- Посмотрите, как он разговаривает! Коверкает слова под простой народ. Делает вид, что он Максим Горький! И зачем он все выворачивает наизнанку?!
Мама боится, что дядя Митя испортит мне русский язык.
- Разве вы из-под Одессы? Вы ведь культурный человек!
- Моя прелесть Ниночка! Откровенненько говоря, я отнюдь "не из-под Одессы", как вы изволили выразиться. Скорей "из-под Таганрога". Кстати, всегда терпеть не мог Горького и влюблен с малолетства в Достоевского. А оченно испортить русский язык вашему мальчику могут только в школе. Если я выворачиваю, как вы изволили заметить, слова наизнанку, то это только потому, что вся наша жизнь - сплошная хохма. И если относиться к ней без юмора, легко отправиться на тот свет к самому Господу, даже не приходя в сознание.
Мама была не согласна, что наша жизнь сплошная "хохма". И к некоторым вещам надо относиться абсолютно серьезно. Особенно при ребенке. И нельзя богохульствовать.
- В наше время считалось, что верить в Бога - это большой моветон, - тяжело вздохнула Адельсидоровна. - Я завидую Лизаветниколавне. Верить в Бога - это такое счастье. Но в Европе…
- В Европе верит в Бога только папа римский. И тот ходит на цырлах перед Муссолини, - замечает дядя Митя.
- А кто такой Муссолини? - интересуюсь я.
- Муссолини в Италии - вроде как у нас товарищ Сталин, - хихикает дядя Митя.
- У вас всегда такие дурацкие сравнения, - возмутилась тетя Маша.
- Муссолини придумал фашизм раньше Гитлера, - вставил дядя Павлуша.
Однажды за столом дядя Митя стал читать какую-то "тройку", которую сочинил Гоголь еще до революции:
- …И какой же гюсский, не льюбит бистрой езды? Его ли душэ, стремящейся загуляться, закрюжиться, сказать иногда, черт побери всё, - не льюбить ее? Ее не льюбить? Когда в ней слышится, что-то висторженно-чудное? Кижись, неведомая сила пидхватила тебя к себе на крыло. И сам летишь, и все летит…
Взрослые попадали со стульев. Таки весело!
- Вы стопроцентный антисемит! - нахмурилась Адельсидоровна.
- Еврей не может быть стопроцентным антисемитом, - отбился дядя Митя.
- Самые большие антисемиты - это евреи. Посмотрите на Гитлера!
- Я хочу посмотреть на Гитлера только в гробу.
- Ну, вам придется немножко подождать, пока товарищ Сталин загонит туда этого Шикельгрубера.
- Между прочим, говорят, что товарищ Сталин тоже немножечко того, в этом же роде…
- Сталин - Джугашвили! - прошептал дядя Павлуша.
- Все "швили" - это, как правило, перекрашенные грузинские евреи.
- Не морочьте мне голову. Отец Сталина был сапожником. Это исторический факт. А настоящий еврей не может быть ни сапожником, ни пьяницей.
- У евреев нет середины - или ты гений, или совсем идиот.
Тетя Маша тоже уверена, что товарищ Сталин истинный грузин.
- Перестаньте сказать за столом такие вещи, и еще при ребенке, - заволновалась Адельсидоровна.
Дядя Павлуша тут же побежал к двери проверять, хорошо ли она закрыта. И разговор на эту скользкую тему прекратился.
Мне дядя Митя сразу понравился. Особенно когда он обещал маме сделать из меня человека и научить "свободно мыслить".
- Только не говорите ничего дурного про Христа, пожалуйста! Ребенок очень впечатлительный.
Про ребенка - это про меня.
- Что вы, прелесть моя! Какие могут быть разговоры? Тем более для меня Христос - абсолютная реальность. Если сказать по-маяковски - "живее всех живых". Может быть, даже самый лучший из рода человечьего. Я могу верить в Бога, а могу и не верить. Потому что оченно свободный человек… когда сплю. А вот когда я просыпаюсь, и тем более трезвый, - тут я дышу по Сталинской конституции, хотя и написал ее, между прочим, Бухарин! Но упоминать имя этого Иуды сейчас не принято.
