- О чем вы думаете? - шепотом, как будто их могли услышать, спросила она.
- О разлуке. Знаете, каждая разлука похожа на смерть. Разница только во времени… Розмари!
- Да?.. - Она мгновенно подалась к нему, встревоженная тем, как он произнес ее имя.
- Не уезжайте… - тихо попросил он.
Она помолчала некоторое время, потом произнесла неожиданно спокойно и твердо:
- Давайте не будем говорить о невозможном.
- Эх, в старину у нас в Грузии этот вопрос решался очень просто, - полушутливо, полусерьезно сказал он. - В темную ночь подкрадывались к любимой, набрасывали на нее бурку, сажали на коня и похищали.
- Замечательное было время! Эмансипация погубила нас, женщин. Это вы ее придумали, мужчины.
- А вы откажитесь от эмансипации, - задиристо сказал Александр.
- Поздно. Теперь, наоборот, жизнь нас ведет к матриархату.
- Так вот, знайте, когда наступит эра матриархата, мы, мужчины, и пальцем не пошевелим, чтоб завоевать свои права. Навечно покоримся вам.
Розмари, ничего не ответив на эту тираду, бросилась в море, смеясь от всей души, стала брызгать в Александра водой.
- Ну и хитрые же вы! С нами у вас такие штучки не пройдут! - крикнула она Александру, уже отплывая от берега. - Догоняйте!
Александр разбежался, нырнул в воду и, не выплывая на поверхность, поплыл за ней.
Розмари отплыла довольно далеко и оглянулась. Но за ней была лишь зеркальная гладь воды. Она забеспокоилась.
- Хей!
Ни звука… Тогда она отчаянно закричала:
- Александе-е-ер!
Вынырнув за ее спиной, Александр, хохоча от удовольствия, что так удачно разыграл ее, передразнил:
- Александе-е-ер!
Она засмеялась сквозь слезы:
- Почему вы обманули меня? Почему? Как я испугалась! Вот вам за это! Вот вам!
Розмари брызнула в него водой, он ответил ей тем же. Войдя в азарт, они и не заметили, как очутились в объятиях друг друга. Розмари вдруг затихла.
Они лежали на спине, широко раскрыв глаза, лицом к лицу со Вселенной, и молчали, боясь разрушить возникшее вдруг чувство близости.
- Когда вы уезжаете? - нарушил молчание Александр.
- Давайте не будем об этом думать. Вы ведь сами сказали, что каждая разлука похожа на смерть. Человек не должен знать, когда он умрет. Лучше послушаем тишину…
И тогда было такое спокойное море и тот же берег. Только покрытый снегом. В море резвились "моржи" из Сашиной роты и среди них Кунаев, Назаров, Климов.
Молодой солдат Саша Бибилейшвили сидел на берегу и смотрел па купающихся. С горы взметнулась в небо ракета и повисла па парашюте.
- Фриц повесил фонарь, - недовольно заворчали "моржи".
Им пришлось пырнуть, и выплыли они лишь тогда, когда берег снова покрыла тень от горы.
- Лето на Кавказской Ривьере! Ух, как жарко! - засмеялся Купаев.
За спиной Саши под чьими-то шагами захрустел снег. Он обернулся и увидел матроса с автоматом, сопровождавшего пленного фашиста. Пленный шел, вобрав голову в воротник шинели, в шапке, надвинутой на самые уши. Остановился, уставился на купающихся. В глазах его выразилось недоумение, потом удивление, смешанное со страхом.
- Фриц Куртович, айда с нами плавать! - весело крикнул из воды Федя Климов.
Моряк, сопровождавший пленного, остановился, свернул самокрутку. Неожиданно Саша, который до сих пор, съежившись, сидел на берегу, вскочил и стал раздеваться. Через секунду он был уже в воде.
- Саша! Не смей, назад! - крикнул ему Купаев.
Но Саша и не думал возвращаться.
- Я тоже морж! Молодой морж! - кричал он, сильно хлопая по воде руками.
- Да, ты морж. Морж с воспалением легких, - сказал Климов.
