Судебная экспертиза
Перед правоохранительными органами часто встает задача идентификации автора текста (допустим, содержащего угрозу), однако, как справедливо отмечают исследователи, одним из самых серьезных затруднений является чрезвычайно слабая разработанность четких экспериментальных процедур, позволяющих диагностировать те или иные черты личности преступника (Иванченко, Асмолов, Ениколопов, 1992).
Мы опишем, как применение программы ВААЛ (ПАТ) и учет эмоционально-смысловой доминанты представленных текстов позволили провести анализ и вынести суждения, отвечающие на сформулированные судом вопросы.
В распоряжении суда были печатные тексты одной религиозной общины (более 260 текстов, более 1000 страниц дела). Предстояло выявить, содержатся ли в них признаки: разжигания религиозной розни (подрыв уважения и неприязнь к другим религиям); принуждения к разрушению семьи; посягательства на личность, права и свободы граждан.
Предстояло также выяснить, содержится ли в анализируемых материалах побуждение граждан к отказу от исполнения установленных законом гражданских обязанностей.
Тексты были подвергнуты лингвистическому, психолингвистическому, литературоведческому анализу.
Анализ показал, что в текстах планомерно проводится одна идея: человечеству и каждому отдельному человеку угрожает могущественный враг добра – сатана. Он строит козни, вовлекает людей в грех, ведет человечество к гибели и мучениям; в недалеком будущем настанет день последней битвы – Армагеддон. Человечество постигнет "великая скорбь" – голод, эпидемии, войны, стихийные бедствия; единственное спасение для людей – обращение к Богу, который уничтожит сатану, его приспешников, всех служителей зла, всех не являющихся членами сообщества; после Армагеддона спасшихся ждет счастье, жители Земли будут подчинены справедливому небесному правительству.
В текстах преобладает тематика уничтожения неверных людей волей и силами Бога. Спасутся лишь те, кто присоединится к общине. Они избегнут тяжелых бедствий, мучений и гибели. Это нагнетание страха формирует настрой, зловещие оттенки которого усугублены многократными описаниями человеческих бедствий вообще – бывших, нынешних и будущих.
Сознание воспринимающего должно "оцепенеть" перед фатальным ходом событий. Одновременно этот мотив готовит восприятие к деятельности в режиме катастрофически-военном, осадном, к дисциплинарно-организованному сопротивлению и наступлению.
Эмоционально-смысловую доминанту текстов образует насыщенность лексикой "печального" и "темного" настроя. Автоматический обсчет с помощью экспертной компьютерной психолингвистической программы ВААЛ показал следующее. "Светлая" лексика (Бог, верить, апостол, душа, человечество, вселенная, доверие, истинная ценность, справедливость) составляет в названных текстах до 22 %. "Печальная" и "темная" лексика (насилие, растление, уничтожение, страдать, гонения, умирать, рабство, голод, холод, козни, ложь, клевета) составляет также до 22 %. Тем самым контекст данной печатной продукции можно рассматривать как депрессивный, внушающий представление о мире как античеловечной системе вещей, нагнетающий тревогу, страх, подозрительность и озлобление.
Тексты в целом формируют у аудитории: настроения беспомощно-пассивного ожидания, необходимости спасительных инструкций; а также готовность к нервозно-взвинченному состоянию, поиску в мире и людях врагов, расположенность к агрессивно-озлобленному противостоянию им.
Так, псалом 148:12,13 "Место молодежи в Божьем порядке" начинается как достаточно радостный ("веселый") текст (строки 1–6 – нумерация наша. – В.Б.), затем следует "печально-темная" вставка (строки 7–9) и завершается достаточно "светлым" текстом (строки 12–16).
МЕСТО МОЛОДЕЖИ В БОЖЬЕМ ПОРЯДКЕ (183)
(Псалом 148:12,13)
1. Место всем сегодня есть в порядке Бога. Стар и млад – он всех хвалить его зовет.
2. Как чудесно видеть отклик молодежи, что о Царстве весть по всей Земле несет.
3. Их свидетельство повсюду столь успешно, так услужливы, воспитанны, чисты!
4. Их служенье для Иеговы очень ценно. Пожилым в них радость, ими так горды.
5. Молодые, вы, кто знаете Иегову, о, какой счастливый будет это час!
