Но ребенка не удовлетворяет простая однообразная множественность как таковая, ибо ребенок во множественности уже с ранних пор ищет объединяющего ее единства. Это единство должно бросаться ему в глаза при изучении множественности как видимая связь всех разнообразных ее элементов. Наиболее удовлетворительно достигается это, когда мы имеем дело с мячами одинаковой величины и материала, с помощью цвета, а именно с помощью расцвечивания их в шесть наиболее чистых цветов радуги (с различением светло– и темно-голубого цвета – в семь) – голубой, зеленый, желтый, оранжевый, красный и фиолетовый, – которые, представляя собой удивительно замкнутое в себе единство… олицетворяют в радуге образ внешнего мира, мира между небом и землей, Божеством и человечеством… Ребенку даются в качестве игрушки постепенно то поодиночке, то в различных комбинациях шесть мячей, окрашенных в шесть упомянутых цветов, каковые ребенок всегда и принимает с удовольствием даже и поодиночке, а с еще большим удовольствием в соединении по два, например два мяча противоположных цветов – красный и зеленый, голубой и оранжевый и т. д., еще лучше в соединении по три, например трех главных цветов – красный, голубой и желтый или трех промежуточных или смешанных цветов – фиолетовый, зеленый, оранжевый. Точно так же возможно с помощью простого и столь естественного соединения двух, трех, четырех и т. д. мячей в одну плотно сомкнутую массу сообщать ребенку при угадывании известной формы и понятие о различном числе… С возрастанием ребенка сюда присоединяется также понятие о величине, твердости и упругости (эластичности), а также о способности мяча при падении на что-либо свободное, но прочно стоящее, например на поверхность стола, издавать звук.
…Мы с умыслом останавливаемся так долго на доказательстве того, что мяч есть действительно первая детская игрушка, так как именно это положение весьма часто оспаривалось; по крайней мере, находили односторонним и странным стремление восстановить старые права мяча в роли первой детской игрушки.
Но как для развития тела и мышления, точно так же мяч в высшей степени важен и для развития сердца, чувства и характера, важен и как средство охранения доброй нравственности, как талисман, так как, предоставляя детям свободно и всесторонне пользоваться мячом, мы избавляем их от дурного расположения духа и спасаем от всяких нравственных недугов, вытекающих из последнего источника. То же происходит и в отношении всякого рода неумеренных желаний и страстей, так как игра в мяч ничуть не способствует их проявлению и развитию, а, напротив, поддерживает в ребенке желание деятельности и занятий сообразно с основными свойствами его природы, развивает в нем это желание в согласии с законами его собственной жизни и придает ему определенные формы.
…Прямой и равной противоположностью мягкому мячу является твердый, плотный шар; поэтому он и должен быть по простому и естественному ходу развития следующей потребной для ребенка игрушкой.
Поверхность шара более правильная и гладкая, и потому он легче приводится в движение, чем мяч; с другой стороны, он тяжелее мяча и потому более устойчив и яснее держится там, где он раз остановился, но вследствие своей большей тяжести он требует от ребенка и более развитой силы и ловкости в обращении с ним. А подобно тому как шар предполагает большее развитие силы и ловкости, точно так же при употреблении его слышится, правда, и больше шума и стука, чем простых звуков, что обусловлено как его большим весом, так и большей силой, с которой приходится им действовать. И то, и другое в игре с шаром доставляет детям удовольствие, так как является доказательством укрепления и увеличения их силы.
…Шар именно есть спутник мяча в детских играх, но он ни в коем случае не вытесняет мяч, как достаточно уже ясно из предыдущего, а сообща с ним способствует дальнейшему развитию ребенка.
Поэтому необходимо здесь же раз навсегда выставить еще одно положение, не менее важное, чем предыдущее, а именно, что каждая игрушка, каждое средство забавы, словом, все следующие игры никогда не исключают употребления предыдущих игр, но пользование одной из них только подчеркивается, выясняется и т. д. благодаря другой. Применение в игре шара… имеет много аналогичного с играми в мяч, с той только разницей, что движения при игре с шаром резче и определеннее, чем при игре в мяч. Чтобы заставить шар двигаться на нитке или на шнурке, нужно только приделать к нему ушко из проволоки.
