В целом по ходу развития сюжета "темного" текста герои часто терпят коммуникативные провалы и сами вводят в заблуждение тех, кто претендует на то, что все знает. В "темных" текстах герой часто не понимает окружающих.
Важной характеристикой стиля "темного" текста является, как мы уже отмечали, его сниженность и использование просторечных и разговорных форм.
Так, лирический герой Вл. Высоцкого – человек с упрощенным взглядом на мир, его речь полна отклонений от литературной нормы:
Мне бы выпить портвейна бадью,
А принцессы мне и даром не надо.
Чуду-юду я и так победю.("Про дикого вепря")
Пестрит инвективной лексикой "Москва – Петушки" Вен. Ерофеева.
Вот пример, взятый тоже из поэзии:
– В мире подобного нет безобразия!
– Темная масса!
– Татарщина!..
– Азия!..
– Хамы!..
– Мерзавцы!..
– Скоты!..
– Подлецы!..
(Д. Бедный "Главная улица")
Характерно, что в предисловии к текстам "одного из зачинателей поэзии социалистического реализма" отмечается: "Стремление приспособиться к вкусам самых широких слоев читателей иногда приводило Демьяна Бедного к упрощению мысли, снижению художественного уровня его произведений".
Приведем пример из повести Б. Лавренева "Сорок первый":
Молчали. Лежала у костра Марютка, облокотившись на руки, смотрела в огонь пустыми, немигающими кошачьими зрачками. Смутно стало Евсюкову.
Встал, отряхнул с куртки снежок.
– Кончь! Мой приказ – на заре в путь. Може не все дойдем, – шатнулся вспуганной птицей комиссарский голос, – а идти нужно… потому, товарищи… революция вить… За трудящих всего мира!
Мы не склонны расценивать это только как отражение "романтики революции, ее героических характеров" (Советский…, 1984, с. 680). За такого рода стилизацией мы видим сверхзадачу автора "темного" текста – показать жизнь простого, обычного человека.
Стилизация под бескультурного человека, характерная, в частности, для Вл. Высоцкого и М. Зощенко, представляется нам проявлением личностного, а не только жанрового стиля автора.
Кроме того, очевидно, что бранные слова оказываются по преимуществу связанными с физиологией человека (Жельвис, 1992), характерной именно для "темных" текстов.
Было бы неоправданным упрощением трактовать сниженность стиля только как проявление личности автора. Возможности культурологического подхода показаны, в частности, М. М. Бахтиным в работе по народной культуре Средневековья и Ренессанса, вторая глава которой носит название "Площадное слово в романе Рабле" (Бахтин, 1990). И тем не менее сниженность стиля в рамках психиатрического литературоведения мы связываем преимущественно с тем психологическим содержанием, которое обусловлено эмоционально-смысловой доминантой "темных" текстов.
Психологический синтаксис "темных" текстов
Как мы отметили выше, при описании состояний человека в "темных" текстах обращается внимание на смену психического состояния героя, на импульсивность его поведения. Герой сталкивается с массой препятствий, и описание их преодолений делает текст не столько динамичным, сколько резким и отрывистым.
Эта отрывистость проявляется в пропусках глаголов, местоимений и союзов. Кроме того, в "темных" текстах заметно обилие таких пунктуационных знаков, как тире, двоеточий, кавычек, многоточий в начале и в конце абзацев. Есть и сочетания восклицательного знака с многоточием, и вопросительного с многоточием, и вопросительного с восклицательным. Такая "морзянка" подчеркивает резкость и отрывистость.
Так, детектив В. Богомолова "Момент истины" носит подзаголовок "В августе сорок четвертого…", в который включено многоточие. В самом тексте, изобилующем документами, "текстуально идентичными подлинным документам", есть целые страницы, где каждая фраза прерывается многоточием. Приведем небольшой фрагмент из этого произведения с сохранением авторской пунктуации:
Выжженная солнцем трава… Зной… Пыль… Духота… Чтобы заставить его отойти и захватить колодец, немцы подожгли степь… огонь, клубы густо-едкого дыма надвигались на боевые позиции роты с трех сторон. И за этой завесой наступали немцы: пехотный батальон – полного состава! А в роте было девятнадцать человек, два станкача и пэтээр….
Именно такой синтаксис может быть одним из проявлений эпилептоидной акцентуации.
2.3. Проявление гипоманиакальной акцентуации в "веселых" текстах
Психологический и психолингвистический анализ по методу эмоционально-смысловой доминанты позволяет выделить из числа других типов "веселые" тексты. Определим их как тексты, описывающие поведение человека, который сталкивается с препятствиями или опасностями, но успешно преодолевает их и достигает высшей степени успеха.
