Петр Вайль, авторитетный литератор, выпустил на русском языке прекрасную книгу "Гений места", о которой написано немало хвалебных рецензий. Тем обиднее наталкиваться и в ней на непростительные ляпсусы. Поди догадайся, в каких словарях искать такие словечки, как "бодега", "алтана", "ведута", "югендштиль". Зачем писать "кафедрал", когда есть русский эквивалент "собор"? Итальянское "скьявони" Вайль переводит как "славяне", хотя это словенцы, а "славяне" по-итальянски будут "слави". Бланш Дюбуа у него – "белый лес", хотя это скорее Белянка Лесная, если так уж хочется перевести на русский имя собственное, потому как дю буа значит "из леса", а Бланш – это французское женское имя. И таких "открытий" у П. Вайля хоть отбавляй, вплоть до названия послесловия, зачем-то написанного по-английски и почему-то толкуемого как "благодарность", хотя в английском Appreciation – это "оценка" (как и во французском, откуда оно пришло в английский язык).
Лет двадцать живет в Париже Борис Носик. Сам Бог велел ему поделиться своими впечатлениями об этом замечательном городе и его жителях. И он делает это увлеченно и интересно в книгах "Прогулки по Парижу. Левый берег и острова" и "Прогулки по Парижу. Правый берег". Но сколько же и у него совершенно диких ошибок! Он сплошь да рядом перевирает имена собственные, причем даже очень известные. В. Жискар д'Эстен у него просто "д'Эстен", хотя главная часть этой фамилии – Жискар, а д'Эстен – лишь поздняя добавка. Известные философы Ля Боэси и Гельвеций, бард Брассенс у него Боэти, Эльвесиюс, Брассанс. Видимо, у этого автора проблемы со слухом; Носик тоже без всякой нужды вбрасывает в оборот без перевода или хотя бы объяснения такие слова, как "петанк" (игра в шары), "маршан" (торговец), "мовез репутасьон" (дурная репутация), "отель партикюлье" (частный особняк) и так далее. Он любит толковать французские слова, вместо того чтобы просто перевести с помощью словарей, и у него "дух" превращается в "душу", а "относиться спесиво", оказывается, значит "смотреть, обозревать" (!).
Такими играми занимается и Георгий Гачев. Этот славный культуролог взял да и "перевел" французский глагол verser не с помощью эквивалента "наливать", а приписав ему совсем иное значение – "вращать" (хотя у французов для этого есть другой глагол – tourner), и на этой выдумке выстроил ученую концепцию "вращабельности" Версаля (Независимая газета). Знаток наук!
Уж сколько раз твердили миру, что "будировать", если верить французским словарям (словечко-то оттуда), значит "дуться", "сердиться", а вовсе не "будоражить", как думают многие наши грамотеи! Еще В.И. Ленин разъяснял это товарищам по партии, однако и нынче они нет-нет да и "пробудируют" какой-нибудь вопрос. Но зачем в эту компанию затесался прекрасно владеющий
русским языком Олег Табаков? В книге "Моя настоящая жизнь" он вдруг поведал о "будировании сомнений". Хорошо хоть еще не стал "довлеть над чем-нибудь", как это делают очень многие наши образованны, путая "удовлетворять" с "давить".
Может быть, действительно завести в "Литературной газете" специальную рубрику и регулярно демонстрировать наиболее вопиющие примеры прегрешений против родного языка, особенно когда они совершаются именитыми гражданами? А то уже совсем невмоготу стало "великому и могучему" от канцелярита, варваризмов, элементарной безграмотности, от всякого сора и вздора (Литературная газета. 2000. № 48).
4. Объясните название приведенной ниже публикации. Как ее заголовок связан с основным содержанием? Согласны ли вы с авторской оценкой заимствований? Назовите положительные и отрицательные стороны заимствований, аргументируйте свое мнение конкретными примерами.
Гастарбайтеры языка
Наверное, каждому случалось пожалеть о падкости нашего языка на иностранные словечки, из-за которой мы, как малые дети, тащим в рот всякую гадость. Еще ладно, когда чужое слово приходит с новым понятием – не переводить же, как Карамзин, иноязычные словечки по частям (тем более что запросто может не получиться: ньюсмейкер превратится в значащего совсем не то новодела, реанимация - в какое-то непонятное переодушевление, а инаугурацию одним словом и вовсе не перевести). Но ведь часто нахальный чужак лезет на место, у которого есть законный, живой и здоровый владелец. Вот, скажем, вошел в последние годы в наш язык имидж (уже и родственничков за собой потащил – имиджмейкер, имидж-реклама и т. д.) – а чем он, спрашивается, лучше давно существующего в языке образа?
