У нас на двоих была и вода, и еда, и спальник. У Майры (так ее звали) ничего не было, как я помнил. А жара весь день стояла приличная, и кручи кругом стояли гигантские. Так что, пока я бегал и искал ее (крича "Мойра!" и ориентируясь, как потом оказалось, на эхо, отражавшееся от противоположной стены), я ожидал найти существо несчастное и заплаканное (было ей 19 лет). Однако она вышла на наш костер (уже в полной темноте) вполне бодрая. Я выучил, как будет по-испански "козел", мы съели банку сгущенки и банку персикового варенья (подарок местной крестьянки) и стали укладываться спать. Очень романтично ложиться с двумя мексиканками под одно одеяло, но вышло не совсем так: мы были на склоне почти без горизонтальностей, и всю ночь, в общем, сидели. Мне было весело; девушки, кажется, переживали.
Под утро какая-то холера погнала их дальше, они вскочили, сказали, что встретимся наверху, и ушли. Я поспал еще час-два (только тогда вышло солнце) и тоже пошел, с нехорошим ощущением, что испытания мы не выдержали, что они заблудились и я их уже не увижу. Увидел, однако. Они счастливо забивали травой свои трубки около магазина. Этот день мы лазили по окрестностям, стирали вещи у водопада, и мы с Кристиной совсем определились с планами-ехать искать Хикури.
(Кстати: у некоторых из них было с собою понемножку сухого пейота с собой, из родной Соноры. На тяжелой дороге они ели по маленькой его щепотке "соmо medicina", я не знаю, прибавлял ли он сил от усталости, но мне казалось очень правильным есть его по чуть-чуть - по дороге к нему.)
На следующее утро, так никого снизу и не дождавшись, мы оставили Майру у той доброй крестьянки и прямым автостопом рванули на восток. Вот мы спустились с гор… вот началась пустыня Chihuahua… к ночи мы застряли на бензоколонке большого города, и Кристина паниковала… и уже совсем ночью, под взорами местной полиции, нас взял тяжеловоз, перевозивший, что ли, патоку для конфет (!), который шел, конечно, уже куда надо, в Matehuala.
То есть через сутки мы были в пустыне, вблизи тех мест, которые Уичоли называют своей Вирикутой.
Последние 50 км до Реал де Каторсе мы проехали на автобусе. Денег почти не оставалось, но так велела мой проводник. Мы оба чувствовали, что теперь нам нужно совершать только правильные шаги. Упаси боже, мы не шлялись по городу Матехуала, а сразу пошли на автостанцию. Все равно по дороге вдруг вышел какой-то парень из подворотни и сказал: "Разрешите мне представить себя…" Когда мы увидели, что он пьян, мы успокоились, но вообще напряжение нарастало.
В автобусе рядом с нами ехал индеец Уичоль, в парадной одежде (так они отправляются на паломничество).
Реал де Каторсе… Удивительные места. Вокруг-почти умершие городки, крыши обрушились, стены заросли кактусами… Это-горы посреди пустыни. Немного похоже на Иерусалим… Сам Реал довольно туристский сейчас. Там нет своей воды. Под вечер мы пошли купаться в гостиницу (почти совсем на последние гроши). Так было надо. Легли спать на одном матрасе. О сексе речи не было - это мы оба понимали.
Рано утром-пошли! Нам надо было спуститься с гор в пустыню, миновав Estacion de Catorce, про который Кристина рассказала пару страшных историй. Это мне опять понравилось-"разбойничий лес"! Я шел и думал, какая прелесть есть в расчерченном, определенном, осмысленном пространстве и времени, когда знаешь, где ты, кто и зачем. Я чувствовал себя гораздо лучше, чем пару недель назад в благополучном Техасе. Мы миновали "лес разбойников" без нападений и в разгар дня вошли в пустыню и стали удаляться от железной дороги в плоскость, заросшую чаппаралем и разными кактусами. Последний человек, которого я видел, был пастух, который медленно ехал на ослике, читая книгу.
