Столь привычная сегодня аббревиатура НЛО была совершенно неизвестна до Второй мировой войны, практически не употреблялась в 1940-х годах и неожиданно стала очень модным словосочетанием в 1950-х. Сами уфологи в общем-то справедливо утверждают, что "тарелочная эпопея" началась в первой половине июля 1947 года. Именно тогда на мир обрушилась волна газетных сообщений об очень странных дискообразных летательных аппаратах, бесшумно проносившихся строем на низкой высоте и с огромной скоростью, нередко существенно превышавшей, по утверждению очевидцев, скорость звука. Попутно заметим, что эта часть свидетельских показаний подвергалась наиболее жесткой критике, ведь первые сверхзвуковые самолеты появились лишь в начале пятидесятых годов. К тому же преодоление сверхзвукового барьера на столь малой высоте в сотни метров вызвало бы сильнейшую звуковую волну, но никто и никогда не отмечал "громового" эффекта сверхзвукового перехода при маневрах НЛО. Уфологи, которых просили определить скорость того или иного объекта на разной высоте полета, совершенно путались в показаниях. Достаточно сказать, что все эти горе-эксперты определяли скорость "ползущего" в высоте реактивного самолета с хвостом инверсионных выхлопов всего лишь в несколько сотен километров в час.
Итак, целую неделю после пышных празднований Дня независимости 4 июля 1947 года несколько десятков разномастных бульварных изданий во главе с респектабельной "Нью-Йорк таймс" подняли несусветную газетную шумиху вокруг "паранормальной активности инопланетян". Центром своей деятельности "летающие тарелки", если верить тем же газетным сообщениям, почему-то выбрали город Портленд в штате Орегон. Что же послужило причиной этого невиданного "июльского парада зеленых человечков из бульварных комиксов"?
Все дело в том, что почва для первой в истории "тарелочной истерии" была уже давно подготовлена… радиоспектаклем!
Субботним вечером 30 октября 1938 года, накануне маскарадного праздника Дня Всех Святых, американцы, удобно рассевшись у радиоприемников, слушали шутливые скетчи известных комиков, последние новости и обзоры светских сплетен, как вдруг все перебил возбужденный голос радиокомментатора: оказывается, на территорию Соединенных Штатов градом сыплются цилиндры – космические корабли марсиан, и ужасные инопланетные создания уже начали завоевание Североамериканского континента! "Эти странные существа, высадившиеся в полях Нью-Джерси сегодня вечером, представляют собой авангард армии вторжения с планеты Марс", – захлебывался в ужасе диктор, описывая, как охотятся за людьми зловещие треножники, выпивающие кровь у своих жертв. И Америка безоговорочно поверила радио. В Атланте люди высыпали на улицы и молились, а жители Нью-Йорка спасались бегством в близлежащих горах. Наибольших размеров паника достигла в Нью-Джерси, где распространялись слухи о смертях и взрывах, а домохозяйки беспрерывно звонили в полицейский участок, спрашивая местного шерифа, что им делать и следует ли опускать на окна металлические жалюзи? В самом "центре вторжения", Гровер-Милле, беспрерывно звучала канонада выстрелов – местные жители обстреливали из охотничьих дробовиков городскую водокачку, приняв ее в тумане за боевой марсианский треножник.
На следующее, воскресное, утро все газеты вышли с гигантскими заголовками: "Тысячи американцев бегут из своих домов, охваченные страхом, ошибочно приняв радиопостановку "Война миров" за подлинное сообщение о вторжении инопланетян на восточное побережье". Да, именно так все и было: молодой талантливый режиссер-сценарист Орсон Уэллс, будучи волею случая однофамильцем писателя Герберта Уэллса, решил создать новаторский радиоспектакль. Он постарался добиться максимального реализма: в студию непрерывно поступали репортажи о ходе "марсианского вторжения", а само радиодейство сопровождалось различными звуковыми эффектами, имитировавшими ужасающее завывание марсиан, взрывы снарядов и зловещее шипение тепловых лучей на фоне какофонии криков о помощи.
Этот один из первых и наиболее успешных в истории средств массовой информации опытов "зомбирования сознания" еще долго обсуждался на страницах газет и журналов самыми различными комментаторами, аналитиками и обозревателями. Тогда же ученые провели первые серьезные исследования случаев массовой паники, был укреплен контроль федеральных властей над радиовещанием, а Уэллс заслужил жгучую зависть своих коллег, войдя в историю как "человек, всколыхнувший с помощью радиопостановки всю Америку". Сам же режиссер всегда отрицал, что он преднамеренно вызвал панику, и это в общем-то действительно похоже на правду: содержание программы было сообщено заранее, и специально указывалось, что это научно-фантастическая передача. Но в чем-то Уэллс несомненно хитрил, и, как бы то ни было, популярность его последующих передач резко возросла, а аудитория слушателей увеличилась в десятки раз.
В Америке до сих пор помнят о "марсианском вторжении" и с большой помпой отмечают его юбилеи. 30 октября в Гровер-Милле собираются многочисленные гости, и местные жители вместе со школьниками, одетыми в зеленые "марсианские" костюмы с антеннами из фольги, разыгрывают сценки "инопланетного вторжения". Создано даже акционерное общество "Война миров", в котором каждый житель Гровер-Милла имеет свой пай. Эта компания давно уже приступила к созданию своеобразного "Марсаленда", призванного привлечь туристов. Планируется перестройка территории вокруг пруда, куда по преданию упал первый марсианский цилиндр, а одним из главных экспонатов парка будет водокачка, изрешеченная дробью и картечью отважных защитников Гровер-Милла. Кто знает, может, "марсианские завоеватели" обогатят местные кошельки…
Итак, прошло бурное военное десятилетие, и на гребне волны нового всплеска интереса к "инопланетному вторжению" миллионы американцев однажды утром узнали, что косяки инопланетных дисков кружат над всей территорией Североамериканского континента, а представители ВВС, как всегда, скрывают правду от народа и упорно твердят, что сообщения о странных объектах на Тихоокеанском побережье США, на северо-западе и в Техасе, "по всей видимости, связаны с некими метеорологическими явлениями". С каждым днем эта странная история обрастала массой слухов и новых подробностей. Газеты наперебой сообщали, что по рассказам очевидцев и из "заслуживающих доверие источников" стало известно, что новейшие американские и канадские истребители-перехватчики непрерывно ищут летающие диски. Эти странные летательные аппараты неизвестного происхождения после облета всей территории страны почему-то сбиваются в стаи на Тихоокеанском побережье США. При этом силы ПВО и ВВС не могли оказать им никакого противодействия, ведь пилоты-наблюдатели информировали, что НЛО проносятся строем на огромных скоростях – от 500 до 2000 километров в час, а высота полета их колеблется в пределах нескольких километров, впрочем, изредка диски наблюдались и на высоте в сотни метров.
Наконец, 9 июля 1947 года сразу несколько газет оповестили своих читателей об "ужасной катастрофе летающего инопланетного диска неподалеку от маленького городка Розуэлл, расположенного поблизости от федерального ядерного полигона". Сообщалось, что якобы сам командующий восьмым соединением бомбардировочной авиации бригадный генерал Рэйми подтвердил факт крушения "летающей тарелки", заявив при этом, что "диск имел сложную тонкостенную конструкцию, выполненную из материала, напоминающего блестящую оловянную фольгу". Слухи о розуэллском инциденте росли как снежный ком, пока влиятельная "Балтимор сан" не поместила обширное интервью с начальником метеорологической службы восточного побережья Соединенных Штатов, где этот высокопоставленный чиновник, обладающий ученой степенью доктора наук, категорически заявлял, что тайны розуэллского диска не существует! Прочитав описания обломков из загадочного серебристого материала, директор метеоцентра сделал однозначное заключение – это детали радиометеозонда, применяемого всеми метеорологическими станциями США.
В номере от 10 июля та же газета поместила краткое сообщение из Розуэлла о том, что фермер Уильям Брейзел, нашедший первый в истории США летающий диск и чуть было не возведенный в ранг национального героя, чувствует себя явно "не в своей тарелке". Он очень огорчен, что его диск оказался обыкновенным метеозондом ВВС США. Информационное агентство ЮПИ передало информацию о том, что руководство розуэллской авиабазы получило "серьезный нагоняй" из Вашингтона за поспешное непроверенное сообщение об обнаружении чужеродного диска.
Основываясь на опросах многочисленных свидетелей и очевидцев событий, связанных с розуэллским инцидентом, видный канадский исследователь Вальтер Бабен представляет следующий ход развития событий.
В тот день, 2 июля 1947 года, стояла ненастная погода и сумерки спустились на ранчо "Фостер Плейс" раньше обычного. Налетел ветер, небо заволокло грозовыми тучами, загрохотал гром. Владелец фермерского хозяйства Уильям Брейзел стоял посреди двора и радовался начинающемуся дождю, столь желанному в этот сухой период года. Гроза разошлась не на шутку, и в определенный момент фермеру показалось, что в небе взорвался огромный белый шар, осветив все окрестности призрачным белым светом, напоминавшим одновременную вспышку сразу нескольких молний.
Рано утром Брейзел на старом джипе объезжал отары овец. В одном месте проволочное ограждение оказалось поваленным, и фермер отправился на поиски сбежавших животных. В нескольких милях от ранчо он набрел на пустырь, усеянный обломками какого-то летательного аппарата. Поначалу Брейзел решил, что это упал метеозонд, из тех, что часто запускались с близлежащей военно-воздушной базы. В подобных зондах обычно находился ударопрочный контейнер с приборами и самописцами, который следовало сдать в ближайшее почтовое отделение, а затем ждать полагающейся награды.
Рассматривая усеявшие землю предметы, Брейзел вскоре понял, что они совсем не похожи на обычные остатки зонда. Вот, например, тонкий, как фольга, лоскут, вроде бы металлический, но почти без веса. Его можно было мять и гнуть сколько угодно – он потом все равно принимал первоначальную форму. Дальше нашелся тончайший шнур, напоминающий шелковый, но очень прочный – разорвать невозможно. На черной металлической пластине Брейзел обнаружил нечто, напоминавшее вязь восточных иероглифов. Озадаченный фермер стал выискивать среди обломков предметы с загадочными письменами. Их оказалось немало, одни бледно-розовые, другие ало-красные. Иногда письмена выстраивались столбцами, словно цифры для сложения.
Нагрузив джип самыми интересными обломками, Брейзел вернулся на ранчо. На следующий день, 4 июля, в День независимости, он зашел к своему соседу Флойду Проктору. Выслушав рассказ приятеля и повертев в руках странные пластинки с "китайскими письменами", Проктор посоветовал Брейзелу добраться до ближайшего телефона и позвонить местному шерифу. Возвращаясь домой, фермер встретил двоюродного брата Холлиса Уилсона и его коллегу из атомного центра в Аламогордо. Едва Брейзел заикнулся о находке, приятель брата оживился и стал уверять, что фермер нашел обломки летающего диска, одного из тех, что частенько появляются в небе Нью-Мексико и проявляют повышенный интерес к секретным районам, где испытывается новая техника.
Уилсон и его друг убедили Брейзела собрать побольше обломков и отвезти их на военно-воздушную базу в Розуэлл…
В понедельник 7 июля 1947 года Джесси Марселу, начальнику разведотдела 509-го авиаполка, размещавшегося на авиабазе Розуэлл, позвонил окружной шериф Джордж Уилкокс. Он рассказал, что местный фермер, некий Уильям Брейзел, привез обломки странного летательного аппарата, разбившегося у его ранчо.
Достаточно было беглого взгляда на груду этих обломков, чтобы понять: ничего подобного Марселу видеть не приходилось. Он повертел в руках лист поразительно легкого металла, упругого и гибкого. Пощупал похожий на пергамент лоскут, пестрящий розовыми и алыми значками, которые могли быть буквами, цифрами или символами. Обломки были настолько необычные, что Марсел решил немедленно обо всем доложить командиру авиаполка Уильяму Бланчарду.
Командир авиабазы, подробно осмотрев странные фрагменты, тут же направил Марсела на ранчо "Фостер Плейс" за оставшимися обломками, дав ему в сопровождающие сотрудника контрразведки Кавитта. Обследовав пастбище, летчики выяснили, что обломками усыпана многометровая полоса. Похоже, взрыв произошел в воздухе, и неизвестный летательный аппарат, растеряв часть оснастки, спикировал где-то за далекими холмами на горизонте.
Марсел и контрразведчик с энтузиазмом принялись собирать необычные предметы очень странного вида, среди них встречались пластинки из легчайшего материала, но твердые и крепкие, как бериллиевая бронза. Были там также переливающиеся всеми цветами радуги обрывки ткани, похожие на восковой пергамент и невероятно прочные на разрыв. Некоторые фрагменты тонкой, как папиросная бумага, металлической фольги с алюминиевым блеском покрывали иероглифические письмена.
Загрузив самые интересные фрагменты в обе машины, летчики отправились на базу. Многое пришлось оставить на пастбище. Позже туда отправят солдат, и те старательно прочешут местность, подберут каждый обломок.
Вернувшись с диковинным грузом в расположение своей части, Марсел и Кавитт с удивлением узнали: весь мир уже оповещен, что на пустынном плато штата Нью-Мексико американские ВВС подобрали потерпевшую аварию летающую тарелку. В участок шерифа, на авиабазу, в редакцию местной газеты со всех концов звонили репортеры, пытаясь выяснить подробности. А все началось с сообщения пресс-службы авиабазы; удивляет поспешность, с которой оно было сделано, и уверенность, с которой говорилось о находке целого летающего диска, хотя фермер и летчики нашли лишь куски неизвестно чего.
8 июля обломки неведомого аппарата были отправлены в штаб авиационного соединения, а по радио выступил генерал Роджер Рейми с опровержением сообщения об обнаружении летающего диска. По словам генерала, на пастбище был подобран всего-навсего метеозонд. С метеостанции в штаб срочно доставили офицера Ирвинга Ньютона, и тот с чистой совестью подтвердил репортерам, что им предъявлен (после подмены) метеозонд. Правда, и здесь не обошлось без накладки. В заготовленном для прессы сообщении говорилось, что это метеозонд ML-306, однако репортерам показали зонд иного назначения и вида – АN/АМТ-4, в отличие от первого не имевший покрытий из блестящего тонкого металла и фольги, которой вроде бы было много среди обломков, подобранных на пастбище Брейзела. Отчет о пресс-конференции генерала Рейми появился в газетах 9 июля, а накануне, 8 июля в Розуэлле с заявлением перед репортерами выступил сам Уильям Брейзел.
В какой-то момент фермера сумел завлечь к себе владелец розуэллской радиостанции Уолтер Уитмор. Он стал передавать интервью с Брейзелом по сети местных радиостанций, но канал не работал. Тогда Уитмор переключился на канал своей станции. Едва он успел закончить вводную часть, как в студии раздался звонок из Вашингтонской федеральной комиссии по радиосвязи. От Уитмора потребовали немедленно прервать передачу по соображениям национальной безопасности. Сильно напуганный, Уитмор тут же так и сделал.
Несмотря на кажущуюся необычность, в этой истории все достаточно правдоподобно. Дело в том, что еще в 1939 году вскоре после скандальной радиопостановки Уэллса Федеральное агентство по радиовещанию приняло несколько указов, категорически запрещающих распространять информацию о каких-либо пришельцах и их космических кораблях. Этот запрет срабатывал несколько раз во время ажиотажа вокруг нашествия НЛО и, несомненно, принес большую пользу, предотвратив панику среди обывателей.
Итак, 8 июля Уильям Брейзел, подготовленный и натасканный, был явлен журналистам. Тщательно подбирая слова, он рассказал, как обнаружил на своем пастбище обломки метеозонда. Высказав перед собравшимися журналистами заранее подготовленный текст, Брейзел, в нарушение сценария, все-таки позволил себе заметить, что это был не совсем обычный метеозонд.
В эпизоде с интервью, который в некоторых уфологических сказаниях вырастает в многостраничную повесть, чувствуется некая недосказанность, надуманность и явная литературная обработка в духе исторического эпизода "А все-таки она вертится!". Сам факт интервью почти никто не отрицает, но вот о том, что оно было насыщено правдивой информацией и фермер посмеялся над лихорадочно ищущими сенсацию журналистами, не говорится. Между тем в местной газете можно легко найти рассказ Брейзела, где он настойчиво твердит об очень необычном зонде новой конструкции…
Между тем мы коснулись только одной стороны легенды о розуэллском инциденте. Вторая ее часть начинается ранним утром 3 июля 1947 года, когда инженер Федеральной службы мелиорации Прейди Л. Барнет приступил к рекогносцировке местности на пустынной равнине Сан-Агустин, близ города Магдалина, штат Нью-Мексико. Оглядывая ландшафт в теодолит, Барнет заметил тускло светящийся довольно крупный предмет где-то на километровом расстоянии. Наведя бинокль, он увидел серебристый диск, врезавшийся одним краем в каменистую осыпь. Не теряя времени, мелиоратор ринулся к странному объекту, подойдя к которому встретился с уже осматривающими место аварии археологами, проводившими раскопки древних индейских поселений.
На земле лежал огромный диск из серебристого, похожего на нержавеющую сталь металла. Врезавшись в песок, диск надломился, рассекся по шву. Поодаль в различных позах застыли два странных тела. Ростом они были с крупных макак, из блестящих комбинезонов торчали безволосые головы с маленькими глазами, вывернутыми губами и плоскими носами. Тут послышался рев мотора и подъехал военный грузовик в сопровождении нескольких джипов. Свидетелей собрали возле одной из машин, где майор с невыразительным лицом провел с ними инструктаж. Прежде всего он переписал их личные данные, а потом строго предупредил о необходимости хранить в глубокой тайне все увиденное.
Равнина Сан-Агустин лежит в сотне с лишним миль от ранчо, где фермер Брейзел видел сильную вспышку – взрыв во время грозы. Впоследствии уфологи так и строили свою легенду: над фермой НЛО поразило сразу несколько молний, при этом диск потерял часть своей оснастки, но пролетел еще две сотни километров, прежде чем врезаться в песчаное плато. Там его и нашли археологи и мелиоратор.
К сожалению, эта вроде бы логически стройная и впечатляющая картина не выдерживает никакой критики в самом главном – сомнения внушает достоверность свидетельских показаний; в частности, показания самого Барнета, сделанные после многих лет чтения уфологической и фантастической литературы, по его собственному признанию, не подтверждены никакими фактами. Исследователи этой части розуэллской легенды разыскали несколько старых землеустроителей и выяснили, что картографирование и съемка местности в те годы включала обязательное фотографирование рельефа. В экипировку каждого мелиоратора входили такие инструменты, как теодолит, бинокль и фотоаппарат. Более того, землеустроители – мелиораторы работали только парами – один с теодолитом, а второй с мерной рейкой. И наконец, в архивах организации, где работал Барнет, был найден его отчет по разбивке местности с 1 по 7 июля 1947 года. Естественно, там нет ничего об инопланетных дисках, зато есть десятки фотографий местности, однако ни одной – с таинственным диском! Почему же Барнет не сфотографировал его? Почему вообще никогда не упоминал о наличии у него фотоаппарата? Вывод может быть только один – все, сказанное мелиоратором и описанное в десятках, если не сотнях уфологических сочинений, является выдумкой!