В данных обстоятельствах никто не отважился пустить их к себе; они поселились в хижине, а вещи валялись где придется: в них летели оловянные блюда, ножи, осколки кирпича, не причиняя, однако, вреда.
Священники мистер Беннет и мистер Брадшоу пришли и молились вместе с ними. У груди мистера Беннета сверкнул нож, в спину ударило блюдо, но во время молитвы все стихло. Они находились на улице, вокруг столпилось множество людей. Все видели, как деревянная скамейка, промчавшись по воздуху, ударила мужчину, а валявшаяся в стороне подкова сама поднялась на воздух, полетела и ударила мужчину на глазах у сотен людей…
Говорят, они теперь в амбаре или в пивной. Пока они были на улице, женщина отослала соседям немного муки, чтобы испечь хлеб, потому что они не могли слепить из теста буханок, те были словно масло, когда же их поставили в печь, буханки не пеклись, их вынули оттуда такими же, какими поставили.
Эта история рассказана мистером Коллинзом, очевидцем многих вышеизложенных событий".
Барабанщик из Тедуорта
В середине апреля 1661 года после недолгой поездки в Лондон мистер Момпессон вернулся к своей семье в Тедуорт, графство Уилтшир…
Его жена немедля сообщила ему, что во время его отсутствия ей досаждали странные стуки, раздававшиеся по всему дому.
Она утверждала, что это были воры. Муж объяснил ее жалобы игрой больного воображения или плохим пищеварением.
На четвертую ночь мужчина услышал эти звуки сам. Страшный грохот и стук в двери и в стены дома. Он немедленно встал, оделся и захватил с собой пару пистолетов. Он был уверен, что кто-то пробрался в его владения. Однако пока он спускался с лестницы, шум раздавался то впереди, то позади него. Когда он подошел к парадной двери, откуда, как ему казалось, доносился шум, он никого там не увидел. Затем раздался стук в другую дверь.
Он обыскал весь дом и, ничего не обнаружив, вернулся в постель. Как только он улегся, шум возобновился с большей силой, он слышал "стук и барабанную дробь на крыше дома, которые постепенно стихли".
Странный шум раздавался очень часто, обычно пять ночей подряд, затем на три ночи стихал и начинался снова.
В доме действительно хранился барабан. Мистер Момпессон, бывший мировым судьей, конфисковал его у бродячего барабанщика, ходившего по деревням с фальшивыми документами. На время расследования барабан забрал судья.
Шум не прекращался. Грохот раздавался в доме как раз тогда, когда семейство готовилось ко сну.
Затем таинственное существо, кем бы оно ни было, переключилось на маленьких детей. Оно яростно трясло и раскачивало их кровати. Дети не получали ушибов, но чувствовали, как их подбрасывает. Затем кто-то принимался скрестись под кроватью, и детей на несколько дюймов поднимало в воздух. Казалось, это шумное существо интересуется только ими. Тогда детей перевели на чердак или мансарду, откуда никогда не раздавалось никаких звуков.
1 ноября существо перебралось на чердак, устроив "жуткий шум". Однажды утром молодой слуга, зайдя туда, увидел, как две деревянные половые доски пришли в движение. Он вытянул перед собой руки, и одна из досок ударила его. Он оттолкнул ее, но она вернулась снова. Это повторилось раз двадцать. В это время в комнату вошли другие люди, ставшие свидетелями потасовки между слугой и незваным гостем, которого прозвали Баламут.
Был приглашен священник местной церкви и некоторые прихожане. Священник возносил молитвы рядом с кроватью, на которой спали дети, но как только молитвы стихали, светопреставление возобновлялось с новой силой. По словам современника, "стулья сами собой двигались по комнате, в голову детям летели детские башмаки, и все незакрепленные предметы перемещались в разных направлениях". Матрас, поднявшись в воздух, ударил священника по ноге, но так тихо, что он почти не почувствовал. Потом матрас упал и остался лежать на полу.