Пейот, если вы не знаете, едва выступает на поверхность земли и яркими цветами тоже не блещет. Увидеть его трудно. К вечеру мы прошли много, но ничего не видели. Стали собираться тучи. Кристина, чем дальше, тем быстрее двигалась. Она была в этих местах уже несколько раз. Я устал и часто просто старался не потерять ее из виду. Мне до какой-то степени было все равно: вроде я сделал, что мог, и вроде правильно, а выйдет ли Хикури (или Мескалито) на встречу- это уж как ему будет угодно. Наконец Кристина пропала из виду, я ускорил шаги, потом понял, что она просто села, а не ушла так далеко… Она сидела перед кустом чапарраля, под которым росло трое- она сказала, когда я подошел: "abuelitos" - "дедушек". Она разводила костер перед ними, выложив на землю подарки, которые принесла с собой. Она меня заранее предупредила, что тут-каждый сам по себе. Я нашел своих-семейство, семеро-в двадцати шагах. Сотворил те ритуалы, которые понимал, подарил, что было, сразу почувствовал, что здесь есть еще, обернулся, пошел, меня укусил муравей в ногу (больно!), но я и так знал, что мне достаточно. Все равно увидел еще пейот, показал Кристине. Она уже закончила, съела один кактус и собралась идти дальше. Она была очень возбуждена… На кактусы, которые я ей хотел показать, она и не взглянула, крикнула "Неважно!" Я очень устал. Сказал ей, что пойду вон под то дерево, ночь буду там. Она кивнула и ушла в другую сторону. Я пошел к дереву, еще видел пейот по дороге, но сорвал только один, одиноко стоящий.
Собирались тучи, вдали была гроза. Через полчаса к дереву пришла Кристина. Мы съели кактусы, каждый по-своему. Я-только четыре из восьми. Боже, как был вкусен апельсин, которым я позволял себе закусывать!
Всю ночь дул очень сильный ветер. Никакого "трипа" у меня не было, и я был благодарен за это Хикури. Спал. Не знаю, что было у Кристины. Утро было безумно красивое, рассветало над горами… идти назад было трудно-часа 2–3 по пустыне, а потом полдня вверх. На обратном пути, уже из Каторсе на север, машину, в которой мы ехали, три раза останавливала полиция (не дорожная, а по "наркотрафику"). Мой оставшийся пейот засушенными кусочками аккуратно лежал на яйцах. Ничего, проехали. У Кристины тут-то, задним числом, начала расти паранойя. Место на ночлег мы еле выбрали, она капризничала… В городе Салтийо она выбросила на улице свои вещи - трубку и пр. - для марихуаны. Она просила меня проводить ее в Сонору, но я и не хотел, и думал, что я тогда просто буду "вытаскивать" ее из темы ее трипа. Она это поняла задним числом, когда написала мне через несколько дней… Все.
Как я и говорил, ничего особенного не произошло. Но я, не раз и не два думавший, как "обставить", "устроить" трип, по-моему, получил урок и кое-что новое про это понял. Про целостность трипа с "походом за", "входом" и "выходом". Когда-то мескалин показал мне огромное, бесконечное сюжетное устройство мира, где один сюжет является крохотным кусочком другого, - и так во все стороны. Вплетенность в крепкий, здоровый мифологический сюжет я и пережил сейчас, и он так развернулся, что не было нужды в видениях и фантазиях. Этакая история из "Изумрудного города" получилась.
Приложение 2
Культивирование грибов на кухне и в лаборатории
1. Культивировать грибы - не очень просто и не очень сложно; есть много людей, у которых это прекрасно получается (при том, что они вовсе не микробиологи и не садовники), есть множество других, у которых совсем не получается или результаты их смехотворно малы.
Я прошел довольно долгий путь (в два года) от "еле-еле" до урожаев, которых хватало и мне, и моим друзьям надолго.
В культивировании этом ценно, на мой взгляд, не только то, что при расходе очень дешевых материалов можно получать значительное количество такого ценного материала; очень ценна "интимная", живая связь с грибами, которая при этом возникает.
Когда у меня впервые выросли настоящие грибы и я съел первые из них, я видел поразительно красивую картину того, как грибы росли отовсюду, как они весело выскакивали ножками и шляпками, радовались и звали других… Я видел, как грибы хотели расти. Я знаю, что они хотят расти. Это может казаться тривиальным, но я знаю это так же точно и почти так же эмоционально, как то, что я хочу есть, к примеру, или бродяжить. Грибы хотят расти.
2. Ликбез. Я уверен, что эти процессы стоит понимать, а не просто воспроизводить пошагово непонятные методики. Тем более что те из вас, кто будет это делать не в оснащенной лаборатории, постоянно будет натыкаться на дополнительные технические трудности, которые придется решать самому. На самом деле все просто.
Плодовое тело гриба - то, что мы обычно грибом называем, - это только надземная, видимая часть большего организма. "Грибница" - это перепутанные обычно белые нити, которые остаются в земле, когда срываешь плодовое тело - это тот же организм. Фактически можно считать, что плодовое тело, - это те же нити, просто густо скомпонованные. Эти нити правильно называть "мицелий". Плодовое тело появляется из хорошо развитого мицелия для того, чтобы образовать споры и разбросать их. Споры очень мелкие, и один гриб образует их огромное количество. Если положить созревшую шляпку гриба, например, на бумагу, то за несколько часов споры, высыпавшиеся из гриба, образуют споровый отпечаток (у псилоцибиновых грибов он всегда темных цветов-черный, коричневый, и это важный признак для их определения). Споры в благоприятных условиях прорастают в нити мицелия.
