Фромм также ярко описал явление группового нарциссизма, примеры которого постоянно можно наблюдать в общественной жизни. Групповое самолюбование с одной стороны цементирует любую общность, с другой – создает ее членам ощущение удовлетворенности, особенно желанное для тех, кто сам по себе мало что собою представляет и не имеет оснований гордиться собственной персоной. В группе даже самый ничтожный ее член может компенсировать ощущение собственной неполноценности чувством причастности к "великому народу", "истинной вере" и т. п. Соответственно, степень группового нарциссизма обратно пропорциональна реальной удовлетворенности жизнью. Характерно, что в общностях, сумевших создать большинству своих членов условия для самореализации и обеспечить достойный уровень жизни, крайне невысок уровень шовинизма, ксенофобии, религиозной нетерпимости. И наоборот!
Долгие годы исследования данного феномена привели специалистов к выводу, что так называемое нарциссицеское личностное расстройство представляет собой относительно самостоятельное психическое нарушение, требующее особого лечения (эффективность которого, несмотря на все предпринимаемые усилия, в большинстве случаев, увы, невысока). В ежегодно переиздаваемом справочнике Американской психиатрической ассоциации – своего рода "Библии" американских психиатров, аналог которой существует и в Европе, – в 1980 г. появился соответствующий раздел, с той поры постоянно дополняемый и уточняемый.
В то же время многие специалисты сходятся во мнении, что наряду с крайними случаями душевной патологии нарциссизм существует и в более "мягкой" форме. Причем в наши дни распространение именно такого, "пограничного" нарциссизма приобрело характер всемирной эпидемии, охватившей в первую очередь развитые страны Запада. Перефразируя название классической книги Хорни, впору говорить о нарциссической личности нашего времени. Формируется она под влиянием общественных настроений, идеалов и установок, характерных для современного западного общества.
Американский психолог Сэм Вэкнин, автор нашумевшей книги "Злокачественное самолюбие: новый взгляд на нарциссизм", утверждает: "Запад – это нарциссическая цивилизация. Здесь всячески поощряются нарциссические склонности и осуждаются альтернативные системы ценностей. С малых лет детей учат избегать самокритики, поощряют их к самообману насчет своих способностей и достижений, приучают к ощущению собственной исключительности".
Происходит это как правило под гуманистическими лозунгами, которые, казалось бы, трудно оспорить. В психолого-педагогической литературе стали уже общим местом призывы к формированию у детей чувства собственного достоинства, самоуважения, высокой самооценки. Ни у кого не вызывают недоумения призывы воспитать "поколение лидеров", хотя, если вдуматься, они не менее абсурдны, чем попытка сформировать оркестр из дирижеров или армию из маршалов. Для решения этих "благородных" задач используются все мыслимые и немыслимые средства. Так, в школах ряда американских штатов осуществляется официально санкционированная и финансируемая программа повышения самооценки учащихся, в рамках которой используется такой, в частности, прием: в начале учебного года каждому школьнику предлагается ознакомиться с буклетом под названием "Самая выдающаяся личность нашего времени"; под обложкой буклета находится одна-единственная страница из фольги – зеркало.
Что прививает такая политика – самоуважение или самодовольство? Таким вопросом задается Лилиан Кац, автор недавно вышедшей книги "Самоуважение или нарциссизм?" И заявляет: привитие формирующейся личности самоуважения без достаточных оснований приводит к плачевным результатам.
Много лет назад выдающийся американский психолог У. Джемс вывел формулу, согласно которой самоуважение человека можно представить в виде дроби, числитель которой составляют его реальные достижения, а знаменатель – его амбиции и притязания. Иными словами, самый надежный способ повышения самооценки (лучше которого за прошедшее столетие никем не предложено) – с одной стороны, не завышать свои притязания, с другой – добиваться реальных, ощутимых успехов. Если, образно говоря, поставить телегу впереди лошади, то есть культивировать высокую самооценку в отсутствие действительных успехов да еще на фоне завышенных амбиций, это путь не столько к благополучию, сколько в противоположном направлении – к депрессии и неврозу.
