Изучая культурно значимые термины, наука может показать историю открытий и идей в новом свете. Особое внимание лингвистов и культурологов привлекают языковые заимствования. "Тщательное изучение таких заимствованных слов, – пишет Сепир, – может служить интересным комментарием к истории культуры" [174]. Направление культурного влияния можно установить с помощью анализа происхождения слов. В качестве убедительного примера Сепир избирает английский язык, лексика которого чрезвычайно заметно расслоена в культурном отношении: античная латынь, средневековый французский, латынь и греческий гуманистов эпохи Возрождения, современный французский. Эти слои лексики "служат довольно точным средством измерения времени, масштаба и характера различных иностранных культурных влияний, которые способствовали формированию английской цивилизации" [240].
Лингвистам и культурологам следует учитывать замеченный Сепиром парадокс: культурное воздействие языка не всегда прямо пропорционально его собственной литературной значимости и месту, занимаемому в мировой культуре его носителями. Примером может служить древнееврейский язык, который, будучи языком, представляющим весьма значимую культурную традицию, не оказал на другие языки такого влияния, как родственный ему арамейский язык [240].
К сожалению, многие вопросы, поставленные американским лингвистом, до сих пор не решены, а идеи не получили своего развития. И это является задачей науки XXI столетия.
В 1941 г увидела свет программная статья известного российского лингвиста Г.О. Винокура (1896–1947) "О задачах истории языка", которая позже вошла в его "Избранные работы по русскому языку" (1959). В ней четко сформулировано несколько глубоких идей, связанных с проблемой "Язык и культура".
"Язык есть условие и продукт человеческой культуры", – таков исходный тезис лингвокультуроведческой концепции Г.О. Винокура, суть которой составляют несколько положений. Общие законы культурного развития человечества, равно как и законы человеческого языка вообще в силу местных условий проявляются разновременно и своеобразно, и потому конкретная история каждой культуры и созданного этой культурой языка мало похожи на остальных. Язык в качестве пережитка способен сохранить следы породившего его этапа культурного развития. Язык – один из продуктов духовного творчества данного культурно-исторического коллектива – народа – стоит в одном ряду с письменностью, наукой, искусством, государством, правом, моралью, но при этом занимает особое положение, поскольку он одновременно составляет условие всех других культурных образований. У языка и истории народа, носителя этого языка, отношения сложные. Язык – не только зеркало истории народа, но и часть этой истории, одно из созданий народного творчества. Чисто лингвистический вопрос о характере и причинах языкового генезиса может быть решен только с учетом данных культурной истории народа.
Из сказанного следует, что история языка "есть наука культурно-историческая в абсолютно точном смысле этого термина" [Винокур 1959: 216]. Всякое изучение языка своим предметом имеет культуру. Язык, история и культура неразрывны, и потому должны изучаться комплексно. Конкретный язык как индивидуальное и неповторимое историческое явление принадлежит индивидуальной культурной системе, а потому изучаться он должен "во всей полноте своих жизненных проявлений, отношений и связей". Даже если лингвист изучает данный язык с чисто языковедческой целью и не стремится с помощью языка получить доступ к явлениям культуры, находящим в языке свое выражение, он уже изучает соответствующую культуру, причем самую важную главу её истории. Для того, кто изучает соответствующую культуру, прямой и непосредственной задачей является изучение связанного с ней конкретного языка.
Известный французский лингвист Э. Бенвенист (1902–1976) сформулировал антропоцентрический принцип в языке: язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка, в соответствии с ним язык и должен изучаться.
Одна из частей главной книги ученого озаглавлена "Человек в языке", а завершается "Общая лингвистика" разделом "Лексика и культура", в котором поставлена и скрупулезно исследуется проблема культуроведческого подхода к слову "Мы только начинаем понимать, какой интерес представляло бы точное описание истоков <…> словаря современной культуры" [Бенвенист 1974: 386). Одна из глав "Общей лингвистики" представляет собой "Словарь индоевропейских социальных терминов", а последняя посвящена термину цивилизация, истории слова в английском и французском языках.
