Мифологические имена были в большом ходу. Марс обозначал железо, Венера – медь, Аполлон – золото, Диана, Геката или Луна – серебро, Сатурн – свинец; золотое руно обозначало философский камень, а Бахус – материю земли. Это греко-египетский символизм; в Средние века мифологическими именами пользовались для обозначения металлов, но в конце XVI века они так усложнились, что бенедиктинец дон Иозеф Пернети должен был написать два толстых тома ("Fables grecques et égyptiennes devoilées"), чтобы объяснить их смысл и происхождение.
К мифологическим именам присоединилось большое количество иностранных слов: еврейских, греческих и арабских. По происхождению алхимии, в ней должны встречаться греческие слова, каковы: hyle – первичная материя, hypoclaptique – сосуд для отделения летучих масл, hydrooleum – эмульсия масла и воды и т. д.
Арабские слова там еще более многочисленны, как то: эликсир, алкоголь, алкали, боракс, кроме не дошедших до нас, забытых, но находящихся в герметических трактатах, каковы: alcani, etain, alafar, matras и т. д. Что касается еврейских названий, то их можновстретить только в алхимически-каббалистических трактатах. Для изучения всех этих названий мы попросим читателя обратиться к "Dictionnaire mytho-hermetique" Пернети и "Lexicon chimicum" Джонсона.
Очевидно, что эта специальная терминология должна быть достаточна для устранения профанов, но алхимики пользовались еще и другими средствами. Они часто употребляли анаграммы. В конце "Зеленого сна" находится несколько, и вот объяснение двух из них: "Seganissegede" означает гения мудрости, a "Tripsarecopsem" – дух, тело, душу.
Они пускали в ход притчи. Вот одна, легко объяснимая. "Весь мир знает камень, а я клянусь Богом живым, что все могут иметь материю, которую я ясно назвал в книге: "vitrium", для невежд, но надо к нему прибавить l и o; вопрос в том, куда надо поставить эти буквы" (Helios. "Miroir d’Alchimie"). Искомое слово есть "vitriol" (купорос).
Любопытная загадка, хорошо известная алхимикам, находится на стр. 744 третьего тома "Theatrum chimicum", сопровождаемая комментариями Николая Барнольда (Nicolas Barnauld). Вот она: ""Aelia Laelia Crispis" есть мое имя. Я ни мужчина, ни женщина, ни гермафродит, ни дева, ни юноша, ни старуха. Я ни развратница, ни девственница, но все это взятое вместе. Я не умирала ни от голода, ни от железа, ни от яда, но от всех этих вещей сразу. Я не покоюсь ни на небе, ни на земле, ни в воде, но повсюду. "Lucius Agatho Priscius", который не был ни моим мужем, ни моим любовником, ни моим рабом, без горечи, без радости, без слез велел меня похитить, не зная и не ведая, для кого этот монумент, представляющий ни пирамиду, ни мавзолей, но оба вместе. Вот могила, не вмещающая в себя трупа, и труп, не заключенный в могилу. Труп и могила составляют одно". Барнольд устанавливает в своем комментарии, что эта выдержка касается философского камня. Другой ребус, не менее знаменитый, заимствован из греческих авторов. "Во мне девять букв и четыре слога; помни обо мне. – Первые три имеют каждый по две буквы. – Другие имеют остальные пять согласных. – Узнай меня, и ты будешь обладать мудростью". Разгадка, по-видимому, будет "Arsenicon".
Имеется еще способ затемнения смысла; это акростих. В нем начальные буквы слов какой-либо фразы или надписи составляли слово, скрываемое герметическими философами <…>. Вот средства сокрытия слов. Укажем теперь, как алхимики скрывали идеи.
На первом месте стоят легенды, заимствованные из греческой, латинской и египетской мифологии. Их находят у позднейших алхимиков в эпоху Возрождения. Мифами пользовались не только для сокрытия Великого Делания, но, напротив, старались доказать, что Гомер, Вергилий, Гесиод, Овидий были адептами и учили практике камня. Наиболее странное мнение приписывало Адаму знание камня. Пернети в своем словаре, не колеблясь, дает герметическое объяснение "Илиаде" и "Одиссее". Ни один миф не ускользает от его объяснения. Его работа очень любопытна, но утомительна. Пернети был последователем Либуа, написавшего "Энциклопедию богов и героев" (Libois. "Encyclopédie des dieux et des héros, sortis des quatre éléments, et de leur quintessence, suivant la science hermétique", V. 2).