Все переглядываются.
- Несмотря на то, что в конституции про Бога ничего не записано, я в него верую. Без сомнения. Только Бог - понятие растяжимое. Мой Бог - беспоповский. Так сказать, эманация Духа.
Я, канешно, ничего не понял, но мне очень захотелось узнать про Иуду и "беспоповского" Бога.
Во всяком случае, мы с дядей Митей скоро "оченно" подружились. И мама разрешила ходить к дяде Мите в гости, но не допоздна.
Уроки истории
При первом же моем посещении дядя Митя прочитал мне целую лекцию:
- Учтите, вьюнош, этот вопрос надо решать сразу, раз и навсегда: или быть Умником, или быть Простачком. Умник - это личность. Личностью быть опасно во все времена. Он знает истину и никогда не выдаст ее толпе. Простачком - проще и удобнее. Но… скучновато. Личность готова пострадать и даже умереть при случае за свои дурацкие идеалы.
Я сказал, что твердо решил стать Личностью. Дядя Митя похихикал:
- Ну, это мы еще посмотрим, пионир!
Дядя Митя почему-то хреново относился к пионерской организации.
А я хотел быть и пионером, и личностью.
У него была маленькая комнатка. Дядя Митя называл ее "своей берлогой". В берлоге стоял диван, небольшой столик и кресло - трон. Дядя Митя утверждал, что нашел его на помойке.
Лично я уверен, что трон приехал из театра. Где можно найти такую помойку в эвакуации? Когда сидячих мест не хватало, занимали табуретовки у соседей.
Пальто и прочие свои вещи он держал в коридоре. Вообще, мне кажется, он приехал в эвакуацию в одном халате и шлепанцах.
Дядя Митя называет свое "одеяло" - турецким халатом, хотя он "оченно" потрепался от времени и переживаний, кое-где даже надорвался.
Лежанка в его берлоге днем никогда не убирается. Во-первых, потому что дядя Митя быстро устает и переползает из кресла на диван, чтобы набраться сил. А во-вторых, зачем утром убирать постель, чтобы вечером потом ее разбирать снова?
- Надо соблюдать режим, чтобы не отправиться на тот свет раньше времени. Даже без всякого анекдота. А вот анекдоты следует рассказывать только в своем кругу, - наставлял он меня, - когда ты абсолютно уверен, что рядом нет Иуды. А иуды теперь на каждом шагу, - как говаривал товарищ Ленин в самый разгар революции.
Когда он говорит от имени товарища Ленина, он вскидывает руку, как памятник.
- "Оглянись, товарищ! Нас предают на каждом шагу враги пролетариата. Этот Иуда Троцкий наверняка торчит под дверью".
Я открываю дверь и смотрю. В коридоре нет никакого "пролетариата".
- Ну и чудненько. Тогда слушай сюда.
- Дядя Мить, а сколько вам лет?
- Это сосчитать довольно просто, если знать, когда родился Адам.
- А при чем тут дядя Адам?
- А при том, коллега, что каждый несет в себе память своих предков. Конечно, всем кажется, что он когда-то родился и когда-нибудь таки помрет. На самом деле человек живет столько, сколько живут клетки его рода. И самое антиресное, что эти клеточки помнят, что с ними было в той, предыдущей жизни. И при случае они напоминают о себе. Правда, не все понимают, что советуют ему его предки. Хотя от них-то и зависит судьба человека.
Рассказывал дядя Митя про историю долго. Целый месяц. Канешно, не каждый день, а когда получалось свободное время. И всегда помнил, на чем мы останавливались прошлый раз.
Жизнь шла своим чередом, а рассказ - своим. Получалось, как в детстве мне читала Аня "Тысячу и одну ночь".
Только эта история была в сто раз интереснее. Тем более что я верил - дядя Митя рассказывает мне "чистой воды правду".
А начал дядя Митя издалека.
- Сначала была Древняя Греция. Это, наверное, тебе известно.
- Нет, Древнюю Хрецию мы еще не проходили.
- Ну, значит, и о Древнем Риме у тебя пока смутные понятия?