Немало плодотворных мыслей о связи языка и культуры высказано академиком Н.И. Толстым (1923–1997). По его мнению, отношения между культурой – прежде всего культурой народной – и языком могут рассматриваться как отношения целого и части. Язык может восприниматься как компонент культуры или орудие культуры, и в то же время язык автономен по отношению к культуре в целом и может рассматриваться отдельно от культуры или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом. Сравнение культуры и языка вообще и в особенности конкретной национальной культуры и конкретного языка обнаруживает некий изоморфизм (сходство) их структур в функциональном и системном плане. Сходство структуры культуры со структурой языка видится в том, что в обоих объектах можно обнаружить явления стиля жанра, факт синонимии, омонимии, полисемии. В истории культуры, как и в языке, обнаруживаются процессы взаимодействия, наслоения культур на культуры. Вся народная культура диалектна, что свойственно и народному языку. Важен вывод Н.И. Толстого: "Дальнейшее развитие исторических фразеологических исследований может быть плодотворно лишь при условии серьезного внимания к языку как вербальному коду культуры и к языку как творцу культуры" [Толстой 1995: 24].
В наши дни проблема "Язык и культура" исследуется в разных аспектах, в том числе и в аспекте "свой/чужой". Язык рассматривается как инструмент групповой стереотипизации поведения, как система кодирования и передачи культурно-семантической информации. Делается предположение, что с момента своего возникновения первейшей функцией языка была культурная дифферениированность общества. Позже актуальной стала функция зтнической, затем и социальной дифференцированности общества. Вербальная речь, отделяя "своих" от "чужих", с самого начала выполняла функцию групповой идентификации. Культурная функция языка обеспечила победу Homo sapiens sapiens над неандертальцем [Чужое… 1999: 352].
Во второй половине XX в. в методике преподавания языка как иностранного проблема "Язык и культура" также стала принципиально важной, поскольку преподаватели ощутили недостаточность передачи только лингвистических сведений. Актуальным оказался вопрос о так называемых фоновых знаниях, в сумме составляющих объем лингвострановедения. Основной целью страноведения считают способности восприятия чужой культуры, способности эмпатии (от греч. empatheia ‘сопереживание’), а также формирование определённых навыков и стратегий поведения при контакте с другими культурами. Классическим примером является книга (Верещагин, Костомаров 1990].
"Фоновые знания" (background knowledge) позволяют правильно интерпретировать не только эксплицитно выраженный, но и имплицитный смысл высказывания. Значительная часть переводческих ошибок проистекает от дефицита фоновых знаний. Понятна поэтому практическая целесообразность словарей типа: Американа. Англо-русский лингвострановедческий словарь (Смоленск, 1996).
Отечественные методисты-преподаватели русского языка как иностранного считают необходимым наличие специальной дисциплины – россиеведения.
Примером эффективного преподавания гуманитарных дисциплин в контексте культуры может служить учебный комплекс Ю.А. и И.А. Сипииёвых "Русская культура и словесность. Кн. 1: Учебно-методическое, литературоведческое и культурологическое пособие (V класс)" (СПб., 1993), получивший первую премию на конкурсе "Петербургский учебник".
Лингвострановедческая разработка фундаментальной проблемы "Язык и культура", ценная в учебно-методической практике, обнаруживает известную теоретическую одномерность, поскольку увеличение количества фактов свидетельствует только о том, что некая связь между языком и культурой существует, и она отражается прежде всего на языке – количестве и номенклатуре лексем, семантическом содержании слова.
В конце XX столетия проблема "Язык и культура" перемешается в центр исследовательского внимания и становится одним из приоритетных направлений в развитии науки о языке. Общая антропологическая направленность современной лингвистики обнаруживает когнитивный и культурологический аспекты. Если ранее связь языка и культуры рассматривалась в известной мере как факт важный, но в целом попутный, то теперь эта связь изучается специально. В Институте языкознания РАН утверждена программа "Язык и культура" (руководитель – академик Ю.С. Степанов).
В рамках этой программы в 1998 г. состоялся Международный симпозиум "Фразеология в контексте культуры". На симпозиуме обсуждались следующие проблемы: методологические аспекты лингвокультурологии; принципы лингвокультурологического анализа фразеологизмов; фразеологизм в аспекте культурно-языковой идентичности; культурно-национальная специфика фразеологизмов; культурный комментарий и способы его представления в словарях [Известия РАН. Серия литературы и языка. 1998. Т. 5, № 5. С. 77–80].
В 1998 г. на базе Института славяноведения и балканистики РАН прошла Международная конференция "Слово и культура", посвященная памяти академика Н.И. Толстого, много сделавшего в изучении связи народной культуры и общенародного языка.