Итак, шар предназначен для того, чтобы во время игры и посредством игры развить в ребенке способности наблюдения и представления и даже… его характер, и притом незаметно для него самого. Благодаря разнообразному катанию и вращению шара он наподобие обучающего гимнаста (это выражение мы употребляли уже по отношению к мячу) способствует также развитию тела и отдельных членов ребенка. Для того чтобы избежать повторения в будущем, заметим раз и навсегда при рассмотрении этой игры, что слова в речи, разговоре и пении, а также в стихах и маленьких рифмованных песнях, конечно, с соблюдением подходящей для детского развития формы, соответствуя развитию головы и сердца ребенка, его мышлению и чувствованию, уму и характеру, должны с ранних лет прокладывать первый путь к воспитанию в человеке стремления к всестороннему развитию его личности…
Отметим еще как нечто существенное при игре с шаром, что, подобно тому как при играх в мяч цвета, подобно радостям жизни, образуют общую связь для множественности, такую же роль при игре с шаром играют, подобно светлым и темным сторонам жизни, смене дня и ночи, белые и черные шары, противоположные полюсы, крайние пункты цветного круга, которые с одной стороны или на одном полюсе разрежаются в светлый и белый цвет, а на другом – как бы сгущаются в темный, черный цвет.
…Посмотрим теперь, каков же должен быть безусловно необходимый переход к следующей игрушке.
Шар имеет одну поверхность, и он, следовательно, – круглый. Противоположное ему тело должно быть ограничено прямыми и иметь несколько плоскостей. Шар не имеет ни углов, ни ребер. В противоположном теле должны быть и углы и ребра. Таковы противоположные качества следующего за шаром предмета для игры. Теперь перейдем к качествам одинаковым: шар имеет три друг другу равных и пересекающихся под прямым углом направления, или оси, а эти оси должны выступать ясно и определенно, если тело, как шар, находится в состоянии покоя. Они должны заключаться и в необходимом ближайшем предмете для игры, как качества, одинаковые с соответствующими качествами шара, вместе с упомянутыми противоположными качествами. Но таким условиям может удовлетворять исключительно только куб или шестигранник. Следовательно, кубик и должен бесспорно и необходимо быть третьим развивающе-воспитывающим спутником детских игр.
Сообразно с большим числом его качеств в сравнении с простым круглым шаром и применения кубика в игре также более разнообразны. Кубик, имеющий плоскую поверхность и находящийся всегда в состоянии устойчивости, является для ребенка чем-то противоположно-равным круглому и легко приводимому к движению шару… Через посредство своей формы он приводит прежде всего к усвоению понятия о форме тел и к познанию ее условий, сторон, граней и углов (поверхностей, линий, точек) и их различных взаимных отношений по форме, положению и величине.
…Кубик вводит, во-первых, в познание формы и величины, а во-вторых, таким же самым постоянным и самым натуральным способом в понимание числа и его отношений, и потому этот способ ребенку наиболее приятен и наиболее доступен для чувственного восприятия. Сам кубик оказывается при этом благодаря всевозможным числовым соотношениям, представляемым его сторонами, гранями, точками, углами и т. д., похожим на своеобразного учителя арифметики. Но здесь необходимо также указать на собственное наблюдение детей; однако еще более, даже исключительно это необходимо при следующем, третьем способе рассмотрения кубика.
Здесь он в своих различных положениях и разнообразными движениями своими представляет нам целый ряд самых различных и своеобразных явлений; эти игры ввиду разнообразия их, особенно если ребенок играет в одиночку, способны целиком и полностью захватить его. А в своем высшем значении эти игры также весьма важны для ребенка: они обнаруживают и доказывают, что человек создан для исследования и что в нем он должен упражняться уже с детского возраста; в самом раннем возрасте ребенок должен уметь отделять кажущееся от действительно существующего.
…Точно так же, в-четвертых, кубик вводит ребенка понятным для него способом посредством давления, оказываемого им на руку, посредством поднимания и опускания его на нитке в основные понятия физики и механики, науки о движении.
Наконец, в-пятых, посредством фантазий ребенка, видящего в кубике то квадратный камень, то тюк товара, то обрубок дерева, то каменный садовый стол, то деревянную кадку в оранжерее и т. п., он знакомит ребенка с самой жизнью и встречающимися в ней предметами.
