Вы сами видите, что этот "погодный" пример – элементарный, совершенно детсадовский. Более того, вы можете возразить мне: ни один разумный человек не станет всерьез обижаться на дождик, а вот отношения с людьми – совсем другое дело, тут нельзя все упрощать до такой степени… Ну, во-первых, я лично не раз и не два видела, как совершенно взрослые и вроде бы разумные люди обижаются на дождь, ветер, жару и прочие капризы природы. Понимаете, ведь для того, чтобы заработал вредоносный механизм обиды, вовсе не обязательно говорить (или чувствовать): "Я обиделся на дождь" – и так действительно никто не говорит. Достаточно сказать безличное: "Как обидно, что погода испортилась!" Во-вторых, как я уже говорила, различия между обидами на дождь и на близких людей могут быть лишь количественными, но не качественными.
Обижаться = обижать себя
Вот еще один "детсадовский" пример. В этой истории нет ничего особенного, но я люблю ее за наглядность. Когда мне было лет семнадцать-восемнадцать, у меня была компания – подруга и двое друзей (один, понятное дело, был "мой", а другой – "ее"). Наши с подругой дома стояли напротив друг друга, по разным сторонам широкого проспекта, из моих окон отлично были видны окна ее квартиры. Были мы юные, глупые, и очень много времени посвящали выяснению отношений со своими молодыми людьми. Обижаться любили несказанно, ибо считали это одним из главных способов "управления" любимыми мальчиками. Мальчики до поры до времени терпели, соглашаясь играть в эти игры, честно пытались выяснять, чем же они так нас обидели, по мере сил "заглаживали вину"… И вот в один прекрасный вечер все сидели у меня в гостях, что-то в очередной раз праздновали, веселились от души. В какой-то момент подруга привычно взбрыкнула – посчитала, что ее кавалер ведет себя как-то недостаточно внимательно по отношению к ней, – сделав обиженное лицо, хлопнула дверью и отправилась домой.
По законам жанра мальчик должен был немедленно переполошиться, вскочить, побежать, догнать и долго выяснять, в чем дело, просить прощения, уговаривать вернуться. Но почему-то в тот вечер программа дала сбой. Честно говоря, повод для подружкиной обиды был настолько надуманным, что даже мне не удалось пробудить в себе чувство женской солидарности к ней. Отряд попросту не заметил потери бойца и продолжал веселиться.
И вот что интересно. На следующий день вся компания встретилась в обычном составе, но мою подругу было не узнать. Никаких напоминаний о том, что произошло накануне, никаких надутых губ и скрытых или явных упреков – одно сплошное дружелюбие, сияющая улыбка и абсолютная бесконфликтность. В какой-то момент я не выдержала, утащила ее на кухню и спросила: в чем дело? Ведь, по идее, вчерашняя обида должна была не просто сохраниться, а разрастись до немыслимых размеров после того, как ее столь нахальным образом проигнорировали! И умница подружка сказала мне слова, которые я до сих пор считаю одними из самых важных, поворотных в своей жизни: "Представь себе, я вчера от вас убежала, пришла домой, в пустую квартиру – обиженная-разобиженная! Посидела, подождала – никто за мной не приходит. Вышла на балкон, на улице уже темно совсем, твой дом напротив весь темный, а в ваших окнах свет горит…И я сижу одна, несчастная, на своем балконе и думаю: а им сейчас там так весело! И я-то могла бы сейчас быть там, с ними. Ведь так близко, всего-то и надо – через дорогу перейти. Но я же не могу этого сделать, я же сама ушла, да еще дверью хлопала, как же теперь вернешься? Полночи сидела, локти себе кусала, и все думала: идиотка, сама же себя так наказала, сама себе так вечер испортила! И поняла: больше – никогда. Ваша компания мне намного приятнее, чем компания собственной обиды…"
Слушая ее нехитрый рассказ, я очень ярко представила себе эту картину: одиночество на темном балконе, яркий, манящий свет в окнах напротив… и черная дорога посередине, которую никак не удается перейти. Препятствие, которое каждый воздвигает перед собою сам.
Мелкое бытовое приключение обернулось откровением – не только для моей подруги, но и для меня самой. Вслед за ней я раз и навсегда поняла: обижаясь, мы сами портим себе жизнь. И исправлять ее никто за нас не станет. Черная дорога обид и упреков в один далеко не прекрасный день может оказаться слишком широкой, и перейти ее, возвращаясь к свету и теплу, к друзьям и любимым, будет уже невозможно. Этой жутковатой картинки мне оказалось достаточно, чтобы навеки распрощаться с привычкой по поводу и без повода бормотать: "Я обиделась". И мир сразу стал намного светлее и надежнее!
Как бы ни странно это звучало, постарайтесь понять и поверить: обида вообще не связана ни с какими внешними обстоятельствами, она не может быть вызвана кем-то со стороны, она живет внутри вас. Если вы настроены на то, чтобы испытывать это чувство, повод найдется всегда. Только вот стоит ли искать этот повод? Не лучше ли найти в себе источник вселенского недовольства миром и перевести его в более мирное, позитивное русло?
Как избавиться от обиды?
На самом деле перестать обижаться – не так уж сложно. Главное – поставить перед собой правильную задачу, а она заключается не в том, чтобы отказаться от обид в адрес какого-то конкретного человека, а в том, чтобы в принципе изменить свою внутреннюю установку, полностью отказавшись от такого переживания, как "обидно". Прежде всего, постарайтесь следить за собственной речью: удалите из своего словаря само это слово, и всякий раз, когда оно готово сорваться с языка, заменяйте его каким-нибудь синонимом. Этот на первый взгляд искусственный и слишком простой прием на самом деле очень эффективен – при условии, что вы будете последовательны и внимательны.
Помимо слов-синонимов, попробуйте подбирать и чувства-синонимы. Всякий раз, ощутив в душе знакомое покалывание, которое раньше вы определяли как чувство обиды, говорите себе: стоп! Что именно произошло? С чем связано это чувство? Действительно ли вам нужно его испытывать, или оно на самом деле является всего лишь чем-то вроде соринки в глазу, которую с легкостью можно извлечь и тут же забыть о ней?
Давайте рассуждать спокойно…
Утверждая, что после истории с моей подругой я раз и навсегда отказалась от чувства обиды, я, конечно, немного приукрасила действительность. На самом деле мое расставание с этим "балластом" происходило постепенно, а образ "черной дороги" лишь служил постоянным стимулом, напоминанием о том, в каком направлении необходимо двигаться. Я целенаправленно учила себя не обижаться, и главным моим помощником был элементарный здравый смысл. Общая схема рассуждений была примерно следующей.
Некто меня обидел. Вариантов всего два: он сделал это либо намеренно, либо нечаянно. Второй вариант вообще не заслуживает дальнейшего обдумывания – если человек задел меня ненароком, не отдавая себе в этом отчета и не имея никакого намерения огорчать меня, то никакой обиды здесь не может быть в принципе, это совершенно очевидно. Если же он действовал сознательно и на самом деле хотел доставить мне неприятности – значит, на то у него имелись какие-то причины.
Тут опять возможны два варианта. Первый – желание этого человека причинить кому-то неприятности не имеет непосредственного отношения ко мне, у него муторно на душе, а я просто попалась "под горячую руку". Этот случай, по сути дела, можно смело отнести к разряду непреднамеренных обид: ничего личного, я оказалась мишенью чьих-то негативных эмоций случайно и, следовательно, вполне могу просто пропустить их через себя, не придавая этому никакого значения. Если я обнаруживаю в своем почтовом ящике письмо, доставленное мне по ошибке и адресованное совсем другому человеку, мне и в голову не приходит вскрывать его, внимательно читать и принимать близко к сердцу все, что в нем написано. Я оставляю нераспечатанный конверт в подъезде, при необходимости написав на нем что-нибудь вроде "адресат указан неверно" и немедленно выбрасываю всю эту историю из головы. Ко мне это письмо со всем его содержимым не имеет никакого отношения. Точно так же я могу поступать и с "обидами", которые на самом деле адресованы вовсе не мне. Тут главное вовремя прочитать надпись на конверте, то есть заметить, что адресатом действительно являюсь не я.
Наконец, наиболее серьезный случай: поступок человека, причинившего мне какие-то неприятности, был намеренным и адресованным именно мне, а не кому-либо другому. Но и в этом случае для обиды нет места! Нет дыма без огня, и если "послание" предназначено мне, это может означать только одно: вольно или невольно я чем-то задела этого человека, и его желание уязвить меня является ничем иным, как ответной реакцией на какой-то мой поступок, огорчивший или разозливший его.
Далее, опять-таки: если отношение ко мне этого человека не имеет для меня особого значения и мне не очень важно, что за черная кошка пробежала между нами – смотри вариант самый первый, "непреднамеренной обиды". Смело относим такие неприятности к разряду испортившейся погоды и прочих природных катаклизмов – и выбрасываем их из головы. Ну, а если напряжение возникло между мной и значимым для меня человеком, то остается единственный выход: спокойно разобраться, за что же он пытается меня "покусать". Возможно, я действительно в чем-то виновата перед ним? Что ж, если причина будет найдена, мне совсем не трудно признать свою неправоту и извиниться: ведь если человек мне дорог, то хорошие отношения с ним в тысячу раз важнее, чем какое-то надуманное самолюбие. Более того, порой ради сохранения мира и согласия я вполне готова сделать первый шаг и принять на себя какую-то долю ответственности даже за то, в чем на самом-то деле и не было моей вины.
Так или иначе, каждый раз, когда складывается подобная ситуация (то есть начинает созревать чувство обиды), достаточно взвесить и сравнить две возможности: с головой нырнуть в этот соленый океан, расслабить ручки-ножки и, жадно хлебая свою обиду, камнем пойти ко дну – или побарахтаться немного в волнах нормальных и естественных человеческих чувств, чтобы остаться на плаву и добраться до надежного, твердого берега.
Не обижайтесь, и к вам потянутся люди!
Конечно, погружаясь в пучины обиды, никто не имеет сознательного намерения остаться на дне навсегда. Каждый надеется на внимание и сострадание окружающих: в этом, по всей видимости, и заключается главный кайф обиды. Человек обидевшийся твердо рассчитывает на вознаграждение и, по большому счету, занимается банальным шантажом: посмотрите, как я несчастен, до чего вы меня довели! И если вы немедленно не раскаетесь и не выкатите мне тележку печенья и бочку варенья, мне станет уже совсем плохо, так плохо, что и вы захлебнетесь вместе со мной!
Для того, чтобы спокойно наблюдать за страданиями человека, который всеми силами дает вам понять, что именно вы являетесь его палачом, нужно обладать воистину олимпийским спокойствием. Такое дано далеко не каждому. Спору нет, обида (а точнее было бы сказать, "обиженность") обычно является довольно эффективным средством манипуляции окружающими – в первую очередь близкими людьми. Но эффективность эта поверхностна и недолговечна.
Совершенно очевидно, что постоянно обиженный человек не располагает к себе. Обижаясь, вы можете, конечно, развить и закрепить в объекте своих претензий прочное чувство вины перед вами. Но чувство вины – штука крайне опасная. Человек может раз за разом пытаться "исправить свои ошибки", загладить вину, но убедившись в тщетности этих усилий (поскольку на него все равно продолжают обижаться!), он рано или поздно придет к единственно возможному решению: избавиться от мучительного чувства вины можно только одним способом – изгнав из своей жизни того, кто это чувство вызывает и провоцирует. Таким образом, оправдываться и утешать вас до бесконечности никто не станет.
Закон очень прост: обижаясь, мы стремимся (сознательно или бессознательно) привлечь к себе внимание, но в результате обрекаем себя на одиночество. Отказываясь от обид, открывая душу и сердце, проявляя внимание и заботу не только по отношению к тем, кто добр с нами, но и к тем, кто по каким-то причинам пытается "обидеть" нас, мы расширяем свое жизненное пространство, делаем его светлее и чище, буквально притягиваем к себе тепло и любовь окружающих.
Он не виноват!
До сих пор мы говорили об обидах вообще. Но, хотя мы с вами уже и убедились в том, что такое чувство, как обида, в принципе не заслуживает права на существование, вопрос об обиде на мужчину, отказавшегося от вашего с ним общего ребенка, стоит обсудить отдельно и немного подробнее – уж слишком он бывает болезненным, этот вопрос! Казалось бы, от всех обид уже избавишься, просветлеешь душой и помыслами до того, что крылья за спиной трепещут, – и тут бац! Как вспомнишь этого, который… И все труды по самосовершенствованию насмарку, и все приходится начинать сначала!
Давайте-ка мы с вами договоримся. Пока вы читаете эту маленькую главу, вы еще можете вовсю обижаться на "этого, который…" – но к окончанию главы на этих переживаниях обязательно нужно будет поставить точку. Думаете, не получится? Получится, еще как! Я точно знаю, что вы отлично справлялись и с задачками посложнее!
Может быть, вам просто немножко боязно – вот так вот сразу взять да и расстаться с привычным чувством? Но мы с вами уже знаем, что чувство это далеко не самое ценное и полезное, поэтому жалеть о нем не стоит. А что касается "сразу"… Дело в том, что по-другому, скорее всего, не получится. Отношения можно анализировать, пытаясь найти ошибки, чтобы попробовать избегать их в будущем. Но никакой анализ невозможен, пока вы находитесь во взвинченном эмоциональном состоянии – то есть пока вы обижены. Обиду, как больной зуб, следует вырвать быстро и резко.
Можете пока что вообще отложить на минуточку книжку, взять лист бумаги и написать на нем все, что имеете сказать этому негодяю: пишите, не стесняйтесь, бумага все стерпит! Хотите – словами, хотите – портрет его нарисуйте, с рогами и копытами…
Готово, изобразили? Ну вот, а теперь возьмитесь покрепче за листочек – и рвите его с треском на две половины! А теперь эти половины – еще разок, и так до тех пор, пока не останутся одни лишь мелкие кусочки. Кусочки теперь лучше всего сложить в пепельницу и сжечь.
А пока догорают ваши бурные эмоции, беритесь снова за книгу. Всё. С кипящей обидой мы распрощались, теперь вместо переживаний опять подключаем здравый смысл – и смотрим, что же он нам подскажет на этот раз?
Он просто устроен иначе
А подсказывает он нам весьма любопытное соображение, из которого можно сделать далеко идущие выводы. Вся штука в том, что, если рассматривать вопрос сугубо с биологических позиций, ни один мужчина никогда не может быть на сто процентов уверен в своем отцовстве! Женщина может не знать, от кого она родила ребенка, но факт собственного материнства не вызывает у нее сомнений – как-никак именно в ее животе на протяжении девяти месяцев прятался и рос маленький человечек, именно ее тело он в конце концов покинул, чтобы появиться на этот свет. Вклад же мужчины в создание нового человека до смешного мал (напоминаю, мы сейчас говорим исключительно о физиологии), он сводится к одному-единственному сперматозоиду, оказавшемуся проворней десятков тысяч других таких же. И (с точки зрения биологии!) у мужчины не может быть никаких гарантий того, что именно ему принадлежал этот пресловутый сперматозоид…
Недавно я излагала эти соображения одной из своих подруг, но она посчитала их не совсем убедительными. "Ну нет, ты преувеличиваешь! – упрекнула она меня. – Ведь бывают же ситуации, когда мужчина точно знает, что к его женщине никто, кроме него самого, и близко не подходил! Может, они какое-то время на необитаемом острове жили…" Так вот, в тех рамках, в каких мы с вами пока что ведем рассуждение, никакой необитаемый остров значения не имеет тоже: мы вполне можем допустить, что за те недолгие часы, которые утомленный охотой и рыболовством мужчина посвящал здоровому крепкому сну, мимо острова проплывала утлая лодчонка с никому не известным морячком на борту…
Конечно, в условиях реальной жизни подобное допущение выглядит (да и является) притянутым за уши. И, слава богу, серьезные сомнения в собственном отцовстве возникают у реальных мужчин не так уж часто (хотя и редкостью их, пожалуй, не назовешь). Помимо всего прочего, дети, как правило, обладают одним интересным свойством – они получаются в той или иной степени похожими на своих родителей, а также бабушек, дедушек и двоюродных дядюшек как с материнской, так и с отцовской стороны. Так что вполне возможен и такой вариант развития событий: оглоушенный радостной новостью: "Дорогой, ты, кажется, скоро станешь папой!", любитель личной свободы и независимости на протяжении девяти месяцев нервно изучает календарь и пытается понять, что же именно ему хотели сообщить: "кажется, скоро" или "кажется, ты"?! Но стоит малышу наконец появиться на свет Божий, и одного взгляда на крошечную рожицу оказывается достаточно, чтобы новоявленный отец мог с облегчением и гордостью сказать себе: мой!
Но ни для кого не секрет, что бывает и по-другому: долгожданное "мой" так и остается непроизнесенным, несмотря на то, что в реальности у мужчины нет ни единого основания сомневаться в собственном отцовстве. Впрочем, и ситуация, когда мужчина отворачивается от ребенка, которого безоговорочно признает своим, ничуть не менее болезненна для женщины.
Нам, женщинам, очень трудно понять и принять такой поступок. А между тем отношение к детям – своим и чужим – реально является различным у мужчин и женщин, и самые глубинные причины этого различия лежат, как мы только что видели, в области физиологического.
Конечно (и слава богу!), на свете существует-таки немало мужчин, которые просто являются отцами своим детям – заботятся, воспитывают, хвалят и наказывают, переживают и гордятся, а прежде всего, любят. Но и любовь отцовская на самом деле отличается от любви материнской. Любовь матери к своему ребенку – безусловная, основанная на инстинкте. То есть женщина любит своего ребенка просто потому, что он – свой.
Вам наверняка приходилось слышать выражение "слепая материнская любовь". Оно очень точно отражает суть, и хотя мы, конечно, стараемся не быть "слепыми" и, воспитывая своих чад, приобретаем некоторую способность смотреть на них критически, в действительности фундаментом все равно остается это безусловное, нерассуждающее чувство инстинктивной привязанности.
В современном цивилизованном обществе инстинктивная жизнь, конечно, невозможна; мы руководствуемся в основном социальными нормами, знаниями и правилами, полученными в процессе воспитания и обучения, а не инстинктами. Инстинкт сохранения потомства у современной женщины может быть подавлен практически полностью, но это лишь результат каких-то внешних воздействий (как правило, причины такого подавления кроются в далеком детстве, в каких-то искажениях в воспитании маленькой девочки). Но изначально, от природы каждая женщина наделена этим свойством – безусловно признавать и любить своего детеныша.
А с мужчинами история другая. Вообще, о разнице мужской и женской психологии говорится более чем достаточно. Но мы рассматриваем очень важный вопрос, поэтому не грех и повторить некоторые наиболее фундаментальные утверждения.