Капитан кораблю нужен был не меньше, чем Администратор землянам. До настоящего времени обязанности командира корабля практически выполнял Лазарус. Но когда Барстоу официально предложил ему и дальше оставаться капитаном, он запротестовал:
- Нет, только не я. Мне уже пора немного отдохнуть, расслабиться. Либби - вот кто вам нужен. Серьезный, в прошлом офицер военно-космических сил - кто может быть лучше?
Все посмотрели на Либби, и он покраснел.
- Конечно, мне приходилось водить космолеты, но это меня никогда не прельщало. По складу своего характера я не более чем один из членов экипажа.
- Ты не можешь так быстро отвертеться, - настаивал Лазарус. - Ты изобрел сверхскоростной привод и только сам знаешь, как он действует. Это твоя работа, парень.
- Но это абсолютно ничего не означает, - снова попытался возразить Либби. - Мне хочется быть просто астронавигатором, это совпадает с моими желаниями. И я предпочел бы работать под чьим-нибудь началом.
Лазарус был приятно удивлен, когда в дело вмешался Слейтон Форд, приняв на себя новые полномочия. Форд-меланхолик перестал существовать, снова уступив место властному администратору.
- Дело тут не в личных симпатиях, Либби: каждый из нас обязан делать то, что он умеет. Я согласился руководить нашим гражданским сообществом. Это то, чему я всю жизнь учился. Но я не могу управлять кораблем как таковым, для этого у меня не хватает знаний. И в данном случае ваша кандидатура подходит как нельзя больше.
Либби покраснел еще сильнее и проговорил, заикаясь:
- Я бы сделал это, если бы был единственным специалистом. Но ведь здесь, на борту, среди членов наших Кланов есть десятки космонавтов, у которых гораздо больше опыта и знаний для роли командира. Если вы поищете, то обязательно найдете.
- Что скажете, Лазарус? - спросил Форд.
- Гм… В чем-то Энди прав. Капитан должен, если это настоящий капитан, жертвовать собой ради корабля. Что ж, если Либби считает себя не вправе быть командиром, то лучше нам заняться поиском другого кандидата.
У Джастина Фута был с собой микрокомпьютер с данными всех долгожителей. Правда, ему не хватало устройства для быстрого просмотра и сортировки данных. И все же присутствующие смогли назвать около полутора десятка кандидатур. Выбор пал на капитана Кинга, за свои подвиги получившего прозвище "Неистовый".
Либби пришлось объяснить новому командиру принцип действия привода, основанного на световом давлении.
- Данные о предполагаемом месте назначения закладываются в виде параболоидов, проходящих по касательной к курсу корабля. Это означает, что при помощи обычного привода ускорение всегда будет достигаться при постоянном значении вектора, почти равном скорости света. Необходимо будет корректировать остальные параметры движения корабля в период его маневрирования перед ускорением, что, однако, не так уж сложно. Ведь велики различия между параметрами нашего настоящего вектора и вектора маневрирования. В общем виде это можно назвать ускорением под заданным углом к нашему курсу.
- Да, я понимаю, - перебил его Кинг, - но почему вы считаете, что эти векторы всегда будут совпадать?
- Если капитан решит по-другому, этого не произойдет, - немного смутившись, ответил Либби. - Показатели, снижающие нашу реальную скорость, заставят нас притормозить, не уточняя маршрута. Тогда время нашего полета неизмеримо возрастет до нескольких поколений, нескольких столетий…
- Конечно, конечно! Я знаком с основами баллистики, мистер Либби. Но почему вы отбрасываете другую альтернативу? Почему бы не увеличить нашу собственную скорость? Почему я не могу на свое усмотрение увеличить скорость, идя нынешним курсом?
Либби заволновался: "Капитан, конечно, может попытаться это сделать… Но это будет попытка превысить скорость света, что практически невозможно."
- Именно это я и хочу подчеркнуть. Я знаю, что такое "практически невозможно", но в то же время меня всегда интересовало, оправдано ли такое предположение. Как раз сейчас и можно это проверить.
