,
мерцают сквозь изнанку
льдин. Наши зимние следы -
свиданий отложенья.
Земной круговорот воды
их приведет в движенье.
Сквозь декабрит в апрелезой
путь превращений долог.
Приходит в гости смерть с косой,
как с кистью археолог.
* * *
Совестью грехи не побороть,
Если без молитвы жить – греша.
Управляет молодостью плоть,
Старостью – прозревшая душа.Смертный и ничтожен, и велик
Не одновременно – в этом суть!
Плоть ведет в трясину и в тупик,
А душа находит верный путь.
* * *
Я родился в Советской империи -
Предо мной были настежь двери.
И в себя, и в страну свою верили
Потому, что мы жили в империи.И плясали, и пели счастливо
Под советские наши мотивы.
Пред врагом не сгибали спины
Потому, что мы были едины.…От страны прежней – пух да перья,
Но мечтаем опять об империи.
* * *
В империи жить спокойно.
В ней ветер по правилам дует.
Обходят империю войны,
И чернь меж собой не враждует.Тверды, как базальт, законы,
Устойчиво все. И мненье -
Одно на страну. У трона
Толпится народ в смиреньи.Хватает еды и зрелищ
Для всех. И тепло, и сухо.
А если не дело мелешь -
Охранники с тонким слухом.Хоть взятки берут, но в меру,
С почтением и опаской.
И кое-кого к расстрелу
Осудят другим в острастку.Без денег живут достойно,
Но трудно прожить без блата.
В империи все спокойно:
Один в ней бандит – император!
* * *
На стул чужой не сяду
И не пойду в братву.
Я не меняю взгляды,
Как дерево – листву.Хоромов нет на Юге.
Душой не бизнесмен,
Я не верчусь, как флюгер,
В эпоху перемен.Смотрю на птиц с балкона,
Люблю сиянье гроз.
Живу по тем Законам,
Что дал Иисус Христос.
* * *
Терпкий осадок прощальных историй.
Парковый шум облетающих крон.
Осень штормит, словно желтое море,
Черною пеной качая ворон.Горько время распада и тлена.
Тянется день, словно выжженный век.
В небе рассеется черная пена -
Ангелом белым опустится снег.
* * *
Костюм не отглажен и быт не налажен.
Угасла житейская прыть.
Жизнь так коротка, что не хочется даже
Романы тайком заводить.Чужие проблемы – чужая поклажа.
Скудеют судьба и рука.
Жизнь так коротка, что не хочется даже
Забыть, что она коротка.
* * *
Скрипит замерзшая вода,
Блестит янтарь листвы.
Дожди стоят, как поезда,
У берегов Невы.Вокзал печалей и простуд.
В подъездах стынет ночь.
Когда дожди весной пойдут,
Засобираюсь прочь.
* * *
У девчонки – улыбка, слеза -
У старухи. Взгляд бьет, словно кнут.
Зеркала режут правду в глаза
Людям в старости, в юности – лгут.Вся в округлостях юность, в углах -
Старость, но под бедою не гнись!
Сохраняют секрет зеркала:
Ото лжи к правде – целая жизнь.
* * *
Дышат здесь, а там не дышат,
Вечность – там, а здесь – мгновенья.
Зеркала – гробы без крышек,
В них хоронят отраженья.Отраженья взглядов, жестов…
Отраженья тайных слухов.
Исчезают и невеста,
И бесплотная старуха.При любой земной погоде
Тишь и сумрак в их владеньях.
По ночам в квартирах бродят
Толпы зыбких отражений.Обездолены и сиры,
Мы живем темно и просто.
Наши бренные квартиры
В зеркалах – для нас погосты.
* * *
Где ты, Русь моя ржаная? Где овсяная?
На репейном сквозняке – баба пьяная.А мужик ее давно спит на кладбище.
Ни коровы, ни овцы нет на пастбище.И трава вокруг избы – ой! – не кошена.
Позабыто все вокруг. Позаброшено!Где ты, Русь моя льняная? Где гречишная?
Раскричались иноземцы, что ты лишняя.Стал доверчивый народ сиротинушкой,
Но зовет меня сынком и кровинушкой.Все растащено вокруг да распродано.
Где ты, родина моя? Здесь ты, Родина!
* * *
Уходит прочь за годом год,
Сжигая дни и ночи.
Мы все уйдем… И даже тот,
Кто уходить не хочет.Мелеет глубь и гаснет высь.
Стирается булыжник.
А кто-то держится за жизнь,
Губя чужие жизни.Он станет холоден и сед,
Как свет ночной звезды.
И он уйдет с земли, но вслед
Уйдут его следы.
* * *
Потяжелел октябрьский день -
Завалы на пути.
Я так устал, что даже тень
Мне тяжело нести.Над лесом крики воронья.
Нелегок путь земной.
Хотя устал, но тень моя
Пока еще со мной.
* * *
Павшим в бою
Как тень, отбрасываем плоть,
Но души сберегли.
Эвакуирует Господь
На небеса с земли.В траве кузнечики звенят.