В 1999 г. Министерство образования РФ утвердило межвузовскую научную программу "Язык, культура и общество: комплексные исследования по социальной и культурной антропологии", одним из трех направлений которой стала "Лингвистика. Интеллектуальные системы в гуманитарной сфере".
Интересные результаты вводятся в научный обиход академическими сборниками типа "Национально-культурная специфика речевого поведения" (М.: Наука, 1977), "Этнокультурная специфика языкового сознания" (М.: Наука, 1995).
Среди монографий в области лингвокультуроведения получила известность книга В.Н. Телия "Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты" (М.: Школа "Язык русской культуры", 1996).
В 1999 г. языковые институты РАН выпустили по большой коллективной монографии, посвященной вопросу "Человек – язык – культура". Это "Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке" (М.: Индрик, 1999) и "Славянское и балканское языкознание: Проблемы лексикологии и семантики: Слово в контексте культуры" (М.: Индрик, 1999).
Работа группы московских лексикографов над первыми 25-ю томами "Словаря русского языка XI–XVII вв." (издание ещё не завершено) выявила громадный культурологический потенциал этого труда Промежуточным итогом стал сборник "Историко-культурный аспект лексикографического описания русского языка" (М., 1995), материал которого позволяет разрабатывать проблемы лингвокультурологии. Руководитель коллектива составителей этого словаря, Г.А. Богатова в своих публикациях подчеркивает, что страницы словарей и энциклопедий могут показать, каковы идеалы, какова нравственность, авторитеты и ценности. Эти книги конкретно и честно отвечают на многие вопросы, составляющие главный смысл бытия. Словари, – замечает лексикограф, – в становлении нации значат гораздо больше, чем революции. "Словари, обобщая и преумножая языковое, а значит, и ментальное богатство, дают четкость государственному слову, ясность в вопросах происхождения языка и народа, отражают многообразие народного литературно-речевого творчества. В сложнейшей духовной ситуации рубежа III тысячелетия вавилонским столпотворением "общечеловеческих ценностей" мудрость заслуживающего выживания государственного организма определяется тем, какое место отводит нация в культурной политике, в системе жизнеобеспечения языка экономическим и организационным средствам его развития и изучения и, в первую очередь, национальной словарной и энциклопедической службе… Исследования по диахронической лингвистике и фундаментальные словари аккумулируют историческую память народа. Это своего рода барьер на пути развеяния национальных духовных ценностей, превращения нации через стадию "населения" в "популяцию" [Богатова 1998: 118].
Переводчик "Этимологического словаря русского языка" Макса Фасмера на русский язык и автор фундаментального этимологического словаря академик О.Н. Трубачев в книге "Этногенез и культура древнейших славян" пишет: "…Значение данных языкознания, лексикологии, этимологии для подлинного понимания культуры абсолютно во все времена, в том числе и в современную эпоху, изобилующую письменными источниками" [Трубачев 2002: 170].
В вузах начали читать спецкурсы по лингвокультурологии.
Например, в спецкурсе "Русский язык и культура", разработанном профессором Воронежского госуниверситета Ю.Т. Листровой-Правда, русский язык рассматривается как национально-культурная ценность и обсуждаются такие теоретические вопросы, как бытовое и научное понятие культуры: признаки и функции культуры; культура и язык; взаимодействие языка и культуры; культура и цивилизация; языковая картина мира; этнолингвистика, лингво страноведение и лингвокультурология [Листрова-Правда 1998].
В Белгородском университете С А. Кошарная читает спецкурс "Основы лингвокультурологического описания языковой картины мира". В Брянском госпедуниверситете читается спецкурс "Русская традиция и русская культура в зеркале языка".
Пишется немалое количество диссертационных работ по лингвокультуроведческой тематике. Одна из последних: Козина Н.О. Лингвокультурологический анализ русского концепта "грех" (на материале лексических, фразеологических и паремических единиц) (Иваново, 2003).
В работах последних лет выявляется круг лингвокультурологических вопросов, среди которых чаще других указываются: языковая картина мира (частный случай – фразеологическая картина мира, паремиологическая картина мира и т. п.); культурные лакуны; культурная интертекстуальность; национально-культурный компонент значения; культурная коннотация; "языковая память"; традиции речевого поведения; фразеологизмы как знаки культуры; и др.