В конце декабря по дому распространился звук, напоминавший звон монет, который слышало все семейство Момпессон.
В Рождественский сочельник один из сыновей был "укушен" за пятку дверной защелкой, заноза была так мала, что ее с трудом удалось извлечь. Затем жертвой неведомой силы стал один из слуг. Несколько ночей кто-то пытался вытащить из-под него простыни, и в случае успеха в голову слуге летели башмаки. Порой ему пытались помешать встать с кровати. Однажды ночью этот слуга по имени Джон услышал в комнате шелест: кто-то подошел к его кровати "как будто в платье из шелка".
В начале января 1662 года семья слышала пение в дымоходе, время от времени в различных местах наблюдались вспышки света. Любопытно, что в ходе этих проявлений собак, находившихся в доме, нельзя было заставить двинуться с места. Однажды ночью послышались шаги, "как будто кто-то поднимался босиком по лестнице". Дверь в детскую то и дело открывалась и закрывалась, казалось, что "туда входило полдюжины людей".
10 января, незадолго перед рассветом, за стенами спальни мистера Момпессона забил барабан, затем звук переместился на другой конец дома. Судья, разумеется, вспомнил о бродячем барабанщике.
Раздавались и другие звуки. Услышав шум в комнатах детей и чей-то крик "Ведьма, ведьма!", мистер Момпессон бросился вниз по лестнице. Под детской кроватью кто-то "шумно дышал, как запыхавшаяся собака". Вбежавшие в комнату домочадцы почувствовали "отвратительное зловоние". Внезапно воздух в спальне раскалился, хотя огня нигде не было. Тяжелое дыхание и царапанье под кроватью продолжались часа полтора, возобновляясь три ночи кряду.
Один из очевидцев утверждал, что "звук был настолько громким, что, казалось, кто-то с длинными когтями раздерет пол до балок".
Дети лежали в постели. Они привыкли к шуму и не так его боялись, чтобы не уснуть. Через полчаса звуки переместились на середину кровати, где лежали дети. Оттуда слышалось "шумное дыхание". "Я положил туда руку, – рассказывает очевидец, – и ощутил, что она во что-то уперлась, словно что-то внутри толкало ее вверх".
В течение нескольких месяцев странные явления не прекращались. Самое курьезное из них произошло, когда лошадь мистера Момпессона нашли лежавшей на земле с задней ногой во рту, которую извлекли с большим трудом.
В апреле того же года состоялся суд над барабанщиком. Он был посажен в глостерскую тюрьму за воровство. Однажды его там навестил какой-то человек из Уилтшира. Между ними состоялся такой разговор: "Что нового в Уилтшире?" – "Насколько мне известно, ничего". "Неужели? – спросил барабанщик. – Ты разве не слыхал о барабанном бое в господском доме в Тедуорте?"
На основании этих слов барабанщика обвинили в колдовстве.
На суде семейство Момпессон и многие соседи подтвердили, что изложенные здесь события происходили на самом деле. Однако барабанщик был оправдан за отсутствием доказательств.
Странные явления в конечном счете прекратились.
Привидения на Уиллингтонской мельнице
Уиллингтон, деревня в графстве Тайн-энд-Уир, расположена между городами Норт-Шилдс и Уоллсенд. В середине XIX века это было оживленное и многолюдное место с процветающей мельницей, принадлежавшей господам Антанку и Проктеру.
Джозеф Проктер с семьей жил в доме у мельницы. В 1840 году там начали происходить странные вещи. Кто-то стучал и царапался в стены. На деревянной лестнице раздавался топот босых ног. Двери шкафов ни с того ни с сего распахивались и захлопывались. На втором этаже, которым никогда не пользовались, раздавались глухие удары.
Однажды ночью кровать изумленного мистера Проктера, на которой он лежал, поднялась на несколько дюймов в воздух.