Типичный "веселый" текст
В качестве типичного "веселого" текста рассмотрим детектив Иоанны Хмелевской "Что сказал покойник".
Героиня романа, выиграв на ипподроме четыре тысячи шестнадцать крон, отправляется в нелегальный игорный дом. Там, находясь в восторженном состоянии, она, не зная сама почему, выиграла. При этом ее сумка до отказа забита деньгами, но она продолжает упорно выигрывать. Внезапно в казино начинается перестрелка. Героине удается услышать последние слова одного из убитых гангстеров, и она узнает о кладе, который зарыт где-то в горах на каком-то острове. Ее похищает международная шайка гангстеров и самолетом вывозит в Южную Америку. "Тема и напряженность действия, – пишет в послесловии к детективу В. Хорев, – возрастает с каждой главой, с героиней происходят совершенно невероятные приключения. Неистощимая фантазия автора, кажется, не знает границ. Побеги и пытки, перестрелки и убийства, переодевания, предательства и измены, любовные истории, дворцы и сырые подземелья, яхты, лимузины, игра в прятки с вертолетом и даже морской бой, который героиня успешно ведет в одиночку на похищенной у гангстеров чудо-яхте. <…> Хмелевская мастерски создает сцены и ситуации <…> взять хотя бы эпизод, когда героиня, располагая одним лишь вязальным крючком, делает подкоп из подземелья средневекового замка во Франции, куда ее заточили гангстеры" (Хорев, 1988, с. 588). Конечно, в конце концов она становится обладательницей несметных сокровищ.
Мы не будем рассматривать вопрос об эстетических и художественных достоинствах, поскольку он выходит за пределы нашей работы, а лишь отметим, что у этих текстов есть свои читатели.
Поскольку, как мы покажем далее, многие "веселые" тексты существуют и в виде песен, приведем три примера, где с удовлетворением отметим наличие самого прилагательного "веселый":
Если бы парни всей Земли
Вместе собраться однажды могли,
Вот было б весело в компании такой
И до грядущего подать рукой.(Е. Долматовский "Если бы парни всей Земли")
В буднях великих строек,
В веселом грохоте, в огнях и звонах,
Здравствуй, страна героев,
Стран мечтателей, страна ученых!(А Д'Актиль "Марш энтузиастов")
Путь далек у нас с тобою,
Веселей, солдат, гляди!
Вьется, вьется знамя полковое:
Командиры впереди.(М. Дудин "В путь!")
Гипоманиакальная ацентуация
Рассматривая типы психопатий, П. Б. Ганнушкин отмечает среди психопатов людей, которые характеризуются богатством мыслей, предприимчивостью, ловкостью и изворотливостью (Ганнушкин, 1984). Он относит их к конституционально-возбужденному типу психопатов.
Описывая такие состояния личности, когда наблюдается "постоянно повышенное настроение и безудержный оптимизм", психиатры дают им разные наименование – гипомания, мания, маниакальные состояния, маниакальный синдром, циклотимная мания. Личность, у которой преобладает повышенное настроение, называется гипертимной, а само состояние – гипертимичностью (Справочник…, 1985, с. 241; Леонгард, 1981, с. 117–120).
Близка этим состояниям и маниакальная фаза маниакально-депрессивного психоза – МДП, которая имеет две формы – легкую (циклотимия) и выраженную (циклофрения) (Справочник…, 1985, с. 100).
По имеющимся у психиатров данным, около 7 % населения подвержены МДП, причем заболевание может начаться в любом возрасте, хотя чаще оно встречается в зрелом и позднем. В его возникновении высока роль наследственности и конституционального фактора – преобладают пикники, у 60 % которых встречается МДП.
Эта патология характеризуется рядом симптомов.
1. Повышенное настроение, при котором люди пребывают в радостном состоянии, в их воспоминаниях только прекрасное, будущее в розовых красках, они полны планов (Гуревич, Серейский, 1946, с. 360). Их повышенная продуктивность бывает, однако, беспорядочной и хаотичной. Нередко они начинают писать стихи или рисовать даже в том случае, если раньше не проявляли никаких признаков подобного творчества. Появляется наклонность к рисованию или интерес к таким областям знания, которые раньше оставались вне поля их зрения (Гиляровский, 1945, с. 287).
