А возьмите родителей. Они ведь живые люди. И работают много. Они уже все терпение истратили на своего начальника, а дома их поджидает некто с записью в дневнике. Там записано, что этот некто сделал что-то не очень хорошее. И еще там оценки. За последнюю административную. От которой зависит четвертная оценка. Как тут не поддаться разрушительным импульсам? Так что родителям психотерапия рампой нужна еще больше, чем мне.
Когда родители видят своих детей в свете рампы, в них пробуждается надежда на светлое будущее. А как иначе? Одна мама помогала мне наряжать детей в ангелов перед каким-то спектаклем. Надо было накрутить на них что-то белое и прозрачное. Какие-то крылышки, складочки. Мама накручивала, накручивала, подшивала, укладывала - и наконец закончила. Отступила на шаг, чтобы работу свою оценить, и даже руками всплеснула: "Это ж не дети - ангелы!"
Да, так вот. Свет рампы и волшебная сила искусства.
Я в нее очень верю.
И поэтому я ничего не ставлю с маленькими детьми.
Я рассказываю им сказки, "показываю" стихи, мы играем в разные игры, где нужно все время представлять и изображать.
Но я ничегошеньки с ними не ставлю. Не вывожу их строем на сцену. Не ставлю на табуретку под елкой. Изо всех сил оттягиваю этот момент.
Зато я расставила сети.
И, как охотник, выжидаю момента.
* * *
- Хорошо бы показать нашим детям спектакль. Силами взрослых. Это, знаете, такой наглядный пример обращения невозможного в возможное. Образец культурного поведения. Очень действенный. Заразительный. И потом, обещаю, дети сыграют тот же спектакль. Через год или два. Может, им даже достанутся роли родителей. А спектакль - он просто не может получиться плохим. Поверьте: спектакль, который мы с вами поставим, обречен на успех.
Точнее, в родительском театре успех ничем не отличается от поражения. Я почти сразу открыла этот закон - когда случился наш самый первый взрослый спектакль.
Первый спектакль - это всегда непросто.
Родитель - серьезный, уважаемый человек. И вдруг он вот так, от нечего делать, выйдет на сцену? Позориться? К тому же ни у кого нет времени. Вообще никакого времени. Все работают в четыре смены. И в выходные. Да, с утра до вечера все работают, и в выходные тоже.
И еще почти в каждом родителе живет детское воспоминание: мальчики-зайчики, девочки-снежинки, толстых ставим назад.
В общем, увольте.
Поэтому сразу, в лоб родительское нежелание испытать себя сценой не одолеть. Придется использовать партизанскую тактику.
А близится Рождество. Оно уже на носу. И хочется чуда. Чудо - это такая штука, которая чаще всего является через детей. Ты что-то им рассказал, показал - и внимательно смотришь: как оно отзовется? И вдруг видишь: отозвалось! Вот оно, переживание чуда, написано на детских лицах. Тебя накрывает волной неподдельного счастья, когда ты наблюдаешь, как они верят: в волшебство, в Рождество, в Деда Мороза, в торжество справедливости. Потому что они всегда верят по-настоящему. А как устоять против магии настоящего чувства?
В общем, я никогда не скрывала, зачем это надобно взрослым - устраивать детям праздники. Почему не стоит жалеть на них сил и времени. Да для того, чтобы приобщиться к истинному переживанию. Это всегда терапия для взрослых, прорыв из привычной бытовой круговерти в новое измерение. Вроде понятная вещь, но объяснить ее трудно. На словах - почти невозможно. Здесь работает только пример. Только чужой, наглядный и успешный пример.
В общем, важно начало.
Ты по дороге из школы домой устраиваешь мозговую атаку - атакуешь сама себя. Какие людские ресурсы у нас имеются? Во-первых, Оленька. Чудная девушка, которая работает в моем классе-группе помощником воспитателя в ожидании вступительных в МГУ. Она - готовый ангел. В прямом и переносном смысле.
Но наличие Оли революционной ситуации не создает. Для нее играть какую-то роль - нечто вроде обязательного функционала. А нужны родители. Хотя бы двое родителей. Вот Машина мама. Преподаватель по классу фортепиано в музыкальной школе. Она хорошо поет. Попросим ее быть Марией. Я думаю, она согласится. Машина мама - тоже учитель, но с чужой территории. И для нас она все-таки больше родитель.
Еще нам нужен Иосиф. То есть мужчина-актер. Почти нерешаемая задача для первого спектакля (только для первого). Но без Иосифа рождественский спектакль совершенно невозможен. Непременно нужен Иосиф. Где же его добыть?
У меня есть подруга Лера. Старая школьная подруга. И она - так случилось - водит ко мне ребенка. Это не совпадение. Моя школьная подруга по каким-то собственным соображениям возит ко мне своего ребенка за тридевять земель. Зачем-то ей это нужно. И у нее есть муж Миша. Я его знаю невесть сколько времени. Я знала его еще до того, как он стал родителем. И мне хорошо известно, что Миша три года служил на подводной лодке. А теперь он - что очень кстати - папа моей ученицы. Неужели Миша откажется посидеть во время спектакля в вертепе? За Иосифа? Миша - и струсит? Зачем он тогда служил на подводной лодке?
В общем, я думаю, Миша просто не может мне отказать в преддверии Рождества. Это было бы бесчеловечно.
Звоню.
- Миша, тут есть идея - детям праздник устроить. Такой, какого у них еще не было. Все уже придумано, сделано. За исключением мелкой детали: нет актера на роль Иосифа. Всего-то и надо, что посидеть в вертепе. Миша, там будет темно. Тебя почти не будет видно. А слов немного. Несколько фраз.
И все напираю на то, что Миша был подводником.
Ну, и Миша мне уступает. Потому что он очень хороший. Добрый. И смелый. И он искренне хочет устроить для детей необычный праздник.
В общем, мы ставим свой первый взрослый спектакль с участием родителей. Пока - двух.
Полагаю, это было странное зрелище. От волнения все актеры двигались по сцене, как роботы из фантастических фильмов первого поколения. Кроме Оли. Оля, как и ожидалось, была рождена для роли ангела. Ну, и кроме Миши. Он вообще не двигался. Как и было обещано, Миша сидел в вертепе и ждал, когда придет его время произнести две фразы. Когда же время пришло, он, по его словам, покрылся холодным потом - хотя и служил три года подводником. Но Миша совершенно напрасно боялся. Никто не услышал, что он там произнес в самом конце спектакля. На словах "Смотри, Мария!" крыша вертепа, не выдержав тяжести вифлеемской звезды, издала угрожающий звук и стала крениться, грозя нарушить рождественскую благодать и погрести под собой актеров и декорации. Я спешно ударила в тарелки, выскочила на сцену и, натянув на лицо радостную улыбку, задернула шторку, ползающую по веревочке. Она заменяла занавес на нашей импровизированной сцене. Так что о том, что вертеп обрушился, можно было догадаться только по звуку. И я до сих пор питаю иллюзию, что никто не стал на этом сосредоточиваться. Следом за мной на сцену спешно выскочила ангел Оля и объявила, что чудо свершилось и все теперь будет хорошо. Дети получили в подарок красивые свечки и пошли зажигать их у елки. Вообще-то я склонна к излишним волнениям (как оно все там было, что подумали взрослые зрители, какое у них настроение), но свечки - это опасно. Тут нужно бдеть в оба глаза. Поэтому я стала бдеть и петь вместе со всеми колядки.
В общем, случился у нас наш первый спектакль.
Ну, а потом мы играли разное. Дальше я позволяла себе даже кастинг (мысленный): этот папа хорош для роли волка, а этот сыграет профессора. Оказалось, многие папы если и не служили подводниками, то прошли километры суровых туристских троп. О мамах вообще молчу. Только женских ролей почему-то всегда маловато.
…И вот показан один из наших спектаклей. Тот, что должен сыграть роль сети. Неделю спустя подходит ко мне один папа:
- Меня, Марина Семеновна, Егор к вам подослал. Каждый день пристает: сходи да сходи к Марине Семеновне. Пусть бы она дала роль. Ну, хоть какую-нибудь малюсенькую ролишку.
А Егоркин папа - один из наших лучших, испытанных актеров.
- Не рано ли? Мы вроде бы договаривались, что начнем с детьми через год спектакль ставить.
- Ну, вот видите. Не может уже терпеть.
Тогда я собираю "народ" на ковер.
- Егорка хочет играть в спектакле. Кто еще хочет?
- Я-я-я-я-я-я-я-я!
- Вы видели, как играют мамы и папы. Но знаете, сколько нам пришлось репетировать? Повторять одни и те же слова? Ходить по сцене туда-сюда? Вдруг вам станет скучно?
- Не-е-е-е-е-т!
- А если не сразу все получится? Если я стану сердиться? Посмотрите, какое тогда у меня будет лицо!
Смеются.
- И не смейтесь. Это серьезно. Значит, вы согласны быть как актеры?
- Да-а-а-а!
- Выносить все тяготы актерской жизни?
- Да-а-а-а!
- Учить наизусть слова? Слушаться режиссера? Танцы разучивать на занятиях хореографии? А на кого-то из вас Юлия Авенировна жаловалась. Актеры такое не могут себе позволять.
- А какая у меня будет роль?
Это самый маленький, Данька. Какая у него будет роль? Вы бы слышали его дикцию! Да если его поставить на табуретку… Но знаете, что я скажу: у него будет роль. Неожиданная. Такая, которая ему непременно понравится. У всех будут роли.
- Давайте так: я немножко подумаю и скажу, что будем играть. Чтобы каждому досталась интересная роль. Согласны?
Конечно, согласны. В общем, "Занавес открывается!".
ЖИВОЕ И НЕЖИВОЕ
Я на семинаре по естественно-научному воспитанию малышей. Руководитель кружка юных зоологов Юля делится опытом: "Обычно дети приходят ко мне в семилетнем возрасте. На первом занятии я выставляю на стол камень, куклу, выпускаю морскую свинку и спрашиваю: что здесь живое? Дети, как правило, отвечают сразу. Но я прошу доказать. Будущие ученые должны научиться подбирать аргументы в защиту своих высказываний. Поэтому я говорю: сейчас я буду вас путать, а вы мне доказывайте, что морская свинка - живая.
Как они стараются, все громко кричат:
- У свинки глазки!
- И у куклы глазки.
- Свинка бегает!
- И машина бегает - двигается.
- Свинка теплая.
- И мотор у машины теплый, когда работает.
И так долго-долго. Иногда кто-нибудь скажет, что свинка размножается. Это высший пилотаж. Но и этого аргумента недостаточно. Вот отвалился от камня кусочек. Он размножился или нет? Был один камень, а стало много - два. Моим неискушенным новичкам должно стать ясно: не могут они самостоятельно ответить на этот вопрос. Тогда я достану микроскоп и покажу им клетку. Только на клеточном уровне можно действительно доказать, что живое, а что - неживое".
Мне все это очень нравится. Я вдохновенно записываю за Юлей, в чужих детских репликах слышу голоса своих первоклашек. А уж Юлю так ясно себе представляю, словно она - это я. И такое занятие у нас получилось (на бумаге, конечно) - стройное, красивое, последовательное, - что хочется сразу воплотить его в жизнь.
Почему бы на следующей неделе и нам не обсудить живое и неживое? Да нет, прямо завтра!
- Мы вчера записали в тетрадях одно очень важное слово: жизнь. Я попросила вас поразмыслить над серьезным вопросом: что такое живое и чем оно отличается от неживого. Готовы к обсуждению?
Готовы и рвутся в бой. Что там полагается по сценарию? Глазки, ушки? Умеет бегать?
- Я знаю! Живое - это в чем есть жизнь.
- Как это?
- Ну, то, что внутри, оно невидимое.
- И я знаю. Живое - это то, что может умереть.
Крутой вираж. Где же глазки?
- Стоп! Давайте-ка поиграем. Я буду называть разные слова, а вы просто отвечайте: живое - неживое. Начали! Стол.
- Неживой.
- Окно.
- Неживое.
- Цветок.
- Живой.
- Машина.
- Неживая.
- Дерево.
- Живое.
- Камень.
- Неживой.
- Пианино.
- Живое.
- Пианино?
Настойчиво и единогласно:
- Живое!
- Почему?
- Оно из дерева. А дерево живое.
- Но ведь и стол из дерева. Вы говорите, он неживой.
- В пианино музыка живет. А вы сами говорили - музыка живая.
- Тогда и магнитофон живой?
- Неживой. Он холодный.
Вот тебе и раз! И, главное, бьют в точку. Вообще про музыку как-то сложно возражать. Мне, по крайней мере. Попробуем с другой стороны.
- Хорошо, а земля?
- Неживая… Нет, живая! На ней вон сколько всего растет. Это же из нее растет!
- А вода?
- И вода живая. Она же поет. А все, что поет, живое. Музыка - живая.
- У живого есть душа.
- Но как же это определить? - я все еще пытаюсь вернуться к заданному сценарию.
- Так почувствовать можно!
Ах так? Ну ладно!
- Тогда скажите, а кукла живая?
Без тени сомнения:
- Днем неживая, а ночью живая. Ночью все куклы оживают, потому что они похожи на людей.
Это что же такое? Следствие моей педагогической ереси? Всяких игр вроде "На свете все на все похоже"? Неужели - прощай, естественнонаучность? Но как же все-таки интересно!
- А кукла может умереть?
- Сломаться?
- Ну да, если какой-нибудь грубиян оторвет ей голову?
- Тогда она ночью точно не оживет!
- Да, хороший разговор! - говорит один очень умный и подводит вместо меня итог. - А вообще-то и камень может ожить… Если очень захочешь. Все может превращаться.
День окончен. Делаю выводы. Обнаруживаю, что я почти счастлива. "То, что поет, живое!" Кто осмелится с этим поспорить?
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ МОЛИТВА
Правоверные иудеи начинают свой день словами: "Благодарю тебя, Господи, что не сделал меня женщиной!" И в этом люди самых разных вероисповеданий с ними вполне солидарны. Люди мужского пола, конечно.
Но если ты женщина, да к тому же учитель, что сказать Господу?
Быть не-мужчиной-учителем очень трудно. Известные педагоги в большинстве своем рождались мужчинами. Мужчина, он и размером больше, чем женщина: ка-а-ак пройдется, ка-а-ак взглянет - сразу понятно: сила. А силу все уважают. Включая детей.
Ну а если ты женщина?
Приходится делать вид, что ты все можешь, как настоящий мужчина. Серьезно так притворяться, иначе тебе не поверят.
Но сколько ни притворяйся, на самом-то деле ты женщина. Глядь - а все силы потрачены на притворство. Ничего не осталось. Приходишь домой, а там уже все собрались - муж и дети. Муж говорит:
- Смотрите, кто к нам пришел: выжатый лимон! Ты зачем так устала? Чтобы нам ничего не досталось?
И дети кричат:
- Конечно, им все самое лучшее! Ты их больше любишь!
Тогда учитель-женщина улыбнется и скажет:
- Что вы, что вы! Я совсем не устала! Видите: я веселая. Сейчас всех поцелую, со всеми уроки выучу и пирог испеку.
И вот ты всех целуешь, печешь пироги и думаешь: как бы тетрадочки незаметно проверить? Как бы неслышно родителям Наденьки позвонить? И родителям Петеньки. И родителям Оленьки. И учителю физкультуры: что там с воскресным походом?
Но если домашние тебя за этим застукают, то обидятся страшно.
Муж скажет:
- Ты все время мне изменяешь!
Женщина-учитель только руками всплеснет:
- У меня на это времени нет! Я же все время работаю.
- А я о чем говорю? У тебя к работе эротическое отношение!
Ты поплачешь немного и помолишься перед сном: "Господи! Помоги мне быть женщиной и учителем. Одновременно, Господи!"
Но Господь тебя не услышит. Он ведь тоже мужчина.
"ПАПСКАЯ ПЕДАГОГИКА"
Все-таки как-то неправильно начинать каждый день со слов: "Жаль, что я не мужчина". Непродуктивно.
Может быть, у мужчин и получилось бы лучше, возьмись они за педагогику. Они же как волки - чуют творческую добычу.
Вот пришли бы они к нам в класс, напитали бы атмосферу настоящей мужской энергетикой, чтобы мы тут не расслаблялись. Чтобы мы тоже искали: где она, эта творческая добыча? И мы бы тогда все вместе что-нибудь совершили. Что-нибудь невозможное. И случилось бы в нашей жизни настоящее приключение. Жизнь должна быть сюжетной, так ведь? Чтобы не было скучно.
Только как же их заманить в педагогику? Не вообще в педагогику, а в конкретное место - в мой класс. Где потребность остро осознана.
Выход один - расписаться публично в собственных женских слабостях. Так, чтобы это признание пронзило мужские сердца. Чтобы сработал инстинкт: это слабое существо нужно срочно спасать!
Внимание! Всем внимание!
Объявляется "парное" родительское собрание! На повестке дня проблемы, которые невозможно решить без помощи пап. Донести всю важность предстоящего мероприятия до подлинных адресатов послания поручается мамам.
Кажется, мамы справились? Женская солидарность - великое дело.
Начинаем психическую атаку.
Три, два, один!
"Я думаю, что как педагог могу дать вашим детям достаточно много. (Пауза, выразительный взгляд, тестирующий аудиторию на принятие тезиса.) Но каковы бы ни были мои возможности, они ограничены. (Пауза. Взгляд: такое признание сделать непросто.) Одно из ограничений определяется моей половой принадлежностью: я - женщина. (Еще одна пауза: мол, это неоспоримый факт. И его не скрыть под учительским имиджем)"
Тезис, кажется, принят. Моя откровенность оценена. Моя половая принадлежность вызывает у присутствующих неподдельное сочувствие.
Переходим к следующему этапу - демонстрации психологической грамотности. Здесь уже надо без пауз, с нарастающим напором.
"Не секрет, что современная школа навязывает детям парадигму женского воспитания и не покрывает их психологические запросы - прежде всего запросы мальчиков. (Чуть-чуть терминов не повредит. Но важно не переусердствовать.) Обучение при всех наших стараниях остается по большей части словесным. А мальчикам нужно другое. Им нужно не только рассказывать - им нужно много показывать. Им нужно предоставлять возможности для разноплановой деятельности. Только так они открывают для себя новые возможности и перспективы. Ну, и девочкам - современным - это очень пойдет на пользу".
Теперь можно переводить речь объяснительную в речь наступательную.
"Я уверена: каждый из вас (пауза. Нужно, чтобы все осознали важность личного обращения) способен раскрыть детям какую-то новую область жизни, которая не покрывается школьной программой. Поэтому очень прошу вас подумать, чему бы вы хотели и могли научить детей. А то, что это будет продуктивно и интересно, никто не сомневается".
Возможно, последняя часть моей вдохновенной речи звучит излишне директивно. Мол, речь не о том, могут или не могут они чему-то учить. Речь лишь о том, чему они могут учить. Но мне как-то нужно было одновременно озвучить веру в "папские силы" и необходимость действовать.