Меня, еще мальчишку, прочитавшего роман А. Толстого "Петр Первый", поразила судьба Александра Даниловича Меншикова. Выходец из простонародья, поднявшийся в своем отечестве до уровня второй в государстве персоны, ближайший, а после смерти Франца Лефорта единственный на многие годы друг Петра I. Несколько штрихов к его портрету, думаю, в достаточной мере обрисуют гипертимную натуру "светлейшего", наложившую отпечаток на его деяния, особенности судьбы. В монографии, посвященной Петру, Н. Павленко пишет, что царь располагал лишь двумя полководцами, которым он доверял руководство ответственными операциями: Шереметевым и Меншиковым. "Светлейший" по складу характера и особенностям дарования являл полную противоположность Шереметеву. Старый фельдмаршал был осторожен, действовал размеренно, долго взвешивая каждое решение; Меншиков, напротив, был горяч и нетерпелив. Шереметев никогда не рисковал, для Меншикова риск был родной стихией. Он презирал опасность, лез в пекло сражения, будучи твердо уверен, что предназначенная для него пуля еще не отлита. Словом, у Меншикова был свой почерк ведения боя; туда где от полководца требовалась дерзость, отчаянный риск, быстрота, стремительный натиск, и посылал его Петр.
И еще одна характерная особенность, на этот раз из жизни светской, подчеркнутая Н. Павленко. Иностранные дипломаты много раз доносили своим правительствам, что дни фаворита сочтены, что его ждет суровая расплата царя, не дававшего спуску казнокрадам, и каждый раз ошибались. Меншикова Петр воспитывал дубинкой, наложением штрафов, конфискацией части имений, содержанием под домашним арестом. "Светлейший" вносил в казну сотни тысяч рублей, чтобы тут же восполнить их новым стяжанием. Взлеты и падения Меншикова чередовались часто, но колебания фортуны не приводили его в уныние, он от природы, был оптимистом. Одним словом - ванька-встанька!
Заострю ваше внимание еще на одной особенности всех гипертимиков. Яркое воображение и пышная фантазия, свойственные им, отличаются гигантоманией. Все доводится до крайних положений: если богатство, то сказочное, как у графа Монте-Кристо, если подвиги, то невероятные, как у д'Артаньяна (кстати, жизнеописатель своих героев, Дюма-отец по литературному стилю и образу жизни - блестящий пример одаренного гипертимика). Врут они живописно, вдохновенно, стремительно сочиняя все тут же на месте, мысли наскакивают одна на другую. Это - своеобразное творчество всех гипертимиков, момент их особого воодушевления, даже самых ничтожных пустозвонов типа Хлестакова.
"Я всякий день на балах. Там у нас и вист свой составился: министр иностранных дел, французский посланник, английский, немецкий посланник и я. И уже так уморишься играя, что просто ни на что не похоже. Как взбежишь по лестнице к себе на четвертый этаж - скажешь только кухарке: "На, Маврушка, шинель…" Что ж я вру - я и позабыл, что живу в бельэтаже. У меня одна лестница стоит… А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся: графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж… ж… ж… Иной раз и министр…
Городничий и прочие с робостью встают с своих стульев".
Люди с подвижным живым темпераментом смотрят на мир через розовые очки оптимизма. Вообше их цвет красный. Цвет крови - сангвы - цвет непоседливой активности, полнокровного здоровья, влечений тела, пышущего избытком жизненной силы. "Красный цвет предпочитают сильные и физически здоровые люди, живущие сегодняшним днем и желающие получить то, что хотят, тоже сегодня. Их работоспособность основывается на желании видеть результат своей работы и заслужить похвалу. "Красные" дети (выбирающие из всех цветных карандашей красный) легко возбуждаются, часто шалят… Красный, переходя в оранжевый, продолжает возбуждать, но теряет свою цель (возбуждение ради возбуждения). Именно это состояние старались отразить старые голландские мастера в картинах с пышными кутящими девицами и солдатами, а позже импрессионисты, писавшие легкомысленных парижанок". Так пишет о психологии красного цвета Г. Воробьев в книге "Ищи свой талант".
Люди с подвижным темпераментом живут только сегодняшним днем, только тем, что с ними происходит "здесь-и-сейчас". И, возможно, именно поэтому счастливы. Писатель А. Битов утверждает, что "под счастьем и понимался только миг (сей-час, счас, счастье… настаиваю на такой этимологии!), мотыльковый век счастья никого не смущал, подразумевалось, что счастье - только есть (или нет)…".
Высокоактивный подвижный образ жизни - это часто и выбор профессии или следствие такого выбора. Многие артисты цирка, геологи, строители не имеют постоянного места жительства, их отличает изумительная приспособляемость к меняющимся условиям.
Пока речь шла только об индивидуумах, но ведь существуют и целые народы гипертимического темперамента. Например, итальянцы с присущими им общительностью, обаянием, плутовством, оживленной речью и жестикуляцией; цыгане с их кочевкой, песенно-плясовой цветастой жизнью.
С чем связан бурный темперамент южан? Образно говоря, не сама ли солнечная энергия аккумулирована в их генах?
Известно, что при освещении ускоряется рост организма, усиливается газообмен, повышается возбудимость мышц и содержание сахара в крови, изменяются иммунологические реакции и многие биохимические процессы, под влиянием световых волн высвобождается адренокортикотропный гормон, усиливается секреция гормонов коры надпочечника, изменяется обмен веществ, половая функция. У южан поэтому, по сравнению с жителями Севера, быстрее происходит рост, половое созревание и общее развитие организма. Если южанин насыщен энергией вдосталь и ему требуется даже защита от ее избытка (и она у него есть - обильно насыщенная меланином желтая, красная, черная кожа), то жителю Севера солнечная энергия необходима, и препятствий к ее поступлению организм не чинит.
Энергия нужна людям для великих свершений. Но ее неконтролируемый критический избыток всегда чреват грозной опасностью, будь то энергия человека в маниакальном состоянии или энергии ядерных взрывов на Солнце. Родоначальник космической биологии А. Чижевский считал, что девять раз в столетие в течение двух-трех лет наше Солнце приходит в неистовое, маниакальное состояние, посылая в пространство осколки атомного и ядерного распада высоких энергий, мощные фотонные потоки и радиоизлучения. Земля в это время Содрогается от наводнений, смерчей, землетрясений, магнитных бурь. Инфаркты, инсульты и даже эпидемии поражают людей.
Конечно, высокий уровень возбуждения - еще не вся гипертимия: возбуждение должно быть положительного эмоционального знака, должно приносить процессуальное удовольствие. Так или иначе, мы неизбежно выходим к механизмам головного мозга, раздражение ряда участков которого, как известно, вызывает отчетливо выраженное удовольствие. Мы знаем также, что различные системы организма вырабатывают эндорфины - гормоны тонизирующего, обезболивающего действия - ту "смазку", которая так необходима подвижности, тот внутренний наркотик, который повышает в нас градус приподнятого настроения.
Конституция нервной системы с сильными, уравновешенными, подвижными процессами возбуждения и торможения, которая достается в наследство сангвинику, определяет его лучезарное настроение, облегченный способ деятельности и удачливый жизненный путь. Недаром Павлов назвал темперамент сангвиника "счастливым".
Несомненно также, что одаренность человека, которая обнаруживается в его делах, одобренных и поддержанных обществом, пусть даже небольшой группой людей, которые его окружают, привносит в работу радость, обеспечивает высокую творческую активность, а значит, способствует гипертимическому образу действий. Короче говоря, феномен гипоманиакального состояния человека неоднозначен и продолжает хранить немало загадок. Все прошедшие перед нами разновидности гипертимии можно распределить по трем группам.
Первая группа. Здесь приподнятое настроение прямым образом зависит от безотказной смены потребностных возбуждений, которую обеспечивает механизм подвижности нервно-психических процессов. Что такое подвижность нервных процессов? Обратимся к компетентому мнению. Павлов определяет подвижность как способность "…быстро, по требованию внешних условий уступать место, давать преимущество одному раздражению перед другим, раздражению перед торможением и обратно". Б. Теплов указывал, что под подвижностью (в широком значении этого термина) разумеются все временные характеристики работы нервной системы, все те стороны этой работы, к которым применима категория скорости. Только этот признак объединяет все стороны понятия "подвижность", подчеркиваемые разными авторами. В соответствии с этим Теплов выделяет следующие проявления подвижности: скорость возникновения нервного процесса, скорость движения нервного процесса, его иррадиации и концентрации, скорость прекращения нервных процессов, скорость смены торможения возбуждением и возбуждения торможением, скорость образования новых положительных и отрицательных условных связей, скорость изменения реакций при изменении внешних условий.
Врожденный темперамент, обладающий таким качеством - подвижностью нервных процессов, - это "счастливый" темперамент сангвиника. Познакомьтесь с описанием характера, поведения, деятельности сангвиников, и вы найдете в нем полное совпадение со свойствами гипертимии. Сангвиника характеризует знаменитый философ Иммануил Кант: беззаботный, полный надежд; каждой вещи он на мгновение придает большое значение, а через минуту уже перестает о ней думать, он часто обещает, но не держит своего слова, так как он до этого недостаточно глубоко обдумал, в состоянии ли он сдержать его; он достаточно добродушен, чтобы оказать помощь другому, но он плохой должник и всегда требует отсрочки; он хороший собеседник, шутит, весел, готов ничему в мире не придавать большого значения, и все люди ему друзья; обычно он незлой человек, но грешник, нелегко поддающийся исправлению; правда, он сильно раскаивается, но скоро забывает свое раскаяние; работа его скоро утомляет, но он без устали занимается тем, что, в сущности, есть только игра, ибо игра всегда связана с переменами…
В принципе ту же функцию подвижности выполняет разносторонняя одаренность, обусловливающая через быструю деятельность и частую ее перемену процессуальное удовлетворение разнообразных функциональных потребностей, исходящих из задатков и способностей человека.
Вторая группа. Здесь хорошее настроение зависит от высоких степеней возбуждения. Оно проявляется в чувствах азарта, риска, борьбы, страсти. Эту группу составляют стрессофильные искатели приключений, авантюристы
Осторожность, гипертрофированное чувство самосохранения - качества, невозможные без сильно развитых физиологических процессов внутреннего торможения. Биологическая конституция гипертимиков, напротив, основана на доминировании процессов возбуждения.
Третья группа. Преобладает тонус положительных эмоций, хорошего настроения, беспечного состояния. В эту группу входят "эйфорично-легкомысленные" и "компанейские" гипертимики.
Все гипертимики - стихийные анархисты, жизненное кредо которых: свободно следуй своим влечениям!
Таковы жители первого угла, в который мы заглянули. Они исповедуют принцип удовольствия. Удовольствие же получают в процессе удовлетворения функциональных потребностей высокомощных врожденных систем организма, в том числе темперамента, запущенного природой на максимально скоростные обороты. В случае отсутствия индивидуального подхода к воспитанию такого ребенка его развитие приобретает кризисную направленность. Впечатления ради впечатлений, подвижность ради подвижности - когда легкое прикосновение к жизни вызывает приятную щекотку, нервический рефлекторный смех.
В силу этого они никогда не выходят из возраста детских игр. Жизнь для них забава, приключение, веселое или азартное времяпрепровождение. Они, как дети, не видят подстерегающих их опасностей, не способны заглянуть в завтрашний день и, как дети, не хотят учиться тому, что кажется скучным. Незрелость (инфантильность) такой психики, в свою очередь, крепко удерживает их в объятиях потребностной активности. Они не развиваются в направлении мотивации сверхзадачи, требующей работы над собой, или в направлении целевой активности, требующей ответственности. Замыкается порочный круг психического развития, загоняя педагогически запущенного человека в угол инфантильности.
Принцип удовольствия - Игра - Инфантильность
Гипертимия, как одна из форм потребностной психической активности, не обязательно заводит человека в тупик. Здесь многое зависит от того, насколько человек, социально развиваясь, обогащается другими необходимыми для успеха в обществе способами поведения и деятельности, насколько его врожденная индивидуальность обогащается духовно, интеллектуально. Только тогда индивидуальность становится стержнем - стилем - Личности с большой буквы.
Мы прощаемся с солнечным темпераментом гипертимика на этих страницах. Но живущие на максимальных скоростях ("и жить торопится, и чувствовать спешит"), люди эти встретятся вам в жизни.
Порой мы такие разные, что не в состоянии "влезть в чужую шкуру". Вроде бы и говорим на одном языке, а понять друг друга не можем. Психологию индивидуальных различий, как предмет человековедения, необходимо знать. Тогда можно максимально брать от каждой индивидуальности то, что она сама рада отдать, не насилуя в ней то, чего нет и, возможно, не будет никогда. Вникая в другую психологию, полезно взять в ней то, чего, может быть, вам не хватает в приспособительном поведении. Страхи потерять при этом свое лицо пусты. Иногда нам недостает самого незначительного сдвига в своих представлениях, отношениях, особенностях поведения и деятельности, чтобы обрести уверенность, найти себя, войти в ритм жизни.
УГОЛ ВТОРОЙ ЛЮБУЙТЕСЬ МНОЙ, ЛЮБИТЕ МЕНЯ
Тьмы низких истин нам дороже
нас возвышающий обман.
А. С. Пушкин
Внимание окружающих - то, без чего они не могут жить. Их называют истероидами. Восхищение, удивление, почитание, сочувствие, забота, зависть, ненависть (но только не безразличие!) - внешние токи, которые подзаряжают истероида, выводят в высшую точку, апогей счастливого мироощущения.
Каждый поступок, каждое движение рассчитаны на зрителя, на эффект. Постоянная настроенность на улавливание малейших знаков внимания к себе - локация взглядов, жестов, мимики окружающих людей - развивает в истероидах потрясающую способность к интуитивному пониманию чужих эмоциональных движений, их имитации, способность, что называется, влезть человеку в душу, сонастраиваясь с его переживаниями. При первом знакомстве многие из них кажутся обворожительными: подкупают детски простодушной непосредственностью, а отсутствие у них прочных убеждений делает их "удобными" в общении, обусловливает легкую уступчивость в вопросах принципиальных. При этом они настолько глубоко самовнушаемы, настолько вживаются в образ, что внешняя маска становится на время в буквальном смысле их плотью, срастается с внутренними ощущениями, всем их состоянием, переживается физиологически вплоть до способности произвольно вызвать следы ожога на коже, представив себя Жанной д'Арк. Вновь обратимся к Ганнушкину. Он пишет: "Таковы многочисленные аферисты, выдающие себя за путешествующих инкогнито значительных людей, таковы шарлатаны, присваивающие себе звания врачей, инженеров и пр. и часто успевающие на некоторое время держать окружающих под гипнозом своего обмана, таковы шулеры и подделыватели документов, таковы, наконец, даже многие мелкие уличные жулики, выманивающие у доверчивых людей деньги рассказами о случившемся с ними несчастии, обещаниями при помощи знакомств оказать какую-нибудь важную услугу и пр., и пр. Их самообладание при этом бывает часто поразительным: они лгут так самоуверенно, не смущаясь ничем, так легко вывертываются, даже когда их припирают к стенке, что невольно вызывают восхищение. Многие не унывают и будучи пойманы. Крепелин рассказывает об одном таком мошеннике, который лежал в клинике на испытании и, возвращаясь по окончании срока последнего в тюрьму, так импонировал своим гордым барским видом присланному за ним для сопровождения его полицейскому, что заставил последнего услужливо нести свои вещи".
Не имея собственного лица, но обладая даром перевоплощения, они верят в то, что сами же придумывают по ходу играемой роли. Прирожденные лицедеи, артисты? И да и нет. Зачастую их выдает переигрывание, "ходульность", "театральность" - то, за что К. Леонгард назвал этот тип людей "демонстративной личностью". Они всегда хотят казаться больше, чем на самом деле есть (так говорил о них Ясперс). Казаться - но не быть. Они испытывают отвращение к длительному усилию, к черновой подготовительной работе, к монотонии одной и той же роли.