2. Интеллектуальное возбуждение, проявляющееся в быстрой смене идей и представлений, объясняется тем, что в мышлении нет должного контроля со стороны "руководящих представлений". Сочетание ассоциаций происходит больше по внешним признакам. На каждый вопрос они отвечают фонтаном слов, каждое из которых влечет за собой новую цепь образов. Отсюда поверхностность мышления, симптом скачки идей (fuga idearum), приводящей даже к спутанности. Иногда создается впечатление бессвязности речи, что объясняется выпадением многих промежуточных звеньев (Гуревич, Серейский, 1946, с. 360).
Внимание у таких людей обострено – они очень наблюдательны, все замечают, даже мелкие детали. Они быстро делают соответствующие выводы, поражая своей догадливостью и сообразительностью. Правда, выводы их нередко слишком поспешны, недостаточно продуманы и не верны, так как основываются не на всех подлежащих рассмотрению данных. При этом их внимание непрочно, неустойчиво, они легко отвлекаются.
3. Психомоторное возбуждение. Очень высоко стремление к деятельности. При легкой степени расстройства можно наблюдать некоторое повышение работоспособности. С усилением психомоторного возбуждения человек переходит от одного дела к другому, ничего не заканчивает (так называемая полипрагмазия) (там же).
В структуру маниакальной фазы МДП не входят галлюцинации. Однако иллюзия узнавания – симптом, чрезвычайно характерный для маниакальной фазы (Портнов, Федотов, 1971, с. 159). Человек в таком состоянии видит большое количество знакомых лиц. Он со всеми знакомится, во все вмешивается. К проявлениям психомоторного возбуждения следует отнести и некоторое неистовство (Гуревич, Серейский, 1946, с. 361), при котором, однако, в отличие от шизофрении и эпилепсии сохранена некоторая грациозность движений.
При маниакальности бывает повышена сексуальность. В легких случаях дело ограничивается особенной кокетливостью, наклонностью одеваться в яркое платье, украшая его всем, чем можно, в склонности к разговорам на легкомысленные и эротические темы. При большей степени возбуждения повышенный эротизм ведет к легкому завязыванию связей часто с малознакомыми или совершенно незнакомыми людьми. Порой возникает стремление обнажаться, не стесняясь присутствия других людей. Выражением эротизма психиатры считают и цинизм (Гиляровский, 1954, с. 386).
Нередко наблюдается и повышенная возбудимость: иногда уже оклик, замечание вызывают резкое раздражение. Это обстоятельство ведет нередко к конфликтам с окружающими, к сутяжничеству. Стремление к деятельности выражается и в речевом возбуждении: люди в таком состоянии могут говорить без умолку, кричать до хрипоты, могут начать петь. Характерно отсутствие чувства усталости и потребности во сне. Больные иногда находятся месяцы в беспрерывном возбуждении.
4. Маниакальные личности отличаются переоценкой собственной личности, гармонирующей с общим настроением и доходящей до бредовых идей величия, правда, не стойких. Наблюдается отсутствие всяких жизненных тревог. Присутствует довольно туманная житейская бодрость, доведенная самопереоценкой, слабостью критики и расторможенностью импульсов до карикатуры. При мании чувство собственной ценности приобретает эйфорическую окраску. Возникает желание заключить в свои объятия весь мир: "Обнимитесь, миллионы!" (Ганнушкин, 1984, с. 153).
Таким людям свойственна самоуверенность, бесцеремонность, что при обычно повышенной самооценке делает их несносными спорщиками; нередко они лживы, завистливы, склонны к рискованным приключениям при полном отсутствии критического отношения к своим недостаткам. У них отмечается постоянная потребность в увеселениях, "предприимчивость ведет к построению воздушных замков и грандиозных планов, кладущих начало широковещательным, но редко доводимым до конца начинаниям" (там же, с. 154). "Предприимчивые и находчивые, такие субъекты обыкновенно выпутываются из самых затруднительных положений, проявляя при этом поистине изумительную ловкость и изворотливость. <…> Многие из них знают чрезвычайно большие достижения и удачи: остроумные изобретатели, удачливые политики, ловкие аферисты…" (там же, с. 254–255). Иногда при столкновении с препятствием появляются идеи преследования или ущерба.
В целом же маниакальные психопаты – это "одаренные субъекты, которые изумляют окружающих гибкостью и многосторонностью своей психики, богатством мыслей, часто художественной одаренностью, душевной добротой и отзывчивостью, а главное, всегда веселым настроением" (Крепелин, цит. по Ганнушкин, 1984, с. 254). Их интересы поверхностны и неустойчивы, общительность переходит в чрезмерную болтливость.
