Когда под воздействием Петровских реформ служилое сословие начало стремительно распадаться, то разломы прошли как раз по тем самым трещинам, которые существовали исстари: московские дворяне стали "царедворцами", а потом и "шляхетством". Они откололись от общей массы служилых по прибору по всей стране и служилых по отечеству окраин. Началось формирование хорошо знакомого нам по русской классической литературе дворянства. Несомненно, что это происходило под строгим присмотром Петра, который сознательно, под видом соблюдения принципа "годности", принижал статус высших слоев служилых людей, уравнивал родовитых бояр (а иногда и ставил их ниже) с безродными Меншиковым или Ягужинским. Впоследствии это вызывало явное недовольство прежней родовитой элиты, которое, впрочем, выражалось только в виде "письменного ворчания" князя М. М. Щербатова и не привело к организации Фронды.
Тяжелее оказалась судьба провинциальных служилых людей. В ходе подушной переписи на юге России неожиданно бо́льшая часть однодворцев - служилых по отечеству (включая титулованных) - была освобождена от военной службы и обложена подушной податью наряду с их крестьянами. Так появились "крестьяне-князья", титулованные нищие, вроде князя Мышкина из "Идиота". Главная причина включения их в тягло состояла в том, что они вели крестьянский образ жизни и, как писал в 1724 году ревизор Азовской губернии А. А. Мякинин, "однодворцев причесть к помещикам невозможно, ибо оне, хотя и имеют по стольку дворовых людей, но только самой мизерства, понеже они и сами земледельцы и потому положены в подушный оклад и потому равны они тем своим людям". Резкое понижение социального статуса однодворцев было связано и с военной реформой. В ходе ее на юге России были образованы специальные территориальные ландмилицейские полки, заменившие собой налаженную веками службу служилых по прибору по охране рубежей.
Включение служилых по прибору в подушную подать означало, что отныне старая служилая корпорация распалась на две части: податную и неподатную. Привилегированное положение заняли царедворцы, московские дворяне, большая часть служилых по отечеству. Однодворцы не превратились в самостоятельную социальную группу. Они были включены в новое сословие, которое Петр создал росчерком пера в 1723 году: на заседании Сената царь предписал объединить черносошных крестьян Русского Севера, инородцев Поволжья, пашенных крестьян Сибири, однодворцев Юга в сословие "государственных крестьян". Тем самым подчеркивалось, что невладельческие, негородские группы сельского населения, составлявшие одну пятую населения России, лишились неопределенного (читай - свободного) состояния и объявлялись принадлежащими государству, которое с них стало взимать подушную подать в увеличенном размере. В денежном исчислении она была эквивалентна повинностям крепостных крестьян, иначе говоря, государство объявило себя помещиком свободных категорий населения, а в сущности закрепостило их. Это решение хорошо вписывается в общий процесс лишения русского общества свободы. Конечно, положение государственных крестьян было несравнимо легче крепостного крестьянства, но все же создание новой сословной категории привело к значительному ужесточению для них государственного, фискального контроля, к ограничению юридических прав и возможностей их как вчера еще свободных людей. Переход прежде свободного населения в разряд государственных крестьян демонстрировал снижение их статуса до статуса "подлого", платящего подушину народа. Привязанные к тяглу, фактически лишенные свободы передвижения и социальной мобильности, государственные крестьяне становились, в сущности, крепостными государства. Из этого резервуара самодержцы постоянно брали рабов для подарков своим сановникам и фаворитам. Естественно, это лишило Россию той свободы, которая была присуща ей в допетровский период.
Проводя податную реформу в деревне, петровские ревизоры столкнулись с проблемой статуса дворовых, состоявших в значительной степени из холопов, многие из которых имели право перейти из холопства в свободное, то есть неподатное, состояние. После некоторых колебаний у Петра вызрело решение включить всех дворовых в подушный оклад, "дабы вечно с крестьянами" им быть в тягле и зависимости от помещика. Петр исходил из фискальных соображений, желая лишить недобросовестных владельцев возможности утаивать крестьян под видом дворовых.