Как-то раз две сестры мистера Проктера остались ночевать в его доме. Неожиданно их кровать затряслась, а полог стал подниматься и опускаться. Следующей ночью обе сестры увидели, как из стены у изголовья их кровати появляется женская фигура и склоняется над ними. Иногда перед ними мелькали очертания старика или старухи. Их также беспокоило призрачное явление обезьяны.
В той же спальне позже ночевала другая родственница. Ей показалось, что на полу лежит белое полотенце. Она подошла, чтобы его поднять, и с изумлением увидела, что полотенце поднимается с пола, улетает за туалетный столик, пересекает комнату и исчезает за дверью. Затем раздались тяжелые шаги, спускавшиеся с лестницы, их слышали и другие обитатели дома.
Проктеры, квакеры с промышленного севера, привыкли к этим странным явлениям. Мало того, они стали воспринимать их как нечто само собой разумеющееся. Но мистер Проктер рассказал о событиях, происходивших в его доме, другу.
Этот друг, доктор Эдвард Друри, вознамерился их исследовать. Полагая, что для решения особых вопросов необходим научный ум, он призвал на помощь химика, Томаса Хадсона, и они условились провести ночь в комнате, которая считалась самой посещаемой призраками.
В письме Джозефу Проктеру, в котором содержится отчет об этой ночи, доктор Друри объясняет, что произошло: "Я поднял записку, которую случайно уронил, и стал ее читать. Затем вынул часы, чтобы проверить время. Когда я поднял взгляд от часов, то ясно увидел, что дверь гардеробной распахнута, я также увидел фигуру женщины в сером одеянии, со склоненной головой; одна ее рука прижата к груди, выражая страдание, тогда как другая, правая рука, вытянута вперед и вниз, указывая пальцем в пол.
Осторожными шагами женщина направилась ко мне. Поравнявшись с моим другом мистером Хадсоном, который в это время дремал, она протянула к нему правую руку. Я кинулся к ней с ужасным криком, но вместо того, чтобы ее схватить, упал на своего друга. Не помню, что происходило в следующие три часа. Мне сказали, что меня снесли вниз в состоянии безумного страха и ужаса".
Химик, мистер Хадсон, дополнил этот рассказ подробностями о звуках, доносившихся из соседней комнаты.
Услышав ужасный крик товарища, он тоже закричал, а потом бросился в соседнюю комнату. Похоже, что мистер Друри лишился чувств на руках у мистера Хадсона. "Я сразу уложил его на пол, – рассказывает мистер Хадсон, – и направился в комнату, откуда раздался последний звук. Но там никого не оказалось, окно было закрыто".
Странные явления не прекращались пятнадцать лет. В дом приводили ясновидящую, которая сумела только сообщить, что у призраков нет мозгов. После того как Проктеры покинули дом, призраки там не появлялись.
Теперь Уиллигтонская мельница является частью завода по изготовлению веревок.
Невидимые удары
Рассказ об этих событиях приведен в книге Джона X. Ингрэма "Дома с привидениями и семейные традиции Великобритании" (1905).
"Деревня Сэмпфорд-Певерелл расположена в пяти милях от Тайвертона в графстве Девон. Описываемые здесь события произошли впервые в 1810 году в доме мистера Джона Чейва. Согласно отчету, опубликованному преподобным Калебом Колтоном в книге "Повесть о Сэмпфордском привидении", необъяснимые события время от времени происходили в вышеупомянутом доме и прежде. К примеру, призрак женщины до смерти перепугал подмастерье, сообщившего о странных ночных звуках. Но на его слова никто не обратил внимания.
В апреле 1810 года жителей дома встревожил ужасный шум, который раздавался в каждой комнате даже днем. Если кто-то, поднявшись на второй этаж, стучал по полу пять-шесть раз, звуки тотчас повторялись, но более громко и в большем количестве, причем вибрацию досок, вызванную этими звуками, можно было ощутить подошвами ботинок, при этом мгновенно поднималось столько пыли, что она забивала глаза.