Аллегорические истории применялись алхимиками также во все времена. Грек Зосима делает об этом довольно типический доклад, сообщаемый Хёффером в "Histoire de la Chimie". В одной более современной книге указаны цвета, принимаемые материей во время Великого Делания: черный, серый, белый, желтый, красный: "Так, когда я намеревался путешествовать, то встретился между двумя горами с важным господином и скромным и серьезным крестьянином, одетым в серый плащ и черную шляпу; на шее его был повязан белый шарф, а талия стянута желтым поясом; на ногах его были красные сапоги" ("Cassette du petit paysan" par Ph… Vr…). Аллегория продолжается на нескольких страницах. Много любопытных аллегорий можно встретить в этой литературе, каковы: аллегории Мерлина и Хёффера или в историческом очерке Фигье "Алхимия и алхимики". Эти авторы дают им весьма забавные толкования; так, Хёффер видит в аллегории Мерлина указание химического анализа, произведенного как сухим, так и сырым путем.
Теперь остается сказать о криптографии, то есть об искусстве секретного письма при помощи специальных букв и знаков или иносказательной передачи истинного значения. Алхимики употребляли специальные азбуки, составленные из герметических знаков, иногда с примесью цифр. Иоганн Третгейм в своей "Полиграфии" ("Polygraphia") приводит несколько азбук, составленных из особенных знаков.
Иногда алхимики писали слова наоборот или прибавляли ненужные буквы, тогда как другие выпускали буквы. Парацельс тоже искажал слова; так, вместо "Aroma philosophorum" у него написано "Aroph. D’Atre mont"; в "Tombeau de la pauvreté" он даже заменяет целые фразы. К счастью, в конце книги находится ключ или перевод этих странных терминов.
Раймонд Луллий предпочитает особый способ криптографии, обозначая главные периоды опыта, произведения и препараты буквами азбуки. Так, в его "Процессе видоизменения души" ("Compendium animae transmutationis") написано: "Посмотри, сын мой, если ты возьмешь F и поставишь его в С, то получишь Н, то есть первую фигуру F. C. H., и т. д.". F означает металлы, С – кислоты, растворяющие металлы, а Н – огонь первой степени.
Каждый алхимик употреблял особые способы криптографии; эта пространная наука бесполезна и увлекла бы нас слишком далеко. Достаточно того, что мы уже сказали о самых распространенных приемах.
Глава II
Символы алхимии. – Материя, три начала, четыре элемента, семь металлов и их символы
Пантаклями называются символические фигуры, составленные из самых разнообразных элементов, которые резюмируют собой целую теорию. Пантакль помогает понять и запомнить какую-нибудь систему. Это краткая формула, которую можно развивать по желанию. Пантакли нередки в трактатах алхимии. В сочинениях Василия Валентина "Двенадцать ключей мудрости" и Г. Кунрата "Зрелище вечной мудрости" содержится их большое количество. В сочинении Бархузена "Химические элементы" (Barchusen. "Les Eléments chimiques") содержится трактат о философском камне, где ход операции изображен в 78 пантаклях. Четыре большие фигуры Ианитора Пансофуса (Ianitor Pansophus) резюмируют всю герметическую философию. Мы будем иметь случай дать краткое объяснение многих из этих фигур.
В этой главе мы рассмотрим символы, или пантакли, которыми алхимики резюмировали свои теории.
Греки изображали первичную материю змеем, кусающим свой хвост. Это – Уроборос гностиков. В середине круга, составленного таким образом, они писали формулу "единое – все". Эта фигура находится в Хризопее Клеопатры ("Chrysopée" Cléopâtre), см. Berthelot "Origines de l’Alchimie". Далее, единство материи изображалось просто крестом.