3. Итак, мы можем начинать культивирование со спор или с мицелия. В лабораториях и коммерческих "заводах" предпочитают иметь дело с мицелием. Поскольку мицелий растет "вегетативно" ("почкованием", как это называли у нас в школе), то он полностью сохраняет все качества своей "линии" ("штамма" по-русски, strain по-английски). Теоретически одна линия может воспроизвести бесконечное число совершенно одинаковых грибов. Споры же генетически разнородны (как дети) и могут отходить от родительских признаков. Кроме того, споры не очень долговечны. Их выгода, с другой стороны, тоже очевидна - ими легко поделиться, переслать их в письме, собрать с дикорастущих грибов и привезти домой из далекого путешествия. Большинству из нас на сегодняшний день, впрочем, выбирать не приходится - начинаешь с того, что есть. Есть выбор - выберите мицелий, растущий в жидкой культуре или на агаре. Большинство, естественно, начинают со спор - подаренных, выменянных или купленных.
Споры обычно доходят до "грибовода" в двух видах - в виде отпечатка или в виде взвеси в стерильной воде, которая обычно (в коммерческом варианте) содержится в стерильном же шприце.
4. Споры или мицелий нужно запустить" в благоприятную среду, чтобы они могли превратиться в "сильный", развитый мицелий. На самом деле неважно, кого из них вы в эту среду запустите, - результат в хорошем случае будет одинаковым, просто споры возьмут несколько дней на прорастание в мицелий, а мицелий начнет множить свои нити почти сразу.
"Благоприятная среда" - это широкий спектр веществ органического происхождения, Psilocybe не очень разборчива в этом смысле. Споры и мицелий могут хорошо прорастать на агаре, зерне, сене, сухих листьях, коровьем навозе, рисе, отрубях, стружке лиственных деревьев и т. д. Для практических целей лучше всего брать зерно, и лучше всего зерно твердых сортов пшеницы или ржи. Это многократно проверено. Зерно хорошо стерилизуется, не слипается, держит влагу и прекрасно "работает" для дальнейшего переноса мицелия, поскольку каждое отдельное зернышко будет зародышем новой колонии, а мицелий легко выживет при его "путешествиях", потому что растет не только по его поверхности, но и внутри.
В современном мире зерно нередко обрабатывается всякой химической дрянью, в том числе антигрибковыми веществами. Понятно, что это может вам сильно помешать. Можно брать "органические" зерна, выращенные и хранимые без химикатов. Можно брать свое собственное зерно. Можно рисковать, тем более что при варке многая химия смывается в воду.
Варить зерно очень рекомендуется, не для стерильности (варка ее не дает, хотя и добавляет шансов), а для создания оптимально влажной среды для мицелия. Секрет, который я не встречал на Интернете и который прекрасно работает, заключается в том, чтобы доварить зерно до того состояния, когда зернышко больше чем на половину становится "мокрым" (на срезе), но еще содержит белый участок "сухого" эндосперма в середине. Это на самом деле очень легко: варишь пять минут, десять, время от времени берешь зернышки, раскусываешь и смотришь, сколько в нем "белого" и сколько "мокрого". Когда "белого" остается совсем немного в самом центре, снимаешь с огня, воду сливаешь, немножко просушиваешь зерно, чтобы не слипалось. Той воды, которую оно набрало, хватит, чтобы поддерживать в среде 50–70 % влажности, что оптимально для роста и развития грибного мицелия.
До того как я узнал этот рецепт, я вливал воду в сухое зерно или отруби, и все тоже получалось, но гораздо хуже и в каждой банке по-разному.
Сваренное и подсушенное зерно засыпается в сосуды, в которых будет расти мицелий. Это могут быть очень разные сосуды, в простом случае - банки с крышками. В оптимальном - лабораторные колбы с пробками. Они должны закрываться, но не совсем герметично, вот в чем смысл. Плюс их материал должен выдерживать процесс стерилизации.
5. Теперь самый трудный и принципиальный момент: "благоприятная среда" должна быть стерильной. В природе грибы растут, конечно, не в стерильной среде, и там постоянно идет конкуренция между огромным количеством грибов, плесеней, бактерий и т. д. Но и растет там мицелий годами, и никогда не известно, когда и где же в конце концов появятся грибы. В стерильной среде у грибного мицелия не будет соперников. Это не просто вопрос "дележки"-многие из потенциальных соперников, если окажутся в одной банке с вашим мицелием, его просто убьют или угнетут его развитие настолько, что процесс потеряет смысл. Какая-нибудь зеленая плесень развивается гораздо быстрее гриба, она в считанные дни проделает полный свой цикл и "зацветет", пока Psilocybe будет только набирать силу. Многие бактерии быстро полностью изменят состав и условия среды (она "протухнет"). Таким образом, нормальное культивирование возможно только в стерильной среде. Если среда загрязнена - для большинства практических целей это значит, что содержимое ее надо выбросить (не в унитаз, а в землю или навозную кучу - ведь мицелий-то все-таки там, авось, да прорастет когда-нибудь!).
