- Это нужно сделать прямо сейчас?
- Не сегодня, но в ближайшем будущем. Боги терпеливы.
Слейтон пригласил к себе Заккура Барстоу, Оливера Джонсона, Лазаруса Лонга и Ральфа Шульца и рассказал им о своем разговоре. Джонсон несколько раз прокрутил запись разговора, стараясь вникнуть в смысл сказанного. Он подготовил несколько вариантов перевода, однако не смог прибавить ничего нового по существу дела.
- Похоже, речь идет о том, чтобы обратиться в их веру или же убраться, - заключил Лазарус.
- Да, - согласился Барстоу, - речь наверняка идет об этом. Ну что ж, я думаю, мы можем себе позволить пойти на эксперимент. Лишь немногие из нас имеют столь сильные религиозные предрассудки, чтобы отказаться раз или два поцеловать изваяние их Богов для нашего всеобщего блага.
- Пожалуй, вы правы, - отозвался Форд. - Что касается меня, то мне ничего не стоит добавить "Креель" к моей фамилии и принять участие в их ритуале, если это поможет сохранить наши мирные отношения. - Он нахмурился. - Правда, я не хотел бы, чтоб наша культура стала зависимой от них.
- Можете не беспокоиться, - вмешался Ральф Шульц.
- Что бы мы ни сделали для их удовольствия, для культурной ассимиляции нет никаких оснований; ведь у землян умственная организация гораздо выше, чем у них - да что там даже сравнивать!
- А хорошо бы сравнить, - заметил Лазарус, - и посмотреть, что из этого получится.
- Что вы хотите сказать? - забеспокоился Форд.
- Да ничего особенного. Только я никогда не разделял вашего оптимизма по поводу этой планеты.
Они сошлись на том, чтобы сначала попробовал один человек, а потом подготовились остальные. Лазарус хотел это взять на себя по праву старшинства, Шульц - исходя из профессионального интереса, однако Форд волевым решением назначил себя самого, заявив, что это входит в его обязанности.
Лазарус провел его до ворот храма, где должно было состояться посвящение. Форд снял всю одежду, совсем как джокайра, а Лазарусу было позволено остаться в кильте, поскольку ему не нужно было заходить внутрь. Кстати, многие из колонистов, когда позволяли обстоятельства, ходили нагишом, но Лазарус ни за что бы не решился. Во-первых, это противоречило его привычкам, а во-вторых, бластер на голом бедре выглядел бы, мягко говоря, очень несимпатично.
Креель Сарлоо поприветствовал их и проводил Форда в храм.
- Выше нос, парень! - успел им вслед крикнуть Лазарус.
Закурив сигарету, Лонг остался ждать товарища. Он все время прохаживался взад и вперед, не в состоянии даже присесть на минуту, да и часов у него с собой не было, чтобы определить, как долго длится процедура.
Наконец дверь храма открылась, и из нее повалила толпа аборигенов. Они были крайне возбуждены, и никто из них даже не подошел к Лазарусу. Когда джокайра расступились, сквозь образовавшийся проход стремительно пробежал какой-то человек и помчался вперед сломя голову.
В бегущей фигуре Лазарус узнал Форда. Тот даже не остановился в том месте, где ждал его Лонг, а пулей пролетел мимо. Споткнувшись о камень, Форд упал, и Лазарус поспешил ему на помощь.
Он даже не пытался подняться, а лежал, распластавшись, уткнувшись лицом вниз, и только его плечи судорожно подергивались от рыданий. Лонг наклонился и стал поднимать друга.
- Слейтон, - произнес он, - что случилось? Что они сделали с тобой?
Форд повернулся к нему, и Лазарус увидел искаженное страхом лицо товарища. Слейтон, по-видимому, узнал Лазаруса и постарался взять себя в руки, но по-прежнему был не в состоянии произнести ни единого слова. Он бросился к Лонгу, обхватил его за шею и зарыдал еще сильнее, чем прежде.
Лазарус вырвался из объятий и с силой встряхнул Форда, ударив его несколько раз по щекам.