Здесь напрашивается само собой одно замечание, касающееся детских игр вообще; его следовало бы сделать, может быть, и раньше и потому больше нельзя уже обходить молчанием, так как оно чрезвычайно важно для всей совокупности детских занятий и для суждения об отношениях ребенка как чувственно-мыслящего существа к предмету его игры, к самой игре, к чувству удовлетворения этой игрою. Это замечание следующее: чувство удовлетворения у ребенка при игре и чувство удовольствия, вызванное ею, собственно имеют ближайшую связь ни в коем случае не с самим предметом игры и его внешней формой, точно так же отнюдь не с его собственной ценностью и обнаруживающимся уже его применением, но, скорее, с тем, что ребенок может изобразить посредством данного предмета, с тем, что он может представить себе, духовно созерцать, мыслить под тем или другим внешним образом и в связи с ним. Следовательно, и это крайне важно в детских играх – с тем, что во время игры и при игре происходит в душе ребенка, что пробуждается игрою внутри него и получает дальнейшее развитие и форму в течение игры. Вот что доставляет ребенку удовольствие в игре, обусловливает его удовлетворение ею, а отнюдь не предмет игры сам по себе. Поэтому из всех предметов детских игр, каков бы ни был их внешний вид, наибольшее удовольствие доставит ребенку тот, посредством и с помощью которого он сможет создать и реализовать наибольшее число образов, т. е. сумеет вызвать в себе наибольшее количество вполне удовлетворяющих его представлений, живых образов и фантазий, и притом настолько живо, как будто бы он созерцал их действительно внутри и вне себя, хотя бы в самых несовершенных очертаниях и формах. Это созерцание и действительное представление вещей вне себя, даже в очень несовершенном виде, и есть именно то, что придает игре и связанной с ней игре фантазии столь высокую, исключительную ценность…
…То, что сказано здесь по поводу кубика, могло бы быть сказано также и по поводу рассмотренных уже раньше способов воспитания детей, равно как и при обзоре всех следующих способов ведения игр и занятий… ибо это и составляет именно ту душу, которая живет в целом и которой это целое обязано своим существованием, своею жизнью и дальнейшим развитием.
…Закон посредства есть важнейший закон Вселенной и человечества и, вообще, закон жизни; а ребенок как член человеческого рода и вместе с тем частица общей жизни должен рассматриваться с ранних пор в полном соответствии с высшими и всепроникающими законами жизни, должен сообразно с ними развиваться и воспитываться. Но ребенок к тому же сам по себе есть сама жизнь, а его игры и занятия – выражения этой жизни; поэтому и посредство в его играх, в приемах и способах их ведения должно являться необходимым и вместе с тем вполне естественным. Доказательство налицо, при ближайшем же предмете игры.
Шар и кубик представляют собой прямые противоположности: они относятся друг к другу как единство и множество, особенно же – как движение и покой, как круглое и прямое. Но закон посредства требует для обоих этих противоположно-равных тел и предметов игры чего-нибудь посредствующего между ними, а такой промежуточной стадией между ними является каток: он соединяет в себе замкнутое единство, представляемое его круглой поверхностью, и множество, выраженное в обеих плоскостях. Основание его – поверхность катка – в первом случае (при единстве) выражает движение, во втором случае (при множественности) – покой, соединяет в себе прямое и круглое.
Таким образом, каток есть пятый предмет для детских игр, и жизнь ребенка, особенно на лоне природы, подтверждает истинность и справедливость этого его назначения; стоит только посмотреть, как охотно дети играют с каткообразными или круглыми деревяшками, с так называемыми городками, а особенно с отпиленными от них более короткими и более похожими на диск кружками, что в сущности одно и то же, так как и последние катятся к своей цели, более по прямому направлению.
…Однако необходимо сделать замечание иного рода, имеющее существенное значение: шар, каток и кубик, как противоположности со своим посредствующим элементом, являются в игре, подобно упомянутым выше двум тройкам мячей, замкнутым в себе целым, и в своей совокупности, напоминающей семью, образуют второй дар игры. Позже мы даем руководство для дальнейшего применения их в играх.