Я признался, что и о Древнем Риме у меня пока ясности нет. Правда, в бабушкиной "Ниве", которую я рассматривал с Аней еще до войны, я запомнил картинку "Гладиатор".
И Аня мне объяснила, что в римском цирке дрались не так, как мы, мальчишки, понарошку, а убивали по-правдашному - насмерть. И в Древнем Риме на это только смотрели и радовались. Вот какое было тогда безобразие!
Дядя Митя удовлетворенно кивнул.
- Римляне были большие вояки и оттяпали тогда пол-мира. В том числе Иудею, где и проживали все евреи на тот момент.
Я только уточнил:
- Это было еще до революции?
- Это было за две тысячи лет до нашей Великой Октябрьской революции.
Я тут же прикинул в уме, сколько это будет две тысячи. Получилась солидная цифра - двойка с тремя нулями. Ну, это абсолютная ерунда, потому что в классе мы уже научились считать до миллиона.
- Так вот, римляне, когда захватили Иудею, повязали всех евреев. А евреи терпеть не могут, когда их насилуют.
И мечтают, чтобы пришел какой-нибудь дядя и всех освободил.
Если рассказывают про евреев, мне всегда становится особенно интересно. Не знаю почему.
- Америку тогда еще Колумб не открыл, коммунизм Маркс не придумал, поскольку и самого Маркса еще не было даже в проекте. Надо признаться, что и самой России тогда еще не намечалось. То есть Россия сама по себе, может, и была, но русских и в помине не было.
- А немцы были?
- И немцев не было.
- А кто же здесь жил?
- Гуляли разные кочевники туда-сюда. Скифы, сарматы.
- У моего дедушки фамилиё Сарматов.
- Не "фамилиё", а театральный псевдоним.
Поправил меня дядя Митя. Оказывается, он хорошо знал моего дедушку, который умер.
- Но твой дедушка никакого отношения к евреям не имел, хотя и был очень хорошим актером. Жили-были евреи в своей Иудее, а главный город был у них Ерусалим.
Для меня все равно осталось загадкой. Как это так? Русских еще не было, а евреи уже были. Но не мог же дядя Митя сказать мне неправду?
- Римляне оккупировали Ерусалим и вели себя жутко по-хамски.
- Как немцы? - спросил я.
- Ну, немцы хуже римлян в сто раз. Римляне тогда были культурной нацией, а нынешние немцы просто подонки и сволочи. Они собираются уничтожить всех евреев.
- Всех до одного?
- Всех до одного.
- И даже гибридов?
- И всех гибридов. Но ничего у них не получится, как не получилось ни у кого даже в Средние века. Евреев уничтожить нельзя.
- Почему?
- Почему что нельзя уничтожить народ, пока у него есть вера.
- А у пионеров Бога нет.
- Это вас в школе неправильно учат. Свой Бог есть у каждого. Только у одного - Бог похож на человека, а у другого - не похож.
Тут я его огорошил:
- Дядя Митя, а Сталин - Бог?
Дядя Митя вскочил и стал бегать по комнате, а потом собрался все-таки с мыслями и сказал мне на ушко:
- Сталин - не Бог, а Полубог. Это точно.
- А чем отличается Бог от Полубога?
- Бог подкидывает идею, а Полубог выворачивает ее наизнанку.
Дяде Мите самому понравилось такое объяснение, и он захихикал.
- А Гитлер тогда, получается, сам Дьявол?
- Ну, если и не Дьявол во плоти, то во всяком случае дьявольское отродье.
- А почему он хочет уничтожить всех евреев?
- Как раз по этому поводу в Библии сказано: один глупыш может задать такой вопрос, на который сто мудрецов не ответят. Нет, ты не обижайся. Для твоего возраста - ты вполне разумное растение. А евреи мешают всем придуркам, потому что сочиняют анекдоты и не любят стричься под одну гребенку.
Я не понял, но удовлетворился ответом и сказал:
- Мы, русские, евреев в обиду не дадим!
- Не дадим, - твердо ответил дядя Митя.
И мы пошли к нам отобедать.
Настоящий друг
"Настоящий друг познается в беде", - говорит Адельсидоровна.
Хорошенькое дело! А где ж ее взять, беду эту в нашем Чкалове?