- Ну, давай, дружище! Скажи, что они сделали с тобой?
Форд перестал рыдать, хотя по-прежнему дрожал. Он так и не смог ничего произнести, только смотрел невидящим взглядом куда-то вдаль. Весь побледнев, чего с ним не случалось, Лазарус судорожно потянулся к бластеру и с силой нажал на курок. В нескольких шагах от него Сарлоо остановился, но не из страха перед оружием, которое он никогда не видел, а потому, что испытал чувство, которое земляне назвали бы презрением.
- Это все ты! - Всердцах крикнул Лазарус. - Что ты с ним сделал? - Он остановился и перевел дух, сообразив, что Сарлоо не знает земного языка. - Что случилось с моим братом Фордом?
- Забирайте его, - сказал Сарлоо, презрительно поджав свои безобразные губы. - Плохо. Очень плохо.
- Вот только не тебе об этом судить! - бросил Лазарус, даже не подумав переводить это на их дурацкий язык.
3
Оперативная группа собралась в том же составе, за исключением председательствующего. Лазарус рассказал о происшедшем, а Шульц доложил о состоянии здоровья Форда.
- Врачи не нашли у него никаких отклонений. Единственное, что можно утверждать наверняка - Администратор находится сейчас в крайне тяжелом психическом состоянии. Мы не можем пока наладить с ним контакт.
- А он вообще сможет заговорить? - забеспокоился Барстоу.
- Пока он может произносить одно-два слова, попросить воды или еще чего-нибудь. Любые попытки выяснить причину его беспокойства моментально доводят его до крайней истерии.
- Вы уже поставили диагноз?
- Если отбросить в сторону профессиональные термины, я бы просто сказал, что Слейтону пришлось испытать смертельный испуг. Правда, я и раньше видел проявления синдрома страха, но ни с чем подобным все-таки не сталкивался.
- А мне как-то пришлось столкнуться, - неожиданно сказал Лазарус.
- Правда? А как это было?
- Однажды, - продолжал Лазарус, - лет двести назад, когда я был еще совсем мальчишкой, я поймал взрослого койота и засунул его в клетку; мне казалось, что я могу его выдрессировать и сделать из него охотничьего пса. Конечно, у меня ничего не получилось.
На несколько секунд воцарилась напряженная тишина. Наконец отозвался Шульц:
- Я что-то не совсем понял, о чем вы говорите. При чем тут ваш койот?
- Пока что это всего лишь моя догадка, - медленно ответил Лазарус. - Слейтон единственный, кто знает всю правду, но он не может говорить. Вот что я думаю: мы с самого начала должны были понять, что с этими джокайра не все в порядке. Мы жестоко ошиблись, когда решили, что это - люди на том лишь основании, что они чем-то похожи на нас, что их образ жизни напоминает наш. На самом деле это всего лишь домашние животные! - Он остановил их возражения решительным жестом. - Не спешите спорить! На этой планете есть-таки люди. Настоящие люди. Они живут в храмах, и джокайра называют их Богами. Ничего себе Боги!
Лазарус так и не дал никому вставить слова.
- Я знаю, что вам тоже в это трудно поверить. Я всего лишь делюсь с вами своими догадками. Уверен, что кто-то живет в этих храмах - и кто бы это ни был, они обладают такой силой и знаниями, что могут выдавать себя за Богов - если хотите, можете их так и называть. Кем бы они ни были - это действительно господствующая раса на этой планете, ее население! Все остальные для них - будь то "джоки" или мы - всего лишь животные, дикие или ручные. Мы ошиблись, думая, что местная религия - это не более чем предрассудки. Все гораздо сложнее.
- И ты считаешь, этим можно объяснить то, что произошло с Фордом? - сказал Барстоу.
- Я действительно так думаю. Он встретился с типом по имени Креель, и тот чуть не свел его с ума.
- Если я правильно понял, - заключил Шульц, - по вашей теории, любой человек, подвергшийся этой… этому воздействию… может сойти с ума?
