А что же дружественность? Понимая, что "дружественность" должна стать сердцем любой разумной системы, ее создатели встроили алгоритмы ценности и безопасности в каждый из миллионов чипов SyNAPSE. Он дружелюбен до самых глубин, до ДНК. Поэтому теперь, когда когнитивный компьютер становится все более мощным, он начинает принимать решения, значимые для судеб мира, - что делать с ИИ террористических государств, как изменить траекторию летящего к Земле астероида, как остановить стремительное повышение уровня Мирового океана или как ускорить развитие наномедицины, способной справиться с большинством болезней.
Обладая таким глубоким пониманием проблем человечества, SyNAPSE с легкостью определит, что выбрали бы люди, если бы были достаточно могущественными и разумными, чтобы принимать ответственные решения. В будущем мы переживем интеллектуальный взрыв! Мало того, человечество расцветет!
Да будет благословен дружественный ИИ!
Теперь, когда большинство разработчиков и теоретиков ИИ оценивает Три закона робототехники Азимова так, как они того заслуживают, - как инструменты построения сюжета, а не выживания, - дружественный ИИ, возможно, становится наилучшей концепцией, которую может предложить человечество, думая о сохранении своего существования. Но дружественный ИИ еще не создан, а у него уже много различных проблем.
Одна из них - это то, что слишком много организаций в самых разных странах работают над УЧИ и смежными технологиями; они ни за что не договорятся отложить свои проекты до того момента, когда будет создан дружественный ИИ, или включить в свои программы формальный модуль дружественности, если таковой может быть создан. Более того, мало кто из них хотя бы участвует в общественной дискуссии о необходимости дружественного ИИ.
Среди участников гонки за УЧИ можно назвать: IBM (несколько проектов), Numenta, AGIRI, Vicarious, NELL и ACT-R Университета Карнеги-Меллона, SNERG, LIDA, CYC и Google. Можно назвать по крайней мере десяток проектов с менее надежными источниками финансирования: среди них SOAR, Novamente, NARS, AIXItl и Sentience. Сотни других разработок, целиком или частично посвященные УЧИ, проводятся в США и других странах - некоторые из них под покровом тайны, некоторые (в таких странах, как Китай и Израиль) спрятаны за современным "железным занавесом" национальной безопасности. DARPA как открыто, так и тайно финансирует немало ИИ-проектов.
Что, собственно, я имею в виду. Вероятность того, что первый УЧИ будет создан непременно в Исследовательском институте машинного интеллекта MIRI и потому в него будет встроен модуль дружественности, достаточно мала. И вряд ли создатели первого УЧИ будут особенно много думать о таких вопросах, как дружественность. Тем не менее существует несколько способов заблокировать недружественный УЧИ. Президент Института машинного интеллекта Майкл Вассар рассказал мне об образовательной программе для элитных университетов и математических конкурсов. MIRI и еще одна дружественная организация, Центр прикладного разума (CEAR), организовали "тренировочные лагеря разума", в которых надеются обучить будущих потенциальных строителей ИИ и руководителей, определяющих техническую политику, рациональному мышлению. Когда новая элита подрастет, эта наука пригодится им в работе и поможет избежать самых неприятных ловушек ИИ.
Этот план может показаться наивным, но на самом деле MIRI и CEAR нащупали важный фактор ИИ-риска. Тема сингулярности привлекает общественное внимание, и вопросы сингулярности будут попадать в поле зрения все большего числа все более умных людей. Окно возможностей для просвещения народа и информирования о связанных с ИИ рисках потихоньку открывается. Но любой план создания совещательного или руководящего органа по вопросам ИИ уже опоздал с реализацией; некоторых катастроф избежать уже невозможно. Как упоминалось в главе 1, по крайней мере 56 стран занимается в настоящее время разработкой боевых роботов. Утверждают, что в разгар войны в Ираке три дрона SWORDS фирмы Foster-Miller, вооруженных пулеметами, были выведены из боевой зоны после того, как направили оружие против своих. В 2007 г. в Южной Африке роботизированная зенитная пушка убила 9 и ранила 15 солдат в результате инцидента, продолжавшегося одну восьмую долю секунды.
Конечно, это еще не Терминатор, но дальше - больше. Как только появится продвинутый ИИ, особенно если платить за него будет DARPA или аналогичное агентство другой страны, ничто на свете не помешает оснастить им боевых роботов. Более того, роботы могут послужить платформами для реализации машинного обучения, в результате которого и появится ИИ. Когда же появится дружественный ИИ (если это когда-нибудь произойдет), сами подумайте, станут ли частные компании - производители роботов устанавливать его в машины, разработанные для убийства людей? Акционерам это наверняка не понравится.