Джемс, вошедший в историю психологии скорее как мыслитель, нежели исследователь, своими суждениями лишь наметил многие направления последующих психологических изысканий. Опираясь на его идеи, психологи ХХ века провели множество интересных экспериментов и наблюдений, касающихся самосознания и самооценки. И установили: самооценка человека начинает формироваться еще в раннем возрасте, причем преимущественно – под влиянием внешних оценок, то есть тех, которые дают человеку окружающие люди (сначала родители и воспитатели, потом товарищи и коллеги). Когда эти оценки не опираются на реальные заслуги и достоинства, высокая самооценка, конечно, может сформироваться, но в этом случае она имеет невротический характер и часто принимает форму спесивого самолюбования и презрения (порой весьма агрессивного) к окружающим. Понятно, что налаживанию взаимоотношений с людьми такая позиция не способствует. Рано или поздно человек становится изгоем. А можно ли это назвать жизненным успехом?
Психолог Никлас Элмер из Лондонской школы экономики установил, что люди с завышенной самооценкой гораздо более склонны придерживаться расистских взглядов, а также отличаются повышенной агрессивностью, нередко приводящей к противоправным насильственным действиям. У заключенных английских тюрем невысокая самооценка встречается редко, завышенная – гораздо чаще. Те, кто считают себя достойными всяческих благ, часто готовы добиваться их за счет окружающих, любыми средствами, в том числе нечистоплотными и даже противоправными. А такой путь ведет не к вершинам жизненного успеха, а к общественной изоляции, порой в самом буквальном смысле – за тюремной решеткой.
Минусы заниженной самооценки очевидны и бесспорны, и было бы неправильно призывать людей к самоунижению. Верно сказано: "Если вы сами невысоко себя цените, мир не предложит вам ни гроша больше". Человек, который сам себя не любит, тем самым невольно провоцирует аналогичное отношение окружающих. Но, оказывается, и нереалистично завышенная самооценка чревата неприятностями. Идеалом, как и в большинстве подобных случаев, выступает "золотая середина" – умеренная, адекватная самооценка, соизмеримая с реальными достоинствами и достижениями. Вместо того, чтобы безосновательно пыжиться от самодовольства, необходимо трезво отдать себе отчет в своих сильных и слабых сторонах, дабы разумно культивировать первое и компенсировать второе. Надо помнить: самоуважение, не подкрепленное уважением окружающих, подобно мыльному пузырю, яркому снаружи, но пустому внутри, который к тому же рано или поздно лопается. И заботиться следует не о раздувании этого пузыря, а о том, чтобы заслужить одобрение со стороны тех, чьим мнением мы дорожим. Понятно, что для этого необходимо на деле продемонстрировать свои достоинства. И тогда адекватная, здоровая самооценка сложится не из эмоций, а из фактов.
Без царя в голове
Что было пороками, то теперь – нравы.
Сенека
АНОМИЯ (от греческого а- – отрицательная частица + nomos – закон) – понятие социологии и социальной психологии, означающее различные виды нарушений в ценностно-нормативной системе общества. В последние годы данный термин все чаще употребляется психологами, в частности – для характеристики социальной ситуации развития подрастающего поколения, поскольку явления аномии, затрагивая в определенных (кризисных) условиях все слои общества, особенно сильно действуют в отношении молодежи. Анализ ситуации, определяемой этим термином, позволяет глубже понять многие психологические проблемы, характерные для современных подростков и юношества (и не только для них).
Понятие "аномия" встречается еще в трудах античных мыслителей. Для Еврипида оно символизировало жестокость бытия, законы которого человеку неподвластны. Платон понятие "аномия" использовал для обозначения анархии, беспорядка, беззакония, безверия, неумеренности и несправедливости.
Термин был вновь введен в научный оборот в конце XIX в. Французским философом-моралистом Ж.-М. Гюйо, который рассматривал аномию как положительное явление – освобождение индивида от власти догматических предписаний. Широким распространением термин обязан французскому философу, социологу и психологу Эмилю Дюркгейму (которому часто и приписывается его авторство). В отличие от Гюйо, Дюркгейм связывал аномию с различными формами социальной патологии. Это понятие он использовал в своих основополагающих работах – "О разделении общественного труда" (1893) и "Самоубийство" (1897). Последняя работа, фактически положившая начало научной суицидологии, рассматривала аномию как один из важнейших факторов, вызывающих суицидальные побуждения.
По Дюркгейму, аномия выступает результатом неполного перехода от "традиционного общества" с его "механической" солидарностью к "органической" солидарности промышленного общества. Объясняется это тем, что общественное разделение труда, составляющее основу промышленного общества, развивается быстрее нового морального сознания. Аномия возникает вследствие противоречия между потребностями и интересами, с одной стороны, и возможностями их удовлетворения – с другой. Она проявляется в виде следующих нарушений: 1) частичное или полное отсутствие нормативного регулирования в кризисных, переходных социальных ситуациях, когда прежняя система норм и ценностей разрушена, а новая еще не утвердилась; 2) низкая степень воздействия социальных норм на индивидов, их неэффективность в качестве средства социальной регуляции поведения; 3) расплывчатость, неустойчивость и противоречивость ценностно-нормативных предписаний и ориентаций, в частности – противоречие между нормами, определяющими цели деятельности, и нормами, регулирующими средства достижения этих целей. Состояние аномии возникает как в случае резкого и очевидного ухудшения, так и в случае резкого наступления благоденствия. И в том, и в другом случае утрачивается привычный образ жизни, социальный порядок дезинтегрируется, его регулятивные функции ослабевают. Нарушается общественное равновесие, одни люди быстро возвышаются, другие теряют свое положение в обществе – колеблется и дезинтегрируется сама общественная система.
Аномию Дюркгейм считал естественным состоянием "промышленного", то есть капиталистического общества. Поскольку это общество поощряет одинаковые для всех цели и ценности индивидуального успеха, то большинству людей, лишенных богатства, власти, высокого престижа, неизбежно оказываются в конфликте с социальными нормами либо расценивают свою жизнь как неудавшуюся. Ограниченность возможностей для удовлетворения человеческих желаний (которые, кстати, безграничны по самой своей природе) и в то же время отсутствие эффективных норм, регулирующих и обуздывающих эти желания, делают множество людей несчастными и толкают их к проявлениям девиантного поведения, в том числе разрушительного и даже саморазрушительного, вплоть до самоубийства (не говоря уже про алкоголизм и наркоманию, представляющие собою фактически медленные формы самоубийства, по крайней мере личностного).
Вслед за Дюркгеймом многие ученые стремились методы, которые позволили бы изучать, что же происходит с отдельными людьми, живущими с обществе с высокой степенью аномии.
Среди прочих это попытался сделать американский исследователь Лео Сроул, поставившей своей задачей раскрыть психологическое наполнение этого социального феномена. Через полвека после Дюркгейма, в 1951 году, Сроул нарисовал портрет своего современника – жертвы аномии. Характерные для этого персонажа переживания он сформулировал следующим образом:
1. Я чувствую, что влиятельные фигуры в обществе равнодушны к моим запросам и нуждам.
2. В обществе, где нет порядка и неизвестно, что случится завтра, мало чего можно добиться.
3. Шанс достигнуть важнейших для меня жизненных целей все меньше.
4. Что бы я ни делал, получается, что жизнь проходит мимо.
5. Я все больше убеждаюсь в том, что не могу рассчитывать на дружескую поддержку со стороны моего непосредственного окружения.
Не так давно наша соотечественница Р. Фрумкина опросила большую группу россиян разного возраста, предъявив им список суждений, сформулированных Сроулом. Ни один из опрошенных даже не заподозрил, что сказано все это было полвека назад в другом конце света! Большинство, напротив, с готовностью солидаризировались практически со всеми утверждениями. Некоторое несогласие было выражено молодыми людьми по пунктам 3 и 4 – молодежь, как ей и положено, все-таки надеется на лучшее.
Возвращаясь к Дюркгейму, следует отметить, что социальную аномию он рассматривал в двух аспектах – экономическом и семейном. Первый аспект сегодня настолько очевиден, что сотни публицистов, даже не зная мудреного термина, уже подробнейшим образом его раскрыли в тысячах надрывных статей. Но и второй в психологическом плане представляется чрезвычайно важным.
Семейную аномию можно рассматривать как нарушение общественного равновесия и дисциплины, обеспечиваемых семьей и семейной моралью. В современных условиях в семье принципиально изменяются роли, которые супруги занимали ранее, трансформируются ценностные ориентиры, меняется соотношение поколений.
Одним из главных аспектов проявления аномии в семье, который следует рассмотреть более подробно, является изменение детерминанты власти. Если раньше лидирующее положение в семье занимал мужчина, то теперь все чаще роль главы семьи фактически исполняет женщина. Являясь безусловным лидером в домашней сфере, женщина как правило трудится наравне с мужчиной и экономически от него не зависит (а нередко бывает и наоборот). Мужчина, таким образом, лишился того социального статуса, который делал его в глазах женщины авторитетным лицом. Мужчина, в чьем сознании и даже подсознании закреплен тысячелетний опыт предков, по-прежнему склонен считать себя главой семьи и не может подчиниться женщине без того, чтобы не почувствовать себя униженным. Но при этом он не прилагает необходимых усилий для того, что упрочить свое пошатнувшееся положение в семье.
Само по себе главенствующее положение женщины в семье есть не изъян, а особенность современного брака. Но эта особенность повсеместно превращается в серьезную психологическую проблему, если жена ведет себя бестактно по отношению к мужу, и он в результате теряет свой авторитет и самоуважение. Обычно женщина, сумевшая занять в семье главенствующее положение, не применяет к мужу тактику "скрытого лидера" (которой по-настоящему мудрые женщины пользовались испокон веку), а оказывает на него прямое психологическое давление, что, безусловно, создает эмоциональное напряжение в отношениях.
Опосредованное действие данной проблемы проявляется, во-первых, в том, что мужчина теряет авторитет не только в глазах женщины, но и в глазах ребенка, во-вторых – в факте дисгармоничного развития этого ребенка, чреватом, говоря словами Э. Эриксона, тяжелым кризисом идентичности.
Преодоление аномии – серьезнейшая социальная проблема, которую не под силу решить одним психологам, одними психологическими средствами. Остается, правда, надежда (о чем в свое время говорил еще Дюркгейм), что аномия, порождая систематические отклонения от социальных норм, подготавливает и ускоряет позитивные перемены в обществе. Когда безобразия достигают своей критической массы, переходя все терпимые пределы, общество "рефлекторно" реагирует на это коррекцией ценностей и норм, придавая им большую гармоничность, определенность и четкость. Судя по тому, сколь бесплодны пока призывы власти к интеллигенции сформулировать новую "национальную идею" для изменившегося общества, критический порог безобразия нами еще не пройден.
Неутешительным для психологов является тот вполне очевидный факт, что для разных людей последствия аномии проявляются неодинаково – одни оказываются к ним более устойчивы, чем другие. В самых сложных условиях опускаются далеко не все, хотя явления моральной деградации и эмоционального упадка наблюдаются очень широко. В этой связи представляются весьма перспективными исследования того, какого рода личности оказываются наиболее жизнеспособны с условиях общественной аномии? Каковы те качества, которые позволяют им в этих условиях, даже в отсутствие впечатляющих утилитарных достижений, сохранить душевную гармонию и целостность? И каковы средства психологической помощи и поддержки тем слабым людям, которые не справляются с непосильной для них нагрузкой?
Конструктивные ответы на эти вопросы явились бы не только ценным вкладом в психологическую науку, но и важным общественно полезным делом.
Сплотимся, дамы и господа!
Тот, кто полагает, что может обойтись без других, – сильно заблуждается; но тот, кто считает, что другие не могут без него обойтись, – заблуждается еще сильнее.
Франсуа де Ларошфуко
КОЛЛЕКТИВ (от лат. colligere - собирать) – группа объединенных общими целями и задачами людей, достигшая в процессе социально ценной совместной деятельности высокого уровня развития. Явление и термин, упорно превозносившиеся в советской социальной психологии и столь же упорно игнорируемые психологией современной. И то и другое, по всей вероятности, представляет собой неоправданные крайности, требующие непредвзятого анализа ради нахождения "золотой середины".
В 70-80-е годы явлениям коллективистского самоопределения, социально-психологического климата коллектива, социалистического коллективизма в противовес буржуазному конформизму были посвящены десятки и сотни работ, которые сегодня нельзя читать без горькой иронии. В самом деле, мэтры отечественной психологии в советские годы успели наговорить на эту тему массу велеречивого вздора – ради обретения научного и общественного статуса, которым они без тени смущения пользуются и поныне. К их счастью, сегодня мало кто помнит, за что в свое время присуждались степени и звания тем, кто сегодня упивается подброшенными с Запада идеями на подброшенные с Запада гранты. А те, кто помнит, предпочитают помалкивать – у самих "рыльце в пушку", просто по тогдашней молодости не успели себя сильно замарать и теперь могут мараться в свежем заморском пуху с почти чистой совестью.