Стерилизация требует, чтобы материал побыл полчаса при температуре 121 С. Легко заметить, что это больше, чем кипячение. Это - самое трудное в культивировании грибов "на кухне". Мой опыт мне говорит, что гораздо легче найти доступ к автоклаву у знакомых в медицинской или биологической лаборатории, отнести туда свои сосуды с зерном, простерилизовать и забрать обратно, чем "заводиться" с этим на кухне. На Интернете, впрочем, много рассказов об успешной стерилизации с помощью кастрюли, скороварки или микроволновки.
Важно понимать, что стерильность в практическом смысле имеет не абсолютный, а вероятностный характер. Даже после самого лучшего автоклава это не 100 % успеха. Даже после варки в кастрюле (то есть при 100 °C) можно получить материал стерильный, в котором не окажется никаких жизнеспособных спор бактерий или плесени. Хорошие методы отличаются от плохих, таким образом, большей вероятностью успеха. С плохими методами можно добрать свое, готовя большее количество сосудов.
6. Когда у вас есть (остывший!) сосуд со стерильным зерном, вы можете "инокулировать" (внести) грибной материал-споры или мицелий. В лаборатории существуют специальные вытяжные закрытые "столы" (хотя их называют "шкафы"), где в хорошем варианте даже воздух подается стерильным, - конечно, там произвести "заражение", не занеся чего-нибудь еще, гораздо легче. Но это вполне реально сделать и дома, приняв необходимые предосторожности. Все, с чем вы будете работать, должно быть чисто, включая пол, стол, инструменты, вас самих. Вы все моете и все протираете спиртом-особенно стол и руки. Потом вам нужен источник огня - в горячем воздухе над огнем практически нет ничего жизнеспособного, а вот в обычном воздухе есть, причем очень, очень много! Все, что вы можете, вы делаете над огнем. Например, открываете крышки сосудов, раскрываете шприц со спорами и т. д. Если вы используете инструменты типа пинцета, скальпеля, ножа, иглы, то все они, естественно; прокаливаются на огне до красного каления.
Тут играет роль, что служит "посадочным" материалом. Конечно, шприц, содержащий споры в стерильной воде, максимально удобен и эффективен - вы просто быстро впрыскиваете сколько-то воды из шприца в зерно. Все остальное потруднее. Важно держать сосуд с зерном открытым как можно меньше и держать его при этом над огнем.
7. В самом простом варианте это - всё. Другими словами, вы ставите "зараженный" сосуд с зерном в теплое место (хорошо, если градусов 27; но не больше 30; чем холоднее, тем медленнее будет расти мицелий; меньше 20 градусов уже совсем нехорошо), все равно, темное или светлое (абсолютно темное тоже ОК) и ждете. В зависимости от количества зерна, количества и способа внесенных спор или мицелия, температуры и штамма это займет разное время. Через неделю будет ясно, что к чему-где заражение (нити другого цвета и фактуры или совсем плохой запах), где идет рост и как/Через две недели мицелий может полностью заполнить все возможное пространство. Может через три или четыре.
Если вы начали со спор и хотя бы в одном сосуде у вас есть незараженный хорошо выросший мицелий - вздохните свободно, это победа! Дело в том, что теперь размножение этого мицелия будет для вас гораздо легче и надежнее - вы просто перенесете (отсыпете) какое-то количество зерен в новые сосуды, и каждое зернышко будет центром роста отдельной колонии, что даст прекрасные шансы. Так делают в коммерческом культивировании, готовя так называемый "spawn" - из одного сосуда рассыпают зерно с мицелием в десять новых. Ваш мицелий будет расти на своем зерне не меньше двух месяцев, уже теперь сам не допуская роста никаких "зараз", даже если они попадут туда (воздух-то поступает в сосуды потихоньку, грибы дышат, и таким образом вероятность заражения, хоть и маленькая, все время остается, пока мицелий не захватит все доступное зерно, и даже немного потом).
Еще один важный факт: если вы выращиваете Psilocybe для употребления вовнутрь, то вы спокойно можете остановиться на мицелии. Мицелий вырабатывает те же алкалоиды, что и плодовые тела. Почти всегда в нем будет их несколько меньше, но это с лихвой окупается легкостью и быстротой его выращивания.