С дружественным ИИ есть и еще один вопрос: как, собственно, его дружелюбие переживет интеллектуальный взрыв? То есть останется ли дружественный ИИ таковым после того, как его интеллект вырастет в тысячу раз? Юдковски в статьях и выступлениях описывает то, что может при этом произойти, примерно так:
Ганди не хочет убивать людей. Если предложить Ганди пилюлю, которая заставит его пожелать этого, он откажется принимать ее, поскольку знает, что тогда он кого-нибудь убьет, а нынешний Ганди не хочет убивать людей. Из этого, грубо говоря, следует, что разум, достаточно развитый, чтобы точно модифицировать и улучшать себя, стремится остаться в рамках тех мотиваций, с которых начинал.
Лично меня этот тезис не убедил. Если мы не можем знать, как поведет себя разум более сильный, чем разум человека, как мы можем быть уверены, что он сохранит свою функцию полезности или основные представления о морали? Разве не может случиться так, что он, поумнев в тысячу раз, рассмотрит и отвергнет запрограммированное дружелюбие?
Нет, - ответил Юдковски, когда я спросил об этом. - Он станет в тысячу раз более эффективно сохранять свою функцию полезности.
Но что, если при тысячекратном по сравнению с человеческим росте интеллекта произойдет какой-то системный сбой, который мы сегодня не можем даже предугадать? К примеру, у нас с плоскими червями много общей ДНК. Но вряд ли мы прониклись бы их целями и моралью, если бы даже узнали, что много миллионов лет назад именно плоские черви создали нас, наделив собственными ценностями. Согласитесь, очень скоро мы оправились бы от первоначального удивления и продолжили бы делать ровно то, что считали нужным.
"Очень понятно, почему возникают такие подозрения, - заметил Юдковски. - Но создание дружественного ИИ не похоже на обучение или инструктирование человека. У людей уже есть собственные цели, собственные эмоции и собственные средства реализации. У них есть собственная структура для размышлений о моральных вопросах. Внутри нас существует нечто, что внимательно рассматривает каждое поступающее указание и решает, выполнять его или нет. В случае с ИИ вы формируете разум целиком с нуля. Если убрать из ИИ все программные коды, останется девственно чистый компьютер, который не будет ничего делать, потому что делать ему будет нечего.
И все же я сказал: "Если завтра я поумнел бы в тысячу раз по сравнению с собой сегодняшним, то мне кажется, я оглянулся бы на свои сегодняшние заботы с мыслью о том, что "все это пустое". Не верится, что для моего нового тысячесильного разума то, что я ценил вчера, сохранило бы хоть какую-то значимость".
"У вас есть специфическая эмоция "все это пустое", и вы уверены, что у сверхразума она тоже будет, - заметил Юдковски. - Это антропоморфизм. ИИ устроен и работает не так, как вы, и у него нет эмоции типа "все это пустое"".
Но, сказал он, есть одно исключение. Речь идет о человеческом разуме, загруженном в компьютер. Это еще один путь к созданию УЧИ, который иногда путают с обратным проектированием мозга. Обратное проектирование предполагает сначала разобраться до тонкостей в человеческом мозге, а затем представить то, что мозг делает, в виде схем и программ. В конце этого процесса вы получите компьютер, обладающий искусственным интеллектом человеческого уровня. Проект Blue Brain фирмы IBM нацелен на достижение этого результата к началу 2020-х гг.
С другой стороны, загрузка готового разума в компьютер, которую называют также полной эмуляцией мозга, - это моделирование человеческого разума, такого как ваш, на компьютере. В конце этого процесса вы остаетесь при своем мозге (если, конечно, процесс сканирования и переноса мозга не разрушает его, как считают некоторые эксперты), а внутри машины появляется ваша мыслящая и чувствующая копия.
Если бы у вас был сверхразум, который первоначально был копией человеческого мозга, а затем начал самосовершенствоваться и со временем отходил бы все дальше и дальше от оригинала, то такой разум действительно мог бы обернуться против человечества примерно по тем самым причинам, о которых вы говорили, - сказал Юдковски. - Но если говорить о синтетическом ИИ, созданном не на основе человеческого разума, то такого никогда не произойдет, потому что этот разум слишком чужд человеческому. Громадное большинство таких ИИ вполне могли бы вас убить, но не по названным причинам. Все, что вы вообразили, применимо лишь к сверхразуму, исходным материалом для которого послужил человеческий интеллект.