Психолингвистические особенности "веселых" текстов
Опишем в общих чертах особенности "веселого" текста. Тематически "веселые" тексты посвящены людям так называемых отважных профессий. Это романы о парашютистах, влюбленных в свою профессию и совершающих подвиги, или об отважных ребятах-шоферах, которые пробиваются с важным грузом сквозь снежные заносы. Героями могут стать и жулики, шулеры, воры, музыканты, военные, путешественники, полицейские. Главный персонаж – удачливый, остроумный, оптимистичный, находчивый и эрудированный. В таком тексте обилие событий и их участников, происходит частая смена места действия.
Нередко принадлежность текста к тому или иному типу проявляется в самом его начале. Так, "веселый" текст начинается обычно с того, что главный герой случайно оказывается в такой ситуации, когда ему надо действовать смело и энергично, а за это он имеет шанс получить большое вознаграждение. Далее с героем происходят совершенно невероятные приключения, в результате которых он становится сказочно богатым человеком. В финале герой побеждает всех противников и устремляется к новым приключениям. Девиз героев "веселых" текстов: "Вся жизнь – игра".
Атрибуция произведения как авантюрного или плутовского романа в большинстве случаев также свидетельствует о том, что текст создан в соответствии с этой эмоционально-смысловой доминантой. Немало кинокомедий об удачливых гангстерах и охотниках за ними созданы той же основе.
Стиль "веселых" текстов легкий и свободный.
Как правило, основу "веселого" текста составляют похождения положительного персонажа.
Физическая сила
В литературных произведениях человек нередко страдает, мучается, болеет. В литературе экзистенциализма он находится в критической ситуации. В "веселых" же текстах у героя всегда хорошее самочувствие, он весел, бодр, деловит, физически вынослив и очень силен, знает разные приемы борьбы. Так, Мюнхгаузен с легкостью переносит карету, когда он оказывается на узкой дороге с другой каретой:
Делать нечего, я вылезаю из кареты и выпрягаю моих лошадей. Затем взваливаю карету на плечи – а карета тяжело нагруженная! – и одним прыжком переношу карету опять на дорогу, но уже позади <чужого. – В.Б.> экипажа.
(Э. Распэ "Приключения барона Мюнхгаузена")
Описаниям большой физической силы персонажей "веселых" текстов соответствует необычайно повышенное самочувствие, ощущение бодрости, свежести, необычайного прилива сил, что, как мы уже отметили, типично при маниакальных состояниях.
Преодоление пространства
Герой "веселого" текста с легкостью преодолевает большое пространство. За несколько суток пересекает Атлантический океан на сверхскоростной яхте героиня детектива И. Хмелевской "Что сказал покойник"; также на яхте пересекает весь земной шар капитан Врунгель (А. Некрасов "Приключения капитана Врунгеля"); объезжает всю Землю герой романа Ж. Верна "Вокруг света за 80 дней"; попадает в заснеженную Россию барон Мюнхгаузен, чтобы проявить и тут свои способности (Э. Распе "Приключения…"); много ездит Остап Бендер, мечтая о Рио-де-Жанейро (И. Ильф, Е. Петров "Двенадцать стульев", "Золотой теленок"); все время в пути друзья-мушкетеры (А. Дюма "Три мушкетера"), четыре танкиста (Я. Пшимановский "Четыре танкиста и собака"), Джордж, Гаррис, автор и пес Монморанси (Дж. Джером "Трое в одной лодке, не считая собаки").
Полет
Характерным моментом является ощущение легкости тела и полета, которое испытывает герой "веселого" текста. К примеру, барон Мюнхгаузен летает за утками, мчится на лошадях, перемещается на пушечном ядре, вытаскивает себя за волосы из болота:
Болото с ужасной быстротой засасывало нас <с конем. – В.Б.> глубже и глубже <…> Что было делать? Мы непременно погибли бы, если бы не удивительная сила моих рук. Я страшный силач. Схватив себя за косичку, я изо всех сил дернул вверх и без большого труда вытащил из болота и себя, и своего коня, которого крепко сжал обеими ногами как щипцами.
Летает на ковре-самолете герой Л. Лагина Волька из "Старика Хоттабыча". Целиком на мотиве полета без каких-либо приспособлений построена фантастическая повесть А. Ломма "Ночной орел". Сержант Кожин – "боевой парень, спортсмен, комсомолец, сто прыжков с парашютом! К тому же сибиряк, шахтер, ни бога, ни черта не боится!" - прыгает с самолета без запасного парашюта. Падая, он понимает, что основной парашют не раскрылся.
Кожин изо всех сил сжал зубы. Тренированное мускулистое тело напряглось, яростно сопротивляясь падению. <…> Это было отчаянное желание жить <…>.