Здесь же я позволю себе сделать только одно небольшое указание на отношение этих первых предметов детской игры к более широкому кругу явлений общественной жизни и сферы искусства. Кубик, каток и шар, как нераздельная троица, указывают на другую троицу в области архитектуры: колонну с пьедесталом (кубик), столб (каток) и капитель (шар)…
В чем же заключается сущность рассматриваемых нами до сих пор средств для игры? В том, что каждое из них, каждый предмет игры был всегда отдельным, замкнутым в себе, нераздельным целым, и только в конце концов в заключение собственно наших рассуждений мы видим, что три отдельных предмета по их взаимным отношениям друг к другу могут в свою очередь образовать нечто целое, единое в себе, как раньше мяч, но в противоположность ему – целое, состоящее из отдельных частей, которые относятся между собою и к целому так же, как отдельные члены к единому в себе целому.
Но к тому же приводит нас и материнский инстинкт: мать старается успокоить своего трудно поддающегося успокоению ребенка, предоставляя в его распоряжение массу вещей. Точно так же и ребенок инстинктивно старается забрать побольше предметов, которые можно соединить между собой; причем предметы, поддающиеся разъединению, он охотно делит на части и эти части с удовольствием рассматривает в одиночку, отдельно от остальных.
С этим врожденным влечением ребенка к разделенному и расчлененному целому и с требованием, выставленным для следующего дара игры уже в конце употребления второго дара, как такого целого, состоящего из различных членов, согласуется также и закон прогрессирования средств для игры. Этому закону удовлетворяет кубик, однажды разделенный по линиям, проведенным посредине каждой из его граней, и соединяющий в себе таким образом противоположности единства и множественности. Таким образом прежний целый кубик оказывается разделенным на восемь совершенно равных частичных кубиков и этим как бы говорит: форму куба очень важно наблюдать в жизни, и вот перед вами восемь совершенно равных между собою частичных кубиков.
Представляется поистине волшебным, как это восемь таких простых кубиков, из которых каждый обнаруживает точно то же, что и всякий другой, так сильно привлекают внимание детей, и притом уже с двухлетнего возраста; каким образом эта совсем простая игрушка с ее постоянной, неизменяемой формой и внешностью, с ее постоянно сохраняющимся числом оказывается действительно приятной, искренно дорогой и ценной для детей, обладающих свойством постоянно стремиться к чему-нибудь иному и новому; с каким удовольствием они усваивают это маленькое число постоянно одних и тех же спутников своих игр, подобно тому как сказочный мир свыкается со своими маленькими гномами именно потому, что они ко всему приспосабливаются, все могут сделать, везде готовы помочь.
…Мяч, каток, кубик, возбуждающие наиболее недоброжелательства против всего нашего способа понимания и толкования детского возраста, наиболее оспариваемые нашими противниками средства для игры, а вместе с ними и наши восемь простых одинаковых кубиков… ведут наиболее удовлетворительным путем к упражнению в упомянутом величайшем искусстве жизни. Ведь именно они в своем постоянном и резком внешнем разделении, о котором мы говорили, культивируют и развивают искомые качества и притом, как показывает жизнь многих сотен детей, посвящающих себя этим занятиям, самым нежным, осязательным, теплым, чистым и строго единым способом. Это самое разительное доказательство приемлемости и глубокой обоснованности отстаиваемой нами идеи истинного воспитания человека: именно то, что они должны были обнаружить по своей незначительности, поднимает их значение на недосягаемую высоту. Такое же значение имеет и упрек в том, будто дети во время занятий фребелевскими играми во фребелевских детских садах бывают слишком серьезны и не проявляют ни веселой развязности, ни улыбки в выражении лица. Но жизнь со своей глубокой серьезностью должна быть понята ими как можно раньше, особенно в теперешнее время. Разве не говорит нам один из наиболее прославленных педагогов – Жан Поль: "Игра для ребенка имеет величайшую серьезность; он занимается ею точно каким-нибудь делом, какой-нибудь работой, она побуждает его к мышлению, приводит в действие его чувства и волю, затрагивает его характер, ум и поступки".
Наслаждайтесь же, дети, фребелевскими играми: они обеспечивают вам величайшее сокровище в жизни – единую в себе жизнь; они обеспечивают вам разумную жизнь, оправдывают чаяние вашего сердца и укрепляют таким образом в вас спасительную веру в единое, вечное, невидимое и доброе начало – Бога. При всех проявлениях вашего обобщающего мышления, достойного единого духа, при ощущении изящной формы ваших живых впечатлений и ясной мысли в жизни Бог будет с вами.