Наиболее последовательно подобный подход был применен немецким философом Г.В. Ф. Гегелем. С его точки зрения, политика - это такое образование, которое подобно определенной стадии "развертывания мирового духа" возникает и развивается, подчиняясь всегда собственным законам и механизмам. Для того чтобы индивид активно включился в исторический процесс, согласно Гегелю, надо преодолеть определенные хитрости Мирового духа. Дело в том, что, по Гегелю, то, что не могут прямым путем обеспечить сознательные разумные действия людей, вынуждена делать окольным путем сама природа, через эгоистические потребности отдельных индивидов. Гегель подчеркивает, что "добродетели... играют ничтожную роль в отношении к миру и к тому, что в нем творится. Наоборот, страсти, своекорыстные цели, удовлетворение эгоизма имеют наибольшую силу". Ради достижения своих эгоистических целей человек включает себя в общественное разделение труда и тем самым разрушает себя как себя. Человек из цели превращается в средство удовлетворения целей других людей, и в этом - отчуждение человека. Именно поэтому вся история мира - трагическое движение человечества, в котором нет места ни счастью, ни гармонии, ни справедливости.
В определенной степени Гегеля можно считать. одним из авторов теории "золотого миллиарда", поскольку все члены общества, по Гегелю, делятся на две разнородные группы. Одна из этих групп, причем главная - всемирно-историческая, назначение представителей которой - определить общие направления движения, чтобы уловить дыхание "мирового разума" и превратить его в ориентиры исторического прогресса. Другая группа - воспроизводящая, она состоит из людей, действиями которых движет эгоистический интерес; их задача - поддержать жизнь, воспроизводить ее и обеспечивать всем необходимым как себя, так и всемирно-историческую группу.
Современные политологические подходы в рамках данной парадигмы уже не оперируют никакими "мировыми духами", а чаще всего в качестве принципиально внутренних факторов, формирующих и влияющих на политические явления и процессы, выбирают либо политические конфликты, либо политический консенсус. В связи с этим различают два рода парадигм (концепций) в рамках рационально-критического рассмотрения политологии - парадигму конфликта и парадигму конценсуса. Дадим их принципиальный анализ.
Парадигма конфликта
Эта парадигма исходит из того, что именно внутренний конфликт любого общества - главный предмет исследования политической науки. Множество ученых XIX и XX вв. (Г. Зиммель, К. Маркс, А. Бентли, К. Боулдинг, Л. Хозер и др.) подходили к описанию и объяснению политических феноменов с точки зрения сведения политических материй к внутренней противоречивости, неустранимой конфликтности жизни в обществе. Авторы этих теорий расходились в понимании происхождения, роли отдельных конфликтов и методах их урегулирования, но были единодушны в признании их безусловной первичности для политической жизни.
Многие современные политологи, также придерживающиеся рационально-критической парадигмы в форме конфликтного подхода к феномену политического (Р. Дарендорф, Дж. Бертон, Х. Ледерер и др.), просто настаивают на том, что именно конфликт отражает глубинную суть общества в целом и политической жизни в частности. Радикально изменилось и целостное отношение к конфликту как к таковому. Если раньше считалось, что конфликт - это зло для общества и его необходимо всеми силами стараться избегать, то в новой трактовке сущности конфликта он объявляется не как зло или угроза политическому развитию общества, а как необходимый источник самодвижения и эволюции всех политических организмов. Сторонники такой трактовки - Р. Дарендорф, К. Ледерер и др. - в своих многочисленных исследованиях старались доказать, что политические конфликты вовсе не обладают антагонистическим, непримиримым характером, как, например, в теории Маркса. Антагонистические противоречия между противостоящими друг другу классами, которые описывал Маркс, Р. Дарендорф относит к политическому контексту XIX в., и только. Нынешняя же историческая эпоха, по его мнению, не создает ситуаций, когда бы собственность выступала в качестве основания непримиримого противоборства граждан. Да и вообще знамением нашего времени немецкий ученый считает постепенный переход от общих и групповых к индивидуальным ценностям.