Мне еще предстояло узнать в ходе своих исследований, что многие специалисты оспаривают концепцию дружественного ИИ, исходя из других соображений. На следующий день после встречи с Юдковски я разговаривал по телефону с доктором Джеймсом Хьюзом, заведующим кафедрой философии Тринити-колледжа и исполнительным директором Института этики и новых технологий IEET. Хьюз пытался доказать слабость идеи о том, что функция полезности ИИ не может меняться.
Одна из аксиом для тех, кто говорит о дружественном ИИ, состоит в том, что при достаточно тщательном подходе можно сконструировать сверхразумное существо с набором целей, который затем меняться не будет. Они почему-то игнорируют тот факт, что у нас, людей, имеются фундаментальные цели - секс, пища, убежище, безопасность. Иногда они трансформируются в такие вещи, как желание стать террористом-смертником или жажда получить как можно больше денег, - в общем, в вещи, не имеющие ничего общего с изначальным набором целей, но построенные на его основе в результате серии последовательных шагов, которые мы можем пронаблюдать в собственной голове.
Таким образом, мы способны исследовать свои собственные цели и изменять их. К примеру, мы можем избрать для себя целибат, который полностью противоречит нашей генетической программе. Мысль о том, что сверхразумное существо с пластичным разумом (каким, собственно, и должен обладать ИИ) не будет меняться со временем, попросту абсурдна.
Веб-сайт лаборатории идей Хьюза, IEET, показывает, что их критика относится в равной степени ко всем; их тревожат не только опасности ИИ, но и опасности нанотехнологий, биотехнологий и других рискованных новинок. Хьюз считает, что сверхразум опасен, но шансы на его скорое появление невелики. Однако он настолько опасен, что связанный с его появлением риск должен рассматриваться в одном ряду с неминуемыми катастрофами, такими как повышение уровня Мирового океана и прилет гигантского астероида (то и другое относится к первой категории по шкале рисков Уоррена Льюиса, о которой шла речь в главе 2). Хьюз согласен и с другим моим утверждением: первые шаги развития ИИ на пути к сверхразуму (Хьюз называет его "богом в ящике") тоже опасны.
"MIRI просто закрывает на это все глаза, потому что они сосредоточены на том, как бог выскочит из ящика. А когда бог выскакивает из ящика, человеческие существа уже ничего не могут предпринять, чтоб изменить ход вещей. Бог окажется либо хорошим, либо плохим, и к этому сводится подход MIRI. Позаботьтесь лучше о том, чтобы это был хороший бог!
Мысль о боге, который выскакивает из ящика, напомнила мне еще об одном незаконченном деле - об эксперименте "ИИ в ящике". Напомню вкратце. Елиезер Юдковски играл в этом эксперименте роль ИСИ, заключенного в компьютере без всякой физической связи с внешним миром (ни проводов, ни роутеров, ни беспроводной связи). Цель Юдковски: выбраться из "ящика". Цель Привратника: удержать его в заточении. Игра велась в чате, переговоры игроков шли в текстовой форме. Каждый сеанс продолжался не более двух часов. Вариант полного молчания, которое утомило бы Привратника до смерти и вынудило к сдаче, не был запрещен, но никогда не использовался.
В 2002–2005 гг. Юдковски сыграл против пяти Привратников. Трижды он (вернее, его герой-ИСИ) "сбежал" и дважды остался узником ящика. Как ему удалось уйти? Я вычитал в Сети, что одним из правил эксперимента была секретность переписки между ИСИ и Привратником, так что ответа на этот вопрос я не знал. Но почему такая секретность?
Поставьте себя на место Юдковски. Если у вас в роли "ИИ в ящике" есть какие-то хитроумные способы бегства, зачем же открывать их всем подряд и таким образом предупреждать следующего Привратника? А если вам захочется повторить уже использованный метод? А во-вторых, если вы пытаетесь изобразить силу убеждения существа в тысячу раз более умного, чем самый умный человек, то вам, возможно, захочется слегка выйти за рамки социально приемлемого диалога. А может быть, и не слегка. И кто захочет делиться этим со всем миром?
Эксперимент "ИИ в ящике" важен потому, что одним из вероятных последствий деятельности сверхразума без вмешательства человека является уничтожение человечества - и противоборство с ним человечество, судя по всему, выиграть не сможет. Тот факт, что Юдковски в роли ИИ выиграл три раза из пяти, еще сильнее встревожил и заинтриговал меня. Может быть, он гений, но он, в отличие от ИСИ, наверняка не в тысячу раз умнее самого умного человека. И вообще, дурному или безразличному ИСИ достаточно всего один раз выбраться из пресловутого ящика.