Однако при более внимательном рассмотрении выясняется, что тут еще неизвестно, кто кого обижает. Взять хотя бы ту же пару имидж – образ: ведь первое из них заменило второе далеко не во всех его значениях. Можно даже сказать – только в тех, в каких почтенному русскому слову образ неловко было и употребляться.
Имидж – это образ, искусственно созданный и не то чтобы заведомо ложный, но совершенно не обязанный соответствовать хоть чему-то в действительности. Вот этот-то малопочетный смысл абориген образ и уступил гастарбайтеру имиджу, сохранив за собой иные, более престижные значения.
Примерно те же отношения связывают и многие другие русские слова с их как бы непереведенными иностранными синонимами. Личность - это нечто яркое и неординарное, это звучит гордо, а если нужна нейтральная стилистическая окраска, то лучше сказать индивидуум или персона (последнюю можно употребить еще и в ироническом смысле). Писатель - это творец, пророк и учитель народа, а если речь идет о человеке, зарабатывающем на жизнь составлением текстов – безотносительно к масштабу дарования, – то это литератор. Битва - это нечто серьезное и драматичное, даже если говорится в переносном смысле, а выбор слова баталия означает, что говорящий относится к обозначаемому им конфликту с иронией. Гонор - качество совсем иное, нежели честь. О паре разведчик – шпион как-то уж и напоминать неловко.
На что несерьезно слово призрак - обозначаемого им объекта, быть может, и вовсе в мире не существует. Но все же и оно как-то реальней, солидней импортного фантома - им обозначают только то, чего уж точно нет, даже если считать, что вообще-то привидения существуют. А, к примеру слово контора - само гастарбайтер, но поселилось в наших краях давно, обзавелось авторитетом, и заниматься своей основной работой – обозначать помещение для умственной и бумажной работы – ему прискучило. И вот обязанность эта спихивается на только что прибывшего из английского языка новичка – офис. А контора предпочитает теперь означать (пока только в разговорном языке, но лиха беда начало) собственно фирму или организацию (обыкновенно ту, в которой трудится говорящий).
Есть, пожалуй, только один пласт лексики, где все обстоит наоборот: названия криминальных и прочих социально не одобряемых занятий. (Собственно, тут тоже все как у людей – известно же, что в легальной сфере иммигранты занимаются всякой черной работой и медленно выбиваются в люди, зато преступный бизнес прибирают к рукам моментально). Рэкетир звучит куда благопристойнее вымогателя, киллер явно профессиональнее убийцы (а тем более – мокрушника), и даже давно обрусевший бандит серьезнее и солиднее исконного разбойника, которому в утешение осталась только его роль в фольклоре. А поскольку в русском мировоззрении набивание мошны явно ближе к занятиям криминальным, чем к достойным, то и коммерсант с бизнесменом куда респектабельнее купца.
В общем, пусть иностранные слова лезут к нам и дальше. Черной, скучной, неблагодарной работы в нашем языке хватит на всех (В. Глаголев. Итоги. 2000. № 4).
5. Определите, какие функции выполняют заимствованные слова в следующих фрагментах текстов:
Конечно, работа будет самая простая, Олег сразу предупредил, что речь может идти только о должности оператора-рецепциониста (если по-русски – девушки, отвечающей на телефонные звонки и переключающей абонентов на нужные линии) или – если очень повезет – офис-менеджера (опять же, если перевести на понятный язык, человека, отвечающего за наличие в конторе бумаги, скрепок и картриджей для принтеров) (А. Маринина. Городской тариф).
Ирочка была типичным представителем менеджеров первой российской сборки. В агентство регулярно приходили преподаватели по деловому этикету психологии, корпоративной этике и прочие проводники в мире бизнеса. Совещание – брейнсторминг, юбка – до середины колена, очки – часть имиджа, служебный роман – секи/ал харрасмент, совет другу – консалтинг (Маша Трауб. Глянец).
Ну до чего же эти новые бизнесмены быстро набрались красивых слов: проект, программа, маркетинговые стратегии, позиционирование. От всего этого Шурика Вилкова буквально мутило (А. Маринина. Пружина для мышеловки).
Я не могу сдаться. Я не умею сдаваться. Я survivor, по-русски нет нормального подходящего слова. Выживленец, вот как надо перевести, но это звучит нелепо. Нелепо, зато точно – я всю жизнь потратил на то, чтобы выжить, и выжил… (А. Кабаков. Всё поправимо).
Олег принял их [деньги. – В.К., В.Ч.] не пересчитывая.
– Слушай, старик, тебе работа нужна? Такая тема… Словом, нам сейчас нужен будет человек на должность хаускипера,
– Кого-кого?
– Хаускипера. По старинке – начальника АХУ.
– По старинке ничуть не лучше.