Признание неизбежности конфликта сочетается с признанием его позитивности, которая, прежде всего, заключается в вынесении на поверхность тех скрытых причин напряженности, которые изнутри способны разрушить политически организованное сообщество. Конфликт проявляет накопившееся в обществе, делает его видимым и, следовательно, вполне готовым для различных политических решений и действий. Более того, ситуация спора между отдельными сторонами, определение сторонников и противников тех или иных сил, идеологий и позиций на деле структурируют само политическое пространство, давая возможность совершенствовать механизмы представительства социальных интересов. В свою очередь, неискоренимость конфликтов предполагает их непрерывное выявление и урегулирование, что также приучает людей к сотрудничеству, прививает им умение защищать свои интересы, учит координировать свои публичные действия. Рассмотрим все эти вопросы более обстоятельно.
Напомним, что социальный конфликт - это особый вид социального взаимодействия, который характеризуется противоположностью интересов конфликтующих сторон, отсутствием коммуникации между участниками конфликта, нарушением целостности социальных институтов и блокированием нормального функционирования всей социальной системы в целом.
Социальный конфликт как феномен известен еще с первобытного общества. Споры и войны возникали внутри племен, народов, различных социальных групп, а также между ними за лучшие территории, социальный и экономический статус, ресурсы, по поводу религиозных, культурных, идеологических различий.
Теория конфликта также имеет богатую историю своего становления. Она прошла путь:
• от "ранних" концепций, находящихся под воздействием дарвинской теории естественного отбора;
• через социально-психологический взгляд, где конфликт между индивидами в большинстве случаев рассматривался уже в групповых отношениях;
• через "господство" функционализма, определяющего конфликт лишь как патологическое явление;
• к современным концепциям, осознавшим нормальную природу конфликта, наделившим его определенными стабилизирующими и интегрирующими функциями и показавшими взаимосвязь между социальным конфликтом и социальными изменениями.
В современной теории конфликтов наибольшую известность получили концепции:
(1) позитивно-функционального конфликта Л. Хозера (США);
(2) конфликтная модель общества Р. Дарендорфа (Германия);
(3) общая теория конфликта Х. Боулдинга (США);
(4) марксистская точка зрения на социальный конфликт.
Первоначально в конфликтологии господствовала парадигма
Т. Парсонса и других представителей структурно-функционального направления, считавших конфликт как нечто принципиально деструктивное и, следовательно, опасное и нежелательное явление. Новая (постмодернистская) парадигма Дарендорфа совсем иная - конфликты у него выступают принципиально необходимым механизмом политического воспроизводства управляемых политических изменений.
Более того, по Дарендорфу, самое главное для любой политической системы - избежать опасной дилеммы: (1) полной бесконфликтности - это состояние мертвого общества; (2) тотального кризиса - это хаотическое состояние общества.
Дарендорф выдвигает концепцию управляемого конфликта, но чтобы этого достичь, надо изменить установки, унаследованные от классики в понимании конфликта.
Чтобы перейти от концепции недопустимости конфликта к концепции его принципиальной желательности и даже необходимости, следует вместо классических определенностей, характеризующих конфликт, применить новые подобные идентичности. Основное содержание и тех и других описаний конфликта представлено в табл. 4.1.