Либби заколебался: его чувство долга боролось с любопытством маститого ученого: "Капитан, если бы это было исследовательское судно, я бы сам с удовольствием решился на эксперимент. Пока что невозможно сказать, в каких условиях мы окажемся, если на самом деле превысим скорость света. Но мне кажется, что тогда мы будем полностью оторваны от электромагнитного спектра других тел. Сможем ли мы тогда видеть, куда летим?"
Либби основывал свои соображения не только на теоретических выкладках. Сейчас их приборы могли "видеть" лишь благодаря электронным устройствам. Для человеческого глаза оставшееся позади полушарие было не более чем темным пятном. Даже самые короткие лучи в этом спектре человек не воспринимал. Можно было увидеть звезды прямо по курсу. Но их видимость объяснялась сверхконцентрацией длинных волн Герца, образовавшихся из-за невероятной скорости движения корабля. Темные "радиозвезды" горели, словно звезды первой величины. Звезды, чьи радиочастоты были меньше, терялись во мраке космоса. Знакомые созвездия изменились до неузнаваемости.
Тот факт, что они могли видеть объекты, искаженные под воздействием эффекта Допплера, подтверждался спектральным анализом. Линии Фраунхофера не только сместились к фиолетовому цвету, но и вышли за пределы всего спектра. А вместо них появилось нечто новое, ранее неведомое.
- М-да… Я понимаю, что вы хотите сказать, - ответил Кинг. - Но тем не менее хочу рискнуть. Провалиться мне на месте, если я не сделаю этого! Да, конечно, об этом не может быть и речи, когда на борту пассажиры. Хорошо, рассчитайте для меня приблизительные маршруты к солнцеподобным, но не слишком отдаленным звездам. Скажем, на первый раз в пределах десяти световых лет.
- В указанном квадрате таких звезд нет, сэр.
- Вы хотите сказать, что там нет солнц?
- Есть. Это Тау Цети. До нее одиннадцать световых лет.
- Нет, эта - слишком яркая.
- Да, сэр. Но там же есть и другая, она в каталоге обозначена кодом ZД9817. Правда, до нее лететь вдвое больше.
Кинг опустился на стул.
- Этот вопросик я подброшу нашему руководству. Вы лучше скажите, что у нас со временем?
- Не имею понятия, сэр.
- Так просчитайте! Или дайте мне данные, и я рассчитаю сам. Я не говорю, что из меня получился бы хороший математик, как вы, но эту задачку смог бы решить любой мало-мальски грамотный инженер. Уравнения довольно просты.
- Это так, сэр, но у меня нет данных для уравнения, чтобы вычислить временное сжатие. Пока что я просто не знаю, как определить скорость корабля. Фиолетовое смещение использовать бесполезно: мы даже не знаем, что означают эти линии. Боюсь, что придется подождать, пока мы выработаем новые критерии.
Кинг вздохнул.
- Либби, иногда я задаюсь вопросом: зачем я вообще за это взялся? Ну, а если все-таки попытаться угадать, сколько же нам предстоит еще лететь?
- Долго, сэр, пожалуй, несколько лет.
- Правда? Ну что ж, бывало и похуже. Несколько лет, говорите? В шахматы играете?
- Да, сэр. - Либби не сказал, что давно бросил это занятие из-за отсутствия достойных соперников.
- Похоже, у нас впереди для этого уйма времени. Е2-е4.
- Конь g8-f6.
- Не любите наигранных комбинаций? Ну что ж, мы еще сыграем. Пожалуй, мне следует убедить их лететь на ZD9817, хоть это и вдвое дольше. Надо предупредить Форда, чтобы он начинал разъяснительную работу.
- Да, кстати, я говорил вам о способе снижения скорости? При минусовом ускорении, равном земному, я полагаю, меньше чем за год мы сможем снова выйти на межзвездные скорости.