Три начала имеют свои специальные знаки: знак "Меркурия мудрых" изображается кругом, сверху которого помещается луна, а внизу – крест; так же представляют обыкновенную ртуть. "Сера философов" изображается треугольником, имеющим внизу три стрелы или крест. "Соль" изображалась перечеркнутым посередине кругом. Три начала символизированы тремя лицами: Отцом, Сыном и Духом Святым. Эти принципы представлены также тремя змеями или одним змеем с тремя головами, чтобы показать, что они имеют только один корень – материю, подобно Пресвятой Троице, совмещающей три лица в одном. Мы уже видели, что три начала сводились к двум: "Сере" и "Меркурию"; их изображали тогда двумя змеями, составлявшими круг. Один, с крыльями, представлял "Меркурия", женское, летучее; другой, без крыльев, изображал "Серу", мужское и устойчивое.
Четыре элемента имеют следующие знаки: "воздух" изображается треугольником, поставленным вершиной кверху и перечеркнутым линией, параллельной основанию; "вода" – треугольником вершиной книзу; "огонь" – треугольником вершиной кверху; "земля" – треугольником, поставленным вершиной книзу и перечеркнутым линией, параллельной основанию. Шестиконечная звезда и четырехугольник символизируют четыре элемента. Элементы эти были символизированы еще следующим образом: "воздух" изображался птицей; "вода" – кораблем, рыбой или сосудом, наполненным водой; "огонь" – саламандрой, драконом, изрыгающим пламя, зажженным факелом; "земля" – горой, львом – царем зверей – или человеком. Таким образом они изображены в главе "Gloria mundi" сочинения "Museum hermeticum", В знаке "меркурия" видели изображение кадуцея – жезла греческого бога или египетского бога с головой ибиса, над которой находятся диск солнца и рога, символизирующие плодородие. Алхимики изображают часто металлы под видом олимпийских богов: Сатурн, вооруженный косой, представляет свинец; Марс в каске и с мечом – железо; Меркурий с кадуцеем и крыльями на ногах и голове – ртуть и т. д. Это представлено на картине, находящейся в сочинении "Viatorium spagyricum", Награвюре в сочинении "Pretiosa margarita" металлы изображены в виде шести юношей, стоящих на коленях перед королем, сидящим на троне и представляющим седьмой металл, самый совершенный – золото. Текст гласит, что каждый просит у короля царства. После ряда видоизменений, символизирующих Великое Делание, король исполняет их просьбу, и последняя фигура изображает их коронованными, то есть превращенными в золото; но это, скорее, относится к Великому Деланию, о котором мы будем говорить в следующих главах.
Глава III
Теория Великого Делания. – Материя Великого Делания. – Сера и Меркурий. – Их символы. – Драконы Фламеля. – Список герметических символов Серы и Меркурия
Великое Делание, или приготовление философского камня, было, как мы сказали, главной целью алхимиков. Их трактаты обыкновенно вращаются только около этого предмета. Поэтому в последующих главах мы будем говорить исключительно о Великом Делании.
Но прежде чем дать ключ герметических символов, мы в немногих словах представим путь, которым следовали алхимики для приготовления философского камня. Затем мы разберем каждую часть в отдельности.
Материя Великого Делания состояла из золота и серебра, соединенных с ртутью и обработанных особым образом. Золото брали как материал, богатый "серой", серебро – ввиду содержания чистого огня, "меркурия"; что же касается ртути, то она изображала "соль" – средство их соединения. Эти три тела, подвергнутые известной обработке, были заключены в колбу с длинным горлом, философское яйцо, тщательно закрытое. Смесь эта кипятится в химической печи, называемой атанор. Как только огонь разведен, Великое Делание, собственно говоря, начиналось и заключалось в различных фазах: кристаллизации, выпаривании, сгущении и т. д. Это составляло стадии операции, в течение которых материя принимала различные цвета, называвшиеся "Цветами Великого Делания". Последний, красный цвет, возвещал конец Делания. Трансмутацией, при помощи брожения, материи сообщали большее могущество, после чего получался философский камень. Рассмотрим теперь теоретический состав материи Великого Делания. По алхимической теории, было рационально, чтобы материя философского камня была составлена из абсолютно чистых "серы", "ртути" и "соли". Соединенные и сваренные по известным правилам, они должны были составить новое тело, которое, не будучи само по себе металлом, давало металлическое совершенство ртути, серебру, свинцу и олову.
