Игра развивалась – сын предложил поиграть во врачей. Сам он был врачом и бегал за мамой, крича и смеясь, которая в роли ребенка никак не хотела лечиться и все время приговаривала: "Не мажь меня зеленкой, я так боюсь!" Смех, возня, крики, эмоциональная разрядка. Затем мама сказала: "Когда ты будешь готов к тому, чтобы смазать свои прыщики, ты мне скажи". И еще: "Когда мы будем это делать, ты можешь кричать и плакать, если захочешь". После чего сынишка заявил: "Ну, если можно плакать, тогда давай!" В этот раз все прошло на удивление спокойно: без капризов и насилия. Что еще по-другому делала эта мама? Мама отнеслась с уважением к сыну, предоставив ему, помимо права на информацию, еще и другие права. Какие? Право на выражение своих чувств: "Ты можешь плакать и кричать", право самому принять решение, когда осуществить процедуру. Проблема была решена. В следующий раз сынишка сам захотел попробовать смазать доступные места. Потренировались на резиновом коте для начала. Проблема была решена.
Но страх – иррационален. Что это значит? Это значит, что объяснять ребенку, доказывать логически, приводить рациональные доводы, что бояться здесь нечего, бесполезно. Не стоит и пытаться. Лучше – понять и принять. И с этого момента искать выход: сами ли справитесь со страхом или обратитесь к специалисту.
Вот еще один интересный пример, как годовалая девочка упорно прорабатывала свой страх. "Как-то моя Аленка, ползая по квартире (ходить еще не умела), доползла до кухни и, увидев работающую стиральную машину, испугалась и начала громко плакать. Я быстро подхватила ее на руки и унесла в другую комнату. Плач прекратился. Любопытно, что она не стала играть в другой комнате, а снова направилась к кухне, к стиральной машине и, сев перед ней, вновь разразилась рыданиями. Я ее снова на руки и в комнату. Каково же было мое удивление, когда я увидела, что дочка опять ползет к кухне! Так продолжалось несколько раз, пока я не решила прекратить бесплодные попытки. Просто стала с интересом наблюдать за происходящим, ничего не предпринимая. И вот она опять вползает на четвереньках на кухню, садится перед стиральной машиной и начинает громко кричать, дрожать, плакать. Я, зная уже кое-что об эмоциональной разрядке как о восстанавливающем процессе, просто сажусь с Аленой рядом и с любовью смотрю на нее, не успокаивая, не прерывая разрядку. Как учили. Не скажу, что это далось мне легко. Прошла, наверное, всего лишь минута, которая показалась мне вечностью, и вот наконец плач прекратился. Теперь дочка просто с интересом наблюдала за тем, как в машине крутится белье. Страх прошел. Больше стиральной машины дочка не боялась и никогда не плакала, когда я стирала", – поделилась своим достижением молодая женщина.
Все мы боимся разного, поскольку имеем разный жизненный опыт. За исключением, может быть, страха смерти – смерти боятся практически все. Хотя знакомая мне старая женщина о смерти говорит так: "Я не боюсь умереть. В старости смерть приходит как желанный сон". Дети, кстати, больше боятся смерти, чем взрослые. И потому пугают друг друга, рассказывая всякие страшилки. Это такая необходимая им внутренняя работа со страхом. Рассказываем страшилку страшным голосом, а потом визжим, кричим все вместе от страха, смеемся. Разряжаемся. И страх понемногу проходит. Так делали мы на групповых занятиях с первоклассниками, разряжая страхи перед привидениями, пиковой дамой, строгой учительницей или маньяком.
Одна девушка, вспоминая свое детство, говорила, что ее очень обижало, когда она рассказывала своим родителям о своих страхах, а они не воспринимали это всерьез, отмахивались, посмеивались. "Я бы хотела, чтобы к моим страхам, относились с уважением", – вспоминала она с сожалением. Желание делиться с родителями своими страхами пропало. А если ребенок не делится с нами, то и помочь ему мы не в силах! Родители могут не принимать страхи ребенка, отрицать их, уговаривать ребенка не бояться или стыдить свое чадо. Особенно это относится к мальчикам, которые, согласно вредным сформированным стереотипам, не должны ничего бояться. Почему родители несерьезно относятся к страхам ребенка? Потому что если они примут этот его страх, то тогда нужно будет что-то с этим делать, а что – неизвестно. То есть исключительно по причине собственной беспомощности.
