Мне опять стыдно, - ведь дело происходило в советской стране, где земля, недра, средства производства принадлежали всем без исключения, а я веду себя как собственник. Но мужики все поняли правильно и деликатно удаляются. Шаги их скоро затихают где-то внизу на склоне. А мы все режем грибы. В один из моментов кажется, что все уже срезано, и можно двигаться в обратный путь. Но полной пресыщенности от сбора еще нет. И мы возвращаемся к месту, где найдены были первые семейства и переходя от среза к срезу обнаруживаем россыпь опятных семейств темно-серой разновидности. У одного из пней я собираю корзину, которая вмещает до двух ведер.
Сбор идет у крутого склона балки. На противоположном склоне просматривается лента автодороги. Недавно там стояло несколько легковушек и автобус. Теперь одиноко маячит ГАЗ- 21. Хозяин медленно бродит по противоположному склону. Но вот он заметил нас и, как бы невзначай, изменяет направление движения. Медленно, внимательно осматривая кусты, двигается в нашу сторону. Исчезнув в "мертвом" пространстве, вскорости появляется рядом с нами. Ведро и рюкзак его пусты. Он здоровается, некоторое время внимательно рассматривает почти доверху наполненные наши корзины и переводит взгляд на нас. В этом взгляде чувство вины за непрошеное вторжение на территорию и вопрос - просьба. "Вам здесь тоже хватит грибов", - как можно приветливее говорю я. Чувство удовлетворения уже собранным, ощущение собственного превосходства и виноватости позволяет рисоваться добрым гостеприимным хозяином. Доброта эта, скорее всего, от богатства (грибного сегодняшнего богатства) и тщеславия, а не та, природная, когда готов поделиться последним.
Наконец, все, что можно было наполнить, наполнено грибами. Идем к машине тяжело, медленно. Спешить некуда и просто невозможно - тяжелый груз и усталость дают о себе знать. У машины собранное ставим в ее тень, а на ближайшем буковом пне, прямо на солнцепеке, раскладывается заготовленная дома провизия: хлеб, котлеты, яйца, брынза, помидоры, малосольные огурцы. Я открываю термос и утоляю жажду сладким горячим чаем, тыльной стороной ладони провожу по вспотевшему лбу и присаживаюсь. Короткая пауза, и можно приниматься за еду.
Жарко. В воздухе, серебрясь, проплывают тончайшие нити паутины. На фоне чистого, по-осеннему пронзительно синего неба парит ястреб. К первым, оброненным крошкам пищи, потянулись невесть откуда взявшиеся муравьи, а на помидорном срезе примостилась оса.
По дороге то и дело проходят люди с пустыми корзинами и ведрами. Одни из них проходят независимо и целеустремленно, будто за первым поворотом их ждет грибная плантация. Другие смотрят на наши грибы с некоторой завистью, но не решаются подойти, хотя ясно, что вопросы у них есть. Третьи подходят и не скрывают своего восхищения и удивления. А корзины наши действительно выглядят великолепно! И мы, разомлевшие и счастливые от удивительного прекрасного осеннего дня тепла и удачи, утолившие сполна свою охотничью страсть, доброжелательно и подробно объясняем где, что и как.
С едою покончено. Силы постепенно восстанавливаются. Не хочется трогаться с места, но впереди неблизкий, около 100 км, путь домой и нескончаемая возня с грибами. Такому богатству нельзя пропадать. Пока двигались по грейдеру, встречалось множество грибников. Грибов ни у кого видно не было, а если и были, то старые пожелтевшие подгруздки. И это лишь подчеркивало нашу сегодняшнюю необыкновенную удачу.
А еще одна подобная удача в такой же прекрасный солнечный день в начале октября 2000 г. выпала нам с женой, когда отдыхали в санатории в Горячем Ключе. Наличие машины позволяло нам ежедневно выезжать в окрестные места. И вот неважно, на какой день отдыха, обнаружив на трассе ведра, полные грибов, в том числе и с осенними опятами, выставленные на продажу, назавтра решили попытать счастья в сборе грибов сами. Неподалеку от Горячего Ключа, на Фанагорийском ответвлении от Джубгинской трассы было у нас одно место, которое в прошлом году, примерно в это же время, уже принесло нам удачу. Тогда по дороге с моря, насмотревшись на стоящие вдоль трассы ведра, переполненные опятами, свернули к Фанагорийке и включились в поиск. Четыре - пять остановок и коротких безрезультатных вылазок в лес нам хватило, чтобы отправиться в обратный путь. Что-то нас заставило остановиться еще раз. Я остался в машине, а супруга взяла пару кульков и получив от меня контрольное время возвращения, скрылась за придорожными деревьями. Через час с небольшим она подавала SOS. Я поднялся навстречу, преодолев несколько десятков метров вверх по склону, и увидел ее с двумя кульками и спортивной курткой, набитыми "подросткового" возраста опятами.