Алхимики, говоря о материи камня, считали ее то единой и неизменяемой, то тройственной, то четверной, заменяя ее состав элементами. Таким образом, "Магистерий произошел из одного и становится одним или составляется из четырех, а три заключены в одном" (Arnauld de Villeneuve. "Le Chemin du chemins"). Один – это материя камня, рассматриваемая в своем составе, это также единая всемирная материя. Число четыре – четыре элемента; три – "сера", "Меркурий" и "соль". Четыре элемента превращаются в три начала, что видно из другого текста того же сочинения Виллановы: "Существует камень, составленный из четырех начал: огня, воздуха, воды и земли; "Меркурий" – это мокрый элемент камня; другой элемент – "Магнезия", в природе обыкновенно не встречается" ("Lettre du roi de Naples"). "Меркурий", холодный и жидкий, изображает воздух и воду, "Магнезия", или "Сера", представляет огонь и землю, жар и сухость. Это объясняет, почему философы иносказательно говорили, что материя камня имеет: три угла, три начала, – в своей субстанции; четыре угла, элементы, – в своей добродетели; два угла, устойчивость и летучесть, – в своей материи; один угол, всемирную материю, – в своем корне. Каббалистически число материи будет 10, ибо, соединяя эти числа, мы получим: 1+2+3+4=10.
Они говорят также, что материя бывает растительная, животная и минеральная: растительная – потому что она имеет дух; минеральная – потому что она имеет тело; животная – потому, что она имеет душу; мы здесь опять находим троицу: "сера", "Меркурий" и "соль". Это те "соль", "сера" и "меркурий", которые составляют тело, дух и душу; они все три исходят из хаоса, или, скорее, из "моря философов", где были между собою смешаны (Psautier d’Hermophile). Это море философов, или хаос, указывает на единство материи. Этот символический язык разорил многих суфлеров. Вместо того чтобы работать над металлами, они, принимая слова философов в буквальном значении, проводили свою жизнь, дистиллируя растения, мочу, волосы, молоко в надежде извлечь материю камня мудрецов.
Треугольник или четырехугольник символизирует материю камня, смотря по тому, будут ли ее рассматривать как сформированную из начал или из элементов. Иногда треугольник заключен в квадрат; такой символ был взят из трактата под заглавием "Le Grand-Ceuvre devoilé en faveur des enfants de lumière", Свет представляет, следовательно, тот же состав, как и металлы: "Тщательно исследуй состав металлов. Поистине, в этом заключается все Делание мудрецов" ("Texte d’Alchimie").
Но, как мы уже упоминали, большая часть философов обошла молчанием "соль" как третье начало металлов и занималась только "серой" и "Меркурием". Они давали смеси "серы" и "Меркурия", приготовленной для Делания, название "ребис". Филипп Руйяк дает этому слову следующее происхождение: "Вот причина, почему философы называли словом "ребис" материю благословенного камня: оно составлено из латинских слов Res и Bis, это равносильно тому, что назвать одну вещь два раза; желая найти две вещи, представляющие одно целое, они назвали таким образом "серу" и "меркурий" ("Abrégé du Grand-Ceuvre" par Ph. Rouillac, cordelier).
"Сера" и "меркурий", составляющие начала активное и пассивное, были символизированы мужчиной и женщиной, обыкновенно королем и королевой. Таким образом они изображены в томе II сочинения "Ars Auriferae", Под символом короля и королевы они представлены в "Двенадцати Ключах" Василия Валентина.
Соединение короля и королевы составляло философский брак. "Знай, сын мой, что наше делание есть философский брак, где должны участвовать начала мужское и женское" (Ph. Rouillac. "Abrégé du Grand-Ceuvre"). Собственно говоря, после этого брака, или союза, материя принимает название "ребис", символизирующее двуполое тело. Этот химический гермафродит весьма часто встречается в герметических трактатах: в начале "De Alchimia opuscula complura", в "Viatorium spagyricum", в немецком переводе сочинения "Crede Mihi de Northon" и т. д.
В рукописных герметических трактатах король одет в красное, а королева в белое, так как "сера" – красная, а "меркурий" – белый. "Это наш двойной "меркурий", эта материя снаружи бела, а внутри красна" ("Texte d’Alchimie").