"Я был жутким трусишкой, боялся всего: и мальчишек, которые сильнее, и вызова к доске, и двоек, за которые меня пороли. Особенно боялся неудач и насмешек. У меня были слабые легкие, и я не мог на физкультуре бегать так быстро, как другие ребята. Из-за этого учитель физкультуры постоянно издевался надо мной, отпуская шуточки в мой адрес. Класс начинал смеяться тоже: "Слабак! Смотри, штаны не потеряй!" Естественно, я не мог рассказывать об этом дома. По мнению отца, я не должен был ничего бояться. Самое страшное – это было услышать от него: "Ты же трус! " Я должен был демонстрировать этакое абсолютно мужественное бесстрашие. И потом я уже стал бояться испытывать это чувство страха. Боялся бояться. А если вдруг понимал, что испугался, – чувствовал себя ничтожеством. Это было ужасно противно. И таким ничтожеством я чувствовал себя потом всю жизнь", – вот такой рассказ о детских страхах и о жутком одиночестве в детстве взрослого мужчины. Запрет на страх привел к тяжелому внутреннему конфликту. Да не может человек ничего не бояться!
Существуют витальные страхи, которые просто необходимы нам, чтобы не действовать безрассудно и сохранить свою жизнь. Не станет же человек прыгать с моста или намеренно ложиться под поезд! Это опасно для жизни, и потому такие страхи нам нужны. Можно назвать это и прогнозированием последствий. Но есть абсолютно ненужные нам страхи, которые блокируют, буквально замораживают определенные участки головного мозга и делают наше поведение иррациональным, ограничивая нашу свободу и жизнь в целом. Что здесь имеется в виду? Вот, предположим, девушка пришла сдавать экзамен. Сама ситуация экзамена – стрессовая. Особенно если у кабинета, где все и происходит, стоит трясущаяся от страха толпа студентов. Войди в эту толпу и, как бы ни был спокоен, заразишься страхом: и колени вроде ослабли, и мелкая дрожь по всему телу, и живот прихватило, и в голове сумбур.
Все мы когда-то сдавали экзамены и знаем, что преподаватель преподавателю рознь. В нашем случае преподаватель-мужчина был явно не в духе и позволял себе отпускать такие замечания в адрес студентки: "Вы вообще учили химию? Вы ее никогда не знали и знать не будете. С такими мозгами надо дома сидеть. Посмотрите на себя – вы же рта раскрыть не в состоянии! Что за ленивая молодежь пошла! Посидят ночку с конспектом перед экзаменом и возомнят, что что-то знают. Учиться надо, девушка, а не дурака валять!" Ну и что чувствует, как вы думаете, бедная студентка после такой преподавательской тирады? Страх, горечь, унижение. И можно ли после такого "вступления" продолжать отвечать как ни в чем не бывало? Конечно, нет.
Известно, что когда человек испытывает сильные эмоции, то голова перестает работать. От страха могут неметь мышцы, подгибаться колени, дрожать голос. "Волосы на голове зашевелились от страха", – и такое бывает. Сильный страх блокирует мыслительную деятельность. "Я так дрожала от страха, что ничего не могла вспомнить, все из головы вылетело. Причем дома все прекрасно помнила. За что он на меня так? Со мной так дома никто не разговаривает", – плакала девушка от обиды. Даже в этой стрессовой ситуации студентка собралась и что-то рассказала. Своим ответом сама была недовольна – знала намного больше, чем смогла изложить. После чего преподаватель буквально швырнул ей зачетку, поставил низкую оценку и прокомментировал: "С такими знаниями чтобы больше на экзамен не являлись!"