– Ну, снабжение, понимаешь? Начальник административно-хозяйственного управления. Порошки-салфетки… ну что там по хозяйству бывает…
Митя был сбит с толку поворотом событий и словом "хаускипер>>.
Митя взял англо-русский словарик… Он раскрыл на букву "Н" и нашел нужное слово. "Housekeeper, – прочитал он. – Домохозяйка" (Д. Гуцко. Русскоговорящий).
Мне не нравятся люди, у которых все время звонит телефон. Которые разговаривают по телефону бархатным голосом и называют всех "дорогой" и "дорогая". И еще произносят важные слова – тендер, преференция. Особенно любят слово "переговоры" (Е. Колина. Профессорская дочка).
6. Проанализируйте примеры стихийной лексикографии. Какие приемы можно использовать для объяснения нового заимствования? Найдите свои аналогичные примеры в средствах массовой информации.
В погоне за сенсацией многие средства массовой информации объявили Ленинградскую область банкротом. В ход пошел новоявленный иноязычный термин дефолт, что означает в переводе "несостоятельность". "Это нерусское слово изрядно потрепало мне нервы", – признался исполняющий обязанности областного губернатора Валерий Сердюков (Невское время. 1998. № 194). В городе много глухих стен. Страшных, облупленных, обшарпанных. Называются они брандмауэрами, потому что функция их – противопожарная…. Художник Гриненко хочет расписать брандмауэры или закрыть их щитами – баннерами (Город. 2002. № 33). Не стоит удивляться, если во время прогулки по Невскому проспекту вы встретите человек 50 с шариками от пинг-понга вместо глаз. Это всего лишь очередная акция флэшмоберов. Флэш-моб – это неожиданное, внезапное появление людей в заданное время и в установленном месте. Участники флэш-моба совершают заранее спланированные, совершенно бесшабашные действия, а потом быстренько расходятся. <…> Flash Mob дословно "мгновенная толпа" (Новый образ студента (НОС). Студенческий журнал. 2005. № 2).
Согласно одному из вариантов происхождения слова спа, оно возникло от названия городка Спа в Бельгии, известного своими термальными источниками со времен Римской империи. Особенно ярыми приверженцами этой версии являются жители самого городка – считается, что он был настолько знаменит целебными водами, что его название вошло едва ли не во все европейские языки. Согласно другой версии это аббревиатура латинских фраз sanus per aquam, solus per aquas, sanitas per aquas, в переводе означающих "оздоровление посредством воды" или "здоровье через воду" (Следопыт. 2006. № 3).
Новые устройства с дисплеями на электронных чернилах называются электронными ридерами (E-Readers), и так как они в первую очередь, как сейчас принято говорить, заточены под чтение, размер устройств соответствует стандартной книге формата А5 (The New Nimes. 2007. № 37).
7. Приведите примеры того, что заимствования нередко связаны с тенденцией к аналитизму (замене словосочетания одним словом).
8. Проанализируйте случаи неоправданного употребления заимствований в средствах массовой информации. Какие исправления, с вашей точки зрения, целесообразно внести в приведенные текстовые фрагменты?
Международный добровольческий лагерь – это еще более интересная и веселая тусовка. Собственно, лагерь может представлять собой палаточный городок где-нибудь на берегу Средиземного моря или в лесах Канады, а может и базироваться в молодежном хостеле или даже в неплохом отеле прямо в центре Гамбурга или Парижа (АиФ. 1996. № 27).
В больших корпорациях возможностей использовать сток-опшен очень мало, в отличие от стартапов. Но, как правило, в больших корпорациях стабильная работа, высокая зарплата, а сток-опшен много скромнее, чем в начинающих фирмах, поэтому в больших корпорациях шансов неожиданно разбогатеть немного (Огонек. 1997. № 50).
Сегодня в Центральном выставочном зале открылся небольшой перформанс картин. На нем представлены работы нескольких петербургских художников (Радио России. 2.06.2005).
Совершив изматывающий шопинг по крупным аптекам города, выяснилось, что самый большой выбор такой косметики оказался в аптечной сети "Первой помощи" (Комсомольская правда. 04.06.2004).
Итак, убийца по кличке Черная Мамба (Ума Турман) решает покинуть увлекательный мир наемного киллинга ради радостей замужества/материнства (Петербургский телезритель. 2004. № 4).
Показы музею, воспитавшему за эти годы несколько поколений синефилов, проводить отныне негде (Аналитический еженедельник "Власть". 2005. № 47).
В Джельсомино кафе объявлен чемпионат по караоке "Красиво петь не запретишь". В этом люксорном караоке-кафе гостю предоставят звукорежиссера и профессиональный бэк-вокал (Ваш досуг. 2008. № 16).
Несмотря на то, что Америка, по моему мнению, в плане производства депрессий ушла намного дальше России, наблюдается распад социальной ткани, отсутствие коммуникаций между людьми (не дай бог спросить у кого-то дорогу, не дай бог нарушить чужое прайвеси), беспредельная гонка за материальным благосостоянием (На Невском. 2006. Май-июнь).
Жаргонизация речи как социокультурный феномен и проблемы толерантности
Процесс жаргонизации, постоянное опускание планки литературной речи как в устной коммуникации, так и в письменной – одна из характерных особенностей современной речевой культуры. В.Г. Костомаров в книге "Языковой вкус эпохи" отмечает, что общественный вкус наших дней, связанный с демократизацией речи, диктует обновление литературного канона, открывает путь к новому балансу разных речевых слоев (Костомаров 1994). Правило "равнения вниз", которому следуют и средства массовой информации, и создатели разного рода рекламных текстов, отчасти способствует более эффективной коммуникации, но в то же время определяет "содержательное ориентирование сообщения на самый низкий по уровню контингент реципиентов" (Комлев 1992: 198). Конечно, современная ситуация не является чем-то уникальным для истории русского языка. Известный лингвист Б.А. Ларин еще в 1928 г. писал: "Историческая эволюция любого литературного языка может быть представлена как ряд последовательных "снижений", варваризаций, но лучше сказать – как ряд концентрических развертываний" (Ларин 1977: 76). Языковая мода допускала в речевой обиход слова, отвергаемые блюстителями чистоты языка. Приведем показательный пример использования сниженного слова с метаязыковым комментарием И.А. Гончарова:
Назначено было отвалить нам от фрегата в одиннадцать часов утра. Но известно, что час и назначают затем, чтобы только знать, на сколько приехать позже назначенного времени – так заведено в хорошем обществе. И мы, как люди хорошего общества, отвалили в половине первого. Вы улыбаетесь при слове отваливать: в хорошем обществе оно не в ходу; но у нас здесь отваливай – фешенебельное слово (И.А. Гончаров. Фрегат "Паллада"),
"Жаргонизация (или, по терминологии некоторых исследователей, – "люмпенизация") современного письменного языка (особенно – языка средств массовой информации) – одна из общесистемных его доминант. Близка к этой доминанте и вульгаризация языкового стандарта, проявляющаяся в актуализации бранной лексики и фразеологии" (Мокиенко 1998: 38).
Исследователи подчеркивают ведущую роль средств массовой информации в огрублении не только обиходного, но и официального общения. Узус современных СМИ способствует постепенному усвоению жаргонизмов разговорной речью, их нейтрализации. Примечательно название статьи журналиста А. Плутника: "Свобода слова или недержание речи?" (Общая газета. 2001. № 31), в котором акцентируется оборотная сторона процессов либерализации публичной речи. Приведем несколько типичных примеров из средств массовой информации, иллюстрирующих процесс разрушения необходимого водораздела между книжными и устно-бытовыми типами речи:
В последнее время компания засветилась фактами плодотворного международного сотрудничества (РТР. 1.02.99).
Я непременно заключу договор, но вот только когда появится такая возможность? Что сильнее в нынешнем переходном обществе: российский пофигизм (если не сказать грубее) или стремление к цивилизованной человеческой жизни? (Невское время. 9. 09. 95).
Когда секьюрити в очередной раз отодвинули засов, чтобы впустить новую партию пострадавших, около 20 человек ринулись внутрь с намерениями разобраться с руководством фирмы-кидалы (Известия. 24.08.99).
Главный реформатор страны – человек принципиальный и в какой-то степени даже упертый (АиФ. 2003. № 25).
Всякие маргиналы типа Жириновского и коммунистов у нас не так популярны, как в среднем по России. Но даже это не главное <…>. Именно мы – избиратели – не даем скатиться местной политике до уровня провинциальных клановых разборок, где на поверхности будут плавать только начальники советского типа или нормальные властные пацаны (Московский комсомолец. 2003. № 22).
Оценить напрямую долю финансирования номенклатурной халявы в бюджете здравоохранения затруднительно (Итоги. 2000. № 46).
Расслоение среди читателей началось тогда, когда, казалось бы, для этого исчезли все основания. В 90-е годы на смену отфонарным советским тиражам пришли тиражи более осмысленные (Еженедельный журнал. 2002. № 7).
Экономика растет хреново: предприниматели заставили Михаила Касьянова пересмотреть несуществующий бюджет-2003 (Коммерсант. 2002. № 102).
Так питерские "яблоки" с первыми, с кем договариваются, – это с эспээсовцами. На федеральном же уровне они мочат друг друга почем зря (Московский комсомолец. 2003. № 22).