Развивая идеи Р. Дарендорфа, В. Бюлль формулирует следующие принципы регулирования политических конфликтов:
(1) конфликты решаются не через поляризацию, а через деполяризацию сторон. Поляризациями занимаются политики и идеологи старого закала. Современные профессионалы наоборот дробят конфликтное поле и пытаются этим самым выработать технологии решения конфликта внутри данной системы;
(2) конфликты решаются не через их полную манифестацию, а через своевременное ограничение. Чем разветвленнее и плюралистичнее является политический класс в том или ином обществе, тем больше шансов у этого общества своевременно канализировать энергию конфликта и перевести ее в пространство конструктивного переговорного процесса, в поле реальных решений без потрясений;
(3) противник никогда не является только противником (М. Крозъе идет дальше этого тезиса и предлагает ставить задачи превращения противника в партнера. Обосновывается это тем, что проблема, которую поднимает оппонент, является не только его проблемой, но и проблемой общественного Целого. Снимая поводы для недовольства оппонента, общество тем самым стабилизирует свое собственное существование);
(4) конфликты надо решать через социальные изменения, а не путем их замораживания;
(5) решение конфликта не должно быть монокаузальным, оно обязано быть многомерным, целостным;
(6) рациональность поведения сторон в конфликте повышается по мере перехода от краткосрочной перспективы к долгосрочной. Конфликт протекает тем легче и более открыт для перевода в поле конструктивных решений, чем менее он нагружен предельными ценностными смыслами.
Таблица 4.1. Основные идентичности конфликта в разных парадигмах
| Классические трактовки | Постмодернистские трактовки |
| 1. Все конфликты являются производными от одного, базисного политического отношения (фактора) | Все конфликты являются на самом деле принципиально многомерными |
| 2. Биполярность конфликтов в ярко выраженной и только антагонистической форме, при которой промежуточные позиции участников в конфликте рассматриваются как маргинальные | Конфликты развертываются не в биполярном, а в мультиполярном социальном пространстве, что создает возможность создания многообразных и меняющихся коалиций, включая разнообразные и конструктивные вмешательства "третьих сторон" |
| 3. Гомогенность (однородность) каждой из конфликтующих сторон изнутри | Конфликтующие стороны не монолитны, а гетерогенны и включают в себя части, ориентированные на другие группы и даже на противоположную сторону |
| 4. Конфликт - игра с нулевой суммой выигрыша, что означает только одно - выигрыш одной стороны означает соответствующий проигрыш другой | Крайне невыгодно делать ставку на некий разовый выигрыш с полной потерей доверия со стороны другой части общества, тем более что необходимо пересмотреть мироспасительные трактовки политики как деятельности по преодолению всех проблем и конфликтов разом |
Таким образом, влияние конфликтов на политическую жизнь рассматривается как исключительно конструктивное. Ненужную напряженность могут принести лишь скрытые (латентные), неурегулированные или сознательно инициируемые конфликты. Так что все основные проблемы сторонники такой позиции сводят по преимуществу к поиску наиболее эффективных технологий управления и контроля за конфликтами. Однако у такой точки зрения существует и немало авторитетных противников, о которых мы поговорим далее.
Парадигма конфликта породила интересные теоретические построения относительно содержания конфликта еще двух своих фундаментальных парадигм - парадигмы М. Фуко и парадигмы Г. Беккера. Сначала несколько слов о самих этих - принципиально важных для понимания политологии - парадигмах.
Основное содержание парадигмы М. Фуко: поскольку власть не локализуется в собственно политической сфере, поскольку она преследует нас повсюду, также всюду мы сталкиваемся с некоей асимметрией политического влияния (А влияет на В сильнее, чем В влияет на А). Фуко называл это явление вездесущим микробом власти. На основе такой парадигмы понимания политики предметом политологии оказывается властное измерение любых сфер общественной жизни, а сама она выступает как междисциплинарная теория, объединяющая политическую экономию, политическую культурологию и т.д.
Основное содержание парадигмы Г. Беккера: в силу справедливости либерального принципа "государство-минимум" он полагал, что развитие нормального гражданского общества сопровождается непрерывным сокращением прерогатив власти и ее постепенным отмиранием. В этом понимании политического начала Беккер смыкается с марксизмом и его пониманием отмирания государства и политики. В такой трактовке политология - не более как монодисциплина, а власть фокусируется исключительно в государственной сфере; чем ее меньше, тем лучше для общества.