Пленный не сводил глаз с купающихся.
- Гитлер капут! - воскликнул он вдруг, подняв руки.
- Это мы и сами знаем, - резонно заметил Кунаев. - Ты бы сказал что-нибудь повое.
Пленный побрел вдоль берега, не сводя глаз с "моржей".
Александр, Игорь и Михаил стояли на горе.
- Как заросла наша траншея! Эх, сколько я пота пролил, пока рыл ее!
- Годы ее заполнили… - сказал Александр.
Михаил оглядел гору и грустно покачал головой:
- Высота тридцать три! Сколько здесь сложило голову!
Небольшая компания туристов спускалась с горы и, хохоча, перебрасывались большим красным мячом.
Александр вдруг почувствовал в груди такую боль, что невольно присел.
- Что с тобой, Саша? - поддержал его за руку Михаил.
- Видимо, осколок… Так никогда еще не было больно.
Игорь присел рядом с Александром.
- Может, неотложку вызвать?
- Не надо.
- Что значит - не надо! - воскликнул Михаил. - Беги, Игорь, беги! На нем лица пет…
- В самом деле прошло, - Александр улыбнулся и встал. - Ну, вот видишь, все в порядке.
- Эх, - вздохнул Михаил, - верно сказал поэт: "Мы не от старости умрем, мы от старых ран умрем". Ну, как ты?
- Как кремень.
- Гляди-ка, - и Михаил показал в сторону дороги, - пополнение прибыло!
Человек десять уже поднимались от дороги в гору. И среди них Боря Назаров. Александр взволнованно всматривался в лица приближающихся людей.
- Узнаете кого-нибудь? - спросил Михаил.
Игорь и Александр отрицательно покачали головами.
Первым подошел бодрый пожилой мужчина невысокого роста:
- Аркадий Ермаков! Второй взвод третьей роты.
- Бибилейшвили… Первый взвод четвертой роты.
- Белов… Старшина первой роты.
- Ханлар Селиханов! Связист второй роты…
- Капитан Бережной, командир третьей роты!
- На гору поднимались? - спросил Ханлар.
- Нет, еще не поднимались, - ответил Михаил.
- На гору мы поднимемся все вместе. - сказал Назаров. - Это мероприятие включено в официальный план. Девятого числа в восемь ноль-ноль мы начнем штурм.
Александр шел по улице, и было видно, как он торопился. Взглянул на часы и поспешил дальше.
Около одного из дворов взгляд его скользнул по разобранному мотоциклу и двум ребятам в рабочей одежде. В одном из них он не сразу узнал Темури.
- Чья это развалина? - спросил Александр, хотя было ясно по радостно-возбужденному выражению лица, что мыслями он очень далек от их дел.
- Славина, - кивнул Темури на юношу. - В цилиндре что-то заело. А ты куда собрался с утра? - сын подозрительно прищурился.
Александра покоробил неделикатный вопрос Темури, но он не подал вида:
- Так… по делу.
Темури засмеялся:
- Однако у тебя совсем не деловой вид.
Александр, не ответив на замечание сына, взял его за локоть:
- Темур, ты уже не ребенок… Если ты серьезно относишься к этой девушке…
- К какой девушке?
- Я говорю про… Марину.
- Мы с Мариной друзья.
- Что?! Ходишь с девушкой обнявшись и говоришь, что вы друзья?
Темури удивленно посмотрел на отца, не зная, возмутиться ему или рассмеяться.
- Разве нельзя ходить, обнявшись с сестрой? - спросил Темури.
Александр понял уже, что зря затеял этот разговор.
- С сестрой можно. Я просто хотел тебе напомнить, что ты уже не ребенок…
Темури с нетерпением ждал конца разговора:
- Это ты мне уже сказал, а я понял. Я не ребенок.
- У тебя сейчас такой возраст, возраст любви.
- Ого! - оживился Темури. - Да будет тебе известно, что сейчас я нахожусь в возрасте увлечений. Возраст любви наступает позже… - Темури посмотрел на отца значительным взглядом: - А? Разве я не прав?
