7. Надо оберегать детскую душу от эгоизма, индивидуализма. Самым главным корнем детского эгоизма является то, что в первые годы сознательной жизни, когда психика гибкая, чувствительная, легко поддается воспитательному воздействию, – как раз в этот период "центром вселенной" для ребенка являются его личные желания; все его чувства, его отношения к людям и к самому себе – все это вырастает исключительно на почве личных желаний и зависит от того, как они удовлетворяются. Самое малое ограничение желаний вызывает тяжелые переживания, его сердце глухо к душевному состоянию других людей, он не способен ни увидеть, ни почувствовать, ни пережить горе, несчастье близких или родных. Эгоизм калечит детскую душу. У эгоиста нет чуткости к духовному миру даже того человека, который всю свою жизнь отдает во имя создания радостей сына или дочери, – к духовному миру матери, отца. Человек для эгоиста – это не безграничный мир мыслей, переживаний, стремлений, а источник наслаждения или же совершенно нейтральное существо, которое не может принести ему никакой пользы.
Как же уберечь детскую душу от эгоизма?
1. Основное лечение от эгоизма – научить ребенка управлять своими желаниями. Воспитательная работа в этом направлении начинается в семье с того времени, как только ребенок осмыслит, что он живет среди людей и что у каждого человека есть желания, которые он стремится удовлетворить. Мы учим молодых родителей: чтобы дети уважали людей, необходимо прежде всего уважение человеческих желаний, интересов, стремлений. Когда ребенок становится школьником, воспитание уважения к человеческим желаниям занимает большое место в познании окружающего мира разумом и сердцем. Нет и не может быть индивидуального желания, которое бы в той или иной мере не затрагивало духовного мира других людей, не соприкасалось с чужими желаниями. Уклониться от этого столкновения желаний нельзя. Чтобы жизнь была согласованной гармонией, каждый человек должен идти навстречу закономерным желаниям других людей, подчинять свои желания гармонии жизни. Все это я поясняю на ярких, понятных для детей примерах и – что особенно важно – использую разнообразные жизненные ситуации для того, чтобы человек учился ориентироваться в мире желаний, в переплетении интересов, стремлений.
Вот около школы осенний цветник – хризантемы. Десятки раз каждый из вас проходит мимо этих цветов. Хочется сорвать цветок, один-единственный, чтобы полюбоваться им и получить наслаждение. Но что было бы, если бы каждый делал так, как ему хочется? Вместо цветов стояли бы ободранные стебли. Гармония жизни превратилась бы в хаос разнообразных прихотей и капризов, которым нет границ и удержу. Помни, что твое желание – это быстрая птичка по имени "хочу", которая, летая в голубом небе, непременно встретится там с другой: "нельзя". "Хочу" встречается с "нельзя". И в большинстве случаев бывает так, что птичка, которую ты выпустил, должна вернуться назад в гнездо. Для тебя это должно быть наукой: в другой раз птичку "хочу" не следует и выпускать. Ориентироваться в этой сложной системе – хочу, нельзя, можно, нужно – это умение требует от ребенка большой сердечной чуткости к духовному миру других людей, к той гармонии согласованной жизни, о которой говорилось выше. Ребенок должен быть сам в какой-то мере творцом этой гармонии – вот как нужно вводить ребенка в мир познания разумом и сердцем. Гармония согласованной жизни звучит для человека красотой мелодий благодаря тому, что люди, как рабочие пчелы, несут добро в общий улей сложных человеческих взаимоотношений. На капельке того добра, что приносит рабочая пчелка-человек в общую кладовую духовных богатств и ценностей, держится, по сути, человеческая мораль, нормы человеческого общежития. Если бы не было этой ежедневной заботы о капельке нектара – добра для общего блага, – жизнь общества превратилась бы в адские муки, страдания, изматывание нервов. Следовательно, чтобы предостеречь ребенка от эгоизма, необходимо последовательно учить его вносить эту ежедневную капельку добра в гармонию согласованной жизни. Тут очень важно придерживаться закономерности: из общего улья благ ребенок не должен брать добра больше, чем сам его приносит. Если нарушается это равновесие, рабочая пчелка становится трутнем.
2. В тесной связи с предупреждением эгоизма находится оберегание (охрана) чистоты детской души от зла, имя которого – равнодушие. Это одна из граней эгоизма. Проклевывается росток равнодушия из того маленького зернышка, в зародыше которого лежат поучения отца-матери: "Думай и заботься о себе, а до других тебе дела нет". Начинается посев этих зернышек с незначительного и, казалось бы, невинного. Мать учит сына: "Видишь, ребята дерутся, дают друг другу тумаки – не обращай внимания, обходи стороной, не твое засыпалось, не твое и смелется". И вот сын закрывает глаза не только на шалости товарищей, но и на то, что сильный обижает слабого, хулиган издевается над беззащитной девочкой. Тут опять-таки есть закономерность духовной жизни: если человек закрывает глаза на что-то одно, то скоро он будет закрывать их на всё. Ничто его не будет тревожить, ничто он не будет принимать близко к сердцу. Равнодушие опустошает душу, обедняет и без того убогий мир моральных ценностей эгоиста. Человек начинает жить, как писал Ф. М. Достоевский, в "собственное брюхо". Равнодушие – это ягодки, которые вызревают на цветах эгоизма. У равнодушного человека в душе нет никаких идеалов, он может стать предателем, сегодня он будет втаптывать в грязь то, перед чем вчера преклонялся. Равнодушие – родная сестра бессердечности, бездушности, эмоциональной толстокожести. У равнодушного человека нет близкого, родного, дорогого существа, которому бы он отдавал свое сердце. Равнодушие не знает, что такое органическая потребность в человеке, что такое настоящая дружба, преданность человека человеку, долг сына перед родителями и отца перед детьми. За равнодушием следом идет моральное развращение. Уберечь детскую душу от равнодушия – это означает найти и отшлифовать в каждом человеке самую прекрасную грань человечности. Первая предосторожность от равнодушия: для ребенка в жизни не может быть ничего, что не волновало бы его сердце. Отклик детского сердца на добро и зло окружающего мира – это одна из самых тонких сфер духовной жизни личности, та сфера, в которой сливаются общественные идеалы и личные стремления, рождаются и утверждаются нравственные убеждения. Вдумчивый воспитатель никогда не допустит, чтобы ребенок скользнул холодным взглядом по тому, что должно его порадовать, вызвать восхищение или же, наоборот, пробудить протест, возмущение. Подлинное искусство воспитателя состоит в том, чтобы ребенок видел мир не только глазами, но и сердцем.
3. От неправды, обмана, фальши, от всего, что делается для "формы", для "отчета", необходимо защищать детскую душу. Неправда, обман, стремление выдать черное за белое, пригладить лохматое, создать видимость благополучия – все это воспитывает подлость, лицемерие, тупую бессердечность и равнодушие. Когда ребенок видит, сердцем чувствует, что взрослые стараются показать действительность не такой, какая она на самом деле, он теряет веру в правду, для него нет в жизни святого и незыблемого. У него постепенно укрепляется убеждение, что каждый старается приспособиться в жизни; надо говорить не то, что думаешь, а то, что нравится тем, от кого зависит твоя судьба, благополучие, благосостояние. Подхалимство, лесть – это уродливое дитя неправды, обмана, лицемерия. Оберегая детскую душу от этого большого зла, нужно иметь в виду, что зерна неправды, обмана, фальши часто бывают для нас, взрослых, незаметными, а дети всегда видят, чувствуют их сердцем и – или протестуют, или привыкают к неправде. Ученик знает предмет кое-как, а ему из четверти в четверть "натягивают" тройки и "перетягивают" из класса в класс; на школьном участке что-то едва зеленеет, а в районной газете пишут: такая-то школа хорошо поставила опытническую работу; комсомольский комитет ничего не делает, а на отчетном собрании его работу оценивают удовлетворительно – все это зерна отравляющей фальши, обмана, которые, приживаясь на плодородной почве чистой души, дают отвратительные ростки лицемерия, бесстыдного подхалимства, лести, подлости, предательства, хамелеоновской способности приспосабливаться и менять убеждения, как перчатки. Беречь чистоту детской души – это значит воспитывать правдой.
Правда должна быть для воспитателя высшим судьей. Воспитатель при любых обстоятельствах должен быть для ребенка тем человеком, который утвердил в юном сердце отвращение к фальши, неправде, обману.
С первых же дней пребывания ребенка в школе предметом особой моей заботы является то, чтобы детская совесть была чиста, как капля утренней росы. Забота о чистоте совести – это большое педагогическое искусство, это сложный труд, благодаря которому сливаются голос разума и первое движение чистого детского чувства.
Отшлифовывание граней человеческой совести, на мой взгляд, как раз и основывается на том, что, познавая окружающий мир не только разумом, но и сердцем, ребенок дает очень выразительную, яркую, правдивую эмоциональную характеристику тому, что он видит. Мысли ребенка о явлениях окружающего мира чаще всего выливаются с первыми порывами чувства, а они бывают всегда самыми чистыми.
Если вы хотите воспитывать своих детей в духе правды и отвращения к фальши и обману, никогда не старайтесь погасить этот чистый и благородный порыв.
Особенно пристально и внимательно воспитателям необходимо следить за тем, чтобы не было ни тени фальши, неправды, обмана во всем, что касается труда. Труд и правда – это две могучие воспитательные силы, которые дополняют друг друга. Здесь имеет большое значение правдивая, объективная оценка трудовых усилий каждого ребенка. Нам, воспитателям, никогда нельзя забывать о том, что результат умственной работы ребенка – его знания, выполнение конкретных учебных заданий на конкретном этапе – далеко не точно выражает меру затраченных сил. Нередко бывает так, что ребенку знания даются чрезвычайно легко, он не затрачивает, по сути, никаких усилий и получает отличные оценки. В то же время работа ребенка, который очень много сидит над учебником, преодолевает трудности, завершается посредственной оценкой. Создается ненормальное положение: оценка измеряет и характеризует не затраченные силы, не настойчивость, а только природные способности ребенка. Если глубоко проанализировать внутренние стимулы учебной работы школьников, то мы придем к выводу, что такой подход к оценкам является одним из самых серьезных недостатков воспитательной работы школы. У ребенка, который много работает и получает низкие оценки, постепенно в душе утверждается обида, а иногда и озлобленность, рождаются нездоровая зависимость и неверие в собственные силы. В душу же того, кому оценки достаются легко, вселяются высокомерие, зазнайство.
Как же защитить юные души от этой беды? Как добиться того, чтобы оценка правдиво характеризовала труд ребенка, учитывая, конечно, и способности? Как показывает опыт лучших воспитателей, выход тут один: индивидуализация учебных заданий, умелый, осторожный, тактичный подход к оценке знаний. С того, у кого ярче проявляются способности, нужно и больше спрашивать. (Например, во время самостоятельной письменной работы по арифметике или грамматике более способному ученику можно давать задание сложнее, чтобы он напрягал умственные силы, работал по-настоящему.) От педагогической культуры учителя целиком зависит, чтобы более способный ученик не ощущал, будто эта характеристика закрепляется за ним навсегда, а менее способный не думал, что его участь – всегда выполнять легкие задания. Правдивая оценка умственной работы способствует тому, что способности развиваются, и тот, кто вчера не мог пойти дальше задания средней сложности, сегодня пробует свои силы на задании значительно более трудном и добивается успеха. Объективность оценки труда – непременная предпосылка открытой критики в коллективе учащихся.
4. От лености, безделья, привычки выполнять работу кое-как нужно оберегать детей. Я бы назвал леность спячкой души. Лень развращает душу человека не только тогда, когда он ничего не хочет делать. Лодырь, бывает, и делает все, что требуют, но единственным побуждением для него является принуждение, контроль. Особую разновидность лени представляет собой полная инертность духовных сил, отсутствие внутренних стимулов, которые бы заставляли человека работать лучше, справляться с заданием успешнее, чем представлял себе ученик в начале работы. О такой лени свидетельствует абсолютное равнодушие к качеству работы, выполненной собственными руками.
Лень уродует душу ребенка тем, что она лишает его самого главного внутреннего духовного стимула деятельности – вдохновения. Вдохнуть в душу ребенка желание, зажечь его работой – это означает дать ему счастье творчества, полноту духовной жизни. Искусство пробуждать в детской душе вдохновение – это одна из тончайших черт педагогической культуры; это искусство предостерегает, буквально спасает ребенка от безрадостного, монотонного существования, от уродливого взгляда на труд как на обузу.
Первоисточником лени в школьной жизни является леность мысли, ведь работа – и умственная, над учебником и тетрадью, и физическая, на участке и в саду, – любая работа всегда является выражением духовной жизни, в которой красной нитью проходит мысль. Вдохновение начинается от пробуждения мысли, в мысли – та искра желания утвердить себя в работе, без которой невозможен трудолюбивый, творческий человек. Вот я вижу, как, склонившись над тетрадкой, ученик четвертого класса Юра пишет сочинение про теплый день "бабьего лета". Мальчик напрягает все силы для того, чтобы заставить себя написать что-нибудь. Ему не хочется работать. В его представлении не яркие картины солнечного осеннего дня, которые нужно передать словами на бумаге, а та минута, когда, облегченно вздохнув, можно будет положить ручку и выбежать из класса. Нежелание работать пронизывает все существо мальчика, угнетает его. А между тем я видел, как, наблюдая явления природы во время походов к источникам мысли и родного языка (в лес, в поле), Юра зажигался, в его глазах горели огоньки мысли, его душа была одухотворена увлечением. Я напрягаю память, вспоминаю, что именно, какая картина природы пробудила у Юры восторг. Я пытаюсь, как за ниточку, ухватиться за эту картину, чтобы пробудить в детском сердце вдохновение. Я подхожу к Юре и тихо говорю ему. "Вспомни, как ты увидел иней… кристаллик" инея на лепестках ромашки в то осеннее утро – помнишь? Как солнышко растопило те кристаллики и на лепестках заиграли капли росы…"
В детских глазах вспыхнули огоньки. Вижу, мальчик вспомнил. Вижу, что он уже забыл об угнетающем желании как можно скорее, кое-как закончить работу. В его сознании предстали картины тихого осеннего утра… Картины просятся в слово, будоражат мысль, рука тянется писать, перед ребенком уже не чистый лист бумаги, а большое полотно, на котором он, художник, отражает красоту окружающего мира. Так рождается вдохновение. Оно – в игре живой мысли, оно – мысль, которая захватывает душу. Оно становится той внутренней силой, которая заставляет забыть, что сидишь на уроке и работаешь. Вдохновение буквально преображает человека. Только что в глазах Юры я видел тупое безразличие, какую-то обреченность ("Пусть что будет – то и будет"), теперь его глаза, его лицо одухотворены живой мыслью. Вдохновение приносит удовлетворение, наслаждение трудом.
Я вижу свою самую важную задачу в том, чтобы каждый ребенок испытывал вдохновение в умственном труде. Только в этом – могучий источник самостоятельной, одухотворенной умственной работы, желания учиться. Вдохновение необходимо во всех видах умственного труда – и тогда, когда ребенок выполняет однообразное грамматическое задание, и тогда, когда учит стихотворение, и тогда, когда решает задачу. А искорок, угольков для пробуждения вдохновения у учителя тысячи.
Вдохновение – такая же могучая сила и в предупреждении лености в производительном труде. Нежелание работать начинается с того, что у ребенка спит мысль, а мы, воспитатели, пытаемся принудить, чтобы руки трудились. Руки же без мысли не могут пробудить вдохновения. Каким бы простым и однообразным ни был физический труд, к которому мы побуждаем ребенка, в нем всегда есть поле для развития творческой мысли – для того, чтобы вдохновение, разбуженное в мыслях, звало к работе руки, чтобы труд стал гармоничной игрой мысли и рук. В каждой работе я стараюсь найти ту ниточку, которая соединяет усилия рук с вдохновением мысли. Это очень большая, серьезная проблема – проблема единства умственного и физического труда, необходимо специальное ее исследование.
5. Честолюбие – еще одна опасность для детской души. Болезненное стремление к почестям, жажда похвалы, отличия, особого места в коллективе, – к сожалению, эти болячки детской души порождаются иногда самим стилем школьной жизни, особенно там, где воспитатель игнорирует внутренние духовные стимулы побуждения и преувеличивает роль всевозможных внешних стимулов.
Медвежью услугу в развитии честолюбия делает и увлечение оценками: не успел ученик слово сказать, как ему уже ставят оценку. Захваливание порождает искаженное представление о некой исключительности умственных сил и способностей, ведет к эгоистическому умилению собой, рождает неуважительное отношение к товарищам, таит в себе угрозу лености мысли, убогости запросов, интересов. Честолюбие – это обратная сторона бездушности, бессердечности.
К чему приводит честолюбие, видно из такого примера. Ученица четвертого класса нашла на школьном дворе 20 копеек, принесла учительнице: может, найдется тот, кто потерял деньги. Учительница похвалила девочку перед классом. О ее поступке написали в школьной стенной газете (даже фотографию поместили), рассказали в радиогазете. Через неделю в перерыве к учительнице подошли две девочки: одна из них нашла и отдала учительнице 10 копеек, другая – 5. В этот раз учительница не хвалила девочек. Недовольные, обиженные, они спросили: "А почему же о нас не написали в стенгазете?" Выяснилось, что девочки не находили денег: они просто решили "купить" похвалу…
Из добрых побуждений учителя часто стремятся не оставлять без "моральной оценки" ни одного поступка – и хорошего, и достойного осуждения. Хвалят за поступки, естественные для нормальных человеческих отношений. Помог бабушке перейти улицу – хвалят, пошел к больному товарищу рассказать о домашнем задании – хвалят, приготовил подарок матери в день 8 Марта – хвалят уже не только перед учащимися, но и перед родителями. Так постепенно выращивают прихотливое существо – честолюбие, и оно крепко гнездится в детской душе.
Надо изгнать из школы дух честолюбия. Это требует вдумчивого, разумного подхода к оценке знаний, к воспитанию способностей. Для чего в школе, в классе выделяют группу школьников, за которыми, словно ярлычок, закрепляется репутация детей с исключительными способностями? Тут еще раз нужно повторить: блестящие способности должны встречать более трудные задания. Ученик с так называемыми посредственными способностями пусть хоть в чем-нибудь достигнет отличных успехов. Вообще картина становления и развития способностей должна быть живая, подвижная – это самое надежное предостережение от честолюбия.