Вот был бы я на войне, там все ясно. Если человек погибает за тебя, значит, он настоящий друг.
Ну а ты сам готов отдать свою жизнь за товарища? Без дураков - конкретно? Подумай своей головой! Только честно? Как? Не готов? Что же получается, елки зеленые? У настоящего друга может быть друг "ненастоящий"? Это как-то не очень. Даже совсем не очень!
Такие вот невеселые мысли приходят мне иногда перед сном.
И все-таки Левка Ноздрунов - мой самый настоящий друг.
Он приехал из Орла с отцом. А мама осталась у него дома, потому что служила в райкоме и до последнего занималась эвакуацией.
Орел после тяжелых боев все-таки сдали. По-тихому.
От мамы теперь - "ни слуху, ни духу". Левка уверен, что его боевая мама обязательно ушла к партизанам. И теперь бьет фашистского гада из леса. Мы все уверены, что так оно и есть на самом деле.
У меня еще есть друзья в классе. Вообще, трудно определить, кто твой первый друг, а кто второй. Я считаю, что первый - самый близкий. С ним - всегда хорошо. Можно по городу шататься, можно и в киношку сходить, если есть деньги. А деньги у нас с Левкой всегда общие.
У меня есть деньги - берем два стакана хлебного кваса в будке на углу. У него есть деньги - тоже берем два стакана. Квас кислый - глаз выколи! Когда летом жара, самое мировецкое дело.
С Левкой я могу обо всем советоваться. Он со мной тоже. Хотя живет он во дворе команды Секиля, а я в команде Котика - нашей дружбе это не мешает. Учимся же мы в одном классе. И летом вместе, с утра до вечера.
Левка, канешно, большой хвастун. Есть у него некоторый недостаток. Он говорит, что может переплыть Урал туда и обратно. Сажёнками!
Пока я не увижу это своими глазами, я ни за что не поверю. Урал речка быстрючая. Поплывешь в одном месте, а приплывешь на другой берег через километр. Даже лодки сносит. И притом, на этом берегу Европа, а на том - уже Азия. Ничего себе шуточки?
Может, врать понемножечку не так уж и плохо?
Я спросил у дяди Мити: а что если жить совсем без вранья?
Дядя Митя ответил сразу, без запинки:
- Совсем без вранья? Даже мухи от скуки дохнут. Учти, вьюнош! Человек стал человеком, когда научился врать.
Сначала устно, а потом и письменно. Но надо знать, где врать можно, а где - нельзя. По понедельникам - можно, а по субботам - нельзя. В этом весь фокус!
Через Урал - узенький мостик из досточек. Идешь, а он под тобой ходуном ходит. Того и гляди свалишься. Кошмар! Даже подумать страшно!
А весной даже этот мостик сносит ледоходом к чертовой бабушке. И попасть в рощу летом можно только на большой лодке за рупь.
Так что приходится идти на риск.
Для меня - смертельный номер, потому что плаваю пока только по-собачьи. Поэтому я стараюсь тренироваться на мелком месте. Проплыл десять шагов, встал, отдышался, и можно плыть еще десять.
Но если я начну тонуть, Левка меня обязательно спасет. Потому что он - настоящий друг.
На ту сторону можно еще по железнодорожному мосту. Вон он! Не так далеко. Но на мосту стоит часовой, потому что мост стратегицкий. Только по нему и можно фигачить в Ташкент.
Но туда ездит только дядя Леня, за резинкой для трусов.
В конце концов дяде Лене надоело ездить туда-сюда, и он перевез в Ташкент тетю Иру с Наташкой насовсем, пока война не закончится.
Канешно, в Ташкенте намного теплее. И фруктов завались. Но мне стало очень скучно. Я уже привык с ними жить. И очень жалел, когда они от нас почапали. Радовалась, наверное, только тетя Маша, потому что мы все ей мешаем жить "по-человецки".
Я хочу сказать, что в эвакуации жить можно, если у тебя есть настоящий друг и хороший знакомый дядя Митя.
Самый цимес
Электричество давали редко, свечей не напасешься. Поэтому я смастерил для дяди Мити коптилку собственной конструкции, с тремя фитилями.