- Да, ты прав…
Белые "Жигули" выехали на шоссе, и Александр прибавил скорость.
- Догоним эту машину! - попросила весело Розмари.
Александр прибавил газу и оставил позади красный "Москвич"'
- И эту! - Розмари вошла в азарт. - И эту догоним!
Александр поддался ее настроению. Он до конца выжал акселератор… В глаза ударил красный свет - он едва успел затормозить.
Рядом остановилась свадебная машина. На заднем сиденье расположились жених и невеста. Рядом с шофером похожая на бабу-ягу женщина ела мороженое. Жених сидел, неестественно выпрямившись, словно проглотил кол. На лице его было отчаяние.
Розмари наклонилась к Александру и что-то шепнула ему. Александр опустил стекло.
- Эй, приятель! - крикнул он жениху.
Жених обернулся и посмотрел на Александра равнодушными ко всему на свете глазами.
- Подумай как следует! Пока еще не поздно!
Жених заметно оживился.
- Эй, ты! - крикнула с переднего сиденья будущая теща. - Чего лезешь в чужие дела?
Загорелся зеленый свет, и свадебная машина помчалась вперед. Жених оглянулся…
- Все, свадьбы не будет, - засмеялась Розмари. - Жених точно сбежит.
- Лучше сейчас сбежать, чем после свадьбы.
Розмари неожиданно перестала смеяться. Искоса взглянула на Александра:
- Скажите все-таки, чем похожа разлука на смерть?
- Тем, что смерть есть разлука.
Аллеи парка заполнили гуляющие. Особенно многолюдно у аттракционов.
Александр и Розмари сошли с качелей, помахали па прощанье Ульрике, которая, весело смеясь, раскачивалась с каким-то бородатым соотечественником.
Розмари взяла Александра под руку. Веселые и счастливые, они двинулись по аллее. И тут он заметил Темури, который шел навстречу ему в компании Марины и Славы.
Александр растерялся, не зная, как ему поступить. Компания приблизилась, и Темури с удивлением, любопытством и недоумением уставился на отца. Это длилось несколько секунд, и они, ничего не сказав друг другу, прошли мимо. Александр облегченно вздохнул и искоса взглянул на Розмари. Но она, видимо, ничего не заметила.
- Я хотел спросить, - прервал молчание Александр, - кто по профессии ваш муж?
Розмари улыбнулась:
- Что вас больше интересует - его профессия или существует ли он вообще?
- Как вам сказать… Я спросил о профессии… А вообще…
- Мой бывший муж - инженер, - пришла ему на помощь Розмари. - Удовлетворяет вас такой ответ?
Александр ничего не ответил, но по лицу было видно, что вполне.
Александр подъехал к стоянке и выключил мотор. Некоторое время посидел в машине, откинувшись на сиденье.
Возле будки сторожа дремала собака, а у ворот, прислонившись к столбу, стоял Темури.
Уйдя в свои мысли, Александр заметил его, только столкнувшись нос к носу:
- Это ты? Кого ты здесь ждешь?
- Тебя.
Александр и Темури вышли на улицу. Темури украдкой поглядывал на расстроенного, задумавшегося о чем-то отца.
- А твои друзья сегодня обедали в ресторане, - пытаясь отвлечь его от грустных мыслей, весело начал Темури. - Выпили немного и стали петь песни.
- Ну и как? - оживился Александр. - Хорошо пели?
Темури неопределенно пожал плечами:
- Ничего… - И стал напевать фронтовую песню.
- Разве это плохая песня? - спросил Александр.
- Мне нравятся другие.
- Знаю… Бум-бам! Тара-ра-ра! Бим-бум! Тан-тата! Вот что тебе нравится!
- Но… в другом исполнении, - заметил Темури и вернулся к прежнему разговору: - Веселые старики! Тот, высокий, который ходит навытяжку…
- Костин?
- Да, Костин. Он, видимо, большой человек.
Из райцентра за ним каждый день черная "Волга" приезжает.
Александру уже не нравился тон сына:
- Ладно, хватит тебе.