6. То, что в будущем вас ждет, себе представьте – вечно жить в Раю прекрасном Бог вам даст.
7. Мы живем теперь под гнетом злой системы, той, что скоро превратится в пыль и прах.
8. Всею силой нужно с нею нам бороться, чтобы верным Царству быть, отвергнув страх.
9. Вы друзей ищите средь народа Бога, для чего искать вам дружбы с миром злым?
10. Погружайтесь в те дела, что созидают – недостатка в Слове Бога нету им.
11. Если трудно вам, то любящим вас ближним говорите обо всем, что вас гнетет.
12. Но а самый наибольший Друг – Иегова. Милосердье, чуткость каждый в нем найдет.
13. Мы все члены христианского собранья. В нем заботится о нас Иисус Христос.
14. Так что в верности займем с ним рядом место, всем его советам следуя всерьез.
15. Не дадим влиять на нас мышленью мира; пусть Иегова в чистоте наш ум хранит.
16. Будем верными и юн и стар – все вместе; жизнью вечной нас Иегова наградит.
Такие тексты редки в "естественной" коммуникации но нередки в текстах, где задачей является целенаправленное воздействие на сознание, например, в текстах о наркотиках (мир вокруг жесток – ты не одинок – приходи к нам – мы дадим тебе избавление).
В анализируемых текстах заметны существенные изменения в психологическом содержании ряда устойчивых понятий, что способствует переориентации сознания в сторону противостояния миру. В изучаемых текстах осуществлены целенаправленные контекстуально-связанные изменения в семантической структуре слов. Так, осуществляется сдвиг в понятии "общество", направленный на сужение картины мира и связей с ним. Взаимодействие с миром возможно лишь в пределах общины и посредством общины. Понятие "семья" оттесняется, сводится к значению "члены нашей организации". Понятие "счастья" меняется на понятие "служение" (целям нашей организации). Все это создает особый язык со специфическим эмоционально-смысловым наполнением. Основные функции этого языка состоят в психологическом воздействии на сознание, в изменении языкового и неязыкового образа мира, во внушении необходимости покорного подчинения дисциплине.
Стилистика текстов насыщена элементами императивной, командной окраски, что поддерживает характеристику сообщества как организации, тяготеющей к военно-дисциплинарному типу. Участников объединяют устав службы, должностные инструкции, приказы, команды и т. п. В издании "Письмо кандидату на служение…" говорится:
не думай, что ты сможешь всегда поступать по своей воле /…/ Тебе придется отодвинуть на задний план твои личные желания и склонности /…/ чтобы быть в состоянии исполнять поручаемые тебе служебные задания.
Реализуемые в текстах рекламно-пропагандистские технологии дополняются дисциплинарно-уставными, в которых давление на психику проводится через жесткие должностные инструкции, графики выполнения обязанностей и прямые приказания.
Состояние напряженной, настороженной изоляции от мирской жизни и отрешения от мирских связей достигается в текстах использованием императива не думать. Сопровождается такой приказ словами всего и навсегда, которые наиболее часто встречаются в речи людей, находящихся в стрессовом состоянии. Такого же рода стрессовое состояние поддерживается в воспринимающих эти тексты. Религиозный идеал укрепляется в принудительно-распорядительном порядке.
Это позволяет дать обсуждаемым текстам следующую характеристику. Являясь текстами, близкими по своей организации к пропаганде и рекламе, издания этой общины прибегают к разнообразным способам манипуляции сознанием воспринимающих, сужая их кругозор и ориентируя людей на фатальный выбор, прямо или исподволь предрешенный этой организацией.
Эти тексты отличаются резко негативной эмоциональной атмосферой, создаваемой вокруг мировоззренческих вопросов. Фаталистическая обреченность человека перед лицом вселенского зла; высокий уровень страха, внушаемый инструкциями, сильный акцент на отказе от мирских ценностей. Завершает перечень предписание "не думать".
Проводимая в текстах идея о том, что эта организация является единственным достойным членства обществом и единственной структурой с единственно достойными следования правилами, наделяет проповедуемую в текстах идеологию качествами соперничества с иными общественными и правовыми институтами. Тем самым это религиозное объединение само себя квалифицирует как организацию теократического и тоталитарного типа, с признаками секты.
