Поразмыслив, я пришел к выводу, что человек такого типа свободнее чувствует себя по вечерам, в темноте. Первое убийство – по моим предположениям, совершенное неподалеку от дома, – произошло днем. Но следующие два – поздно ночью или рано утром. К четвертому убийству он настолько расхрабрился, что "вышел на охоту" при дневном свете. По той же причине я считал, что этот человек водит машину темного цвета и предпочитает темную одежду. Кроме того, он наверняка держит для безопасности сторожевую собаку, немецкую овчарку или доберман-пинчера, а может даже двух. Если бы я анализировал этот профиль личности сегодня, то, вероятно, назвал бы питбуля, последний "крик моды". Но тогда у подозреваемого могла оказаться только немецкая овчарка или доберман. Наряду с "полицейской собакой" он мог иметь радиопередатчик, такой, как у служащих полиции. Кроме того, у него мог быть определенный "послужной список" – не обязательно включающий убийства, а скорее агрессивное поведение, выпады против представителей власти, возможно, помещение в какое-нибудь исправительное учреждение. Убийство первого встречного во время каждого налета говорит о человеке, который пытается с лихвой отплатить за все свои беды.
Полиция начала работу по показаниям свидетелей, что в конце концов привело их к человеку, остановившемуся в мотеле за два квартала от "Бакалеи Фредда". В его номере нашли сигареты, продававшиеся в этом магазине. Мужчину звали Реймонд Ли Стюарт, но к тому времени, как полиция вычислила его, он сбежал.
21 февраля агенты ФБР, ввиду незаконного бегства с целью избежания наказания и на основании обвинения в вооруженном ограблении, арестовали Реймонда Ли Стюарта в Гринсборо, Северная Каролина. Стюарт оказался двадцатидевятилетним чернокожим ростом в пять футов шесть дюймов. До переезда в Северную Каролину он жил в Рокфорде и вернулся перед предстоящим рождением его внебрачного ребенка. Он остановился в мотеле, за два квартала от "Бакалеи Фредда". Боясь возможных неприятностей или нападения в мотеле, он зарегистрировался под вымышленным именем.
4 февраля, через два дня после того, как Стюарт совершил убийства в магазине "Радиотовары" в Белойте, он уехал в Северную Каролину на старом темном автомобиле с прицепленным трейлером – в нем он возил большую часть своего имущества. Как только агенты приблизились к машине и трейлеру, они увидели привязанных неподалеку двух доберманов. Получив санкцию, следователи обыскали трейлер и дом двоюродного брата, где жил Стюарт, обнаружив револьвер КО-31 тридцать восьмого калибрa, "Смит-Вессон" шестидесятой модели "Чиф спешиал" того же калибра, патроны и радиопередатчик, как у полицейских. Стюарт привлекался к ответственности за вооруженное ограбление заправочных станций самообслуживания.
Ему предъявили обвинение в четырех убийствах в Иллинойсе и двух в Висконсине, хотя в конце концов его судили дважды – один раз за вооруженное ограбление и убийство Уилли Фредда и Альберта Пирсона, а второй – за убийство Кевина Кайзера. На суде он был полон злобы и выражал презрение к суду и к своим жертвам. Он был признан виновным в фелонии, тяжком убийстве, и приговорен к смертной казни окружным судом Виннебаго, Иллинойс. Позднее он заявлял, что к убийствам его подстегнули проявления расизма, но утверждал, что заслуживает помилования, ибо в детстве с ним дурно обращались. 18 сентября 1996 года Стюарт был казнен – ему сделали смертельную инъекцию в тюрьме штата, в Спрингфилде. В своем последнем слове он сказал: "Надеюсь, все вы на этом успокоитесь, и родные моих жертв обретут покой".