Кроме того, эксперимент "ИИ в ящике" заинтриговал меня еще и тем, что, по существу, это вариант старого доброго теста Тьюринга. Этот тест, разработанный в 1950 г. математиком, компьютерщиком и участником взлома немецких шифров во время Второй мировой войны Аланом Тьюрингом, предназначен для определения разумности машины. В этом тесте судья задает компьютеру и человеку письменные вопросы, и если по ответам он не в состоянии определить, кто из его собеседников - человек, а кто - компьютер, то компьютер выигрывает.
Но есть одна хитрость. Тьюринг понимал, что мышление, как и разум, - скользкая тема. И тому и другому сложно дать определение, хотя мы без проблем узнаем то и другое при встрече. Чтобы пройти тест Тьюринга, ИИ не обязательно должен думать как человек, потому что откуда кому бы то ни было знать, как именно он думает? Однако ему необходимо убедительно притвориться, что он думает как человек, и выдавать на все вопросы человекоподобные ответы. Сам Тьюринг называл свой тест "имитационной игрой". Он отвергал возражения критиков относительно того, что машина, возможно, вовсе не будет думать по-человечески. Он писал:
Разве машины не могут выполнять некое действие, которое следует описывать как мышление, но которое сильно отличается от того, что делает человек?
Иными словами, он возражает против утверждения, которое следует из эксперимента с "китайской комнатой" Джона Сёрля: если машина не думает по-человечески, она не разумна. Большинство экспертов, с которыми мне довелось общаться, согласны с Тьюрингом. Если ИИ поступает разумно, кому какое дело, как выглядят его программы?
Однако существует по крайней мере две серьезные причины интересоваться этим вопросом. Прозрачность "мыслительного" процесса ИИ хотя бы до того момента, когда он уйдет далеко вперед и будет уже недоступен нашему пониманию, необходима для нашего выживания. Если мы хотим попытаться внушить ИИ дружелюбие или любые другие моральные качества или установить некие предохранители, необходимо до тонкостей понимать, как он работает, прежде чем он сможет модифицировать себя. После начала этого процесса наши вводные потеряют смысл. Кроме того, если когнитивная архитектура ИИ будет повторять архитектуру человеческого мозга или компьютерной копии человеческого мозга, она, возможно, будет менее чуждой, чем разработанная "с нуля" архитектура ИИ. Но специалисты по компьютерам ожесточенно спорят, будет ли такая связь с человечеством полезна, решит она проблемы или только создаст новые.
Ни одному компьютеру до сих пор не удалось пройти тест Тьюринга, хотя каждый год проводится конкурс на премию Лебнера, которую учредил филантроп Хью Лебнер для создателей компьютера, который пройдет этот тест. Но пока главный приз в $100 000 остается невостребованным, ежегодно $7000 выплачивается создателю "наиболее человекоподобного компьютера". Несколько последних лет этот приз достается чатботам - роботам, созданным для поддержания разговора (без особого успеха). Марвин Мински, один из пионеров в области искусственного интеллекта, предложил $100 тому, кто уговорит Лебнера отозвать свою премию. По мнению Мински, это "избавило бы нас от ужаса этой отвратительной и бесполезной ежегодной шумихи".
Как же Юдковски удалось уговорить свою "охрану"? Надо сказать, у него был богатый выбор кнутов и пряников. Он мог обещать богатство, излечение от болезни, изобретения, способные полностью покончить с голодом и нуждой. Решительное превосходство над врагами. Со стороны кнута можно оперировать надежным инструментом социального инжиниринга - страхом. Что, если в этот самый момент ваши враги готовятся применить против вас собственный ИСИ? В реальной жизненной ситуации это вполне может сработать - но как насчет ситуации искусственной, такой как в эксперименте "ИИ в ящике"?
Когда я задал Юдковски вопрос о его методах, он рассмеялся, потому что все ожидают каких-то дьявольски хитрых решений - каких-то логических фокусов, тактических ходов по типу "дилеммы заключенного", может быть, чего-то тревожного. На самом деле происходило все совершенно не так.
"Я шел трудным путем", - сказал Юдковски.
В трех успешных попытках, сказал он мне, он просто пресмыкался, упрашивал и разглагольствовал. Привратники в конце концов выпускали его и оплачивали проигрыш. А те два раза, когда ему не удалось вырваться, он тоже умолял. Ощущения у него после этого были не самые приятные, и он поклялся никогда больше не повторять этот эксперимент.