85. Существовало ли государство в Российской империи? Казенная модернизация: организации или институты?
- То, что звалось "государством" в старой России - это очень своеобразная властная архаика. Открытая возможности использования любых новаций, иногда даже с опережением европейских. В России действовало громадное так называемое казенное хозяйство. Например, железные дороги рядом с частными. Хотя у Витте и частные были полуказенными - как все его "железнодорожное правительство", с типовой фигурой железнодорожного генерала.
На казенном деле зиждилась модернизация и индустриализация России. Заложенная с конца XIX века комбинация строительства железных дорог, гигантских займов и скороспелого создания отраслей промышленности, которые обеспечивали работой строительство. С успешным привлечением иностранных капиталов. Колоссальная социально-финансовая утопия - связать Империю путейскими обручами. И перестроить, не меняя уклада жизни в помещичьем хозяйстве, не конфликтуя с дворянством. В каждом месте страны распадается архаика - а сквозь глухомань и распад тянут Великий сибирский путь на вполне американском уровне. И во всем, что возникает - Донбасс с знаменитой Юзовкой, машиностроительные заводы, Баку, - как-то участвует казна. Во внешней экспансии закладывались оригинальные вещи. Скажем, в Манчжурии возникла комбинация из железной дороги и Русско-Китайского банка. В котором был французский капитал, но преобладали правительственные российские деньги.
Режим власти, который внутренне себя изжил, легко шел на новации. Другой вопрос: в какой степени те затрагивали фундамент повседневности и как на ней отражались? Все строилось на зыбкой фактически негосударственной основе.
Внутренние накопления шли на военно-административную машину и финансовую поддержку дворянства, особенно петербургского. Так называемый ипотечный кредит занимал непомерное место в российских финансах по сравнению с другими странами. Интерпретировать обращение России к иностранным биржам в терминах "полуколониальной зависимости" глупо - а на чьи деньги выросла Америка? Но все сильней затруднения в развитии внутренней производительности, которая дала бы возможность справляться с долгами. Вернуть долги предполагали путем колониальной экспансии в Азию.
- Тогда меняется знак вопроса - "насколько развитие проникало внутрь". Ведь можно счесть, что онослишкомуж проникало внутрь фундамента Империи, подтачивая ее и дестабилизируя. Разве нормально, чтоб при таких масштабных успехах возникло столь черное их отражение в публичном сознании? Даже в сознании самих же чиновников. Империя ведь была еще и культуртрегерская махина. Просвещение входило в ее программу как то, от чего она не могла отказаться.
- Это верно, конечно. Какие имперские амбиции без европейских связей! Я уже не говорю о династических узах, их переплетениях.
У нас неверно изображают упадок старой России и ее внутреннего вырождения. Он шел не плавным понижающим трендом - ниже, еще ниже… Он шел рывками, и конец XIX века - время, когда Россия вновь, причем успешно, притязала на роль мировой державы. Пока путейцы Витте связывали Империю, ее экспансия шла во все стороны: Персия, Китай. С доминирующей идеей - средствами дипломатии заготовить рынки для русского капитала и промышленности на будущее. Саму экономику при этом форсировали. Процесс был скоропостижный, а с конца XIX века стал обвально быстрым. Цель - успеть модернизировать производство, не останавливаясь ни перед какими займами, покуда крестьянин все терпит.
Грандиозный проект! Крещендо с невероятным промышленным бумом 1890-х го дов, вдруг оборвавшимся в кризис - первый для России всеобщий кризис. Империя входила в глобальные циклы, но именно по России и Штатам кризис 1900-го ударил сильнее, вызвав большую растерянность. Набрав успехов сверх меры, империя растерялась - начинания обернулись убытками. Все эти бесконечные ссуды Государственного банка грюндерским предприятиям, дворянство, привыкшее к легким деньгам из воздуха. С другой стороны, химерическая затея заготовки колоний "впрок" обернулась для России Англо-японским союзом и Русско-японской войной. Столкнув в революцию 1905-го, после которой процесс глобализации России надолго замер и ушел внутрь себя.
Столыпин был против внешней экспансии. Противился он и модернизации армии в крупных масштабах. Знал, что нужно выиграть время для переустройства России, бегом наперегонки с революцией. Азартная политика.
- Получается, что государство в России выполняло функцию корпорации - новаторского предприятия с глобальными функциями, отчасти даже негосударственными. Империя у тебя что - инструмент мировой конкуренции?
- Монархическая династийная власть, сугубо архаичная, унаследовала заложенную в нее Петром узурпацию хозяйственно-распорядительских функций. Включая инновации с их необходимыми ломками.
Сложная политика, где о правах человека и речи быть не могло, зато унижающего и несносного для крестьян было вдоволь. Протест не был протестом нищей страны, и власть воплощали не одни щедринские капитан-исправники. Русская власть вообще не сводима к единой форме. Организации в ней стали институтами. Но Ленину эти вещи станут понятны много позже.
Есть издание, ставшее библиографической редкостью, - архив "Земли и воли". В нем, между прочим, письмо Льва Тихомирова друзьям по руководству "Народной волей". В апогее террора, когда тот из единичных акций превратился в нечто систематическое и программное. Письмо как откровение: друзья, я открыл роль государственных учреждений! Меня поразило, с какой страстью Тихомиров пишет: учреждения, оказывается, играют в России важную роль. Это недооценено, по этому поводу у нас ничего толком не написано, я нигде не нашел, как это понимать! Вовлеченные в "центральный террор" и занятые в каждом его акте, лидеры народовольцев вместе с тем продвигались политически, осваивая нечто, прежде не входившее в их горизонт действий. По-своему это повторилось с Лениным: он тоже недооценивал вопрос об институтах.
- Он открыл для себя роль институтов? Как думаешь, это произошло с ним до Октября или после?
- Главным образом летом 1917-го. До 1915 года Ленин мыслил категориями капитализма свободной конкуренции, и проблема власти решалась им в связи с общей посылкой - своим ходом России к свободному капитализму не пробиться. Поэтому революция не высвобождает стесненные предпосылки, а творит предпосылки, недостающие России.
- Узнаю здесь нечто гайдаровское - о "введении рынка в России".
- Конечно! Саму ленинскую метафизику творения недостающих посылок они оставят, втянув ее в новый контекст. Проблема Ленина - как этот верхушечный, искусственный, лишь в малой степени низовой капитализм сделать нестесненно всероссийским, открытым конкуренции "американского типа"? Сделав это в ходе революции, средствами революционной власти. Однако в 1915-м посреди мировой войны Ленин откроет для себя, что капитализм свободной конкуренции - это уже, батенька, вчерашний день! Пройденный этап европейского человечества, которым Ленин все измерял и на которое сделал главную ставку.
86. Существовали ли в 1917 году небольшевистские альтернативы Ленину?
- Твоя любимая тема - исторические альтернативы развития России. Была у антиленинцев возможность остановить твоего опасного Ленина с его большевиками? Ведь те были все-таки в меньшинстве. Даже перехватив аграрную программу эсеров, на выборах в Учредительное собрание большинства они не взяли.
- Альтернатива - коренной вопрос 1917 года. Мало сказать, что большевики были в меньшинстве, - накануне мировой войны большевизму просто грозило исчезновение. Сам Ленин полагал, что успех Столыпинской реформы коренным образом меняет шансы радикальной демократической революции в большевистском ее смысле. Война не способствовала росту влияния большевиков. В условиях, когда наибольшим влиянием в России пользовались эсеры, это очевиднейший факт.
- Но вопрос об альтернативе не сводится к тому, кто был в большинстве или в меньшинстве.
- Вопрос об альтернативе осенью 1917-го уместно ставить в отношении к ходу мыслей лидера большевизма, полностью определявшего идеи дисциплинированной РСДРП(б). Вот идея Ленина: сомкнув две проблемы, мир и землю, завоевать на свою сторону "человека земли" - коренного человека России, как вооруженного, так и невооруженного. Тут важно, кто лучше использует обстановку распада власти, разрухи, аграрных погромов, нараставшего разрыва всех связей, грозящего параличом планетарному телу Российской империи.
Альтернатива означает, что нечто можно сделать иначе - как иначе? В голове Ленина проблема прекращения бойни связалась с шансом для крестьянина, ставшего солдатом, взять землю и, почувствовав в руках силу, провести черный передел - русскую мечту, которая не совпадала с собственной национализаторской концепцией Ленина.
- В конце ноября 1917 года РСДРП(б) получила в Учредительном собрании только 25 процентов. Демократические партии и левые интеллигенты имели абсолютное большинство. Если бы у них была воля защищать позиции большинства, которое их выбирало, то большевики не пережили бы разгона Учредительного собрания.
- Только в одном случае: если бы у демократов достало умения по-своему соединить те же две задачи - прекратить войну и дать землю. Причем в демократических рамках, упреждая октябрьский переворот. Но они еще прежде утратили эту возможность. Не дойдя даже до предальтернативы, демократы именно на предальтернативном поле и потерпели поражение.
К этому времени уже не было небольшевистской (тем более антибольшевистской) альтернативы Ленину. Трагично, но дело обстояло именно так.
Разгон Учредительного собрания предвосхитил многое в дальнейшем - вплоть до финального разгона СССР. Но предвосхищая, он все-таки не предопределяет. Из того, что двуединство мира и земли стало политическим джокером большевиков, не вытекает, что это демагогия. Нет, это большая стратегия, проект мирового класса. В сознании Ленина проект соединился с коренной идеей русских осуществиться как Мир, осуществиться в человечестве. Идея, которую он вынес из XIX века, будучи, пожалуй, единственным большевиком, который этот век нес в себе, всячески его подавляя.
По Ленину, Россия получила шанс неклассически осуществить универсальный проект Маркса. И в момент, когда октябрьские обстоятельства ему открыли "окно", он имел - в рамках своего замысла, конечно! - историческое право на инициативу действия.
- Хорошо, а если так: представим себе успехпревентивной гражданской войны летом 1917-го?Корнилов, выступая перед казаками, не падает с роковой табуретки, и казаки берут Петроград?
- Ленин или Корнилов - не альтернатива. Люди в противном лагере были проницательные и во всяком случае не идиоты. Но их неспособность пойти навстречу солдатско-крестьянской массе в сцепке двух главных для того времени вопросов, войны и земли, обрекала на неудачу. Речь в 1917 году могла идти только о разных сценариях Гражданской войны, причем корниловский, я считаю, оказался бы более кровавым. Об альтернативе можно говорить в левом спектре - от Каменева до эсеров, ну и Мартова сюда же. Однако эсеры уже побывали после Февраля правящей партией. Единственной, которая смогла бы управлять Россией и в одиночку, так она была влиятельна.
Ключ во фразе Суханова (в "Записках о революции". - Г. П.), который рассуждал так: Россия - гигантская страна, разоренная, с прерванными путями сообщения, которой надо управлять. Администрация левым не подчинится, она подчинится цензовой буржуазии - а та отброшена революцией. Кому же управлять?
Вот где исток идеи государства Советов в ленинской интерпретации. Политическая альтернатива была не в методах взятия, а в методах удержания власти. Не случайно статья Ленина называется "Удержат ли большевики государственную власть?". Еще Дмитрий Толстой, весьма реакционный министр просвещения и после министр внутренних дел при Александре III, сказал: если в России падет монархия, то никакого в ней парламентаризма не будет, а будет "коммунизм в духе господина Маркса, умершего в прошлом году". Все-таки знающие тогда были люди.
- Но это произошло ценой отказа от элементов гражданского общества, которые к этому времени были в России. Безальтернативность октября 1917-го - января 1918-го для будущего советского общества стала учредительным моментом. Разгон Учредительного собрания - один из самых роковых дней русской истории.
- Да, безусловно. Но я бы в это внес несколько уточнений. Отказ от гражданского общества? По моему убеждению, в России его тогда не было. Могло ли вообще в нашей Евразии, в рамках ее уникальной внутренней империи, сложиться "общество всея России"? Пространство душило замысел, склоняя к безальтернативности разного типа и вида.
Советская расплата будущим действительно вытекает из безальтернативности. Была ли страна осуждена на большевистский монополизм? В какой-то степени протоальтернативой были февральские свободы и сама спонтанность 1917 года. Те же меньшевики и эсеры, внутри которых выделился левый фланг. Люди, подобные Каменеву, стойко оппонировавшему Ленину в течение всего 1917 года, которых я бы назвал правыми большевиками. Но эти силы, рвущиеся во все стороны, выражая себя разными голосами, в разных секторах, были разгорожены непримиримостью и глубоким непониманием. Могли ли протоальтернативные группы разных движений слиться в нечто, что было бы расслышано неграмотной нечитающей Россией и противостояло бы большевистскому монополизму? Пока мы этого вопроса не разберем, суждения о политике 1917-го сохраняют тавтологический вид. На фатализм с отрицательным знаком у нас и без того много желающих, иные уже в 1917-м "распознают" в Сталине будущего генералиссимуса.
- Тогда другой вопрос. Какой могла бы стать альтернативная политика после II съезда Советов?
- После прихода к власти большевиков? В условиях того, что они держатся за Декрет о земле и именем мировой революции идут на одностороннее прекращение войны - то есть навстречу огромной мужицкой массе? Я не нахожу ни энергии, ни интеллектуального потенциала у сил демократии 1918 года, чтобы дать небольшевистскую альтернативу этому, став силой, которая начнет строить иную Россию. Не империю и не республику Советов - но что именно?
Будем откровенны. Один из первых симптомов всего, к чему пришли мы под конец в СССР, действительно стал разгон Учредительного собрания. Именно разгон, а не роспуск или переформирование. Но что бы учредило Учредительное собрание, если б его не разогнали? Были у него силы отменить II съезд Советов? Или, отменив Декрет о земле, оно издало бы другой земельный закон? Вышло бы оно из войны более разумно и радикально, чем большевики? Путем односторонних мер - иначе было невозможно! Что бы оно вообще учредило в том его составе - составе людей, которые начиная с февраля целый год уступали позицию за позицией?
Рискую предположить: ни-че-го.
Часть 6. Технология и мистика Октябрьской революции. Уход "Первого" и выход "Второго"
87. Две революции в 1917 году, народная и коммунистическая. Проблема руководимых множеств
- Революция 1917-го в хаосе, который от февраля к октябрю восторжествовал, и в той пустоте, которую она себе рисовала, оставалась наиболее квалифицированным выходом из положения.
- Может, скажем осторожнее:однимиз выходов? Неизвестно ведь, возможны или невозможны были другие. И кстати, достаточно ли "квалифицированным" вы ходом?
- Но революции имеют свою внутреннюю берлогу. Она началась не стратегическими выкладками, а невыходом эскадры в море, бунтом голодных женщин и отказом казаков в них стрелять. Революция была чистой импровизацией, и проблема в том, как превратить импровизацию в нечто большее.
- Вгосударство? Или вопрос государства не стоял в 1917 году?
- Он стоял только для людей правого лагеря вроде Милюкова. Или Пуришкевича, который вовсе не был дурак. Но подумай над странностью известной записочки Ленина Каменеву - "Если меня укокошат, опубликуй то, что выписано в синей тетради, там самое важное откомментировано на полях". Что это у Ленина - мания театрального величия? Взгляд на исторический процесс, которым дирижируют по чужой партитуре? Нет - это мысль о государстве пришла к нему впервые на самом краю.
- Это уже второе полугодие 1917-го все-таки.
- Это лето, конечно. Но вектор движения ему стал достаточно ясен. Общее - нарастающий хаос. Империя необратимо распадается. Яростный мятеж крестьянства, пожары в имениях, сопротивление любому порядку как "старому режиму" выражается в крайних формах, даже у рабочих. Забастовки и движения перешли в погромы. Власть стала чем-то, за что еще цепляются, но что теряет последнюю содержательность.
В России бывают ситуации, когда все можно сделать. Тогда много зависит от нескольких людей, которые, разгадав это, действуют слаженно, не претендуя на театральность. Просто двинув надежных людей в нужный момент, они перехватывают рычаги власти. И оказывается, что это отвечает обстановке, допускающей успех автономного действия. Вот что существенно - действовать автономно в ситуации, запущенной как стохастическая машина. Абсолютно неустойчивая, без защитных механизмов на этот случай. Величайшим образцом такого является Октябрьское восстание, устроенное Троцким.
- Но это недалеко от взгляда Малапарте, что власть просто выпала из рук, за ней нагнулись и подняли.
- Выделяя момент технологии и преувеличив его, Малапарте отчасти верно обращает внимание на новую ситуацию в ХХ веке. Но в Петрограде все было несколько сложней. Власть не выронили, но из нее ушла содержательность, и любые уже принятые решения откладывались.
Прийти к власти тогда уже почти ничего не стоило. Подлинная проблема пришедшего к власти была в том, как ее удержать? Удержать под своей властью Россию - задача с множеством неизвестных. Еще и усугубленная отсутствием связи, нарушением транспорта, безграмотностью населения. Империя еще воюет, а распад ее идет полным ходом. Так что вовсе не в том дело, как в Петрограде занять мосты, Зимний и музей Эрмитаж!