В это место мы и направились почти ровно через год. Остановившись на прежнем месте, а это как раз у километрового столба, взяв с собою по паре пакетов, без особого вдохновения, начали штурмовать склон. Удача ожидала нас на предвершинном участке склона, как и в прошлом году. "Рублевые" по размеру, темно-серые, почти черные шляпки складывались в бумажные банкноты солидного номинала. Следовало лишь наклониться, оторвать их от земли и положить в пакет. Нет, на коленях мы не ползали, но все равно собирать грибы было интересно, и скоро кульки наши были полны. Время шло к полудню, а в 13:00 нас ждал обед. Надо было возвращаться. Радость переполняла нас как подошедшее дрожжевое тесто кастрюлю. А когда заехали во двор санатория и, достав грибы из багажника, высыпали их на разостланную плащ-палатку для разборки и обрезки корней, начал подходить отдыхающий народ и рассматривать грибы как привлекательные музейные экспонаты. Расспросы экскурсантов, наши ответы, воспоминания (экскурсантов): "И мы тоже не лыком шиты…". А после обеда, ближе к 15-ти часам, опять поездка на счастливое место, несмотря на то, что для полноценного поиска оставалось совсем немного времени. В начале октября после 16 часов, даже в ясные, солнечные дни в лесу ощущается недостаток освещенности. К счастью, удача опять была на нашей стороне.
Поднялись к хребту мы буквально по своим утренним следам, и походив минут 10 - 15, услышали приглашение от нашей пассажирки из санатория. Она наткнулась на плантацию. Через час мы уже спускались к автомашине с переполненными пакетами таких же отличных, как и утренние, опят. Праздники и торжества наступавшего зимнего сезона были обеспечены грибной закуской!
Остался в памяти и еще один день, и день, когда единственный раз мы собрали опята на Черноморском побережье, в районе пос. Кабардинка. В то хмурое утро мы долго мотались по соснякам вдоль трассы Новороссийск - Геленджик в поисках маслят. Они уже "пошли", но нам практически не попадались. Сменив три - четыре места и едва покрыв грибами дно прихваченных ведер, решили вернуться на склон с сосновыми насаждениями как раз напротив поселка. Накануне нами была высмотрена дорога, пересекавшая поперек склона всю посадку и уходящая далее вверх к вершинной части хребта. На нее мы выехали и после коротких переездов выходили из машины и просматривали прилегающие ряды сосен. Иногда кому-то встречались единичные экземпляры маслят, но не более. Убедившись в бесполезности поисков, возвращались к машине и переезжали метров на 70 - 80 вверх по склону. И снова поиск, и опять безрезультатный. По-моему после четвертой "вылазки" ощутили полную бесполезность дальнейших усилий. А время еще раннее и возвращаться на жилую базу не хотелось. Вспомнили, как кто-то когда-то собирал опята за хребтом. Дорога к хребту просматривалась и казалась вполне преодолимой. Оставалось только решиться на поездку, и мы решились. На первой - второй передаче, на скорости не более 10 км/час наш "Жигуленок" отважно карабкался по щебенчатой проезжей части вверх по склону. Меня придавливали сомнения: необходимо ли нам то, что делаем, но дорожная ситуация не давала ни малейшего повода к отступлению. И вот достигнута перевальная часть хребта. Мы облегченно переводим дух. Отсюда теперь только вниз, но по какую сторону?
Над хребтовой частью низко нависли тучи. Если взгромоздиться на крышу нашего авто, до них можно дотянуться руками и зависнуть, и улететь неведомо куда. Но делать этого не хочется. Не хочется и в обратный путь. Зачем-то мы сюда карабкались? По другую сторону хребта дорога вполне сносная, просматривается на сотню - другую метров. На этом отрезке, правда, места для разворота не видно. Прикидываю и убеждаюсь, что вернуться на хребет можно будет задним ходом, вспоминаю о дороге, которую осилит идущий, и мы трогаемся.