В полдень виновник шума напоминал о себе громким стуком в ту или иную комнату, на первом или втором этаже, когда как. Иногда о полуденном стуке заявляли более дюжины постояльцев разом.
Нередко шум следовал за человеком в любой из верхних комнат, точно повторяя звук его шагов. куда бы тот ни шел. Если люди находились в разных комнатах и один из них топал ногой в одной, звук мгновенно повторялся в другой.
Эти явления происходили день за днем, почти без перерыва, в течение пяти недель, а затем им на смену пришли другие, еще более странные и пугающие.
В двух комнатах были кем-то зверски избиты спящие женщины. Мистер Колтон утверждает, что он сам слышал ночью более двухсот ударов, которые можно сравнить лишь с ударами крепкого мужчины, изо всех сил бьющего по кровати кулаком. От этих ударов на теле женщин остались заметные следы и огромные кровоподтеки. На щеке у Энн Миллс мистер Колтон своими глазами видел опухоль размером с индюшачье яйцо, и та добровольно поклялась, что, когда она лежала одна в постели, кто-то нанес ей удар невидимой рукой. Миссис Деннис и Мэри Вудбери также добровольно принесли присягу перед мистером Колтоном, мистером Салли, сборщиком акцизов, и мистером Говеттом, хирургом, утверждая, что после тяжких побоев они впали в странное оцепенение и болели еще много дней. Говорили, что их душераздирающие крики не могли быть притворными.
Мистер Чейв, живший в доме, утверждал, что однажды ночью две служанки были так напуганы, что отказались спать в своей комнате, и он среди ночи позволил им перенести свои кровати и постели в комнату, где спали он и миссис Чейв. После того как зажгли свечу, в течение получаса было тихо, но затем большой железный подсвечник начал летать по комнате. Мистер Чейв не слышал шагов, но когда он попытался позвонить в колокольчик, кто-то швырнул ему в голову подсвечник, но промахнулся.
Однажды надзиратель местной тюрьмы мистер Серл и его друг решили не смыкать глаз всю ночь и видели, как кто-то с силой отшвырнул прочь на семь футов шпагу, которую они положили возле себя в ногах кровати, придавив ее толстым фолиантом Ветхого Завета.
Мистер Тейлор показал под присягой, что, услышав крики женщин, вошел в комнату и увидел, что шпага, прежде лежавшая на полу, висит в воздухе посреди комнаты, а ее острие нацелено прямо на него. Минуту спустя шпага с громким стуком упала на пол.
Энн Миллс показала под присягой, что как-то ночью, пытаясь разжечь огонь, получила жестокий удар в спину и кто-то вырвал трутницу у нее из рук и зашвырнул на середину комнаты.
Преподобный Калеб Колтон сказал, что сам был свидетелем многих описанных явлений, происходивших в то время, когда женщины лежали в постели. Мистер Колтон уверен, что кровати ни разу не двигались. Он прибавляет: "Я часто слышал, как сотрясается полог над кроватью и несказанно громко лязгают кольца. Чтобы помешать полотнищам полога биться, каждое из них часто подвязывали наверху большим узлом. Каждое полотнище этого полога приходило в движение, а узлы бились и крутились с такой скоростью, что находиться рядом с ними было жутковато.
Это продолжалось около двух минут и сопровождалось звуком, напоминавшим звук разрываемой ткани. Мистер Тейлор и мистер Чейв из Мира, также это видели. После осмотра крепкого нового хлопкового полотнища на нем был обнаружен поперечный разрыв".