- Не совсем, - угрюмо ответил Лазарус. - Меня гораздо больше пугает то, что после такого воздействия я могу остаться чуть ли не единственным, кто останется при своем уме!
С этого дня джокайра прекратили всякие контакты с землянами. И правильно сделали, иначе нарвались бы на неприятности. Над городом витал страх, и он был сильнее смерти, ведь его источником было нечто неведомое, само знание о котором могло превратить человека в бессловесную скотину. Джокайра больше никому не казались безобидными друзьями, весьма грубоватыми, несмотря на все свои технические достижения. Их воспринимали как марионеток, которыми пользовались невидимые могущественные существа, скрывавшиеся в "храмах".
Не было смысла проводить голосование; с единодушием толпы, бегущей из горящего дома, земляне хотели поскорее покинуть это опасное место. Заккур Барстоу принял командование на себя.
- Свяжитесь с Кингом и скажите ему, чтобы немедленно были высланы все шлюпки. Мы просто обязаны в кратчайшие сроки выбраться отсюда. - Барстоу бессильно опустился в кресло. - Как ты думаешь, Лазарус, сколько вещей мы сможем погрузить на шлюпку за один раз? Сколько времени понадобится на возвращение?
Лазарус что-то буркнул в ответ.
- Что ты говоришь?
- Я сказал, что дело здесь не во времени; весь вопрос в том, позволят ли нам это сделать. Эти ребята из храмов вполне могут захотеть пополнить нами свое стадо!
Конечно, Лазарус был нужен землянам как первоклассный пилот, но в этой ситуации он прежде всего был необходим как руководитель, который может управлять толпой. Заккур поручил ему сформировать группу из дюжих молодцов для поддержания порядка, но не успел сказать об этом, как Лонг вдруг заметил приближавшегося к ним издалека Крееля Сарлоо.
Не дожидаясь, пока тот подойдет ближе, Заккур пошел ему навстречу, но метрах в пяти от туземца вдруг почувствовал, как какая-то сила остановила его. Барстоу не успел даже сообразить, что произошло, как Сарлоо заговорил первым.
- Я приветствую вас, несчастный брат.
- Приветствую тебя, Креель Сарлоо.
- Боги говорили с нами. Ваш род никогда не сможет стать человеческим /?/. Вы и ваши братья должны покинуть эту планету.
Лазарус глубоко вздохнул от облегчения.
- Мы покидаем вас, Сарлоо, - ответил Барстоу.
- Боги требуют, чтобы вы улетели отсюда. Пришлите ко мне брата Либби.
Заккур послал гонца за Либби и снова вернулся к Сарлоо, но джокайра, похоже, больше не о чем было говорить с землянами; он, казалось, даже не замечал их присутствия.
Наконец пришел Либби. Сарлоо отвел его в сторону и долго о чем-то говорил. Барстоу и Лазарус стояли не так уж и далеко, но услышать ничего не могли, потому что собеседники говорили очень тихо. Лонга это сильно беспокоило. "Ведь это же надо, - мысленно ругал он самого себя. - Я должен был давно попытаться понять, как они это делают, но ведь нигде не видно никаких механизмов или оборудования!"
Поговорив с Либби и даже не попрощавшись, Сарлоо заковылял прочь. Подойдя поближе, Либби пересказал суть разговора.
- Сарлоо сказал мне, - его брови даже поползли вверх от удивления, - что мы должны полететь на планету, которая находится на расстоянии - вы не поверите - тридцати двух световых лет отсюда! Так решили Боги. - Он замолчал, все еще, вероятно, пытаясь осмыслить услышанное.
- Не стоит беспокоиться, - подбодрил его Лазарус.
- Нужно сказать спасибо, что они просят нас улететь. Как я догадываюсь, они легко могли бы превратить нас всех в лепешку. Когда мы будем в космосе, то сможем изменить маршрут по своему усмотрению.
- Я тоже на это надеюсь. Но больше всего меня настораживает то, что они оставляют нам лишь около трех часов, чтобы убраться из этой системы.
- Но ведь это же невозможно! - воскликнул Барстоу.
- У нас даже нет здесь достаточного количества шлюпок!
Лазарус ничего не ответил. Да и что, собственно, тут было говорить…
Заккур быстро изменил свое мнение. То же пришлось сделать и Лазарусу, причем не по своей воле. Поторапливая и подталкивая своих собратьев к стартовой площадке, где продолжалась погрузка людей в первые шлюпки, он вдруг ощутил, что какая-то сила влечет его вверх, отрывая от земли. Он попытался было сопротивляться, но земля уже ушла из-под ног и через каких-то несколько секунд он заметил, что летит ввысь. Тогда Лонг закрыл глаза, посчитал до ста и снова открыл их. По расстоянию до земли он определил, что пролетел уже добрых две мили.
С поверхности из разных точек поднимались в несметных количествах какие-то существа, подобно летучим мышам, стаями вылетающим на ночную охоту. Некоторые из них были так близко от него, что он мог разглядеть даже их очертания и лица. Это были земляне, долгожители из Кланов, впрочем, в этом можно было не сомневаться.
Уже давно исчезла линия горизонта, планета приобрела свою обычную сферическую форму, небо потеряло свою голубизну. Но, как ни странно, дышать было не трудно и кровяные сосуды не лопались от перегрузок.
Они устремились под воздействием невидимой силы в открытые шлюзы "Нового рубежа", как пчелы, влетающие в дупло за пчеломаткой. Оказавшись внутри космолета, Лазарус впервые за долгое время вздохнул свободно. "Фух!" - подумал он. "Все-таки приятно, черт побери, оказаться в безопасности".
Как только Либби тоже оказался на борту, он сразу же постарался отыскать капитана Кинга. Услышав приказ, переданный Богами через Сарлоо, капитан крепко задумался.
- Не знаю, что и сказать, - сказал он. - Вы знаете этих аборигенов лучше меня, я и был-то у них всего пару раз. Но, если между нами, то способ вашей доставки на корабль наталкивает на определенные размышления. Это одна из самых необычайных картин, которые мне пришлось за последнее время наблюдать.
- А я бы еще добавил, что это ощущение не спутаешь ни с каким другим, - на полном серьезе добавил Лазарус.
- Лично я теперь понимаю прыгунов с трамплина. Хорошо, что ты открыл шлюзы корабля.
- Я их не открывал, - сухо ответил Кинг. - Это было сделано без меня.
Они пришли в диспетчерскую, собираясь включить двигатели и сориентировать корабль совсем не туда, куда им приказали лететь планетные Боги, и уже потом, во время полета, выбрать себе подходящий маршрут.
- Та планета, о которой тебе говорил Сарлоо, - поинтересовался Кинг, - к какому типу звезд относится?
- Это - планета типа Земли, которая вращается вокруг своего светила. У меня есть ее координаты, и, кроме того, их можно проверить по каталогам. Но лучше нам о ней забыть, ведь это так далеко!
- Тогда поехали! - сказал Кинг и осекся. На экране монитора картина стала резко меняться. Без каких бы то ни было усилий со стороны Кинга, даже без прикосновений к приборам, "Новый рубеж" вновь пришел в движение, словно им руководил неведомый разум.
- Долго говорить тут нечего, - сообщил Либби членам оперативной группы Кингу, Заккуру Барстоу и Лазарусу Лонгу. - Мне удалось определить, что наш курс соответствует заданному Креелем Сарлоо и его Богами. Мы все время наращивали скорость, и невозможно было по звездам просчитать, где мы пролетаем. В данный момент я не могу сказать, где мы находимся и куда направляемся.
- Постарайся сосредоточиться, Либби, - настаивал Лазарус. - Или хотя бы попробуй догадаться.
- Что ж… Если мы сейчас идем по линейной траектории - а в этом я пока не уверен - то мы можем когда-нибудь прибыть в район звезды РК3722, то есть туда, куда указывал Креель Сарлоо.
- Вот, черт! - с негодованием произнес Лазарус. - Кинг, ты пробовал замедлить полет?
- Да, - отрезал капитан. - Приборы не работают.
- Веселенькое дельце! Энди, когда мы приблизительно сможем туда добраться?
Либби беспомощно пожал плечами.
- У меня нет никаких ориентиров. А как тут вычислишь время, если пространственные координаты неизвестны?
Время и пространство - понятия неразделимые и представляющие единое целое… Либби еще долго думал над этим, когда все ушли. Конечно, в ограниченном пространстве корабля вычислить бортовое время не составляет труда. Часы на корабле тикали, звенели или просто шли; люди спали и просыпались, ели и пили, отдыхали и занимались полезными делами. Но за пределами этого крохотного мирка вычислить что-то было невозможно, там происходило нечто совсем иное, и теперь даже связь с прошлым была утрачена. Сколько ни смотри на монитор и на показания приборов, больше ничто не связывает корабль с другими частями Вселенной.
Да и какой Вселенной? Ее просто не стало.
Продолжают ли они двигаться? И вообще, существует ли движение, когда его невозможно определить, взяв что-либо за точку отсчета?
И все же пассажиры явственно ощущали воздействие искусственной гравитации, вызываемой вращением корабля. Вращением относительно чего? Могло ли случиться так, что у космоса имеется истинное, абсолютное и нереляционное строение, собственная структура, подобная постулированной в давным-давно отброшенной теории "эфира", которую классические эксперименты Микельсона-Морли не смогли доказать на практике? Нет, не просто доказать - ведь при этом была отброшена сама возможность его существования? По этой же причине отрицалось и превышение скорости света. Действительно ли их корабль смог превысить ее? Не напоминает ли этот космолет огромный гроб, в котором вместо пассажиров летят в никуда и в неизвестно какое время некие призраки?
Но нет, ведь лопатка действительно зачесалась, да и желудок давал о себе знать, от долгого сидения затекла нога… Если это смерть, решил Либби, то в материальном отношении она ничем не отличается от жизни.
Восстановив душевное равновесие, Энди вышел из диспетчерской и направился в давно облюбованный им ресторанчик, одновременно обдумывая пути решения математической задачи в свете новых известных природных явлений. Он сразу же отказался от осмысления того, каким образом гипотетические боги джокайра телепортировали долгожителей с планеты на космический корабль. Получить хоть какие-нибудь, а тем более измеримые данные не было никакой возможности. Лучшее, что мог бы сделать в такой ситуации непредвзятый ученый - это зафиксировать факт и указать, что научного объяснения ему пока нет. А факты ведь вещь упрямая - вот сейчас он сидит в корабле, а всего несколько часов назад беседовал на планете с представителем джокайра; о реальности происшедшего говорило и то, что врачи под руководством Шульца накачивали успокоительным тех землян, для кого неожиданный отлет оказался тяжким испытанием.
Либби пока не мог дать объяснение всему происходящему и, не располагая необходимыми данными, даже не пытался этого сделать. А вот проблемой проявления всеобщих закономерностей в незнакомой среде - одной из основных задач физики - он занялся бы с удовольствием.
Если отбросить необычайные способности к математике, Либби был обычным человеком. Ему нравилась непринужденная атмосфера "Клуба" - столовой 9Д, однако, несколько по иным причинам, чем Лазарусу. Компания людей, которые были младше по возрасту, успокаивала душу, а Лазарус был единственным из старших, с кем он чувствовал себя свободно.
Зайдя в клуб, он узнал, что в течение ближайшего времени пообедать ему не удастся; хозяйственная служба оказалась явно неподготовленной к такому наплыву людей. Но зато там уже сидел Лазарус и его друзья; Нэнси Уизерол подвинулась и уступила место Либби.
- Я как раз собиралась поговорить с вами, - сказала она. - Лазарус любезно согласился помочь мне. Куда же мы летим на этот раз и когда мы будем на месте?
Либби изложил свое мнение как можно доступнее. Нэнси поморщилась.
- Ничего себе, прогнозик! Как я понимаю, малышке Нэнси снова придется надолго заснуть.
- Что вы хотите этим сказать?