– "А кто из вас… углубит во внутрь собственной души сей тяжелый запрос: "А имеется ли и во мне какой-нибудь части Чичикова?" Да, как бы не так!" Даже безжалостный Свифт не обращался так беспардонно к читателю.
Тошно читать эти бесконечные пошлости. Приходят на ум слова Достоевского о Гоголе, что просматривается "довольно противная фигурка". В "поэме" нет юмора (исключение – разговор двух мужиков в начале), нет иронии, есть хула. Все ничтожно, подло и достойно осмеяния: город, горожане, русская природа, деревни, крестьяне, бабы, помещики, чиновники, патриоты… Да и в читателе, подозревает автор, таится доля Чичикова. Перелистаю книгу до конца. Внимание, конец!
Он совершенно не подготовлен, не обоснован предыдущим содержанием. "Русь-тройка мчится, обгоняя другие народы и государства!" Это все равно, что кончить похоронный марш веселой полькой. Но покойник как лежал, так и лежит бездыханный. Составитель учебника должен бы прокомментировать этот момент, как он того заслуживает. Но он восхищен. Ученик, "человек логический", находится в недоумении, откуда взялся такой лихой образ России и кто из героев книги сидит в бричке? Чичиков, Коробочка? Напомню, идея фикс, что можно обогнать дряхлеющую Европу именно ввиду своей полной отсталости, была распространена в России и до Гоголя, и после него.
Я полагаю, что в любой европейской стране тотальный пасквиль на отечество никогда бы не назвали великой поэмой. Это есть российский лингвистический казус. И он не понятен ученику. Предлагается "Мертвые души" исключить из программы.
"Тарас Бульба"
Великолепное начало! Ученик заинтересован и покорен. Но дальше у него возникают вопросы:
Бульба повез сыновей на Сечь для выучки в военном деле. Там он ради задуманного подбил казаков нарушить мирный договор с соседями и вероломно напасть на них. Война обернулась гибелью большей части казаков и сыновей Тараса. Разве Бульба может быть национальным героем?
Бульба люто мстил ляхам за смерть Остапа. Он "выжег восемнадцать местечек, близ сорока костелов… Не уважили козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц… зажигал их Тарас вместе с алтарями…не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, и кидали же к ним в пламя" Бульба – террорист?
""Как? чтобы запорожцы были с вами братья?.. Не дождетесь, проклятые жиды! В Днепр их, панове! Всех потопить, поганцев!" Эти слова были сигналом. Жидов расхватали по рукам и стали швырять их в волны. Жалобный крик раздался со всех сторон". Бульба – антисемит или Гоголь – антисемит?
Продвинутый ученик недоумевает, зная, что православие и кровожадность несовместимы. Поэтому ему непонятна зловещая угроза Бульбы на костре: "Придет время, узнаете вы, что такое православная русская вера!" Ученик также догадывается, что буйный казак по сути своей язычник. И это окончательно сбивает его с толку. Не позавидуешь учителю – его объяснения должны быть очень точны и, к сожалению, пространны.
Сказанное суть не случайные ляпы неуравновешенного автора, на которые можно закрыть глаза. Они органичны. Предлагаю исключить роман из программы.
"Петербургские повести"
"Повести" рекомендуются для домашнего чтения. Это ошибка. Здесь Гоголь – законченный мизантроп. В "Повестях" много болезненного. Они годятся в качестве приложения к вузовскому учебнику по психологии в разделе психопатологии. Предлагается этот сборник из программы изъять. Это надо сделать еще и потому, что автор, высмеивая пошлость, сам впадает в этот грех. К слову, почему на уроках литературы не объясняют, что такое пошлость в жизни и пошлость в литературе?
"Шинель"
Тема "маленького человека" характерна для дворянской литературы. Она варьировалась и шлифовалась до бесконечности. При этом предполагалось, что именно низшее сословие рождает маленьких людей, неспособных на протест. Первым, кто нарушил эту традицию, был Короленко (рассказ "Ат-Даван"). Лучшими произведениями, берущими за живое, на эту тему были "Станционный смотритель" и "Му-Му". Казалось бы, что "Шинель" родственна этим книгам. Но нет, милосердие в ней и не ночевало. Знаток и поклонник Гоголя Набоков так пересказывает содержание:
"…рассказ развивается так: бормотание, бормотание, лирический всплеск, бормотание, лирический всплеск, бормотание, фантастическая кульминация, бормотание, бормотание, и возвращение в хаос, из которого все возникло. На этом сверхвысоком уровне искусства литература, конечно, не занимается оплакиванием судьбы обездоленного человека или проклятиями в адрес власть имущих. Она обращена к тем тайным глубинам человеческой души, где проходят тени других миров, как тени безымянных и беззвучных кораблей".
"Что-то очень дурно устроено в мире, а люди – просто тихо помешанные, они стремятся к цели, которая кажется им важной, в то время как абсурдно-логическая сила удерживает их за никому не нужными занятиями – вот истинная "идея" повести".
Ключевые слова в комментариях Набокова: бормотание, возвращение в хаос, тени других миров, донельзя абсурдный мир и т. п. Герой неизбежно является страдальцем в этом мире. Это декаданс, от которого надо оберегать детей.
Примечателен следующий факт. Гоголевское "бормотание" есть внутренний замкнутый в себе процесс. В этом причудливом мире можно найти все что угодно. Так в плеске волн и в шуме ветра каждый слышит свое. Один – фрейдовские мотивы, другой – платоновские, третий… Именно эта особенность гоголевского творчества объясняет гигантское количество литературоведческих работ.
Посмотрим на повесть с иной стороны, более поверхностной. Достоевскому приписывают слова: "Все мы вышли из гоголевской шинели". Их любили повторять многие литераторы. Вероятно, имелись в виду художественные особенности и призыв к состраданию: "Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? Я брат твой". Таких литераторов можно уподобить сердобольным наблюдателям, кто не спасает утопающих, а стенает при виде несчастных.
Приведу контрпример. Хемингуэй сказал: "вся современная американская литература вышла из одной книги Марка Твена, которая называется "Гекльберри Финн"… Ничего равного ей не создано до сих пор" и пояснял, что ключевым моментом романа является спасение мальчиками негра Джима. Принципиальное отличие.
Подведем итоги. В программе оставляем "Ревизора".
И. С. Тургенев
Тургенев вспоминал: Подходят ко мне двое молодых людей, мещан или мастеровых. "Позвольте узнать, Вы ли будете Иван Сергеевич Тургенев?" – "Я" – "Тот самый, что написал "Записки охотника"?" – "Тот самый". Они сняли шапки и поклонились: "Кланяемся вам, – сказал один из них, – в знак уважения и благодарности от лица всего русского народа".
О. Волков к столетию со дня смерти Тургенева сказал: "…мы живем в мире, отдаленном пропастью от героев Тургенева и его времени. Сместились представления и оценки… Но несравненная художественная высота сделала их бессмертными: его книги будут читать наши далекие потомки, по ним будут выверяться литературный вкус и достоинства слога и языка наших соотечественников".
Что ни говорите, а фамилия, облик (глаза, лоб, губы, посадка головы…) говорят много об уме и душе человека. Дети – прирожденные физиономисты, глядя на портрет, определяют, что это за человек. В случае Тургенева они точно не ошибаются – это человек умный и благородный.
Если учитель прочтет вслух отрывки из "Записок охотника" про мальчиков, рассказывающих разные разности ночью у костра или про Касьяна из Красивой Мечи, то школьники выключат компьютерные игрушки и заслушаются прекрасной тургеневской прозой:
"Удивительно приятное занятие лежать на спине в лесу и глядеть вверх! Вам кажется, что вы смотрите в бездонное море, что оно расстилается под вами, что деревья не поднимаются от земли, но, словно корни огромных растений, спускаются, отвесно падают в те стеклянно ясные воды…"
Только не стоит дотошно анализировать художественные особенности. Спугнуть можно чувство красоты, вылетит – и не поймаешь.
Способен ли школьник понять "Отцов и детей"? Вполне. Само название интригует. А если он прочтет книгу, хотя бы по диагонали, то поймет, что она написана и про него тоже.
Конечно, надо сказать о значении Тургенева:
• вывел литературу из гоголевского тупика;
• первым создал образ нового человека, разночинца, пробивающего дорогу в жизни своим трудом;
• создал образы крестьян, не в убогом виде, как их изображали до него, а как представителей великого народа;
• "Тургенев сделал великое дело тем, что написал удивительные портреты женщин" (Л. Толстой).
В программу включаем повести "Записки охотника" и роман "Отцы и дети".
Н. С. Лесков
"Если без трех праведных, по народному верованию, не стоит ни один город, то как же устоять всей земле с одной дрянью, которая живет в моей душе и в твоей душе, мой читатель?.. и пошел я искать праведных".
(Кто бы мне сказал: "Почему у Лескова вопрос о дряни в моей душе (а она есть) воспринимается нормально, а гоголевский вопрос, нет ли в ней доли Чичикова, – оскорбительно?")
"Однодум"
Это рассказ о праведнике, очень русский по духу, по языку, по юмору, по месту действия, и читается легко. Интрига не ослабевает до самого конца. Когда же "свернет себе шею" чудак, решивший жить буквально по Библии? Читатель дивится вместе с персонажами рассказа, горожанами, купцами, чиновниками, как это можно жить по Заповедям. Дивится, забыв, что все это чистый вымысел. "Как это возможно" – не в смысле, что Однодум аскет и бессребреник, а в том, что живет вопреки всеобщим нравам и понятиям. Ему обязательно должно не поздоровиться. Читатель ждет, когда и как это случится. Поздоровилось! И в этом есть доля истины. Рассказ не забывается до старости. Я вспоминаю и улыбаюсь. Пусть улыбнуться и школьники.
"Пламенная патриотка"
Ключевое понятие здесь – достоинство, личное и национальное. В рассказе нет захватывающего действия, но он читается с интересом. Как понимал европейскую жизнь и как вел себя русский путешественник в XIX в.? Это рассказ и про нас. Мы сейчас запросто ездим по миру.
Одна барыня путешествует в Австрии со своей служанкой. Она "комплексует", понимая, что Австрия более культурная страна, чем Россия. В разговоре с местным знакомцем она высмеивает русские нравы: воровство, взяточничество и т. д. Но в то же время не верит австрийским, уже в то время демократическим порядкам. Показателен эпизод, когда кайзер Австрии, проезжая верхом в городском парке мимо сапожников, отмечающих свой цеховой праздник, спешился и, не чванясь, выпил с ними кружку пива, крякнул и поехал дальше. Барыня сочла это за "пиар". Служанке крайне не по душе было поведение барыни. Она стыдилась за соотечественницу и в конце концов одна уехала домой.
Здесь есть хорошие темы для сочинений, не так ли?
"Левша" (?)
Рассказ слаб в следующих отношениях. Во-первых, его идейное содержание противоречиво. Поэтому рассказ критиковали и патриоты-русофилы, и западники. Этот момент затрудняет изучение, поскольку требуется приводить оправдания автора. Во-вторых, сомнительна избитая тема печальной судьбы таланта в России. История учит, что все таланты в мире добивались успеха только в том случае, если проявляли волю и характер. Так устроена жизнь. И правильно устроена. В этом духе надо воспитывать детей. Образ Левши "размагничивает" школьника. Он становится похожим на старика, потерявшего иллюзии молодости: зачем мечтать, зачем стараться – все равно меня задушат налогами, коррупцией и бюрократией? Такого рода самооправдания собственного малодушия я слышал и слышу от многих соотечественников. Это досадно.
Во-вторых, Левша, подковавший "блоху", только сперва производит впечатление. Но только сперва. "Продвинутый" старшеклассник чувствует слабость замысла. Суметь подковать "блоху", а не сотворить нечто равноценное наново, есть совершенно разные вещи. Это признак своего рода артистизма мастерового человека, но не способности к творчеству. Творчество первично, а мастерство вторично. Это знает любой ученый, инженер, музыкант, писатель и много кто еще. Можно было бы и не придираться, но Левша стал чуть ли не символом русского таланта. И это досадно.
Оставляем в программе "Однодума" и, несмотря на неудачное название, "Пламенную патриотку".
И. А. ГОНЧАРОВ
"Обломов"
По моим наблюдениям за внуками и их сверстниками, изучение романа для них есть неприятная обязанность. Скучно. У них в памяти остается только образ лентяя, "разлагающегося" на диване. Возникло молодежное словечко "облом", синоним – "не хочу я это делать". Вот и весь результат. Обломов стал именем нарицательным. Повторю мнение молодого эмигранта: "Я сейчас живу в стране робинзонов, а не обломовых и ног под собой не чувствую, нахожусь в полете".
Проблема Обломова состояла в неспособности хотя бы искать достойное место в жизни. Этот персонаж был лишен потребности в созидательной деятельности и обречен на деградацию, в том числе интеллектуальную. Но этой логики, к сожалению, нет в романе. Литературная аналитика Гончарова была уместна 150 лет назад и относилась к малой части столичного дворянства. Мне кажется, что проблема "обломовщины" в настоящее время не актуальна – дворян-то в Москве давно нет. А если говорить серьезно, то на своем веку я видел и коротко знаком с массой людей, но не встречал ни разу таких типов, именно что "обломовых". Гончаровские "обломовы" остались незначительным эпизодом российской и тем более не европейской истории. Сейчас детям нужны книги, которые "прославляют и скорбят, строят мечты, достойные стать былью". Архаику оставим любителям глубокомысленно рассуждать об особенностях русской души.
Предлагается исключить роман из программы.
Н. А. Некрасов
Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от веселых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу -
Все лицо твое вспыхнуло вдруг.Поздняя осень. Грачи улетели,
Лес обнажился, поля опустели,
Только не сжата полоска одна…
Грустную думу наводит она.– Ну, пошел же, ради бога!
Небо, ельник и песок -
Невеселая дорога…
Эй! Садись ко мне дружок!
…Там уж поприще широко:
Знай работай да не трусь…
Вот за что тебя глубоко
Я люблю, родная Русь!Напрасно быть толпе угодней
Ты хочешь, поблажая ей, -
Твое призванье благородней,
Писатель родины моей!
Ее ты знаешь: не угодник
Полезен ей. Пришла пора!
Ей нужен труженик-работник,
На почве Мысли и Добра.…Во многом нас
Опередили иноземцы,
Но мы догоним в добрый час!
Лишь бог помог бы русской груди
Вздохнуть пошире, повольней, -
Покажет Русь, что есть в ней люди,
Что есть грядущее у ней.
Время Некрасова – особый период русской поэзии. Он начался с полемики о назначении искусства и вылился в борьбу двух направлений – "некрасовской школы" и поэзии чистого искусства. Некрасов был первым поэтом, стихотворения которого были народны и по форме, и по содержанию. "Наиболее органично усвоивший поэтику фольклора, Некрасов впитал народно-поэтическую лексику, синтаксис, образность, но из особенностей народного стиха воспринял лишь дактилические рифмы и сделал их достоянием стиха литературного" [37].
Нам русский язык Некрасова привычен. А разве могло быть иначе? Могло. Трудно себе представить, насколько далеко зашло "офранцуживание" среди дворян. Приведу пример. На 100-летнем юбилее Пушкина, т. е. в 1899 г., поэты читали стихи и один из них – на французском языке!
Особенности некрасовского стиха Н. Гумилев сформулировал, отвечая на анкету о Некрасове, так:
1. Любите ли вы стихи Некрасова? – Да, очень.
2. Какие стихотворения считаете лучшими? – Эпически-монументального типа: "Дядя Влас", "Адмирал-вдовец", "Княгиня Трубецкая".
3. Как вы относитесь к стихотворной технике Некрасова? – Замечательно глубокое дыхание, власть над выбранным образом, замечательная фонетика, продолжающая Державина через голову Пушкина.
Вот именно, что глубокое дыхание и родство с Державиным. Спасибо Гумилеву. Я, рядовой читатель, только смутно догадывался об этом. Как полезно было бы суждение Гумилева дать в учебнике.
Что можно взять в XXI в. от Некрасова? Много: образы природы, крестьянских детей, русской женщины, мужика и, конечно, образ России. Если Гоголь хотел видеть ее будущее, отталкиваясь от "противного", от "мертвых душ", то Некрасов знал возможности народа и мыслил пути к будущему через просвещение и труд. Очень даже актуально для России начала XXI в.
Покажет Русь, что есть в ней люди,
Что есть грядущее у ней.
…В ее груди
Бежит поток живой и чистый
Еще немых народных сил:
Так под корой Сибири льдистой
Золотоносных много жил.
Скажите мне, кто из писателей дал образ народа (мужика) так полно, как, например, Толстой – князя Болконского. Кроме Некрасова – никто. Действительно, посмотрим вглубь времен, начиная от нашего времени: Белов, Абрамов, Распутин, Солженицын, Шолохов – только отчасти. Далее идут пасквилянты – Чехов, Бунин, еще далее – высится один Некрасов.