Конфликт этих двух парадигм очевиден, и возникает закономерный вопрос - какая же из этих парадигм правильная. Современная политология дает весьма неожиданный ответ - он в цикличности политического процесса. Что это означает? В современной политологии рассматривается модель реального политического процесса как процесса циклического, состоящего из двух основных своих фаз - одна из них соответствует парадигме Фуко, другая - парадигме Беккера.
Социал-демократическая (или кейсианская) фаза политического развития общества предполагает "большое" социальное государство, а следующая за ней консервативная (монетаристская) фаза сопровождается критикой завышенных социальных обязательств государства.
Выходит, что на самом деле обе парадигмы связаны отношениями дополнительности; иначе говоря, политологическая теория реального политического процесса подобна корпускулярно-волновой теории света в физике; политология может описывать власть как в ее институциональных формах (т.е. по Беккеру), а может - во внеинституциональных формах, когда она "прячется" в сферах неформального влияния и контроля во всех общественных явлениях и процессах как вездесущий вирус (т.е. по М. Фуко).
Схематично цикличность политики и обусловленность ее парадигмами Фуко и Беккера можно представить следующим образом.
Парадигма консенсуса
В противовес парадигме конфликта в науке сложилось направление, сделавшее концептуальным методом интерпретации политики противоположное конфликту понятие - понятие консенсуса. Не отвергая в целом наличие в обществе конфликта, А Дюркгейм, М. Вебер, Д. Дьюи, Т Парсонс и некоторые другие ученые исходили из признания вторичной роли конфликта, его подчиненности тем ценностям и идеям, которые характерны для большинства населения и по которым в обществе достигнут относительно полный консенсус. Вот он-то (консенсус по базовым ценностям и идеям в данном обществе) и формирует, конституирует политику как целостное и качественно определенное явление с определенными свойствами и качествами.
С точки зрения сторонников рассматриваемого подхода, единство ценностей и идеалов, основных социокультурных ориентиров населения, позволяет осознанно регулировать отношения между людьми, разрешать конфликты, поддерживать стабильность и функциональность норм правления. Таким образом, революции, острое политическое противоборство не могут рассматриваться, с точки зрения сторонников данной парадигмы, иначе нежели в качестве аномалий политической жизни, выходящих за пределы норм и принципов организации общества. Поэтому для своего органичного существования политика должна препятствовать конфликтам и кризисам, поддерживать состояние "социальной солидарности" (А. Дюркгейм), оказывать постоянное "педагогическое" воздействие на граждан общества (Д. Дьюи) и т.д.
Признание верховенства норм и ценностей свидетельствовало о гуманизме этих мыслителей и их уверенности в возможностях человека осознанно распоряжаться своими индивидуальными и общественными ресурсами. В самом общем виде такое возвышение политической значимости консенсуальных, а фактически ценностных и культурологических начал политики основывалось на преодолении Западом ценностных расколов противоборствующих классов и резком возрастании роли средних слоев. Тем не менее усложнение политических связей и отношений дало в 1970-80-х годах некий импульс к теоретическому сближению принципиальных содержаний парадигм конфликта и консенсуса. Упор в этих интеграциях двух парадигм делался на подчеркивании важности ценностных начал как для конфликта, так и для консенсуса, в которых все пронизано едиными фундаментальными ценностями "интегрированной политической культуры" (Э. Таллос), а также на различии понимания значения для политики конфликта - его принципиальной вторичности по отношению к другим факторам политологического начала (Э. Шиле) или его встроенности в умеренных формах в рамки самого политического консенсуса общества (Л. Дивайн) и т.д.
Эти две рассмотренные парадигмы получились весьма неполными и поэтому ограниченными - принципиально однофакторными. Дальнейшее развитие политологии заставило ученых от них постепенно отказываться и теоретически отходить, прежде всего, от этой однофакторности понимания политических феноменов.
Были предложены принципиально многофакторные теории политических начал и такие же внутренние источники политики. Основной вектор современных политологических исследований - именно в этой целостности и многофакторности предметов научного рассмотрения.