- Правда? Тогда, может быть, мы снизили скорость точно так же, как и набрали ее, с помощью вашего светового привода.
Либби покачал головой.
- К сожалению, сэр, недостатком светового привода является то, что он не учитывает ваши предыдущие маршрут и скорость. Если в безинерционном полете вы проходите вблизи какой-нибудь звезды, давление ее света отбросит вас от нее подобно пробке, вылетающей из бутылки шампанского. Когда исчезает инерция, тогда же исчезает и ваш импульс ускорения.
- Хорошо, - заключил Кинг, - тогда давайте предположим, что мы будем идти согласно вашему графику. Пока что я не могу с вами спорить. В этой вашей штуковине есть еще несколько вещей, в которых я до конца не разобрался.
- В ней еще довольно много вещей, - вполне серьезно ответил Либби, - в которых я сам - настоящий профан.
Корабль промчался мимо земной орбиты через десять минут после включения Либби своего космического привода.
На всем отрезке пути до орбиты Марса вместе с Лазарусом они обсуждали эзотермические физические аспекты действия прибора. Прошло еще минут пятнадцать.
Орбита Юпитера осталась далеко позади, когда Барстоу созвал организационное собрание. Правда, чтобы разыскать нужных ему людей по всему кораблю, Заккуру понадобилось не меньше часа. Когда же все угомонились, то корабль миновал Сатурн. Земляне все еще дискутировали и не заметили, когда космолет подошел к Урану.
Командиром корабля Форда все же утвердили. В это время они находились возле Нептуна. Кинг стал капитаном. Он быстро подобрал себе команду, рассказал, что к чему. Во время одного из горячих споров об устройстве механизма космонавты и не заметили, что корабль прошел орбиту Плутона. К этому времени космолет в открытом космосе покрыл расстояние в четыре миллиарда миль. Впрочем, с тех пор как Солнце своей энергией придало им чудовищное ускорение, прошло не больше шести часов.
И теперь вокруг космолета существовала только открытая галактика с мириадами солнечных комет и гипотетическими трансплутониевыми планетами. Ближайшие звезды находились на расстоянии нескольких световых лет. "Новый рубеж" устремился к ним в дерзкой попытке превысить скорость света.
Вперед, все дальше и дальше, в пустынные глубины Вселенной, где все линии почти выпрямляются, не искажаясь гравитацией.
День за днем, месяц за месяцем, год за годом они уносились все дальше от родной планеты.
Часть вторая
1
Космолет неуклонно рвался вперед, в бездну пространства, и один световой год походил на другой как две капли воды. За это время Кланы вполне приспособились к жизни в космосе.
"Новый рубеж" имел почти цилиндрическую форму, и если он не набирал ускорения, то вращался вокруг своей оси для создания искусственной гравитации вблизи бортов корабля. Крайние, или "нижние", каюты представляли собой жилые помещения, тогда как внутренние, "верхние", использовались под склады и хранилища. Между каютами размещались магазины, гидропонные фермы и тому подобное. В самом центре, вдоль оси, располагались диспетчерская, конвертер и основной привод.
Конструкция напоминала устройство крупных межпланетных кораблей, используемых в наши дни, за исключением слишком больших размеров космолета. Это был целый город, где хватило бы места для двадцатитысячной колонии, а наличие дополнительного экипажа из десяти тысяч человек позволяло удвоить количество пассажиров при дальних перелетах к Проксиме Центавра. Однако стотысячная масса долгожителей создавала пятикратную нагрузку на все системы жизнеобеспечения корабля.
Чтобы уменьшить ее, долгожители начали погружаться в анабиоз. Переоборудовав некоторые каюты под склады, они освободили для своих новых нужд много места. Спящим долгожителям хватало и одного процента всей площади. Со временем на корабле появилось достаточно помещений для бодрствующих, сменяющих друг друга. Вначале никто добровольно не хотел погружаться в анабиоз - ведь эти люди обостренно воспринимали жизнь, унаследовав уникальные гены: уж слишком явно "охлажденный сон" напоминал сон вечный. И тем не менее большие неудобства, связанные с перенаселением корабля и утомительной монотонностью бесконечного путешествия, заставили многих из них пересмотреть свое мнение и пополнить ряды долгожителей, готовых при первой же возможности погрузиться в холодное забытье.