И жизнь, и смерть – к лицу.
В лучах небесного огня
Легко лететь к Творцу.
* * *
Приближается рыжий
вечер – краткий визит.
Месяц сломанной лыжей
по сугробам скользит.Убегает за речку,
за пригорки, за лес…
Там, закутавшись в вечность,
день короткий исчез.Он унес наше детство
прочь по снежной меже.
Но остались в наследство
свет и радость в душе.
* * *
В зеркалах тени предков – соседи,
Нас на землю спускают с небес.
Конденсаторы тайн и трагедий -
Зеркала, что сверкают окрест.Общий мир не делите на части,
Чтоб не резали жизнь грани зла.
К нам ворвутся чужие несчастья,
Если мы разобьем зеркала.
* * *
Летят снежинки с темной высоты
В застывшие леса сквозь белый воздух.
Чернеют, словно зимние цветы,
Среди густых ветвей вороньи гнезда.Зачем грустишь в своей квартире ты,
Когда покрылись окна снежной дрожью.
Зимой заметней черные цветы,
Парящие над белым бездорожьем.
* * *
Все впереди: и бездны звездных трасс,
И даже тупики идеи ложной.
Хотя пугает будущее нас,
Его исправить в настоящем можно.Не надо камни в прошлое бросать,
Искать изъян и грех в чужом уставе.
Конечно, можно все переписать,
Но невозможно прошлое исправить.
* * *
Районный центр: река, сквер, автостанция.
Пустые сплетни и тоска в дому.
Мы вовсе не последняя инстанция -
Превыше Бог, прислушайтесь к нему!Районный центр – моя страна в разрезе.
Здесь, как в Москве, и челядь, и князьки.
А в храм идти с больной душой полезней,
Чем в шумные хмельные кабаки.
* * *
Пью кофе. Разгадывать ребус
Устал. Просыпается дождь.
Над крышей – небритое небо,
Осины русалочья дрожь.Дремлю. А дождю вот не спится.
Он бродит, как пес, под окном.
И чтоб в темноте раствориться,
Пью кофе в ночи перед сном.
* * *
В.С.
Любишь лаять тонко
Ты из-за угла.
Подлая душонка.
Подлые дела.Раз возвел заборы -
Так под них ложись.
Чем длиннее споры,
Тем короче жизнь.
* * *
…А наша плоть – не более чем тара
для глупых сплетен и смешной молвы.
Мы вылупились из земного шара,
но души наши слабы и малы.Потом они взрослеют незаметно
под лунным светом тайн и саламандр.
Я смерти не боюсь – душа бессмертна,
а тело – обновляемый скафандр.
* * *
Умрет село. И зарастет дорога.
Уйдет в трясину пахотная гладь.
Я в этой жизни знаю очень много
Того, чего хотелось бы не знать.А мне твердят: все в мире позитивно,
Что совестью гордятся чернь и голь.
И так порой становится противно,
Что даже не спасает алкоголь.
* * *
Слишком много людей. Споров много.
Одиночеством я обделен.
И стрекочет молва, как сорока,
Что я вырос под шелест знамен.Не мечтал о пути знаменитом,
Что венчает над кладбищем залп.
Никогда не хотел быть бандитом,
Но монахом, наверное, стал б.Я искал тишины и смиренья.
Келья. Свечка. Молитва. Погост.
Смерть – мгновенье. Жизнь – тоже мгновенье.
И мгновенье – горение звезд.
* * *
Памяти С. Есенина
Река и речь текут по-русски,
А листопад впадает в дождь.
Ах, эти тромбовые сгустки
Осенних выплаканных рощ!Дня помраченья и разгула…
Сгорела в водке трын-трава.
Похмельный холод сводит скулы
И заползает в рукава.Я устаю: вокруг потери
И волчий блеск в глазах детей.
Царит над миром право зверя,
Оно преследует людей.Трепещет выстывшее сердце
Листом осины на ветру.
Мы с октябрем единоверцы,
Но вера здесь не ко двору.
* * *
Опасна вина без вина.
Но, сидя в траве под забором,
Не вычерпать душу до дна
Нетрезвым мужским разговором.Глаголам сквозь зубы не течь,
Блистая хмельной позолотцей.
Дрожит неподъемная речь
Бадьею в глубоком колодце.Прозренье опасней вина,
Виновным оно – как засада.
Не вычерпать душу до дна…
А значит, и черпать не надо!
* * *
Февраль. Метелей нет. Мороз крепчает.
На синем небе – желтая луна.
Читаю книги. Согреваюсь чаем.
Не верится, что впереди – весна.Свет предвечерний льется через окна
В мой дом – сияют в зеркале лучи.
Трещат деревья, и звенит дорога
Под окнами… Трещат дрова в печи.Читаю книги – вслушиваюсь в речи
Далеких предков. Век впадает в век.
Мир Божий отразился в человечьем
Мирке – и засветился человек.Луна в зените. Солнце на закате.
Синеет вечер около крыльца.
Ищу глазами в золотом окладе
Святого Духа, Сына и Отца.