Последствия этого оказались совершенно непредсказуемыми, не для казны, конечно, а для крестьян. Мало того, что холопы утратили возможность выйти на свободу, как это бывало раньше, особенно по смерти господина, завещавшего совершить богоугодное дело - отпустить на волю рабов. С ликвидацией тысячелетнего института холопства обязанности по обработке надела помещика и ведению его хозяйства легли на плечи крестьян. Ученые фиксируют в послепетровское время резкое увеличение барщины и прочих отработок. Они были настолько значительны, что постепенно достигли пределов человеческих и временных возможностей - свою пашню крестьянину приходилось пахать ночью или в праздники - все остальное время занимала работа на помещика, которую раньше выполняли холопы. Холопье право (читай - право владельца обращаться с человеком как с рабом) теперь распространилось на крестьян, что, с одной стороны, вело к ужесточению крепостничества, появлению его ужасных, немыслимых в допетровское время, садистских форм (вспомним Салтычиху), а с другой - меняло структуру землепользования. В ряде районов страны в XVIII веке владельцы забрали себе наделы крестьян, а за работу на барщине давали им месячину - ежемесячный продовольственный паек. Так началось превращение крепостного в обыкновенного американского раба. Последствия отчуждения крестьянина от земли мы испытываем до сих пор - равнодушие, недобросовестность, наплевательское отношение к делу и прочие столь характерные и для нашего общества пороки. Да, если по этимологическим и фразеологическим словарям сравнить значение русских слов "работа" и "работать" с тем, как они трактуются в английских, французских, голландских словарях, то хорошо заметно преобладание в нашем языке негативных коннотаций: "Работа не волк - в лес не убежит", "горбатиться".
Городским категориям населения пришлось не легче сельских. В 1721–1722 годах Петр задумал грандиозную городскую реформу, "дабы всероссийское купечество, яко рассыпанную храмину, паки собрать". Это "собирание" понималось прежде всего как насильственное возвращение всех тяглецов в посады, откуда они по разным причинам вышли согласно прежним законам. Так и было сделано в ходе ревизии подушных сказок. 25 мая 1722 года император решил вообще запретить купцам переезжать из города в город, что вызвало протест купечества. Только угроза парализации торговли вынудила Петра отступить.
Царь стремился коренным образом изменить, унифицировать социальную структуру города с помощью магистратов, цехов, гильдий. Эти выросшие на Западе в течение столетий институты были разом перенесены на русскую почву. 16 января 1721 года жители русских городов проснулись членами гильдий и цехов. Это было сделано по силе регламента Главного магистрата, а ревизоры подушной переписи приступили к "расписыванию" городского населения по гильдиям и цехам. Делалось это, как у нас часто бывает, грубо, формально, непродуманно. Основной целью образования цехов и гильдий было вовсе не развитие торговли и ремесла, а решение сугубо фискальных проблем. Власти стремились, чтобы все городские жители были положены в оклад подушной подати. Выполняя своеобразный "план" по сколачиванию новой городской структуры, ревизоры включали в гильдии и цехи нищих, крепостных работников и т. д. В итоге в некоторых городах до 45 процентов "гильдейского купечества", то есть включенного в гильдии и цехи, занимались… неквалифицированным трудом и не имели никакого отношения ни к коммерции, ни к ремеслу. Увеличение числа "гильдейских купцов", "мастеров и подмастерьев" означало только одно - на состоятельных членов посадской общины ложились новые налоги. При этом власти не отменили архаичной круговой поруки при сборе налогов. Так благое дело развития городских институтов сразу же превратилось в фикцию, вылилось в искусственное расширение числа городских плательщиков, что стало одной из важных причин (наряду с прочими пороками торгово-промышленной политики Петра, о которых было уже сказано) обеднения купечества, исчезновения многих купеческих домов и фамилий.
Чтобы предотвратить переход крестьян в города - обычное, естественное и не запрещенное для предпетровской эпохи явление, было разработано законодательство о так называемых "торгующих крестьянах". Согласно ему, крепостной крестьянин, чем бы он ни занимался и сколько бы лет ни жил в городе (хоть всю жизнь!), оставался собственностью владельца, который разрешал ему торговать, собирал с него оброк, но при этом не давал ему свободы и возможности закрепиться в городе. Теперь эту систему поддерживало государство. Таким образом, воздух русского города не делал крепостного свободным, в отличие от западных городов, где со времен Средневековья бывшие зависимые крестьяне становились свободными ремесленниками и предпринимателями.
