Не станем вдаваться в подробности псевдонаучных бредней о новом витке эволюции человеческого рода, о космическом разуме, астрале и реинкарнациях, составляющих основное содержание объяснений данного феномена. Психологу, желающему оставаться в рамках своей профессии, следует однозначно дистанцироваться от всего этого вздора, как бы ни был велик соблазн сменить свой черствый кусок хлеба на шарлатанские коврижки. Рассмотрим лишь те аспекты явления, которые очевидны и без привлечения воображения. Каковы же основные характеристики детей индиго, которые выделяют заморские авторы?
По мнению Кэррол и Тоубер, отличительные особенности этих детей таковы. Они:
• не сомневаются в своей значимости (в связи с этим часто ведут себя высокомерно), иногда сообщают родителям "кто они есть";
• не имеют абсолютных авторитетов;
• не считают нужным объяснять свои поступки и признают только свободу выбора;
• вообще не делают некоторых вещей, например, не выносят стояния в очереди;
• теряются, когда подавляют их творческую мысль, пытаясь "втиснуть" в консервативные рамки;
• часто видят свой (лучший) способ сделать что-то, но их далеко не всегда понимают, думают, что это нарушение правил, нежелание жить "как положено";
• если им в руки рано "попался" компьютер, в 3–4 года они понимают его так, как не могут и иные взрослые в 60 лет (такая ранняя компьютеризация часто приводит к тому, что индиго душевно становятся холоднее – в поступках руководствуясь больше головой, чем сердцем);
• иногда кажутся некоммуникабельными, особенно если рядом нет им подобных, могут замыкаться в себе, чувствуя, что их никто не понимает;
• не реагируют на замечания, обвинения в нарушении дисциплины;
• не стесняются, давая понять, в чем испытывают нужду;
• часто это дети, которым поставлен диагноз: гиперактивность, связанная с дефицитом внимания.
Иными словами, перед нами портрет одаренного ребенка с недостаточной произвольностью поведения, испытывающего трудности в социальной адаптации, в частности школьной. Не о том ли российские психологи писали за много лет до появления заморского бестселлера? То, что ребенок может превосходить интеллектуальными способностями своих родителей, – никакая не сенсация. То, что многие дети не умеют и не желают держать себя в руках, не признают авторитетов, а у взрослых нет на них управы, – тоже. И зачем красить эту банальность в темно-синие тона?
Впрочем, почему бы и нет? Вполне рыночный способ приукрашивания вечной родительской иллюзии об исключительности собственных детей. Ведь для любого родителя его дети – особенные. А если еще объяснить их хамские манеры и нежелание читать учебник их особой цивилизационной миссией, становится совсем тепло на душе. Мой ребенок – высокодуховная сущность и имеет свою собственную жизненную программу. Это посланец Творца, пришедший с небес на землю с серьезнейшими намерениями. Соседка, не читавшая книгу, право слово, обзавидуется. Ну надо же, у нее ребенок как ребенок, а мой – Индиго.
Что же касается педагогических рекомендаций по обращению с темно-синими мутантами, то их вопиющая банальность просто поражает. Вот цитата из вышеназванного бестселлера:
• давайте ребенку свободу выбора;
• откажитесь от приказного тона;
• не противодействуйте;
• выполняйте обещания;
• никогда не унижайте;
• чаще проявляйте свою любовь;
• если есть необходимость сделать "внушение", сделайте это наедине;
• обсуждайте с ребенком его плохое поведение, убедитесь, что он правильно все понял;
• ни в коем случае не оскорбляйте его;
• не применяйте физические меры наказания;
• если вы что-то хотите от ребенка, добивайтесь этого без упрашиваний или истерик, формулируйте свои распоряжения в виде просьб
• не забывайте хвалить их, но только за реальные заслуги.
"Быть строгим, но справедливым – главное условие воспитания детей индиго".
Обращайтесь с детьми индиго уважительно. А если у ребенка аура красного, а не синего цвета, разве он заслуживает этим самым неуважительное к себе отношение? Никогда не унижайте их – никогда! Опять же, ребенок с другим цветом ауры достоин унижения?