Определение "почерка" как элемента, обособленного от "модус операнди", было попыткой пролить свет на критический вопрос о мотиве. И мотив, и "почерк" оказались чрезвычайно важными в увязывании серии из шести убийств женщин в Сан-Диего, произошедших с января по сентябрь 1990 года. Бывший прокурор округа Кайахога, Огайо, а ныне судья в Кливленде Тим Мак-Гинти, с которым мы несколько лет назад работали по делу серийного насильника Ронни Шелтона, порекомендовал меня сотрудникам полицейского управления Сан-Диего. Когда в наш отдел поступил официальный запрос, дело было поручено Ларри Энкрому – он отвечал за эту часть страны. К тому времени, как мы подключились к делу, было совершено три убийства – все в жилом районе Буэна-Виста, в Клермонте. Первой жертвой стала двадцатилетняя студентка Университета Сан-Диего по имени Тиффани Шульц. Ее друга, который обнаружил труп, задержали как подозреваемого, но быстро отпустили. Вскоре появились еще две жертвы: Дженен Уэйнхолд и Холли Тарр.
Поскольку нападать на женщин в таком окружении среди бела дня – слишком рискованное занятие, мы решили, что НС хорошо знает этот район. Лица, совершающие насильственные преступления, обычно начинают с тех мест, где чувствуют себя наиболее удобно, как дома. Вот почему первое убийство из серии имеет особое значение. Кроме того, мы считали, что ранее преступник должен был заговаривать с женщинами. Эти приставания – нечто вроде разминки перед последующими убийствами – могли показаться безобидными, но не удовлетворяли его.
До нападения на Тиффани Шульц в жизни преступника должен был произойти некий реальный или мнимый кризис, подхлестнувший его. К местам преступлений он подходил крайне разгневанным. Можно было допустить, что он считал какую-либо женщину или женщин в целом виновными в его проблемах и вымещал на них злобу. Наверняка он имел ряд неудачных связей с женщинами, как правило, сопровождавшихся периодическими вспышками насилия или оскорбительного поведения. Вполне вероятно, что преступник отнимал у одной или нескольких жертв какие-нибудь личные вещи, скорее всего – украшения, и потом отдавал их женщине, с которой тогда находился в связи, но не объяснял их происхождение.
Мы полагали, что преступник где-то работает, но ввиду его вспыльчивости и некоммуникабельности это не могла быть работа высокого уровня, к тому же, он наверняка не раз переходил с места на место. Скорее всего, в школе он был неуспевающим учеником, который не ладил со сверстниками, предпочитал одиночество и конфликтовал с начальством. Он вполне мог жить на иждивении у женщины, обеспечивающей ему финансовую поддержку. Конфликт с ней мог привести к серии убийств.
Как и у многих других преступников, после первых убийств поведение НС наверняка изменилось, чего не могли не заметить люди, окружающие его. Он мог начать пить, употреблять наркотики, спать и есть в непривычное время, терять вес, проявлять беспокойство, повышенное стремление к общению. К тому же он наверняка следил за ходом расследования. Мы сообщили полиции, что общественность может оказать неоценимую помощь в поиске убийцы, если будет опубликован перечень этих недавно появившихся у человека качеств: по крайней мере, кто-то в окружении преступника поймет, в чем дело. Холли Тарр была убита в апреле. Эта начинающая талантливая актриса из Окемоса, Мичиган, приехала на весенние каникулы навестить брата, жившего в районе Буэна-Виста. После этого убийства НС с трудом избежал ареста. Несколько свидетелей видели, как из дома выбежал мужчина с ножом, закрывая лицо тенниской. Относительно примет преступника они могли сказать только, что он был смуглым, чуть ниже среднего роста. Убегая, он сбил с ног рабочего-ремонтника, которому один из жильцов сообщил об "ужасном вопле". Ремонтник обнаружил Холли Тарр в спальне, накрытую окровавленным полотенцем. К этому моменту неизвестного преступника стали называть в прессе "клермонтским убийцей". Мы думали, все эти события приведут к некоторому затишью и убийца ненадолго "ляжет на дно", набираясь смелости. Мы полагали, что после случившегося он прекратит орудовать в одном и том же районе. Он мог даже переехать в другой город под предлогом более выгодной работы или визита к родственникам или друзьям. Но вряд ли он образумится. Большинство подобных людей не умеют останавливаться на достигнутом.