Те, кто оставался бодрствовать, выполняли необходимую работу: вели корабельное хозяйство, обрабатывали гидропонные поля, ремонтировали оборудование и особенно следили за поддержанием жизнедеятельности уснувших собратьев. Биомеханики разработали целый комплекс эмпирических формул, описывающих физическое состояние ослабленного организма, а также меры предосторожности при различных состояниях: внезапном ускорении, перепадах температур, применении медикаментов, а также возрастном нарушении обмена веществ и так далее. Размещая людей в верхних каютах, можно было свести к минимуму увядание организма, вызываемое ускорением (то есть, воздействием давления тканей организма на самих себя, что могло привести к пролежням). Но уход за спящими должен был осуществляться вручную: их надо было переворачивать, массажировать, проверять уровень сахара в крови, влияние перегрузок на сердечнососудистую систему, брать анализы для того, чтобы доведенный до крайне низкого уровня метаболизм не перешел в физическую смерть. Если не считать десятка коек в корабельной больнице, космолет не был приспособлен к размещению спящих пассажиров; не было здесь и автоматизированного оборудования, так что все это доставляло немало хлопот.
В одном из ресторанчиков, который постоянные посетители называли "Клубом", а те, кто туда практически никогда не ходил, - гораздо менее лестным словом, Элинор Джонсон встретила свою подругу Нэнси Уизерол. Надо сказать, что здесь обычно собиралась довольно бойкая молодежь, и Лазарус был одним из немногих пожилых завсегдатаев: он любил шумное общество и к тому же не считал себя слишком старым.
Элинор тихонько подкралась к подруге сзади и обняла ее:
- Нэнси! Так ты уже снова проснулась! Как я рада видеть тебя!
Нэнси, уворачиваясь от объятий, холодно ответила:
- Привет. Осторожнее, а то разольешь мой кофе.
- Вот это да! Ты что, не рада меня видеть?
- Ну, конечно. Но ты забыла, что если для тебя прошел год, то мне кажется, что я заснула только вчера, и все еще не могу до конца проснуться.
- Так сколько же времени ты уже не спишь?
- Всего пару часов. Как твой ребеночек?
- О, замечательно! - Лицо Элинор просветлело. - Ты бы не узнала моего мальчика - он так вытянулся за этот год. Скоро будет мне по плечо, он с каждым днем все больше похож на своего отца.
Нэнси сменила тему: в кругу друзей Элинор не принято было говорить о ее погибшем муже.
- Так чем ты занималась, пока я лодырничала? Все еще преподаешь в младших классах?
- Да. Впрочем, скорее нет. Я перехожу каждый раз в новую возрастную группу, когда мой Хьюберт подрастает. Сейчас он уже во втором классе.
- Почему бы тебе не заснуть на несколько месяцев и не отдохнуть от всей этой суеты? Если ты и дальше так будешь крутиться, то скоро превратишься в старуху.
- Нет, - сказала Элинор. - Я не могу позволить себе расслабиться до тех пор, пока Хьюберт не станет достаточно взрослым, чтобы обходиться без чужой помощи.
- Да брось ты! У половины женщин-добровольцев малолетние дети, и я их ничуть не осуждаю. Вот, например, для меня все наше путешествие длится только семь месяцев. Я не прочь остаток пути тоже провести вверх ногами.
Элинор не сдавалась.
- Нет уж, спасибо. Тебе, может быть, это и подходит, но мне и так хорошо.
Лазарус, который сидел за этой же стойкой и безжалостно кромсал искусственный бифштекс, согласился:
- Она боится пропустить что-нибудь важное. Впрочем, как и я. Так что я бы не уговаривал ее.