Таким образом, в проанализированных документах обнаружены признаки разжигания религиозной розни в форме подрыва уважения и формирования неприязни к другим религиям; посягательства на такие права и свободы граждан, как право на жизнь и медицинское обслуживание и право на отдых, а также на свободу распоряжаться своим временем. Эти тексты несут негативное отношение к миру, стремятся отгородить человека от мира, запугать его.
Подобные выводы стали возможны в том числе и благодаря нашим разработкам.
Пародия как тип текста
Разнообразие типов текстов – как мы показали – обусловлено разнообразием типов психической деятельности их авторов. Теоретически количество типов текстов является равным числу типов личностей (если это исчислимое явление). Практически же количество типов текстов ограничено количеством акцентуаций, эмоциональных состояний, количеством типов восприятия действительности и типов вебрального выражения личности. В этой связи следует отметить, что в принципе возможно моделирование эмоциональных состояний и их речевого выражения. К ним относятся актерское перевоплощение, психофармакологическое воздействие, внушение эмоциональных состояний в гипнотическом сне. Самым распространенным способом является пародирование автора, то есть создание такого текста, который очень похож на авторский.
Пародия нередко предполагает насмешку и, следовательно, всегда неуважительную, уничижительную характеристику того, что пародируется. Вместе с тем для создания пародийного текста необходима большая пластичность личности пародиста, умение почувствовать стиль и настроение автора. При этом если единицы деятельности автора, его мотив, цель и условия определяются его внутренними переживаниями, его жизненным миром, то в пародии мотив деятельности смещен на высмеивание, цель – принизить значимость объекта (текста), а используемые языковые средства располагаются так, чтобы происходило столкновение смыслов.
Приведем несколько пародий на текст сказки "Красная Шапочка". Все они (кроме последнего) взяты с сайта http://cyber.zhdanovs.com/humour/redhat и называются "Как бы рассказали "Красную Шапочку"".
Эдгар По
На опушке старого, мрачного, обвитого в таинственно-жесткую вуаль леса, над которым носились темные облака зловещих испарений и будто слышался фатальный звук оков, в мистическом ужасе жила Красная Шапочка.
Эрнест Хемингуэй
Мать вошла, она поставила на стол кошелку. В кошелке было молоко, белый хлеб и яйца.
– Вот, – сказала мать.
– Что? – спросила ее Красная Шапочка.
– Вот это, – сказала мать, – отнесешь своей бабушке.
– Ладно, – сказала Красная Шапочка.
– И смотри в оба, – сказала мать. – Волк.
– Да.
Мать смотрела, как ее дочь, которую все называли Красной Шапочкой, потому что она всегда ходила в красной шапочке, вышла, и, глядя на свою уходящую дочь, мать подумала, что очень опасно пускать ее одну в лес; и кроме того, она подумала, что волк снова стал там появляться; и, подумав это, она почувствовала, что начинает тревожиться.
Ги де Мопассан
Волк ее встретил. Он осмотрел ее тем особенным взглядом, который опытный парижский развратник бросает на провинциальную кокетку, которая все еще старается выдать себя за невинную. Но он верит в ее невинность не более ее самой и будто видит уже, как она раздевается, как ее юбки падают одна за другой и она остается только в рубахе, под которой очерчиваются сладостные формы ее тела.
Виктор Гюго
Красная Шапочка задрожала. Она была одна. Она была одна, как иголка в пустыне, как песчинка среди звезд, как гладиатор среди ядовитых змей, как сомнамбула в печке.
Джек Лондон
Но она была достойной дочерью своей расы; в ее жилах текла сильная кровь белых покорителей Севера. Поэтому, не моргнув глазом, она бросилась на волка, нанесла ему сокрушительный удар и сразу же подкрепила его одним классическим апперкотом. Волк в страхе побежал. Она смотрела ему вслед, улыбаясь своей очаровательной женской улыбкой.
Ярослав Гашек
– Эх, и что же я наделал? – бормотал Волк. – Одним словом, обделался.
Оноре де Бальзак
Волк достиг домика бабушки и постучал в дверь. Эта дверь была сделана в середине XVII века неизвестным мастером. Он вырезал ее из модного в то время канадского дуба, придал ей классическую форму и повесил ее на железные петли, которые в свое время, может быть, и были хороши, но ужасно сейчас скрипели. На двери не было никаких орнаментов и узоров, только в правом нижнем углу виднелась одна царапина, о которой говорили, что ее сделал собственной шпорой Селестен де Шавард – фаворит Марии Антуанетты и двоюродный брат по материнской линии бабушкиного дедушки Красной Шапочки. В остальном же дверь была обыкновенной, и поэтому не следует останавливаться на ней более подробно.