Ей-богу, указать обывателю, что внимания и любви достоин любой ребенок, причем особенно талантливый, но ершистый, бывает порой нелишне. Только зачем для этого изобретать целую теорию? Впрочем, сказать новое слово в науке всегда было труднее, чем просто придумать новое слово…
Уродлив по собственному желанию
ДИСМОРФОФОБИЯ - болезненный синдром, состоящий в обостренном переживании человеком своего физического несовершенства, навязчивых идеях собственного уродства, основанных на реальных, а чаще – мнимых телесных аномалиях. При том, что данное явление, а также обозначающий его термин относятся к сфере психиатрии, для психолога, особенно школьного, оно также представляется весьма важным ввиду его широкого распространения и значительного влияния на поведение многих людей, прежде всего – подросткового и юношеского возраста.
Согласно данным, опубликованным в современной печати, до 80 % подростков недовольны своей внешностью, причем это недовольство окрашивает в минорные тона все их мироощущение, препятствуя полноценной жизни. Даже если учесть, что эти данные могут быть преувеличены журналистами, тенденция выявляется настораживающая.
В литературе, в том числе в газетных и журнальных публикациях, данное явление нередко описывается с помощью литературных образов – в прежние времена разные авторы использовали такие определения, как синдром Сирано де Бержерака, синдром Терсита, синдром Ван Гона и т. п. В эпоху Бивиса и Батхэда, когда нулевая эрудиция стала нормой жизни, эти названия практически вышли из употребления – имена Сирано или Терсита почти никому ничего не говорят. В наши дни наиболее популярное обиходное название – синдром Квазимодо. При том, что последние читатели Гюго скоро вымрут как вид, даже их не читающим внукам имя Квазимодо знакомо благодаря создателям популярного мюзикла. Однако и такое название нельзя признать удачным. Как известно, Квазимодо – персонаж романа В. Гюго "Собор Парижской Богоматери" – испытывал тяжкие душевные страдания из-за своего уродства, которое вызывало к нему недоброжелательное отношение окружающих. Страдающие же дисморфофобией подростки, как правило, не имеют достаточных объективных оснований для своих отрицательных переживаний.
Впервые явление дисморфофобии было описано итальянским психиатром Э. Морселли в конце XIX в.; им же и был введен в научный обиход и данный термин. В начале ХХ в. это явление в своих работах довольно подробно описал П. Жане. Отечественные авторы также не обошли его вниманием – сходное с дисморфофобией состояние (хотя и без употребления самого термина) описано В. М. Бехтеревым в серии работ 1899–1905 гг., а также С. А. Сухановым (1905).
Первой отечественной работой, посвященной собственно дисморфофобии, является статья Н. Е. Осипова, вышедшая в 1912 г. В ней автор, применяя со ссылкой на Морселли термин "дисморфофобия", описывал больную, страдавшую из-за своего якобы слишком высокого роста и уродливого лица; последнее побуждало ее настойчиво добиваться хирургического вмешательства. Страдания больной доводили ее до мысли о самоубийстве – с целью уморить себя голодом она однажды отказывалась от пищи в течение 20 дней. Данный случай Осипов, один из пионеров российского психоанализа, попытался трактовать с фрейдистских позиций и лечение в его описании носило психоаналитический характер. К сожалению, о его эффективности можно судить только по словам самого Осипова, а как известно, по мнению психоаналитиков, их метод безупречен (что по мнению представителей других подходов далеко не бесспорно). Кроме того, в работе Осипова синдром был описан на примере интересного частного случая, насчет его распространения никаких суждений не высказывалось. Это и понятно – сравнительно до недавних пор явление массового характера не имело.
Специальная монография на эту тему, наиболее полно анализирующая синдром с психиатрических позиций, написана М. В. Коркиной сравнительно недавно; необходимость ее появления, по словам самого автора, вызвана широким распространением синдрома в последней трети ХХ века. В последние годы к обсуждению проблемы активно подключились психологи – главным образом, в связи с тем, что в большинстве наблюдаемых случаев явление не носит характер острой патологии и требует немедицинского вмешательства.
По мнению большинства авторов, широкое распространение явлений, подобных дисморфофобии, в подростковом и юношеском возрасте определяется самой спецификой этого возрастного этапа, когда обостряется внимание к своим внешним данным (так же как и к мнению о них окружающих). Примерно в возрасте 12–13 лет происходит переход от индивидуального к общественному самосознанию, что выражается в более высоком уровне восприимчивости к информации, касающейся самооценки, определения своего места в социуме.
Еще основоположник эволюционной теории Ч. Дарвин наглядно показал, что внимание к своей наружности и главным образом к лицу, имеющее наиболее важное значение в молодом возрасте, является фактом, эволюционно обусловленным, тесно связанным с особенностями филогенетичесокго развития.
В своем труде "О выражении ощущений у человека и животных" при объяснении природы таких явлений, как стыд, застенчивость, скромность, Дарвин писал: "…Люди в течение бесчисленных поколений обращали частое и серьезное внимание на свою наружность и в особенности на лицо", подчеркивая в то же время, что эти особенности значительно сильнее выражены у молодых. Кроме того, Дарвин указывал и на чрезвычайное значение в оценке собственной внешности мнения о ней других людей: "…Мысль о том, что думают о нас другие, вызывает краску на нашем лице".
П. Б. Ганнушкин, отмечая, что "жизнь есть постоянное развитие" и что "преобразованеи личности происходит большей частью не только путем равномерной эволюции, но и как следствие ряда сдвигов, прерывающих от времени до времени спокойное и медленное ее развитие", указывал, что эти сдвиги прежде всего соответствуют тем возрастным периодам, которые характеризуются значительными изменениями функций эндокринных желез, – так называемым возрастным кризисам (в медицине это понятие имеет иное значение, чем в психологии); наиболее важным из них является период полового созревания. Давая характеристику этого периода, Ганнушкин писал: "…Сдвиг в моторике делает подростка неуклюжим и создает у него одновременно ощущение растущей силы и чувства острого недовольства собой".
Свойственное подростковому и юношескому возрасту внимание к своей внешности, чувство недовольства собственной наружностью очень ярко описаны Л. Н. Толстым во второй и третьей книгах его автобиографической трилогии ("Отрочество" и "Юность"). В частности свое состояние в пору отрочества Толстой описывает следующим образом: "Я был стыдлив от природы, но стыдливость моя еще увеличивалась убеждением в моей уродливости. А я был убежден, что ничто не имеет такого разительного влияния на направление человека, как наружность его, и не только самая наружность, сколько убеждение в привлекательности или непривлекательности ее".
Надо отметить, что недовольство своей внешностью, теми или иными чертами лица или фигуры – явление, довольно частое среди психически здоровых подростков и юношей, наблюдающееся иногда эпизодически, иногда более или менее перманентно. Но у здоровых людей эти мысли не занимают доминирующего положения в иерархии жизненных ценностей и не определяют все их поведение, весь их жизненный уклад. В других же случаях убежденность в наличии какого-то физического недостатка может носить характер патологии, нередко очень тяжелой. Данная патология, особенно на ранних стадиях заболевания, вызывает большие диагностические затруднения ввиду внешней схожести с обычными, психологическими понятными способами поведения. Поэтому в вынесении суждения по данному вопросу психологу следует быть особенно осторожным – возможно, некоторые акцентуации самоощущения подростка не выходят за рамки его компетенции и поддаются коррекции психологическими методами, но не исключено, что налицо и нарастание болезненного синдрома, о чем квалифицированно может судить лишь психиатр.
Нынешнее распространение "синдрома Квазимодо" многие специалисты склонны объяснять навязчивым влиянием массовой культуры, насаждающий нереалистичные стандарты внешности в качестве эталонов. Кроме того, усовершенствование внешности всевозможными косметическими и даже хирургическими средствами превратилось в чрезвычайно прибыльную отрасль индустрии, заправилы которой кровно заинтересованы в насаждении синдрома в массах. В результате самоопределение молодого человека опирается на навязанные ему искусственные эталоны, сравнение с которыми в большинстве случаев приводит к занижению самооценки. Насаждение эталонов начинается еще в детском возрасте посредством соответствующих игрушек – в частности, невероятно популярной во всем мире куклы Барби.
Американский психолог Келли Браунелл с помощью компьютера придал фотографии девочки-подростка пропорции, характерные для популярной куклы. На полученном снимке оказалось хорошо видно, что это совершенно ненатуральные и более того – неэстетичные пропорции. Браунелл опасается, что такие куклы способствуют распространению среди подростков серьезного психического заболевания – нервной анорексии, когда навязчивая страсть к усовершенствованию фигуры приводит к полному истощению.
Впрочем, у семилетней дочки психолога целых шесть таких кукол…
В тех случаях, когда мания усовершенствования внешности не обостряется до патологии, психологи рекомендуют проводить с подростками разъяснительную, консультативную и психотерапевтическую работу, направленную на формирование здоровой самооценки, в частности – критичности к нереалистичным эталонам. Похоже, умение правильно воспринимать увиденное в глянцевых журналах пора преподавать в школах как особый раздел основ безопасности жизнедеятельности. Кроме того, подростков необходимо готовить к тому, что на определенном этапе их развития перемены в их внешности могут носить не слишком приятный характер. Соответствующие примеры ярких и успешных личностей (той же Джулии Робертс, пережившей в школьные годы немало насмешек) помогут подросткам понять, что перемены преходящи. К тому же окружающие воспринимают нас в целом, а не по частям, и производимое нами впечатление складывается преимущественно из психологических особенностей, а не только телесных. Избыточная озабоченность своим несовершенством нередко сопутствует жизненной ситуации, в которой подросток не видит в окружающем мире источников подтверждения своей высокой самооценки. И здесь действенным средством выступает переключение внимание на те виды активности, в которых он или она могут реально достичь ощутимых успехов и заслужить одобрение окружающих.
Родные, но не близкие
Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлен, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.
Марк Твен
Когда наконец понимаешь, что твой отец обычно был прав, у тебя самого уже подрастает сын, убежденный, что его отец обычно бывает не прав.
Лоренс Питер
ЭФФЕКТ ПОДКИДЫША - отчуждение подростка в отношениях с родителями, вызванное смутным иррациональным подозрением, что он не является их родным ребенком. Данный эффект хорошо известен психиатрам – впервые он был описан еще в 30-х гг. ХХ в. (в частности, известным детским психиатром Г. Е. Сухаревой) как один из симптомов подростковой шизофрении. Однако на рубеже веков психологи всё чаще стали отмечать похожий феномен в рамках нормальной психики. Принципиальное различие нормы и патологии в данном случае состоит в том, что в норме подросток вполне отдает себе отчет в иррациональности своих подозрений, в их несоответствии действительности, однако не может отделаться от впечатления, что он своим родителям словно чужой, неродной – так он, по его мнению, на них непохож. Как психологический термин "эффект подкидыша" пока не признан и не включен в специальные словари. Однако в лексиконе практических психологов он встречается всё чаще в связи со множеством наблюдаемых случаев такого рода и в силу этого требует корректного определения и описания.
Корни данного явления подмечались многими наблюдательными людьми с давних времен, и эти наблюдения воплотились во многих афоризмах, обобщенная формулировка которых могла бы звучать так: "Пятилетнему ребенку родители кажутся самыми мудрыми и сильными людьми, которые всё знают и всё могут; пятнадцатилетний считает родителей беспомощными недалекими обывателями, которые ничего не понимают и ни на что не способны; и только еще лет через пятнадцать он становится готов признать, что следовало бы почаще слушаться родителей". Эффект подкидыша как раз и возникает на срединной стадии, в подростковом возрасте, когда родительский авторитет подвергается подростком критической переоценке. В эту пору многие родительские идеалы, цели и ценности подростком отвергаются, суждения отца и матери по разным вопросам, весь их образ жизни кажутся ему свидетельством их консерватизма, ограниченности и косности. В то же время рост самосознания порой провоцирует подростка на признание собственной исключительности, особой яркости и одаренности, которую недалекие взрослые просто не в силах разглядеть и оценить (ведь в их ограниченных представлениях одаренность почему-то проявляется в школьной успеваемости, а не в сочинении рэп-скороговорок или фонтане остроумия в Интернет-чатах). Подогревает опасную иллюзию и всепроникающая реклама со своим навязчивым лозунгом: "Ведь ты этого достоин!" Этого – значит экзотических круизов, танкообразных лимузинов, беззаботного образа жизни в кругу суперзвезд и топ-моделей. Разумеется, достоин! Вот только бремя низкого происхождения мешает дотянуться до всех этих безусловно заслуженных благ. Тогда и возникают настроения, излитые одним из героев Стивена Фрая ("Теннисные мячики небес") на страницы своего дневника:
Как же могла произойти Ужасная Ошибка? Ужасный ряд ошибок.
Как могло твое сознание возникнуть из его заурядного семени и ее унылых яйцеклеток? Первой ужасной ошибкой было появление на свет. Эту путаницу, зашедшую так далеко, можно объяснить, прибегнув к идее о переселении душ. В прежних воплощениях ты был одним из них [аристократии – С. С.], и теперь остаточные воспоминания об этом терзают тебя. Возможно, ты подкидыш или внебрачный плод опрометчивости какого-нибудь герцога, отданный на воспитание этим жалким людям, которых тебе приходится называть родителями.