Проблема "Язык и культура" с той или иной степенью полноты находит отражение в многочисленных учебниках и учебных пособиях по культурологии. Примером может служить книга [Левяш 1998], в которой несколько параграфов отведены освещению интересующих нас вопросов. Например: 1.5. Язык и культура: роль, функции, проблемы; 2.5. Язык субъектов культуры и цивилизации; 3.3. Системность функций языка в культуре; 4.4. Динамика культуры и лингвистической деятельности.
Однако, по утверждению знатока японского языка и культуры страны Восходящего Солнца В.М. Алпатова, культурологи все же явно недостаточно обращают внимание на языковые аспекты культуры, хотя строй и происхождение языка могут определять очень многое. Так, японские ученые именно в особенностях языка склонны видеть корни своей национальной специфики. Если для европейцев слово – это прежде всего то, что сказано, а письмо – лишь вспомогательное средство, то для японца оно в первую очередь осознается как нечто написанное. [Алпатов 1995:96, 98]. Неслучайно, что в китайском и японском искусстве слово в его иероглифическом виде – непременный элемент произведений живописи.
Одним словом, язык как культурный код народа представляет обширную область научных исследований.
Рекомендуемая литература
1. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов/Пер. с англ. М., 2001.
2. Колесов В.В. философия русского слова. СПб., 2002.
3. Мамонов А.С. Язык и культура: Сопоставительный аспект изучения. М., 2000.
4. Петров М.К. Язык, знак, культура. М., 1992.
5. Толстой Н.И. Язык и культура // Толстой Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. 2-е изд., испр. М., 1995. С. 15–26.
1. Дисциплинарный статус лингвокультурологии
Исследовательский интерес к проблеме "Язык и культура", а также культурологический бум последнего десятилетия XX столетия послужили толчком к возникновению направления, чаще всего называемого лингвокультурологическим и составляющего часть антропологической лингвистики, которая, будучи обширным полем исследования, реализуется в нескольких направлениях, постепенно приобретающих форму научных дисциплин.
Внутренняя дифференциация антропологической лингвистики связана с наличием в её компетенции фундаментальных феноменов – языка, ментальности, культуры, человека, этноса и общества. Изучение соотношения сложнейших феноменов сформировало чрезвычайно широкое и неравномерно освоенное поле исследований. Одновременный учет всех феноменов для современной науки – дело пока неподъемное. Этим можно объяснить формирование нескольких научных дисциплин, которые, стремясь удержать в поле внимания все феномены, концентрируют исследовательские усилия на одной из возможных связей.
Перед современными лингвистами как пионерами в разработке проблемы связи языка и культуры встало несколько вопросов: что такое лингвокультуроведение; какие научные дисциплины могут войти в комплекс лингвокультуроведческих наук; каков статус каждой из них и какова их иерархия; каким должно быть методологическое и методическое обеспечение лингвокультуроведческих дисциплин.
И, наконец, необходимо определить, какая из научных дисциплин может дать целостное представление о связи языка и культуры.
Видный теоретик языка Е.Д. Поливанов (1891–1938) проблему "Язык и культура" относил к компетенции филологии, которой в своём "Толковом терминологическом словаре по лингвистике" (1935–1937) дал следующее определение: "Филология – совокупность дисциплин (дисциплин общественных наук), изучающих явления культуры, отраженные в памятниках слова, т. е. в языке и в памятниках литературы, а также (поскольку другие искусства, в свою очередь, тесно прилегают к литературе) и в памятниках других искусств. Следовательно, история литературы (именно как история культуры в памятниках литературы) и история искусства входят в понятие филологии, но лингвистика (= наука о языке) входит сюда лишь частично" [Поливанов 1991:444).
Свои права на разработку лингвокультурной проблематики заявила этнолингвистика, изучающая взаимодействие лингвистических, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка. Эта новая дисциплина ставит и решает вопросы языка и этноса, языка и культуры, языка и народной ментальности, языка и мифологии. Этнолингвистику интересует роль языка в формировании и функционировании народной культуры, народной психологии и народного творчества. В широком плане этнолингвистика включает в себя диалектологию, язык фольклора, часть истории языка, связанную с исторической диалектологией, с культурной и этнической историей народа, а также почти все аспекты изучения языка как социального явления [Толстой 1995: 27–40]. Этнолингвистика изучает с помощью лингвистических методов "план содержания" культуры, народной психологии и мифологии независимо от способов их формального проявления (слово, предмет, обряд и т. п.) [ЛЭС 1990: 597].