Для девушки эта ситуация стала шоковой, у нее образовался сильный страх перед экзаменами. Экзамен стал стрессом. Перед каждым экзаменом она стала покрываться красными пятнами, которые сильно чесались. Экзема. Она стала стыдиться своего тела. Страх перед экзаменами относится к социофобиям наряду со страхом ответственности. Социофобии же, в свою очередь, занесены в последнюю Международную классификацию болезней (МКБ-10). Вот, оказывается, как это серьезно! К сожалению, наши преподаватели как в школах, так и в вузах не всегда умеют создать на экзаменах или зачетах такую обстановку доброжелательности и принятия, чтобы ученики или студенты могли спокойно вспомнить все, что знают, что выучили. А ведь это мечта любого учащегося!
На самом деле права этой студентки были грубо нарушены преподавателем: право на уважение, в частности. Те, кто старше и выше тебя по статусу, считают, увы, такое поведение позволительным. Защищая свое право на уважение, девушка могла бы попросить преподавателя не разговаривать с ней в подобной оскорбительной для нее манере. И даже если бы она не сдала этот экзамен, это было бы для нее большой личной победой. Но страшно, ох как страшно отстаивать свои права перед теми, кто сильнее нас и от кого мы зависим!
Естественно, что на следующий экзамен, помня прошлый опыт, идти было невообразимо страшно. И в этом иррациональность страха – так как и преподаватель другой, и предмет – другой, то есть вся ситуация другая, а страшно. Происходит перенос. Или еще иногда это называется рестимуляцией, а по И.П. Павлову – условным рефлексом. Какой-то элемент ситуации сходен с предыдущей – и вот, пожалуйста, прежние чувства актуализируются, возникает страх. Не боялась же она экзаменов с детства! Если только мама с папой не пугали ее экзаменами. Например, так: "Мы так за тебя боимся. У тебя плохая память. Да и занимаешься ты недостаточно. Обязательно провалишься". С паническим страхом перед экзаменом удалось справиться с помощью все того же восстановительного механизма эмоциональной разрядки. Нужно было проиграть в ролях стрессовую экзаменационную ситуацию, поплакать от нанесенной обиды, покричать от злости. А также вспомнить аналогичные ситуации, случавшиеся ранее. И разрядить те эмоции, которые они вызывали. Выпустить, так сказать, пар.
Как вести себя родителям, если ребенок все-таки рассказывает о своем страхе? Не смеяться ни в коем случае, не подтрунивать, не обзывать, не ставить себя в пример: "Мне же не страшно", не объяснять, что бояться не надо. Выслушать и понять. Поиграть в то, что напугало, возможно, в ролях. А если это подросток – выслушать и поддержать. И принять разрядку – пусть ребенок покричит, поплачет, подрожит. И, набравшись терпения, продолжать это так долго, как нужно вашему ребенку. Это лучшее, что вы сможете сделать! Давайте посмотрим, что пишут о страхах специалисты – психологи и физиологи. Ю.В. Щербатых и А.Д. Ноздрачев в статье "Физиология и психология страха" отмечают: "Когда-то, на заре эволюции, страх был необходим для того, чтобы человек выжил. Но на его жизнедеятельность накладывается множество социальных и культурных установок, в свете которых генетически запрограммированные инстинкты теряют свое приспособительное значение или даже мешают жить. В этом плане страх, запускающий реакции "борьбы или бегства", которые хорошо проявили себя в период биологической эволюции, оказывается совершенно неадекватным в современной жизни.
Поэтому отрицательное значение страха проявляется значительно шире, чем положительное. Он может держать человека в постоянном напряжении, порождать неуверенность в себе и не позволять личности реализоваться в полную силу. Страх сковывает активность человека, в отдельных случаях буквально парализует его, а хроническое состояние тревоги и страха приводит к различным психосоматическим болезням <курсив мой. – Л.С.>" (Щербатых, Ноздрачев, 2000). К счастью, страх смерти, как и другие витальные страхи, основанные на инстинкте самосохранения (страх высоты, грозы, болезней и т. п.), относительно редко беспокоит людей. Зато им досаждают другие опасения, казалось бы, не угрожающие непосредственно жизни и здоровью индивидуума. Это так называемые социальные страхи: ответственности, публичных выступлений и т. п. С одной стороны, подобные чувства в той или иной степени имеются почти у каждого человека, составляя некий негативный эмоциональный фон социума, а с другой – при достижении определенной интенсивности могут перерасти в тяжелые клинические формы – фобии (от греч. phobos – страх, боязнь).