* * *
Помню всех – и старше, и моложе -
Промелькнувших, как в коротком сне.
Никому и ничего не должен,
Ничего никто не должен мне.Взгляд окаменел – слеза не брызнет.
Горблюсь и ступаю тяжело.
Расплатился собственною жизнью
Я за все, что было и прошло.
* * *
Давай, поговорим с тобою, ветер, -
Бездомный странник, ты меня поймешь.
Скрипит крыльцо: один на белом свете.
Поля пусты. В амбарах сохнет рожь.Я многих потерял и многих встретил.
Пел: "Жора, подержи мой макинтош…"
Давай, поговорим с тобою, ветер, -
Ты разговор по свету разнесешь.И встречи, и разлуки не случайны.
Пустой стакан. Измятая кровать.
Я знаю: ты хранить не можешь тайны…
Поговорим – мне нечего скрывать!
* * *
Нет звезды. И сгнили колоски.
Серп и молот продали злодеи.
Герб страны разрублен на куски
Так, что ни собрать его, ни склеить.А народ притих и поредел.
Неуютно юным, трудно старым.
Наша жизнь – топорный новодел,
Он не интересен антикварам.
* * *
Дерево возле подъезда хромое.
Снег во дворе.
Узкая щель между тьмою и тьмою -
День в декабре.Ветер снежинки и крутит, и вертит.
Дерева скрип.
Узкая щель между смертью и смертью -
Жизнь словно всхлип.
* * *
Решалось все с жару да с пылу,
Жилось, как в нелепом кино.
Подумал: "Давно ль это было?"
И понял внезапно: "Давно!"В ладони перо, а не птица,
А в небе – луна до утра.
Не знаю, что завтра случится.
Не помню, что было вчера.
* * *
Дождались весны. Поют ручьи,
Словно птицы. Почки зеленеют.
Мы с тобой по-разному молчим:
Я – короче, ты – чуть-чуть длиннее.Гнезда ремонтируют грачи.
Да, пожалуй, ты меня умнее.
Мы с тобой по-разному молчим…
Так молчим, как мы молчать умеем.
* * *
Ночь. Бессонница. Сыро и стыло.
Лунный свет. По углам – полумрак.
Листопадом округу накрыло,
Льются листья водою в овраг.И душа – слезы льются! – промокла.
Для чего я живу? Что за цель?
А луна?! Ей бы лазить по окнам
Да заглядывать в каждую щель.И в реке, неспокойной и мутной,
Отразился свет, как на ноже.
Надоела луна… Неуютно
От нее на промокшей душе.Ночь – для слез, а совсем не для песен.
Для чего я живу – где ответ?
Окна дома туман занавесил,
Но с небес заструился рассвет.
* * *
Дым ползет от горящей ботвы.
Мы картошку печем. Ветви носим.
Золотистые вздохи листвы -
Словно тесто в квашне, дышит осень.Теплый дым и прохлада земли.
Детский смех – непорочен и робок.
А когда улетят журавли,
Заблестят караваи сугробов.Прибежим, поиграв под луной,
В наши избы – небесные кущи.
И не зря мы молились весной
В белом храме о хлебе насущном.
Русские
Нас не поставить силой на колени.
Но можно обмануть.
Мы часто побеждаем отступленьем,
И в этом суть!Мы только Богу в храмах бьем поклоны,
Даем гонимым хлеб и кров.
Для русских пятая колонна
Опаснее других врагов.
* * *
Задернул вечер занавески.
Меж серых айсбергов плыву.
Январь. Морозно. Старый Невский
Блестит в витринах, как во льду.Оставил бар, вино в стакане
И глаз погасших синеву.
По тротуару, как "Титаник",
К семейной гавани плыву.Огни реклам. Все как в тумане.
Фальшив и призрачен уют.
И проститутки, как пираньи,
Вокруг неистово снуют.
* * *
Трубили печи в каменные трубы,
А ветер в луже облако лакал.
На женскую любовь я ставил губы,
Как на лису охотничий капкан.Любовь хитрила. Но ее изнанка,
Как соль, белела на моем виске.
Мне дождик предсказал, а не цыганка
Судьбу по незатейливой руке.Стоптав ботинки и разбив коленки,
Я понял: мир – шершав и угловат.
На мачте поднят парус, будто к стенке
Поставлен неприятельский солдат.Куда плыву? Переплываю Лету.
Трепещет зыбь, как травы на лугу.
И словно серебристые монеты
Бросаю годы в мертвую реку.
* * *
Сентябрь. Набухшие аллеи.
Из туч скрежещет поздний гром.
Листва от сырости ржавеет,
Не рощи, а металлолом.Жить в металлической пустыне
До снега… Воют провода.
Ржавеет прошлое. Отныне
Над миром ржавая вода.Все, что болело, отболело.
Душа к дождям не рвется ввысь.
Ржавеет вымокшее тело,
И ржавчина съедает жизнь.
* * *
Надгробно – рекламные плиты.
Сиянье неоновых свеч.
Чужие слова, как бандиты,
Насилуют русскую речь.