Он вновь "всплыл на поверхность" через два месяца – в другом месте, но опять-таки в жилом квартале, вблизи того района, где он явно чувствовал себя наиболее свободно. Потом подобных убийств не случалось до середины сентября, когда Памела Кларк и ее восемнадцатилетняя дочь Эмбер погибли в доме неподалеку от университетского городка. (Памела Кларк, мать Эмбер, была моложавой и весьма привлекательной.) Все шестеро подпадали под один и тот же физический тип, и, судя по фотографиям, Эмбер Кларк поразительно напоминала предыдущую жертву, Дженен Уэйнхолд. В ходе самой шумной в истории города охоты за человеком полиция Сан-Диего в течение тринадцати месяцев делала все возможное, чтобы отыскать преступника, который, по ее убеждению, был виновен во всех шести страшных садистских убийствах.
Перелом в расследовании наступил в начале февраля 1991 года: вернувшись домой из семейного центра здоровья, Джералинд Венверлот принимала душ, когда услышала поскрипывание дверной ручки. Выглянув в глазок, она увидела чернокожего, который пытался открыть дверь. Она сумела задвинуть засов, и незнакомец убежал. Но несколько дней спустя Венверлот увидела, как тот же мужчина подвез на работу ее подругу, Карлу Льюис.
Его звали Клеофас Принс. Один из младших служащих полиции, назначенный на пост у центра здоровья, арестовал его по обвинению в попытке совершить кражу со взломом. На полу в "Шевроле-Кавалер" 1982 года, принадлежащем Принсу, обнаружили несколько ножей. Но Принса пришлось выпустить под залог за недостатком улик. Однако в полиции взяли пробы крови и слюны задержанного, отправив их в цитологическую лабораторию в Мэриленд на анализ ДНК. Три недели спустя по результатам анализа задержанный был отождествлен с убийцей Дженен Уэйнхолд.
Полиция побывала в квартире Карлы Льюис, где жил Принс. По соседству жила четвертая жертва, Элисса Келлер. Сам Принс покинул город и вернулся домой в Бирмингем, штат Алабама. Но в квартире нашли золотое кольцо с опалом – то самое, которое отец Холли Тарр подарил ей в день шестнадцатилетия. Изготовитель кольца сообщил полиции, что всего было сделано шестьдесят три таких украшения и ни одно не отправляли в Калифорнию.
В воскресенье, 3 марта 1991, года полиция Бирмингема арестовала двадцатитрехлетнего чернокожего, бывшего флотского механика, проживавшего в районе Буэна-Виста во время первых трех убийств. Его арестовали за кражу и выпустили на поруки, как вскоре последовал звонок из полицейского управления Сан-Диего. В квартире Принса обнаружили еще одно кольцо, по виду напоминавшее то, что принадлежало Элиссе Келлер, и ботинки, оставляющие отпечатки, соответствующие найденным в нескольких местах преступлений. Команда шерифа Сан-Диего начала расследование в связи с нераскрытым убийством Дианы Дан в мае 1988 года. Полиция Хоумвуда, штат Алабама, тоже была не прочь побеседовать с задержанным о нераскрытом убийстве двадцатитрехлетней Тони Лим в марте 1990 года. Оба этих преступления по своим отличительным чертам напоминали те, когда от ножевых ранений погибли шесть женщин главной серии убийств.
Ключевым моментом дела стало соответствие ДНК в пробе спермы, взятой с одежды второй жертвы из Буэна-Виста, Дженен Уэйнхолд (ей только что исполнился двадцать один год), и в пробе крови и слюны, взятой у Принса. А как же быть с остальными пятью убийствами? Полиция Сан-Диего обратилась к нам с просьбой изучить все шесть дел и выяснить, верно ли заключение о том, что все убийства совершены одним и тем же лицом. Несколько специалистов, в том числе обвинители Дэн Ламборн и Вуди Кларк, а также сержант Эд Петрик из команды следователей, приехали к нам в Квонтико. Если бы обвинителям удалось доказать, что подсудимый совершил все шесть убийств, а не одно – Дженен Уэйнхолд, – то количество и состав преступлений можно было расценить по калифорнийским законам как "отягчающие обстоятельства", требующие смертного приговора. Обвинителям не хотелось, чтобы этот человек вновь оказался на свободе. Рассмотрев все шесть случаев, а не только первые три, основываясь на соображениях МО и "почерка", мы пришли к выводу, что все убийства взаимосвязаны.
Все шесть жертв были белыми женщинами, все, кроме Памелы Кларк, – брюнетки в возрасте от восемнадцати до двадцати одного года. Что касается "модус операнди", в каждом случае убийца проникал в дом через незапертую дверь или окно, каждый раз пользовался ножом, все происходило в доме жертв, то есть в четырех случаях – в квартире, в пяти случаях временем нападения было выбрано начало дня. Четыре раза нож был случайным орудием, взятым на кухне жертвы. Первые три жертвы жили в одном и том же комплексе, на втором этаже – все это мы расценили как уровень комфорта для нападающего, живущего неподалеку и хорошо знающего район. Следов взлома нигде не обнаружилось, в пяти из шести случаев не было совершено ограбление, хотя драгоценности преступник взял у третьей, четвертой и пятой жертв. Этот последний факт подпадает под категорию "почерка", если допустить, что первоначальной целью преступника было не просто ограбление.
Естественно, мы не верили, что преступник замышлял лишь одно ограбление, поскольку он не взял никаких вещей у первой, второй и шестой жертв; кроме того, все они погибли от сравнительно неглубоких ножевых ран, очень похожих у пяти жертв из шести, сосредоточенных в области груди и указывающих на накопившийся гнев и ярость. Однако эта ярость удерживалась под необычно высоким контролем. Мы не обнаружили следов припадка безумия, которые часто видим в подобных ситуациях, и, если не считать ножевых ранений, жертвы почти не пострадали от физических травм. Все жертвы были обнаружены лежащими лицом вверх на полу, обнаженными или частично обнаженными; преступник даже не попытался прикрыть трупы.
В равной степени важное значение имело и то, что изучение подобных убийств, случившихся в том же районе Сан-Диего приблизительно в то же время, и просмотр базы данных по полной программе насильственных преступлений (VI САР) не выявили убийств с теми же признаками где-либо в другом регионе страны. Разумеется, после этого мы начали рассматривать различия в предполагаемой серии убийств. Две последние жертвы, Памела Кларк и ее дочь, жили не в квартире, а в доме на одну семью. Двое из шести были подвергнуты насилию, а потом убиты. Холли Тарр ударили ножом всего один раз, а жертву, подвергшуюся самому грубому нападению, – пятьдесят два раза. Однако, как мы отмечали, улики на месте преступления предполагали, что убийце кто-то помешал. Большинство жертв было отнесено к группе низкого риска, но двое подпадали под категорию высокого риска. Тиффани Шульц, студентка Университета Сан-Диего, ставшая первой жертвой, незадолго до смерти работала по совместительству танцовщицей в ночном клубе Сан-Диего. Сравнительный риск для конкретного лица стать жертвой преступления и сравнительный риск, на который готов пойти убийца в каждом конкретном случае, – полезные показатели, облегчающие и виктимологию, и анализ профиля личности НС.
В деле Холли Тарр преступник попытался замести следы, а жертва была найдена прикрытой полотенцем. Это могло представлять изменение либо в "почерке", либо в МО, но могло также быть связано с чувствами убийцы к этой конкретной жертве. Но, скорее всего, убийце просто помешали.
Все вышеперечисленное может показаться статистическим подходом к изучению места преступления: на первый взгляд компьютер может проделать то же, что и Ларри Энкром – перебрать цифры и определить вероятность. Но компьютер не в состоянии придать значение каждой из частностей и различий. Способа придания численной величины каждому обрывку информации попросту не существует. Ее может надлежащим образом оценить только мозг опытного аналитика профиля личности, такого как Ларри. Увязав воедино все детали, мы пришли к выводу, что все шесть убийств совершил один и тот же человек, и что его мотивом была сдержанная ярость с сексуальным оттенком – судя по ножевым ранениям.
Обвинитель Дэн Ламборн попросил меня выступить свидетелем на суде. Я уже подумывал об отставке и полагал, что люди, остающиеся в отделе после меня, должны набраться опыта и приобрести собственную репутацию. Ларри проделал основную работу по анализу и мог стать весьма знающим, надежным и авторитетным свидетелем. По моему мнению, я должен был коротко ввести слушателей в суть дела и рассказать в общем об анализе профиля личности, а Ларри – сделать сам анализ. Это устроило Ламборна и его партнера Рика Клабби.
Защиту, представленную государственными адвокатами Лорен Мандел и Бартоном Шила, вовсе не радовала мысль о наших показаниях на суде, и в ходатайствах до начала судебного разбирательства они заявляли, что, не будучи ни психиатрами, ни психологами, мы не вправе комментировать психологические вопросы, что наши высказывания о преступлениях и их связи будут проникнуты предубеждением к подсудимому. Другими словами, если присяжные поверят нам и решат, что Принс совершил хотя бы одно из убийств, они придут к выводу, что он мог совершить и пять остальных. Ламборн и Клабби возражали, утверждая, что наши показания окажутся более опасными для обвинителей, поскольку если присяжные поверят нам и сочтут, что одно и то же лицо виновно во всех шести убийствах, тогда они решат, что Принс не совершал ни одного, и оправдают его по всем шести пунктам обвинения.
В конце концов, как бывало в большинстве процессов по всей стране, судья Чарльз Хейс постановил, что нашего опыта, значительно превосходящего здравый смысл среднестатистического гражданина, хватит, чтобы помочь присяжным принять решение. Но по запутанной логике, пытающейся уравновесить доводы обеих сторон, судья запретил нам пользоваться термином "почерк", поскольку защита считала, что он подразумевает психологическую мотивацию… Это ограничение в некотором смысле связало нас с Ларри по рукам и ногам, но мы сделали все возможное, чтобы выполнить свою задачу. Присяжным потребовалось более девяти дней, чтобы 13 июля 1993 года наконец вынести вердикт. Они признали Клеофаса Принса виновным во всех шести убийствах и двадцати одной краже со взломом. Поскольку присяжные установили наличие "отягчающих обстоятельств", в том числе убийств в ходе изнасилования и неоднократного совершения убийств, преступник заслуживал смертной казни. В следующем месяце те же присяжные после однодневного совещания порекомендовали привести приговор в исполнение в газовой камере Сан-Квентина или при помощи смертельной инъекции. Судья Хейс утвердил приговор 6 ноября.
В 1986 году я был соавтором статьи для журнала "Насилие среди людей", озаглавленной "Убийство на сексуальной почве: модель мотивации". Во введении мы писали:
"Когда сотрудники правоохранительных органов не могут определить мотивы убийства, они исследуют его поведенческие аспекты. Разрабатывая методы анализа профиля личности убийц, агенты ФБР обнаружили, что им необходимо понимать модель мышления убийцы – так, чтобы придать смысл уликам с места преступления и показаниям жертвы. Характерные особенности улик и жертвы могут многое рассказать о планировании, подготовке убийцы к преступлению, о его последующих действиях. Исходя из этих соображений, агенты начинают искать мотивацию убийцы, определяя, насколько связана мотивация с доминирующей моделью мышления преступника. Во многих случаях появляются скрытые сексуальные мотивы, мотивы, порожденные фантазией".