Вот она, моя коптилочка. В баночку наливается керосин. В крышечке делаются три отверстия. Потом берешь суровые ниточки, завязываешь узелок - и фитиль готов. Сейчас он напьется керосином и можно поджигать.
Голь на выдумки хитра, как говорит бабушка Лизаветниколавна.
Спичек, между прочим, тоже нет. Тогда берем кусочек толстой веревки, вот этот камушек и чиркаем по нему железным бруском. Так! Искры летят на веревку и получается огниво, как в сказке.
От веревки можно даже прикуривать. Вот такая у нас фронтовая зажигалочка.
А уж при коптилке не только читать - писать можно! Если близко поставить.
Самая большая тайна дяди Мити в том, что он оказался дальним родственником того самого Иуды Искариота, которого обвинили в предательстве Учителя нашего Исуса Христа, и вот уже две тысячи лет гнобят несчастных евреев, не зная, как было все на самом деле.
А узнал об этом дядя Митя совершенно случайно, когда собрался совсем умереть и лучшие врачи из "Кремлевки" утверждали что он до утра не дотянет. А ночью, стало быть, во сне, к нему явился Призрак и приказал не отчаливать на тот свет, пока не реабилитирует в глазах общественности своего незадачливого предка. На следующий день дядя Митя проснулся совершенно здоровым, назло "кремлевским эскулапам". Но его стал мучить вопрос, как сообщить людям правду, которую они слушать не хотят. И он решил написать тогда "пиеску" для какого-нибудь театрика.
Всю "пиеску" он пока не написал, но кое-что у него уже в голове нарисовалось. Поскольку взрослые все были заняты во время войны, им было совсем не до истории с Иудой, а нужно было как-то выживать с грехом пополам, дядя Митя решил пересказать ее мне. На всякий случай.
Если дядя Митя все-таки умрет раньше времени, он взял с меня "честное пионерское", когда вырасту, обязательно рассказать всем людям, что Иуда, может быть, совсем не виноват в этой истории.
Я готов был слушать и запоминать. У меня даже дрожали коленки от нетерпения.
Хотя бабушка мне еще в Москве рассказала, что Иуда предал Христа за тридцать рублей, я все-таки поинтересовался, про это у дяди Мити.
- Вопрос вопросов, в этом самый "цимес"! Какого рожна, спрашивается, Иуда вдруг побежал продавать своего Учителя? Ну скажи, ты бы продал свою Таиску за тридцатку?
Я сказал, что "за тридцатку" ни за что бы не продал.
- Тут надо рыть глыбже! И я тебе расскажу, как было все на самом деле.
В эти минуты, при свете коптилки, дядя Митя показался мне настоящим "Мепистопелем".
Хотя он ничего не пел. И музыки не было…
Явление Иуды
А теперь я попытаюсь вспомнить дяди-Митину историю об Иуде Искариоте и его Учителе, которую рассказал дяде Мите его Призрак. Только запомните, пожалуйста, всю обстановочку.
Вот здесь полулежит дядя Митя в своем "турецком" халате. На "троне" восседаю я. Там на стене висит бумажный репродуктор, который дядя Митя включает, чтобы послушать последние известия. За окном темень - глаз выколи. На столике горит моя керосиновая коптилка с тремя фитилями. По потолку шастают тени.
Дядя Митя говорит, говорит, потом вдруг замолкает, уставится в темный угол и ждет. Это, значит, у него опять остановилось сердце. Оно может остановиться совсем, тогда он, наверное, умрет. А может заработать и помчаться вприпрыжку. Тогда он отхлебнет немного остывшего чаю из стакана и продолжит рассказ.
- …Иуда, в сущности, был оченно непростой малый. Это после его разрисовали дурачком. А был ли он злодеем на самом деле? Тут, как говорится, бабушка надвое сказала. Документиков нет. Придется пользоваться личным архивом. Невезуха с самого начала. Выскочил из земли, как гриб на полянке. Родни никакой - ни отца, ни матери. Тут бы ему и помереть в самый раз - жалеть некому. Но у Господа на него были, очевидно, другие виды. Две тысячи лет клянут Иудушку на всех перекрестках и на каждом еврее от него тень.