Сто, двести, триста метров. Дорога вполне проходима. Вот одно место для разворота, а вот и еще одно. Проезжаем всего около километра и понимаем - дальше пытаться проехать не следует. Встреченная колдобина такова, что вниз через нее может быть, и проберемся, а вот преодолеть ее же на обратном пути вверх не удастся. Выходим из машины, осматриваемся и решаем походить. Мы в зрелом лесу. Одна из обочин дороги - невысокий, достаточно пологий, заросший молодой порослью обрыв. Взбираемся на него и начинаем собирать опята. Их здесь много, в россыпи, прячутся в траве, под кустами. Молодые и зрелые - ранние осенние опята, ломкие и труднодоступные. Как обычно, при их сборе руки покрываются царапинами и ссадинами, особенно достается кистевым частям. Но страдания наши окупаются: ведра и корзина быстро наполняются. Тревожное ожидание неизвестности давно ушло. Его сменил охотничий азарт. Около часа интенсивного труда - тара наполнена. Приходят удовлетворение и легкая усталость. Над головою видим первые за день голубые прогалины. Можно трогаться в обратный путь. Собрано пять ведер. Это немало. Можно собирать и еще. Грибы не надо искать. Надо просто продолжать собирать, двигаясь вдоль обрыва. Но не хочется. Хочется скорее на нашу сторону хребта и вниз, вниз. Разворачиваемся, включаю первую передачу, и через пять минут мы на перевале. Открывшаяся картина нас завораживает. Мы выбираемся из машины и присаживаемся на камне. Небо очистилось от облаков. Ярко светит солнце. Новороссийск в подернутой цементной дымке. Цемесская бухта, поделенная молом на гавань и рейд, поплавки - танкеры, ожидающие своей очереди под загрузку. Открывшейся картиной можно любоваться долго, но мы позволяем себе не более 15 минут. По пути вниз останавливаемся два раза у кустов шиповника, осыпанных зрелыми багровыми ягодами. Собирая их, любуемся видами города и моря, цветом чистого голубого неба и по-осеннему слегка приглушенным светом солнца.
Яркий, хмуро начавшийся день, яркие впечатления. А впереди обед и морское купание. Или наоборот.
Хорошие сборы опят нам удавалось делать довольно часто. В течение более трех десятков лет в нашем домашнем погребе к концу осени появляется не менее 5 литров отборных по качеству маринованных опят. Этого количества обычно хватает, чтобы украшать праздничный стол в течение зимне-весеннего сезона.
О СБОРАХ ГРИБОВ В СОСНОВЫХ НАСАЖДЕНИЯХ
Сосновые насаждения - весьма специфические растительные сообщества, получившие широкое развитие в зоне предгорий и низкогорного рельефа в юго-западной части Краснодарского края. Обе упомянутые зоны в свое время были заняты дубовыми, дубово-грабовыми массивами с примесью других лиственных пород деревьев. В процессе хозяйственной деятельности границы лесной зоны постепенно смещались в сторону более высоких отметок рельефа (соответственно менее - населенных мест). Уже после Великой Отечественной войны в 50-х - 60-х годах прошлого века началось восполнение лесных массивов. Осуществлялось оно, в том числе и за счет сосновых посадок на ограниченных вырубленных участках леса. С конца 70-х годов началось укрепление лишенных растительности горных склонов. В результате вдоль дороги Краснодар - Новороссийск - Геленджик на участке от г. Крымска до г. Геленджика сформировались обширные массивы сосновых насаждений.
Вот сосновые насаждения эти и те, что оказались вкраплены в широколиственные леса низко- и среднегорья Западного Кавказа и являются источниками таких широкоизвестных и высококачественных съедобных грибов, как маслята, рыжики и другие.
Вот написал "другие" и задумался, а какие же грибы могут попадать под это определение? И первое, что приходит в голову
- это мокрухи, какие-то неизвестно съедобные или нет паутинки рядовки. Многообразны грибные сообщества в сосняках, окруженных дубовой растительностью. В пограничных участках нередко можно встретить подосиновики, подберезовики. В районе п. Новомихайловский на берегу моря среди сосновых насаждений каждый раз удавалось находить белые и яичные грибы. И не так уж редки были эти находки.
О сборах маслят
Первый сосняк, в котором мы собирали маслята, располагается в 8 - 9 км за станицей Калужской по "верхней" дороге на Горячий Ключ. Он располагается справа, сразу же после отворота дороги на поселок Чибий. Заложен сосняк был, если память мне правильно подсказывает, в 60-х годах прошлого, XX века. Когда мы попали в этот сосняк впервые, прошло уже сезона три или четыре после высадки деревьев. Маслята родились там во множестве, он был известен среди редких в то время окрестных и краснодарских грибников. Поэтому, в сезон сборщиков в сосняке бывало в достатке.
В начале семидесятых годов появился сосняк, немного не доезжая до поворота на Чибий, и почти сразу же он стал очень посещаем, что вызвало у меня недоумение. Рядом очень зрелый Большой Калужский сосняк - БКС как мы его между собою, грибниками, называли с очень высокой урожайностью, а что можно делать в этом молодняке? Раз ходят, вероятно, что-то находят, но вряд ли столько, сколько можно собрать в БКС. Так это или не так, убедиться было просто. Надо было посвятить молодому сосняку одну из своих грибных вылазок. Но человек по своей природе консервативен. Он очень трудно преодолевает стереотипы, еще труднее расстается с насиженными местами. При каждом выезде в лес мой исследовательский инстинкт подавлялся обычным охотничьим азартом, увлекавшим в те м хгга, с которыми связаны успешные сборы, надежды на такие же, если небольшие успехи.
Вскорости, правда, я получил ответ на свой главный вопрос. Этот ответ правда, был косвенный, поскольку я получил его в другом месте, но он все объяснил правильно.
Год или два до этого мы начали ездить в окрестности станицы Кутаисской. В отличие от поселка Кутаис, который расположен на дороге г. Горячий Ключ - г. Хадыженск, станица Кутаисская располагается в нескольких километрах севернее поселка. К ней ведет достаточно хорошая гравийная дорога, ответвляющаяся от шоссе Саратовская Горячий Ключ, за которой ухаживают нефтяники. В окрестностях Кутаисской, благодаря запруде, имеется хороший водоем, где в теплую погоду можно с удовольствием искупаться, желающим - половить рыбу, а в окрестных лесных чащах и на полянах, очень урожайных, набрать ягод и грибов. И вот в один из сентябрьских дней 1975 года в разгар грибной поры на Кубани мы остановились на озере и в предвкушении конечного успеха все рассыпались по знакомым местам. Погода была солнечная, теплая, настроение - прекрасным. Минул час - полтора, солнце высушило траву от росы, становилось жарко, а в корзинах и ведрах - практически пусто. Все уже, можно сказать, сбились в кучу и лениво ходили с постными лицами, опустив голову в надежде еще хоть что-нибудь найти. Я присел на краю поляны в тени. Центральная часть поляны была занята сосняком. Судя по тому что, видели мы его в первый раз, высажен он был либо этой весной, либо прошлой осенью. Глубокая вспашка рыжего суглинка, среди которой выстроились ряды молодых сосенок ростом не более 1 м, отбивала охоту углубляться в сосняк, а самое главное, никому не приходило в голову, что эти зеленые младенцы могли дать жизнь грибнице.
И вот, пробираясь по краю сосняка, ко мне подходит моя супруга и с простодушием, ей не свойственным, протягивает мне чудесный молодой масленок с желтой изнанкой в капельках, масляным коричневатым верхом и спрашивает: "Ты не знаешь, что это за чудо?". В корзине у нее лежало еще штук пять подобных "изделий".
- Где ты их нашла? - первое, что я ответил. И уже потом добавил: Это же маслята!
Через минуту после моего зычного призыва весь экипаж машины небезуспешно бороздил молодой сосняк. В лесу, видимо где-то поблизости, находились грибники. Они аукали, голоса явно приближались, а мы все четверо, не сговариваясь, делали все, чтобы в сосняке не объявились конкуренты. Когда по дороге, пересекавшей один из краев нашей поляны, проезжала машина, все дружно присаживались - только в этом случае молодые сосенки могли скрыть нас.
Примерно через час у каждого из нас было приблизительно по ведру молодых маслят. Основная масса грибов пробивала себе дорогу к солнцу сквозь не зажившие рубцы вспаханных комьев. Последние не желали расступаться, стискивали гриб, деформируя и ножку, и, особенно, шляпку.
Вот и стала ясна причина популярности среди грибников "малого Калужского сосняка". Много позже, на основе воспоминаний о своих ежегодных посещениях сосняков, пунктирно выстроил следующую картину их плодоношения во времени.
Уже чуть ли не в первый год после посадки в сосняках появляются первые маслята и в течение 8-10 лет сборы маслят в них достаточно высоки и стабильны. На втором десятилетии их существования сборы маслят начинают падать. В это же время начинает работать грибница на опушках сосновых насаждений. Маслята в этот период обнаруживаются на удалении 10–20 метров от последних сосен. И, наконец, на третьем десятке лет существования сосняка урожаи маслят сходят на нет. Единичные экземпляры в этот период изредка встречаются, но товарного сбора уже не сделаешь.
Сейчас соснам в БКС больше тридцати лет, в соседнем МКС -20-25 лет. В грибную пору в этих сосняках обилие машин и сборщиков, но никакой информации о существенных сборах маслят за последние 5-10 лет я ни от кого не слышал, да и сам ничего, кроме обилия мокрух в них не видел. Угасание урожайности маслят, со временем, по мере возмужания сосен, прослеживалось и вдоль дорожных посадок в районе Кабардинки и Геленджика.
В конце 70-х годов я неоднократно в БКС делал большие сборы маслят на опушке, склоне, обращенном к автомобильной дороге. Вот что записано в моем дневнике об одном из таких сборов за 1 октября 1978 г.: