– в слободе продавались дешевые книги со стихами поэта и справочник унизительного содержания: "По окончании Лицея в 1817 г. Пушкин поступил на гражданскую службу и начал вести довольно рассеянную жизнь. Молодость бывает проказлива, нашалил и Пушкин, и за дерзкие стихи ему грозило суровое наказание, но благодушный император Александр I, победитель Наполеона, только перевел Пушкина из С.-Петербурга на службу в Кишинев. В 1824 г. Пушкин поселился в своей усадьбе в селе Михайловском. До сих пор Пушкин тратил свою жизнь и свой талант без всякого рассуждения и раздумья, но теперь он понял, что к жизни надо относиться серьезно, думать не только о себе".
Оценка современников
"Что скажешь о сыне Сергея Львовича? Чудо и все тут… какая сила, точность в выражении, какая твердая и мастерская кисть в картинках" (П. Вяземский).
"Стихи чертенка-племянника чудесно хороши. "В дыму столетий!" Это выражение – город. Я все отдал бы за него движимое и недвижимое… и Державин испугался бы дыма столетий" (П. Вяземский).
"Ты имеешь не дарование, а гений. Ты – богач. У тебя есть неотъемлемое средство быть выше незаслуженного несчастья" (В. Жуковский).
"Это мне патент на бессмертие" (Д. Давыдов относительно стихотворения, посвященного ему Пушкиным).
Род и предки Пушкина. Личность поэта
– А знаете ли вы, что Пушкины принадлежат к древнейшим русским родам? Первым историческим лицом рода Ратши можно считать Гаврилу Алексеевича, витязя князя А. Невского, отличившегося в бою на реке Нарве. В XIV в. среди потомков Гаврилы Алексеевича появился Григорий Пушка. Пушка – прозвище, которое преобразовалось потом в фамилию и т. д.
– Пушкин как никто из больших поэтов обладал одновременно столь мужскими качествами: смельчак, путешественник, превосходный стрелок, наездник, дуэлянт, преданный друг, любовник… Лучше всего он сказал о себе сам:
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботы суетного света
Он малодушно погружен.
Он был преданным другом около трех десятков выдающихся современников, и они платили ему тем же. "И в жизни сей мне будет утешенье: мой скромный дар и счастие друзей".
Замечания относительно преподавания "Евгения Онегина"
Гениальный поэт может много. Может сочинить роман в стихах из жизни заурядных людей и так украсить его лирико-философскими отступлениями, что и через двести лет роман будут читать ради них. Главный герой произведения – автор. Именно этим роман интересен. Остальные – микрогерои. Они маются в деревне от бессмысленности существования или развлекаются в столице. Притом нет страстей, нет заблуждений, нет прозрений, которые возвышают. Удивительно, насколько Пушкин был снисходителен к своему герою. Поэтому о дальнейшей его судьбе он умолчал. Скорее всего она должна быть печальна. Онегин либо спился, либо застрелился. Тогда концовка романа была бы такова: Татьяна иногда навещает его могилу, смахивает пыль с памятника и, постояв немного, выходит к кладбищенским воротам, где ее ждет карета.
В учебниках цитируют Белинского, что роман – "энциклопедия русской жизни". Он ровно такая же энциклопедия, как "Мертвые души". В романе есть бытовые зарисовки из жизни помещиков – прообразов Ноздрева, Манилова и т. п., но никак не духовной и политической жизни России. История сохранила массу имен (именно благодаря знакомству с Пушкиным) достойнейших людей, живших в Псковской губернии, совсем не похожих на изображенных в "Онегине".
Вероятно, пришло время отказаться от устаревших стандартов и изучать роман как образец чистой поэзии, в которой единственный герой – автор.
В программу предлагается, доверяя художественному вкусу учителя, включить стихотворения, известные нам с детства, а также "Капитанскую дочку", "Евгения Онегина" и "Бориса Годунова". Девочки могут изучать "Онегина", мальчики – "Годунова". Я также предлагаю включить в билеты ЕГЭ чтение наизусть "Роняет лес багряный свой узор", или "Буря мглою небо кроет", или стихотворение по выбору.
Главная цель преподавания будет достигнута, если ученик в тридцать, шестьдесят и в девяносто лет будет перечитывать Пушкина. Если же случится "война, сума, тюрьма", изгнание, то он возьмет с собой его стихи. Так сделал Г. О. Рукман, будущий начальник физической лаборатории во фрязинском НИИ. Уходя на фронт в сорок первом, он в вещмешок положил томик Пушкина.
Остается напомнить, как Пушкин писал прозу. Он работал… и работал, но приступал к ключевому моменту, только тогда, когда приходило вдохновенье. Хорошо, чтобы учитель работал и работал, но иногда бы к нему приходило вдохновенье. И в этот момент он заражал своим энтузиазмом учеников.
М. Ю. Лермонтов
Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья…
"Песня про купца Калашникова…" – "одно из самых удивительных произведений русской литературы, вот где чудо, где он (Лермонтов), увидел и почувствовал эпоху Ивана Грозного? Если у А. К. Толстого "Князь Серебряный" – холодная, изумительная по красоте стилизация, а здесь старороссийское нутро. Иван Грозный – страшный, хитрый, умный и дипломатичный. Он все понимает и дает возможность спастись купцу…" (П. Бунин, иллюстратор).
Калашников не сможет жить, если не уберег жену от позора – "такой обиды не стерпеть душе…":
А побьет он меня – выходите вы
За святую правду-матушку…
На вас меньше грехов накопилося,
Так авось Господь вас помилует.Царь:
А ты сам ступай, детинушка,
На высокое место на лобное,
Сложи буйную свою головушку…
Чтобы знали все люди московские,
Что и ты не оставлен моей милостью.
Грандиозно: разговор льва со львом.
"Герой нашего времени" – роман не для юных умов. Зачем школьнику читать о похождениях неприкаянного героя, который приносит людям несчастья? И все понятно, все разжевано, не будит мысль школьника. Такие книги сначала развлекают, а потом ослабляют…
Нет, нет! Я не прав! Несмотря на отсутствие заметной познавательной и дидактической ценности, это высокохудожественная проза. Я, извините за личное, в школьные годы, прочитав роман, впервые получил представление об "изящной словесности". Мой внук, неожиданно для меня, сказал, что читать интересно. А почему интересно? Потому что Печорин – мрачный циник, жесток, но и душевно тонок, порывист, осознает свои пороки и т. д. А еще потому, как заметил Набоков, "поражаешься исключительной энергии повествования и замечательному ритму, который ощущается не столько на уровне фразы, сколько на уровне абзаца".
И все же изучать "Героя нашего времени" по полной программе было бы неправильно. Хорошо будет, если дети прочтут роман, обсудят его в классе и напишут сочинения. Но из экзаменационных билетов произведение следует исключить.
"Тамань" – шедевр. Рассказом могут наслаждаться все: и искушенный любитель литературы, и новичок. Его бессмысленно изучать, а надо читать дома при свечах и под настроение.
Подведем итоги. В программу включаем: "Песня про царя Ивана Васильевича…", "Ангел", "Парус", "Смерть поэта", "Бородино", "Молитва", "Родина".
Н. В. гоголь
Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не знаете украинской ночи! Всмотритесь в нее. С середины неба глядит месяц. Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще необъятнее. Горит и дышит он. Земля вся в небесном свете…
Странное, неизъяснимое чувство овладело бы зрителем при виде, как от одного удара смычком музыканта в сермяжной свитке, с длинными закрученными усами, все обратилось, волею и неволею, к единству и перешло в согласие. Люди, на угрюмых лицах которых, кажется, не проскальзывала улыбка, притопывали ногами и вздрагивали плечами. Все неслось. Все танцевало.
Казак идет по улице, бренча рукою по струнам и подплясывает… Вот он остановился перед дверью хаты… Немного помолчавши, заиграл он и запел:
Солнце низенько, вечер близенько,
Выйди до мене, мое серденько!– Погляди, какие я принес тебе черевички! – сказал Вакула, – те самые, которые носит царица… Восхищенный кузнец поцеловал ее, и лицо ее пуще загорелось, и она стала еще лучше.
Труп уже стоял перед ним на самой черте и вперил в него мертвые позеленевшие глаза…
– Вот он – закричал Вий… и все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся, он о землю.
А Тарас гулял по всей Польше с своим полком, выжег восьмнадцать местечек, близ сорока костелов… "Ничего не жалейте", – повторял только Тарас. Не уважили козаки чернобровых панянок, белогрудых, светлоликих девиц… зажигал их Тарас вместе с алтарями… не внимали ничему жестокие козаки и, поднимая копьями с улиц младенцев их, и кидали же к ним в пламя.
Иван Яковлевич… взял в руки нож и, сделавши значительную мину, принялся резать хлеб. Разрезавши хлеб на две половины, он поглядел в середину и, к удивлению своему, увидел что-то белевшееся… Он засунул пальцы и вытащил – нос!..
Крест на могиле зашатался, и тихо поднялся из нее высохший мертвец. "Душно мне! душно!" – простонал он диким, нечеловечьим голосом… ушел под землю. Зашатался другой крест, и опять вышел мертвец… Пошатнулся третий крест и поднялся третий мертвец…
Вдруг Катерина вскрикнула, проснулась… "Он убит, он зарезан!" – закричала она и кинулась к колыбели…
Больной ничего не понимал и не чувствовал, кроме собственных терзаний… Труп его был страшен.
Наконец… взломали дверь и нашли труп… с перерезанным горлом.
"Не видать тебе золота, покамест не достанешь крови человеческой" – сказала ведьма и подвела к нему дитя лет шести, показывая знаком, чтобы он отсек ему голову.
• "Славянофилы говорят, что "Мертвые Души" – апофеоз Руси, "Илиада" наша – и хвалят, другие бесятся, что тут "анафема" и за то ругают" (А. Герцен).
• "В этих харях читатель узнает страшное лицо николаевской России… трупом казался Гоголю Запад" (А. Воронский, советский критик).
• Гоголь по силе и глубине смеха первый в мире. И рядом с гениальным ореолом выставилась чрезвычайно противная фигурка. Гоголь великорусского народа совсем не знал (Ф. Достоевский).
Как ярко начинал Гоголь – "Вечера на хуторе близь Диканьки". Радовались читатели, одобряли критики. И я радуюсь. Но иногда печалюсь: слишком много нечистой силы, чертей, ведьм, злодейств, зарезанных младенцев, покойников и совсем нет добрых волшебников, добрых фей. Это – мировосприятие. Оно присутствует во всех произведениях.
"Ревизора" сначала не поняли. Сработал стереотип – нет положительного героя или резонера, зло не наказано. Но вскоре комедию приняли, стали играть в театрах и в любительском исполнении. Известно, что в одном из таких представлений участвовали Тургенев, Достоевский, Некрасов. Такой серьезный человек, каким был Достоевский, оказывается, обладал чувством юмора и с удовольствием играл роль Шпекина.
Интересно учителю и полезно ученикам задать им такие вопросы:
• Можно исправить нравы сатирой?
• Есть ли Хлестаковы, Земляники, Шпекины, городничие в наше время?
• Чиновники, находясь в состоянии растерянности, прилюдно сознаются в "грехах". Это реально? Это комично?
• Стремление человека "достать выгодное место" – хорошо или плохо?
• "За всяким умным человеком водятся грешки". Вы согласны?
• Не слишком ли мрачную картину нарисовал Гоголь?
"Мертвые души"
После "Ревизора" способность к комизму покинула Гоголя. Судите сами, Читатель. Ученик первый раз взял в руки книгу. В предисловии он видит титульный лист образца 1842 г.: виньетки, бричка, винные бутылки, закуски и черепа, черепа. Все напечатано черным цветом на светло-желтом фоне. Черный цвет означает реальность, а желтый – романтическое будущее России. Но ученик этого всего не знает и читает то, что написано. Прочтем и мы, впервые без предрассудков!
В начале книги видим рисунок: два мужика карикатурного вида, бричка, косой забор, канава, кривой фонарь. Читаем: "два русские мужика, стоявшие у дверей кабака" (где же стоять еще русским мужикам?), комично обсуждают, "доедет то колесо… в Москву или не доедет?". Эта сцена – камертон к дальнейшему тексту. Читатель настроился на комизм. Но его дальше нет, нет!
• Читаем описание гостиницы с "тараканами, как чернослив, вертлявым половым и со стенами, потемневшими от лихих погодных перемен".
• Знакомимся с лакеем Петрушкой. Он – дебил, неряха, спит не раздеваясь, пахнет от него дурно, "имеет благородное побуждение к просвещению" (тонкий юмор автора), т. е. любит читать, "не затрудняясь содержанием", а увлечен процессом самого чтения, когда из букв выходит слово, которое "иной раз черт знает что и значит".
• Опустим знакомство с Чичиковым. Он – блеклая фигура, в меру подобострастен, в меру нахален и глуповат. В нем нет легкости Хлестакова или артистизма Остапа Бендера. Образ реальной России гораздо интереснее. Начнем с описания города. "Сильно била в глаза желтая краска. Домы были в один, два и полтора этажа, с вечным мезонином, очень красивым, по мнению местных архитекторов. Местами дома казались затерянными, местами сбивались в кучу".
• Далее идет известное большинству читателей описание карикатурных вывесок. "Мостовая везде была плоховата… Городской сад состоял из тоненьких деревьев, дурно принявшихся. В газетах было сказано, что город наш украсился… садом из тенистых, широковетвистых дерев". Еще один показательный штрих. На афише объявлялась драма Коцебу (немецкий драматург) со "знаковыми" фамилиями русских актеров: г. Поплевин и девица Зяблова. Какие же еще фамилии могут быть у русских актеров?
• Описание природы: "…ушел назад город, как уже пошли писать, по нашему обычаю, чушь и дичь по обеим сторонам дороги: кочки, ельник, низенькие жидкие кусты молодых сосен, обгорелые стволы… и тому подобный вздор".
• Крестьяне, которых обогнал Чичиков, изображены с барским высокомерием: "один из них, кто поумней, указал путь на Маниловку". А может быть, кто поумней смолчал, не показался ему барин, а простак ответил?
• Деревни видятся автору так: "…деревни, постройкой похожие на старые складенные дрова… Несколько мужиков, по обыкновению, зевали на лавках перед воротами в овчинных тулупах (летом!). Бабы с толстыми лицами и перевязанными грудями смотрели из верхних окон; из нижних… высовывала слепую свою морду свинья". Читатель, согласитесь, что "бабы и свинья" в одном предложении есть выразительный образ.
Сделаем паузу. Назрел вопрос. Описание всего (!) видимого Чичиковым подается со специфическим гоголевским хихиканьем. Причем, велика сила читательской инерции. Он, как начал улыбаться, читая про мужиков у трактира, так и продолжает до конца книги, не задумываясь, над чем смеется. Чтобы разрушить это колдовство, надо сотворить молитву, как бурсак Хома, или принять холодный душ и пробежаться. После этого можно продолжить чтение. Так и сделаем.
• Перед знакомством с помещиками обратим внимание на подлые фамилии их соседей: Свиньин, Харапкин, Трепакин, Плешаков и т. п.
• Помещики, Коробочка, Плюшкин, Собакевич… изображены с убедительнейшим мастерством, подкрепленным прямо-таки зрительно воспринимаемыми деталями. Думать читателю здесь не над чем. Обжорство, скряжничество, вранье, скопидомство суть пороки самого низкого уровня. Это темы для басен Крылова. В начале XIX в. такие типы были смешны, в XX в. – нет. Мир стал серьезнее и юмор тоньше. Гоголевская сатира воспринимается архаично-примитивной. Есть редкие исключения: невозмутимая реакция Собакевича на предложение Чичикова и проблеск трагического у Плюшкина.
• Прочтем дальше, но и то, что читается между строк. Гоголь, убежденный крепостник, не понимал, что корень зла лежит именно в крепостничестве, и есть еще более страшные пороки, чем обжорство, вранье, маниловщина и т. д. Это – отсутствие ответственности за судьбы крестьян, неспособность видеть в них человеков. Не понимал, и все тут. Читатель, следуя за автором, не возмущается, а посмеивается, читая, как Чичиков торгует крестьян (хоть и мертвых), как и другой товар, или про то, как дворовая девка должна была чесать пятки барину перед сном. Покойник так любил. Забавно!
• Далее следуют впечатления о "длинной и скучной дороге с ее холодами, грязью… перебранками, ямщиками, кузнецами и всякого рода дорожными подлецами", о названиях сел как то: "Вшивая-спесь", "Задирайлово-тож", о том, что будочник проснулся и поймал вошь, о драке со смертельным исходом, затеянной купцами, и как им удалось откупиться и т. д. в том же духе.
Но это еще не все. Гоголь впадает в публицистику, применяя обобщения типа "Таков уж русский человек" или "Эх, русский народец!":
– Не любит умирать своей смертью (спился, упал с церковного купола, убили приятели, утопился).
– "На всех наших собраниях… присутствует препорядочная путаница…видно народ такой, только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать".
– "…ученый подъезжает… необыкновенным подлецом… Цитирует… древних писателей и чуть видит какой-нибудь намек или просто показалось ему намеком, уж он… Потом во всеуслышанье с кафедры, – и новооткрытая истина пошла гулять по свету, набирая себе последователей и поклонников".
– У русских есть "свой задор: у одного задор обратился на борзых собак; другому кажется, что он сильный любитель музыки… пятый… грезит о том, как бы пройтиться на гулянье с флигель-адъютантом… шестой уже одарен такою рукою, которая чувствует желание сверхъестественное заломить угол какому-нибудь бубновому тузу или двойке, тогда как рука седьмого так и лезет… подобраться поближе к личности станционного смотрителя", т. е. шестой – картежник, а седьмой в драку стремится.
– "Таков уж русский человек: страсть сильная зазнаться с тем, который бы хотя одним чином был его повыше, и шапочное знакомство с графом или князем для него лучше всяких тесных дружеских отношений".
– "…престранные и пресмешные бывают люди в некоторых провинциях, да и подлецы притом немалые!"
– "горячие патриоты" занимаются "какой-нибудь философией или приращениями на счет сумм нежно любимого ими отечества, думающие не о том, чтобы не сделать ничего дурного, а о том, чтобы только не говорили, что они делают дурное".