Эрих Мария Ремарк
– Иди ко мне, – сказал Волк. Красная Шапочка налила две рюмки коньяку и села к нему на кровать. Они вдыхали знакомый аромат коньяка. В этом коньяке была тоска и усталость – тоска и усталость гаснущих сумерек. Коньяк был самой жизнью.
– Конечно, – сказала она. – Нам не на что надеяться. У меня нет будущего.
Волк молчал. Он был с ней согласен.
Владимир Сорокин
A propos, я лично встречал Красную Шапочку и пробовал ее кал.
Габриэль Гарсия Маркес
Пройдет много лет, и Волк, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит тот далекий вечер, когда Бабушка съела столько мышьяка с тортом, сколько хватило бы, чтобы истребить уйму крыс. Но она как ни в чем не бывало терзала рояль и пела до полуночи. Через две недели Волк и Красная Шапочка попытались взорвать шатер несносной старухи. Они с замиранием сердца смотрели, как по шнуру к детонатору полз синий огонек. Они оба заткнули уши, но зря, потому что не было никакого грохота. Когда Красная Шапочка осмелилась войти внутрь, в надежде обнаружить мертвую Бабушку, она увидела, что жизни в ней хоть отбавляй: старуха в изорванной клочьями рубахе и обгорелом парике носилась туда-сюда, забивая огонь одеялом.
Б. Акунин
Эраста Петровича Фандорина, чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе, особу 6-го класса, кавалера российских и иностранных орденов, выворачивало наизнанку. В избушке вязко пахло кровью и требухой. Подле его начищенных английских штиблет покоилось распростертое тело девицы Бабушкиной, Степаниды Ивановны, 89 лет. Эти сведения, равно как и дефиниция ремесла покойной, были почерпнуты из детской книжки, аккуратно лежавшей на вспоротой груди. Более ничего аккуратного в посмертном обличье девицы Бабушкиной не наблюдалось.
Татьяна Толстая
Вот радость-то какая, светлый праздничек: вышел первый номер журнала "Red Hat – Linux, Embedded Linux and Open Source Solutions". Красивое имя – высокая честь; название представляется мне неблагозвучным для русского уха, а потому буду называть журнал Красная Шапочка. Вообще говоря, после этих слов все про журнал понятно, все предсказуемо и можно прекратить писать рецензию.
Михаил Зощенко
Волк шумно вздохнул, вытер подбородок рукавом и начал рассказывать:
– Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках. Ежели баба в шляпке или корзиночка у ней в руках, то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое место. Встречаю раз одну такую в лесу. Гляжу, стоит этакая фря и разворачивет свою идеологию во всем объеме. И решил я лицом официальным к ейной бабушке наведаться. Дескать, как у вас, гражданка, в смысле порчи водопровода и уборной? Действует?
Николай Гоголь
Мрачен и безграничен наш лес в хмурую погоду. Редкая шапочка дойдет до его середины – разве уж самая красная. Ну а которая дойдет, та непременно повстречается там с Волком. – Волк, волк! Куда несешься ты по бескрайнему лесу? – Нет ответа. – Скучно на этом свете, господа.
Мы привели самые яркие примеры пародий в отношении не самого лучшего в художественном плане текста. Но и это показательно. В пародии как бы уничтожается индивидуальное отношение автора к окружающему миру, он превращается в "еще одно". Поскольку "знаки культуры могут быть отчуждены от реальной душевной жизни человека" (Братусъ, 1988, с. 83), пародист имеет возможность вырвать их из личностного контекста переживаний и вставить в контекст иронического отношения к продукту творчества.
На поверхностном уровне тексты пародии и оригинала во многом схожи, но на глубинном уровне они различаются: если подлинный смысл написания художественного текста в самовыражении, в описании личностной картины мира, то смысл, стоящий за пародией, – показать несуразность этой картины мира, высмеять ее. Характерно, что именно такое представление задачи, такой фон интеллектуальной работы (Петухов, 1984) являются как бы беспредметными (см. исследования Вюрцбургской школы), они могут быть направлены на любой объект.