Также мистер Колтон в присутствии других свидетелей слышал рядом с собой шаги. Как будто кто-то приближался и ходил вокруг него. Он также чувствовал, что горит свеча, но ничего не видел. Мистер Куик слышал, как кто-то спускается по лестнице в комнатных туфлях и затем проходит сквозь стену. "Я собирался, – говорит он, – распахнуть пошире дверь, которая уже была полуоткрыта, как вдруг из коридора кто-то тихо постучал. Я немного помедлил, и стук возобновился. Я резко отворил дверь, но, клянусь, никого не увидел. Я находился в одной из комнат с большими новыми окнами, как вдруг раздался шум, стук, полог трещал, кровать тряслась, и я всерьез подумал, что стены вот-вот обвалятся. Мистер Тейлор в это время сидел в кресле; женщины так перепугались, что у них на лбах выступили крупные капли пота. Когда в изножье одной из кроватей послышался шум ударов, я бросился туда, но звук переместился к изголовью другой кровати".
В подтверждение своего рассказа мистер Колтон дал письменные показания под присягой в присутствии мистера Б. Вуда, чиновника канцлерского суда из Тивертона, в ходе которого он приложил все силы к раскрытию причины этих беспорядков и опечатал гербовой печатью каждую дверь, углубление и т. д., через которые могло бы осуществляться любое общение, а также неоднократно приводил к присяге домочадцев, подтвердивших истинность описанных явлений и свою полную неосведомленность относительно средств, при помощи которых они были осуществлены. Но, несмотря на это, он не смог объяснить те вещи, которые видел и слышал.
Мы не знаем, когда прекратились эти явления и прекратились ли они вообще, но можем утверждать наверняка, что перед нами именно тот случай, которому нельзя найти убедительное и безоговорочное объяснение".
Старина Джеффри
Сэмюэл Уэсли, отец Джона Уэсли, жил вместе с большой семьей в Эпуорте, графство Линкольншир. Он получил пост приходского священника в 1693 году. А в 1703 году дом, в котором он жил, сгорел. Священник отстроил его за свой счет, хотя жить там было непросто.
Неприятности в доме начались в 1716 году. Первые упоминания об этом содержатся в дневниковых записях Сэмюэла Уэсли между 21 декабря 1716 года и 1 января 1717-го, а также в письме одной из его дочерей от 24 января.
В них рассказывается одна и та же история. Семейство Уэсли охватила сильнейшая тревога, поскольку они решили, что один из его сыновей – трое находились в отлучке – погиб в результате несчастного случая.
В начале декабря горничная и слуга Роберт Браун услышали в столовой ужасные стоны, какие издает человек, находящийся в отчаянном положении. Затем послышался стук в дверь, но, открыв ее два-три раза, Браун никого не увидел. Отправившись спать, он услышал "рядом с кроватью что-то вроде индюшачьего кулдыканья, а вскоре звук, как если бы кто-то споткнулся о его башмаки, хотя их там не было, так как он оставил их внизу".
На следующий день горничная слышала блуждающие звуки. Сбив немного масла, она положила его на поднос и понесла в маслобойню. Там на полке, где стояло несколько кадок с молоком, она услышала стук, сначала над полкой, потом под ней. И она "бросилась бежать что было мочи".
Семейство Уэсли, посмеявшись над ними, решило, что стуки были плодом больного воображения. Но затем они также начали их слышать.
Дочь Уэсли написала, что "стоны, скрип, звон и постукивание были достаточно пугающими". Вся семья, не считая самого Джона Уэсли, также слышала "странное постукивание в разных местах", особенно в детской.
Другая сестра, Эмили, двадцати двух лет, запирая дом на ночь, услышала на кухне грохот, как будто кто-то швырнул на пол огромную глыбу угля и расколол ее. В поисках источника звука она обошла весь дом с одной из младших сестер, но ничего не нашла, собака и кошка мирно спали на своих местах.
Из спальни Эмили услышала под лестницей звон разбиваемых бутылок, но в этой части дома никого не было.
Другая младшая сестра, Хетти, в испуге прибежала к ней в комнату, услышав, как мимо нее прошел человек в просторном, волочащимся по полу одеянии. Он спустился по парадной лестнице, а потом поднялся по черной на чердак.
Вскоре ее мать Сьюки услышала в углу комнаты, которая прежде была детской, как будто кто-то сильно раскачивает колыбель, хотя никакой колыбели здесь давно не было.