Нэнси решила поменять тактику.
- Тогда заведи еще одного ребенка, Элинор. В этом случае ты сможешь избежать рутинных обязанностей.
- Для этого нужен муж, - грустно заметила Элинор.
- Но ведь в этом нет ничего невозможного. Вот, например, взять Лазаруса. Он может еще раз попробовать стать отцом.
Элинор смутилась, а Лазарус залился краской, да так, что это стало видно даже под его вечным космическим загаром.
- А знаешь, - невозмутимо констатировала Элинор, - я уже говорила с ним об этом, но была отвергнута.
Нэнси поперхнулась кофе и виновато посмотрела сначала на Лазаруса, потом на Элинор.
- О, извините меня. Я ведь не знала…
- Ничего, - ответила Элинор. - А все потому, что я - одна из его правнучек, четвертое поколение.
- Но ведь… - Нэнси запнулась, вспомнив об обычае не лезть в личную жизнь других. - Но ведь такое кровосмешение вполне разрешено законом. Наверное, дело не в этом! Или мне лучше помолчать?
- Помолчи, - согласилась Элинор.
Лазарус неловко заерзал на сидении.
- Я наверняка старомоден, - признался он, - но мои принципы сформулировались давно. Дело тут не в генетике: я просто буду чувствовать себя не в своей тарелке, если женюсь на собственной правнучке.
Нэнси не на шутку удивилась.
- Вот это действительно предрассудки! А может, вы просто излишне скромны. Мне так и хочется предложить вам себя в жены и посмотреть, что из этого получится.
Лазарус уставился на нее.
- А ты попробуй и не пожалеешь!
Нэнси холодно осмотрела его с головы до ног, явно смутившись от такого ответа. Лазарус старался переиграть ее в гляделки, но потом все же отвел взгляд.
- Мои юные леди, я, пожалуй, вас покину. Уйма дел! - Он лихорадочно напялил шляпу, но Элинор легким прикосновением руки остановила его.
- Не уходите, Лазарус. Нэнси у нас известная обольстительница, и здесь ничего не поделаешь. Лучше расскажите, где мы приземлимся?
- Так мы собираемся приземлиться? Вот интересно! А когда?
Стараясь говорить спокойно, Лазарус поделился с ними своими планами. Звезда типа Г-2, а проще говоря, одно из многих солнц, на которую они взяли курс несколькими годами раньше, сейчас уже находилась на расстоянии не более одного светового года - точнее, чуть более семи световых месяцев. И уже сейчас с помощью полуинтерферометрических методов можно определить, что звезда ZД9817, или просто "наша" звезда, окружена планетами, подобными Земле.
Всего через месяц, когда эта звезда будет на расстоянии какого-нибудь светового полугода, экипаж начнет торможение. С корабля будет снято осевое вращение, и в течение года он будет поддерживать на борту тяготение, равное по силе земному, приближаясь к звезде не на межзвездной, а на межпланетной скорости. Тогда они попробуют найти планету, где условия жизни напоминают земные. Поиск будет недолгим и легким, поскольку искомые планеты будут светиться так же, как в Солнечной системе Венера или Земля. Путешественников не интересовали далекие неприветливые планеты типа Нептуна или Плутона, до которых солнечное тепло почти не доходит; не слишком привлекает их и невыносимая жара на планетах вроде Меркурия. Если все же не удастся приземлиться на планету, напоминающую Землю, им придется вплотную приблизиться к необычному солнцу и под давлением света унестись вдаль в поисках приюта - с той только разницей, что теперь их не будет преследовать никакая космическая полиция и они смогут выбрать свой маршрут более тщательно.
Лазарус пояснил, что в любом случае сам "Новый рубеж" приземляться не будет: он может не выдержать своей огромной массы и развалиться. Вместо этого, когда нужная планета будет найдена, космолет выйдет на парковочную орбиту и вышлет передовые отряды в космических шлюпках.