Так процесс развития русского города по европейскому пути был существенно затруднен петровской реформой. Затормозила этот процесс и новая структура управления городами. Образованные в них магистраты сразу же стали бюрократическими учреждениями, подчиненными Главному магистрату - коллегии по управлению городами. Представители купечества, как и раньше, привлекались для исполнения административных обязанностей и несли материальную ответственность за успех порученного им дела. Ни о каком подлинном самоуправлении городов и речи не шло. Словом, забудьте о Магдебургском праве навсегда!
Трудно назвать сословную группу русского населения, которой бы не коснулись реформы Петра. Его преобразования преследовали цель коренной реконструкции социального строя России. Свое социальное строительство Петр называл "произведением подданного всероссийского народа", которое в сущности было крепостным "произведением", всеобщим, тотальным закрепощением народа России.
Почитатель:
Да что Вы об одном и том же! Будто допетровская Россия была этаким оазисом свободы, а Петр ввел самовластие и крепостное право для всех. Забудем об Иване Грозном - это случай, как говорится, клинический. А возьмем "тишайшего" Алексея Михайловича - не он ли приказал без суда и следствия заморить до смерти в зловонной яме в Боровске боярыню Ф. П. Морозову и ее сестру, не он ли в списке явившихся на смотр дворян вдруг собственноручно всем поменял имена: был Иван, стал Федор, был Илья, стал Степан. Зачем? Историки до сих пор найти объяснения не могут - видно, просто государев каприз, то, что Пушкин назвал "куда подует самовластье".
Разве Петр ввел крепостное право, разве не до него было принято Соборное уложение 1649 года, окончательно прикрепившее крестьян к земле и установившее бессрочный сыск беглых? В этом смысле он продолжал линию своего отца. А иначе никак нельзя! Да, можете сказать, что в Швеции, с которой Петр копировал государственные институты, к этому времени уже не было крепостных крестьян, что королевское правительство провело редукцию помещичьих земель и тем самым способствовало их развитию, не говоря уже о создании удобной, экономной для государства "поселенной системы" содержания армии за счет собственников земли. Но в России на этой стадии развития освобождение крестьян не представлялось возможным. Широкие массы дворянства не приняли бы этой меры. Даже гуманная Екатерина II, с омерзением смотревшая на крепостников, писавшая о несправедливости рабства людей, которые рождаются свободными, говорила, что отмена крепостного права невозможна, что во всей стране даже в эпоху Просвещения не найдется и пяти человек, понимавших порочность крепостничества, что если бы она заикнулась об этом, то ее бы "закидали камнями". В культуре дворян того времени глубоко укоренилось представление о том, что "хамы и хамки" даны им в полную собственность в виде живого имущества. Ужасы пугачевщины с ее анархией и кровопролитием леденили кровь дворян даже во времена Пушкина, являя в их глазах пример того, что значит дать крестьянам свободу. А о Петре и его эпохе нечего и говорить.
Но все же согласитесь, что социальное конструирование Петра несло в себе и положительные начала. Речь идет прежде всего о создании правящего класса нового типа - дворянства. Вот Вы говорили, что Боярская дума так и не превратилась в палату пэров или лордов. Да как это могло произойти, когда в допетровской России не было аристократии? Мы по социологической привычке, поглядывая на Запад, подчас называем наших допетровских бояр аристократией, "боярской аристократией". Да полно! Не были они аристократами, их приверженность к местничеству определялась заботой о том, чтобы за столом государя или на службе кто-то другой не сел выше тебя и тем самым не унизил твой род опять же на службе государю. Давно уже замечено (Ю. М. Лотманом, в частности), что социальная структура верхов строилась не по принципу вассалитета, а по принципу "вручения себя" государю как хозяину. Это выражалось в обязательной формуле подписи под челобитной: "Холоп твой, пав на землю, челом бью, княж" такой-то.
Недоброжелатель:
Не забудьте сказать, что Ваш Петр приказал в челобитных слово "холоп" заменить на слово "раб". Отлично!
Почитатель:
Иерархия подданства в европейских странах выстраивалась по принципу "вассал-сюзерен", а в России - как иерархия "государевых рабов", в равной степени бесправных перед лицом государя - ведь этот термин идентичен термину "хозяин". Данные различия в значительной степени связаны с тем, что в России исторически так и не сложилась аристократия. Подлинным несчастьем в этом смысле было монгольское нашествие. Как показали исследования В. Б. Кобрина и А. Л. Юрганова, в боях с захватчиками погибло много, если не большинство Рюриковичей, очень близких по своему статусу и мировосприятию западноевропейскому рыцарству и аристократии. На протяжении последующих веков оставшиеся ростки аристократии с редким постоянством уничтожали сначала татарские ханы, потом князья в братоубийственных распрях и, наконец, цари.
Да и вся обстановка ордынского ига, в которой рождалась Московская Русь, делала невозможной укрепление аристократии. Как известно, усиление королевской власти в Европе не сопровождалось регулярным и поголовным истреблением рыцарей, герцогов, графов и баронов, а практика постоянных съездов аристократии постепенно вылилась в учреждения типа "палаты пэров", которые органично вошли в систему сословного представительства и высшего государственного управления независимо от политического режима - от абсолютизма до парламентского правления. Вся история объединения Руси вокруг Москвы была непохожа на формирование, например, Французского королевства вокруг Иль-де-Франс. Даже уделы Великого княжества Московского не походили на вассальные королям герцогства, поскольку напоминали улусы, как и сама Московская Русь была Русским улусом Золотой Орды с соответствующими ей системой властвования и менталитетом. Ордынское влияние тлетворно действовало на мироощущение знати. Зная историю возвышения и гибели царя В. И. Шуйского, разве можно назвать его настоящим аристократом? А ведь после смерти царевича Дмитрия в Угличе он был самым прямым и единственным потомком Рюрика. Тем не менее он прожил гнусную жизнь высокопоставленного раба, без чести, без совести, без мужества, будучи при этом многократным клятвопреступником, под конец, в плену, целовавшим руку тогдашнему врагу России - польскому королю!
Даже местничество, в котором можно увидеть элементы аристократизма, не устраивало самодержавие. Когда в 1682 году при царе Федоре Алексеевиче было принято решение сжечь все разрядные книги, власти заботились не о введении принципов, например, всесословности, а об устранении неудобств управления, ибо распря за "места" мешала военной и гражданской субординации. И "аристократы" покорно смотрели, как в железных клетках сжигают разрядные книги - свидетельства их истинной родовитости.
В этих условиях Боярская дума никак не могла стать "палатой пэров", ибо, во-первых, в допетровской России так и не возникли сословный строй, отчетливое корпоративное сознание и сословная организация, а во-вторых, принцип формирования Думы был совсем другим - представители древних родов туда попадали не по знатности происхождения, а как служилые люди высокого ранга вместе с редкими выдвиженцами из дворянских низов и одаренных приказных, а также в качестве родственников царя и царицы. И все вместе они позиционировали себя как "холопи государевы", как "царедворцы".
Нужно ценить петровскую "социальную революцию", создавшую новое дворянство, которое поначалу называлось "шляхетством" - в этом прямая отсылка к польскому дворянству, известному своей свободой и высоким понятием о дворянской чести. Поэтому не случайны были события начала 1730 года, свидетельствующие о стремительном, буквально за несколько лет, появлении русского дворянства не как категории служилого класса ("городовые дворяне"), а как людей с четкими представлениями о личной, дворянской чести, с требованиями уважать их достоинство, не отнимать собственность без суда, не подвергать опале без причины и т. д. Дворянские проекты 1730 года о государственном переустройстве России - это Вам не униженные коллективные челобитья служилых дворян XVII века. Появилась и возможность защитить личную дворянскую честь - дуэли. Это Вам не боярский мордобой на лестнице Кремлевского дворца по поводу "мест" за царским столом. Не будет преувеличением сказать, что создание Петром дворянства нового типа стало первым шагом в эмансипации России…