Но Темури вошел в раж.
- Надо было видеть дядю Мишу! Прыгал на одной ноге вокруг стола и всех обнимал и целовал!
Александр, нахмурившись, смотрел на сына.
- Перестань дурачиться! - в голосе отца звучала угроза.
- Как кузнечик… Прыг-скок!
Не помня себя, Александр ударил мальчика по лицу. Темури отскочил в сторону. Удивленно и испуганно уставился на отца.
- Над кем ты смеешься, негодяй?
- Чего дерешься?!
- Нет, из тебя никогда не выйдет человека! Смеяться над людьми, которым обязан жизнью!
Темури перешел па другую сторону. Его душили слезы:
- Чего тебе от меня надо? Ты сильнее, да? Почему ударил?
У Александра дрогнуло сердце:
- Потому что заслужил… Ну, хватит - что было, мхом поросло.
Темури с обидой передернул плечами.
- Темур! Ты что, не слышишь? Я ведь никогда раньше пальцем тебя не трогал.
Темури оглянулся, махнул рукой и быстро зашагал прочь.
- Темур! Сейчас же вернись назад! Слышишь?..
Темури не откликнулся.
Блеснула молния. На фоне ночного неба отчетливо выступил силуэт двугорбой горы… Грянул гром, и сразу полил шумный и веселый весенний дождь.
Александра пробирала дрожь. Весь мокрый, он стоял, согнувшись, под дождем, вконец расстроенный, и смотрел в темноту улицы…
Белый обелиск взметнулся в синее небо. Оркестр играл государственный гимн. У вечного огня стояли в почетном карауле солдаты. Молча плакали старые женщины… Огромные фотографии погибших воинов смотрели из глубины вечности на печальные лица собравшихся.
А вот и несколько пустых рам, в которые вместо фотографий вставлен лист белой бумаги с фамилией. Из динамиков зазвучал на всю площадь взволнованный голос:
- Товарищи! На площадь входит шестнадцатый морской батальон, освободивший Мариновку от фашистской оккупации!
Оркестр заиграл марш морской пехоты, и на площадь вышли двенадцать человек, выстроившиеся в колонну. Раздалась команда, и колонна остановилась у обелиска.
Застыл в карауле Александр. Люди по одному и группами подходили к обелиску, укладывали на гранит цветы… Александр бросил взгляд на фотографии. Вот Коля Братченко. Вот Федя Климов с его лукавой улыбкой. Вот Семенихин… Совсем молодые!
И вдруг Александр увидел в толпе сына. Он стоял как никогда задумчивый и серьезный. Вот он поднял голову и встретился глазами с внимательным и суровым взглядом отца. На лице его мелькнула едва уловимая улыбка - знак примирения и просьба о прощении. Она проникла в самую душу Александра. Взгляд его потеплел, и он улыбнулся сыну.
Вечерело. Ветер гонял по небу свинцовые облака.
Александр и Розмари шли по пустынной площади, остановились у обелиска.
- Вот! Читайте! - Александр провел пальцем по граниту.
Розмари наклонилась и тут же выпрямилась, с изумлением глядя на Александра:
- Но ведь это ошибка.
- Не столь уж большая ошибка. Наклонись я тогда чуть-чуть влево, всего на четыре миллиметра, в этой надписи все было бы верно.
- Но ведь вы живой! Почему же не убрали эту надпись?
- Уберут. Это уже решено. Завтра же уберут.
Александр присел у вечного огня. Подошла Розмари, протянула к огню руки. Усилившийся ветер стелил пламя по земле.
- Пойдет дождь, - сказал Александр. - Я подвезу вас.
Розмари упрямо покачала головой:
- Нет, машиной будет слишком быстро.
За большими окнами ресторана был виден длинный стол, за которым сидели бывшие фронтовики. Они пели.
Александр и Розмари остановились у окон.
- Это мои фронтовые друзья, - сказал Александр.
Розмари прислушалась.
- Какая странная песня, грустная, и в то же время мужественная.
- Это песня нашего морского батальона. Ее автор Женя Горелов. Все говорили, что из него выйдет большой композитор.
Едва они отошли от ресторана, как разразился дождь. Александр снял пиджак, набросил его на голову и половиной прикрыл Розмари.
- А он выбрал потом совсем другую профессию? - спросила она.
- Нет. Женя погиб. Под Таманью.
Издали все еще была слышна песня. Песня огневых лет, песня юности, незабываемая песня…
Дождь прекратился, но Александр и Розмари, не заметив этого, все еще шли, укрывшись пиджаком, совсем близко друг к другу. Прохожие с улыбкой смотрели им вслед. Они вышли на окраину поселка.
- Александр, я, наверное, скоро уеду, - сказала Розмари.
Чувство радости и счастья сразу исчезло.
- А нельзя не уезжать? - произнес Александр с усилием. - Останьтесь здесь… Хотя бы ненадолго…
Грустно улыбнувшись, Розмари покачала головой:
- Должна ехать, это неминуемо. Как смерть.
- Какой странный век, - сказал Александр, - народы сближает, а людей разделяет…
- Что поделаешь? Хорош ли, плох ли, это наш век, мы сами его сделали таким.
- Знаете, мне кажется, что мы знали друг друга со дня рождения, нет, еще раньше, много раньше… Потом мы расстались и теперь снова встретились.
Розмари задумчиво смотрела перед собой:
- Да, я тоже вспоминаю… Мы тогда были маленькие. Взявшись за руки, шли мы по полю, вот как сейчас, солнце заходило… Я боялась темноты. Вы меня подбадривали и пели. Какая это была хорошая песня! Помните ту мелодию?
- Не могу вспомнить… С тех пор прошла тысяча лет.
Неожиданно раздался залп. В небо, осветив все вокруг, взлетела гроздь цветных огней. Издали, из поселка, доносились восторженные возгласы ребятишек.
- Это ваш свет, Александр! - торжественно сказала Розмари.
И снова облачное небо загорелось праздничными огнями.
- Александр, у. меня к вам просьба. Приходите завтра к одиннадцати часам на турбазу. Придете?
- Что за вопрос! Приду, конечно.
- Это очень важно.
- Считайте, что я уже там.
В небе взорвалась красная ракета. Капитан Бережной крикнул зычным голосом:
- Вперед! В атаку!
Бывшие фронтовики выскочили из окопов и начали штурм горы.
По склону горы шли в атаку бывшие бойцы морского батальона. Утро было неспокойное. Издали доносился рокот моря. Гудел лес. Деревья клонились к горе - они тоже шли в наступление…
Худощавый Ермаков бежал впереди всех.
- Вперед, братцы! Только вперед! - кричал он.
Всего несколько шагов отделяли Александра от гребня горы. Вдруг в вой ветра ворвались звуки прошлого, звуки прежнего наступления: выстрелы, стоны, крики… Александр на минуту остановился. Оглядев гору, он снова видел восставших из далекого прошлого юных бойцов. Совсем близко их бледные, окутанные дымом лица. Коля Братченко… Семенихин… Федя Климов… Купаев… Александр уже на горе. И в эту минуту он услышал за спиной голос раненого моряка:
- Эй, солдат! Браток, скажи, что там, за горой?
И вдруг разом исчезли голоса и видения прошлого. Александр ступил на гребень горы. Замер. За горой все окутал туман. В глазах у Александра потемнело… Ноги подкосились… Изо всех сил он надавил рукой на грудь, чтобы приглушить невыносимую боль…
Розмари стояла у ворот турбазы и взволнованно смотрела на дорогу.
Из кабины автобуса выглянул водитель:
- Извините, но нам пора ехать. Самолет не ждет.
Розмари обернулась и, виновато улыбнувшись, поспешила к автобусу.
Автобус выехал на шоссе, а Розмари все оглядывалась назад, на дорогу, ведущую к поселку…
Стоял дождливый день. Двое молодых людей подошли к братской могиле.
- Как фамилия? - спросил один другого.
Тот вытащил из кармана клочок бумаги: