Не менее важным в жизни Враза становится его активная культурно-просветительская деятельность, связанная с пропагандой идей славянской взаимности, а позже иллиризма. В 1834 г. он вместе с Миклошичем становится инициатором создания нового словенского альманаха, для сотрудничества в котором приглашаются литераторы Крайны, Каринтии и Штирии. Основу издания должны были составить, наряду с переводами произведений европейских романтиков, также переводы песен разных славянских народов (польские краковяки, украинские коломыйки из сборника В.Залеского, словацкие песни из собрания Я. Коллара и др.). Однако ни эта попытка, отражавшая устремления штирийских иллирийцев и люблянских альманаховцев расширить рамки словенской литературы, ни проект издания альманаха "Мотыльки" (1837) не были осуществлены. Наряду с этим поэт старается установить тесные литературные контакты как с загребской "Даницей иллирской" (посылает Гаю ряд своих стихотворений), так и с люблянским кругом издателей альманаха "Крайнска чбелица". М. Кастелицу для пятого номера Враз передает более двадцати произведений, однако они не были напечатаны из-за претензий редактора к языку текстов. С Чопом и Прешерном Враза объединяло трезвое, критическое отношение к творчеству некоторых писателей старшего поколения и убежденность в том, что малая литература должна вдохновляться и обогащаться за счет "больших", приобретая тем самым европейский дух. Прешерн с уважением относился к увлечению младшего коллеги фольклором. Свои мысли о важности его изучения Враз выразил в ряде литературно-критических публикаций (в статье на выход сборника Ахацела 1833 г.; в предисловии к сборнику переводных историй для детей 1836 г.). Вместе с тем, Враз и альманаховцы резко расходились во взглядах на будущее словенского языка. Это расхождение стало особенно очевидным после выхода из печати книги Коллара на немецком языке "О литературном единстве славян" (Пешт, 1837) и статьи Шафарика "О новейшей иллирийской литературе" (венская газета "Остунд вест", 1837). Если Прешерн высказывал мысль о бесперспективности создания единого языка славян и упрекал своего штирийского друга в равнодушии к судьбе родины (письмо от 5 июля 1837 г.), то Враз, напротив, спасение от германизации немногочисленного словенского народа видел лишь на пути объединения с другими югославянами (письмо от 1 августа 1837 г.).
В конце 1838 г. Враз покидает Словению и переезжает в Загреб. Этому способствовала его горячая приверженность идеям иллиризма, с деятелями которого у него установились к тому времени прочные контакты, убежденность в необходимости принятия единого для югославян языка. Немаловажным было и то, что в хорватских изданиях (газета "Даница иллирска" и др.) начали регулярно печататься его стихи. Враз активно включается в культурную и литературную жизнь Хорватии, создает произведения на иллирийском (хорватском) языке. В 1839 г. выходит посвященный В. С. Караджичу сборник "Народные песни иллирийские, которые поются в Штирии, Крайне, Каринтии и западной части Венгрии", а также ряд поэтических сборников ("Джулябие", 1840; "Голоса из Жеровинской дубравы", 1841; "Гусли и тамбуры", 1845).
Центральное течение в словенской литературе 1830-х – 1840-х гг. – романтическое – было связано с творчеством Франце Ксаверия Прешерна. Начальным рубежом словенского романтизма принято считать 1830 г., связанный с выходом в свет I выпуска альманаха "Крайнска чбелица" с первыми стихотворениями поэта. Выходец из богатой крестьянской семьи из села Врба в Верхней Крайне, он получил прекрасное образование: закончил Люблянскую гимназию (где директором в те годы был Водник), позже, после окончания юридического факультета Венского университета (1827), долгие годы работал помощником адвоката, тщетно добиваясь права на самостоятельную практику. Лишь незадолго до смерти, в 1846 г., им было получено место адвоката в г. Крань.
Писать стихи Прешерн начал рано, еще будучи студентом. Его первые произведения 1824–1828 гг. (некоторые из них – на немецком языке) носили еще подражательный характер. В 1824 г. в библиотеке люблянского лицея был обнаружен вариант перевода "Леноры" Г. А. Бюргера с пометками Цойса о трудностях передачи отдельных мест произведения на словенский язык. Молодой поэт создает свой перевод известной баллады, с блеском раскрывая богатые возможности родного наречия в передаче самых сложных душевных переживаний. Этот перевод, а также некоторые из его ранних сочинений: шутливое стихотворение в анакреонтическом духе "Звездочетам", баллада "Водяной" – появились в первом номере альманаха "Крайнска чбелица" (1830). В них наметились основные черты ранней поэтики Прешерна, сложившейся на основе народной плясовой песни Верхней Крайны ("гореньской поскочницы"), анакреонтической поэзии и немецкой предромантической и романтической лирики и баллады. В качестве образцов автор избирает поэзию, которая способствовала бы раскрепощению языка и, благодаря своему вниманию к выражению субъективного начала, открывала дорогу романтическому мировидению.
Так, в балладе "Водяной", опираясь на сюжет народной легенды о тщеславной красавице Уршке, поэт, не довольствуясь лишь пересказом, стремится передать чувства своих героев:
Люблянки-красавицы славятся всюду,
но Уршка была всех красивей в Любляне,
всех девушек, женщин прекрасней, желанней…
Умела она быть любезной, надменной,
умела разжечь в пылких юношах пламя,
разумно беседовать со стариками,
лукавить улыбками, взглядом, словами,
дурачила умных, сводила с ума,
пока не попалась вдруг в сети сама.(Перевод М. Зенкевича)
Переходным к романтизму явилось стихотворение "Прощание с юностью" (1828-29), также появившееся в первом номере альманаха. По своей элегической тональности оно сродни подобным "прощаниям" других европейских романтиков (например, "Ода молодости" А. Мицкевича). Но в отличие от польского поэта Прешерн грустит о прошедшей юности не как о времени "ангельского блаженства". Он рисует свои молодые годы как время, когда на смену юношескому легковерию приходит осознание сложности человеческих отношений в мире, где непризнанными оказываются Верность и Любовь, Мудрость, Правда и Знание, а ценность человека определяется лишь его богатством. Лирический герой Прешерна выражает решимость принять все тяготы, которые сулят ему жизнь и призвание поэта:
Нет, не попутный первый ветерочек
развеет вдруг все беды, и невзгоды,
и боль, что сердце все жесточе точит;
не он даст ощущение свободы
нам, льющим воду в пасть бездонных бочек, -
лишь зрелые придут на помощь годы!
Но, юность, вновь и вновь хвалить готов я все же
рассвет твой сумрачный, дай счастья тебе Боже!(Перевод Л. Мартынова)
Глубокое выражение внутреннего мира человека явилось подлинным открытием совершенно нового поэтического мира, так непохожего на всю предшествующую словенскую поэзию. Не случайно появление первых произведений поэта вызвало недоумение и гнев в кругах духовенства, на него посыпались упреки в отходе от программы Копитара. В ответ Прешерн создает на известный сюжет Плиния сонет "Апеллес и сапожник" (1830), в котором остроумно и с определенной долей сарказма высмеивает Копитара. А затем отвечает своим критикам сатирическими терцинами "Новое писание" (1830), где в диалоге Ученика и Писателя раскрывает ограниченность взглядов защитников дидактической, утилитарной литературы. Эти произведения, а также цикл из двадцати эпиграмм "Шершни" (1831) можно рассматривать как образец литературной критики, впервые нашедшей отражение в стихотворной форме.
Стремясь к разработке новых строфических и метрических форм, к обновлению и обогащению средств поэзии, Прешерн вновь обращается к форме сонета. В 1832 г. он создает цикл "Сонеты несчастья", в котором звучит одна из ведущих тем романтической литературы: художник и современное общество. В шести сонетах развернута история молодого человека, котоporo "роковая жажда знаний" увлекает из родного дома в большой мир, где вскоре он начинает испытывать "грусть и отчаяние, печаль и горе", осознав враждебность общества, "грязь рабских будней, нищеты закон". Поэт сумел выразить сложные переживания своего современника, в ярких художественных образах и картинах представить его жизненный путь: от призрачных надежд и первых сомнений до смирения духа, разочарования в жизни:
Тюрьма – твой дом, и время – твой палач,
грусть и отчаяние – твои подруги,
печаль и горе – преданные слуги,
и сторож-скорбь не устает, хоть плачь.Проси же смерть не медлить на пороге:
лишь у нее заветные ключи
от камеры твоей. Она в ночи
освободит – и, не свернув с дороги,туда тебя, счастливец, поведет,
где не страшны тирана власть и гнет…(Перевод А. Гитовича)
В стихах этих лет Прешерн размышляет о призвании поэта ("Элегия моим землякам", 1832), утверждая единство судьбы поэта с судьбой народа. В этом сочинении Прешерн впервые очерчивает условные границы своего рода. В определенной степени перекликаясь со знаменитым стихотворением Водника "Побуждение" (1795), элегия поднимает важную тему духовного состояния современного Прешерну общества (отказ от традиций предков, преклонение перед всем чужим, безудержное стремление к материальному благополучию). Со своими горькими мыслями поэт обращается к землякам-крайнцам, используя термины родства: он взывает к ним как к братьям, а к крайнской земле как к "дорогой матери", "родному дому":
Крайна, мать моя родная,
скоро ль стоны отзвучат
и настанет жизнь иная -
встанет горд, твой сын, мой брат!(Перевод Л. Мартынова)
В стихотворении сложной композиции с эпиграфом "Глосса" (1832), опровергая распространенное среди своих земляков мнение о несерьезности и ненужности поэзии ("Лишь слепец стихами занят, // смейся, крайнец! Вздор все это!"), Прешерн вновь выступает как представитель крайнского рода.
Другим важным пластом в творчестве молодого автора является любовная лирика, представленная в этот период элегией "Первая любовь" (1831) и "Сонетами любви" (1830–1832). Образцом для последних по форме и композиции служили произведения Петрарки. Прешерн обращается также к восточной поэзии (привлекавшей внимание и немецких романтиков): в 1833 г. он создает цикл из семи стихотворений "Газели", где передана глубина и постоянство его чувства к молодой девушке. Любовные мотивы звучат также в романсах, написанных по образцу испанской лиро-эпической поэзии ("Розамунда Турьякская", 1831).
Вершинным достижением любовной лирики Прешерна стал "Венок сонетов" (1834), в котором освоение поэтической формы итальянской лирики эпохи Ренессанса дало глубоко самобытное произведение. Оно было написано и приурочено ко дню рождения возлюбленной поэта. Ее имя (Примицова Юлия) оказалось заложенным в акростихе, составленном из начальных букв пятнадцатого, заключительного сонета (магистрала). В "Венке сонетов" слились два глубоко волнующих автора чувства – всепоглощающей любви к девушке и благородной преданности родной земле. Так поэт выводит любовь из эмоциональной сферы и расширяет ее до любви к своему народу, утверждая ее действенный характер:
Печаль стихи словенские вспоила -
мои цветы, с Парнаса моего же.
Любовь к тебе и к родине так схожи:
два пламени из одного горнила!(9-й сонет, перевод С.Шервинского)
Вновь звучит здесь мотив высокого призвания поэта ("словенского Орфея"), способного магической музыкой своих стихов воспламенить сердца равнодушных, утративших чувство национальной гордости земляков, пробудить в них любовь к отчизне.
Послало б небо нам певца такого!
Опять Орфей повел бы хороводы,
согрел бы Крайну песнями свободы
словенцев всех из племени любого.(7-й сонет, перевод С.Шервинского)
И после публикации "Венка сонетов", вызвавшей неоднозначную реакцию люблянской публики, Прешерн продолжает создавать сонеты, раскрывая в них трепетность и бескорыстность своего чувства к Юлии. Но все чаще в его сочинениях начинают звучать трагические ноты ("Куда?", 1835; "Лекарство от любви", 1837, и др.). В период глубокого душевного кризиса, связанного с разрывом с Юлией и гибелью Чопа, Прешерн пишет лиро-эпическую историческую поэму, названную им "поэтической повестью" "Крещение у Савицы" (1836), и посвящает ее памяти друга.
В основе произведения – исторические события VIII в., связанные с введением христианства в словенских землях, трагический сюжет борьбы язычников во главе с князем Чертомиром (восстание 772 г.) за веру предков. Сын последнего карантанского князя Хотимира Вальхун (Вальтунк), принявший крещение, стремится уничтожить единственный оплот непокорных – замок Чертомира. После длительной осады замка его защитники погибают в неравной борьбе, а Чертомир, единственный оставшийся в живых, спешит к языческому жрецу Старославу и его дочери Богомиле, жрице богини Живы. Он надеется найти у них помощь и поддержку для продолжения борьбы. Но пока он сражался с Вальхуном, Богомила, его возлюбленная, принимает христианскую веру и становится монахиней. Пораженный происшедшим, Чертомир осознает, что его общественные и личные устремления терпят крах. Мучимый сомнениями о несовместимости насильственного насаждения христианства с проповедями любви и братства, а также горестными мыслями о невозможности быть с любимой, герой Прешерна принимает обряд крещения. Он видит смысл жизни в миссии духовного пастыря своего, уже обращенного в новую веру народа.
Приняв священство, сердцем он сгорел
для благ мирских; потом пошел в селенья
родных словенцев и за их предел,
борясь до смерти против заблужденья.(Перевод Ф.Корша)
Автор продемонстрировал разные ступени психологического развития характера Чертомира: от классического образа-символа к образу снедаемого рефлексией героя-современника. Повествование о побежденном языческом князе в духе национально-героического эпоса постепенно перерастает в произведение любовного и философско-психологического содержания. По мнению словенского исследователя Б.Патерну, сочинение Прешерна имело важное значение для зарождения словенской прозы и в первую очередь романа.
Успех "Крещения у Савицы" (связанный отчасти и с поверхностным прочтением поэмы в консервативных кругах) создает Прешерну больше возможностей для печатания стихов. В некоторых из них с новой силой звучит мотив поэтического призвания. Однако на смену представлению об исключительности судьбы художника ("Глосса") приходят философские раздумья о фатальной силе бытия, довлеющей над поэтом ("Поэту", 1838). Меняется и облик романтического героя-творца. Образ Орфея уступает место образу Прометея, идущего через подвиг навстречу страданиям и терпеливо их переносящего.
Кому
Под силу рассеять душевную тьму?
Где тот,
Кто коршуна сгонит, что кровь нашу пьет
Из сердца весь день и всю ночь напролет?
………………………………………………………..
Будь рад,
Поэт, песнопенью, – пусть думы томят,
Пусть носишь ты в сердце то небо, то ад!
Пойми
Призванье поэта – и муку прими.(Перевод С.Шервинского)
Любовная лирика Прешерна второй половины 1830-х гг. лишена драматического порыва и непосредственности исповеди; здесь главенствует спокойное (объективное) повествование, исполненное философских размышлений (баллада "Рыбак", 1837).
В 1840-е гг. Прешерну почти в одиночку приходится противостоять консервативному направлению в словенской литературе и культуре, во главе которого стоял Янез Блейвейс (1808–1881). Горячий приверженец Австрийской монархии и рьяный защитник ее интересов, Блейвейс в 1843 г. становится главным редактором новой газеты на словенском языке, выходившей под названием "Кметийске ин рокоделске новицы" (далее "Новицы"). Основной задачей нового издания, наряду с оказанием практической помощи крестьянам и ремесленникам, являлось ознакомление общества с культурными и литературными новостями в словенских и других славянских землях. В статье "Кто нам сейчас больше всего нужен?" (1844) Блейвейс выдвигает основные пункты своей литературной программы. В ее основу были положены сугубо утилитарные цели. Помимо воспитания граждан в духе имперского патриотизма, литература должна просвещать и развлекать. От литературной критики он требовал насколько возможно угождать вкусам всех читателей газеты. Это привело к тому, что на страницах издания возобладал тип хвалебной рецензии (лишь изредка содержавшей несущественные критические замечания о языке произведения), а также сообщения о книжных новинках, носящие рекламный характер. Проведение в жизнь программы "Новиц" имело серьезные последствия для развития словенской литературы 1840-х – 1850-х гг.: главенствующее место вновь занимает поэзия религиозно-воспитательной, патриотической тематики, а из прозаических жанров – рассказ-анекдот с ярко выраженным дидактическим подтекстом. Стирается грань между истинной поэзией и литературным дилетантством.
Ведущим поэтом этого направления провозглашается Янез Весел (псевдоним Йован Косески, 1798–1884), автор первого на словенском языке сонета (1818), а также переводов произведений Шиллера. В 1844 г. он создает оду в честь императора Фердинанда ("Словения императору Фердинанду"). Признание Весела Косеского, которого провозгласили "словенским Шиллером", было связано не только с хвалебными отзывами на его произведения, регулярно появлявшимися в газете Блейвейса. Для читающей публики того времени его декларативно-патриотическая поэзия была ближе и понятнее субъективной философской лирики Прешерна.
Несмотря на противодействие со стороны консервативных сил и цензуры, Прешерн в 1840-е гг. продолжает сотрудничать с редакцией "Новиц", печатает в газете свои новые произведения. Его любовная лирика этих лет, отличающаяся музыкальностью стиха и простотой содержания ("Приказания" – 1843, "Просьба" – 1843, "Под окном" – 1843, "Сила памяти" – 1843 и др.), близка по тональности народной песне. Глубоким демократизмом, искренним сопереживанием проникнуты сочинения, посвященные жизни простых людей ("Незаконная мать" – 1843, "Железная дорога" – 1845).
С теплотой и сочувствием, в которых слышатся и личные переживания поэта (автобиографический характер произведения очевиден), он создает образ молодой словенки в стихотворении "Незаконная мать":
Ах, на что мне тебя было, дитятко,
любимое, драгоценное, мне,
незамужней девице, мне,
невенчанной матери?Батюшка бил, наказывал,
мать голосила старая,
каждый пальцем указывал – с
колько стыда узнала я!..На что мне тебя было, дитятко,
любимое, драгоценное?
Да нужно, не нужно ль было тебя, -
Всем сердцем тебя полюбила я.