В настоящее время психиатры придают социальным фобиям большое значение, что нашло отражение в последней Международной классификации болезней, МКБ-10, где социофобии впервые выделены в отдельную группу (F 40.1). Особая роль среди социальных страхов отводится двум достаточно близким формам, имеющим свою специфику: страху ответственности и страху экзаменов. Первый из них опасен своим продолжительным действием, второй, хотя и является кратким, порой достигает значительной силы.
Во всем мире влияние страха ответственности на развитие сердечно-сосудистых заболеваний трудно переоценить. Зачастую он служит причиной гипертонии, атеросклероза, язвы желудка, инфаркта и инсульта, унесших больше человеческих жизней, чем все войны на Земле. Этот страх практически не имеет под собой биологических корней, он обусловлен исключительно социальными механизмами" (Щербатых, Ноздрачев, 2000). К страху ответственности и экзаменационному страху можно добавить страх аудитории (страх публичного выступления), боязнь, что о тебе скажут или подумают другие, страх не соответствовать требованиям и нормам: как-то не так выглядеть или не так общаться, страх противоположного пола.
Психосоматические реакции детей, у которых много страхов, могут быть различными: кто-то грызет ногти, кто-то не может заснуть или засыпает только при включенном свете, у кого-то энурез или тик. Один знакомый мальчуган десяти лет так боялся английского языка, что его страх выразился в таком телесном симптоме: непроизвольных движениях головой. Причем движения эти напоминали то, как мы обычно решительно говорим "нет". Чему хотело сказать "нет" тело этого ребенка? Вероятно, тому подавлению, которое он испытывал и с которым психика уже не справлялась. "Нет" скучному английскому и грозной учительнице, "Нет" постоянному страху получить двойку, "Нет" тому объему домашних заданий, который заставляет сидеть по четыре часа за письменным столом, не оставляя времени для игры, "Нет" длинным и скучным урокам, "Нет" дополнительным занятиям, которые выбрали родители (мальчик занимался шахматами, хотя очень хотел плавать), "Нет" отсутствию прогулки и отдыха. Да мало ли еще чему? Кто сказал, что детство – золотая пора? Вот и задергалась голова, протестуя против такой перегруженной и не очень-то радостной мальчишеской жизни.
"Я – глазной врач. Я не знаю, что делает сейчас школа с ребенком, но у меня уже около 15 школьников лечатся от невроза, который приводит к прогрессированию близорукости. А невроз вызван страхом перед плохой оценкой, причем плохими считаются даже тройки, а у одной девочки – и четверка. Почти все эти дети – отличники, дети амбициозных родителей. Скажите, разве это правильно – так бояться получить плохую оценку?!" – сетует знакомый специалист. Конечно, неправильно. Амбиции родителей уродуют детей!
А вот пример, как одной маме вполне успешно удалось справиться с не вполне обычным страхом своего четырехлетнего сына. Мальчик постоянно хотел писать и бегал в туалет каждые пять минут. Тема туалета, унитаза постоянно озвучивалась ребенком и уже доводила родителей до истерики. Запреты "Чтобы я больше этого не слышала!" действовали совсем недолго. Через полчаса все начиналось сначала. Ребенка обследовал уролог – никакой патологии выявлено не было. Успокоительное, рекомендованное невропатологом, также не дало никакого эффекта. Что делать? Взрослые были в тупике.
Маме предложили проводить с ребенком "Детский час", идти за игровым процессом ребенка, исследовать его и внимательно слушать, что говорит ребенок. Ни в коем случае не запрещать ребенку говорить на эту тему и не выражать недовольство, когда он в очередной раз бежит к унитазу. Мама последовала рекомендации, и причина появления страха выявилась уже на второй день. Прислушавшись внимательно, мама поняла, как возник этот страх. Оказалось, что когда мальчик с папой летели в самолете, необычный вид унитаза так испугал ребенка, что сходить в него он не смог. Пришлось терпеть. Эта стрессовая для ребенка ситуация вылилась в невротическую реакцию: страх намочить штанишки. Когда сын рассказал маме про этот случай, она попросила нарисовать этот страшный унитаз и показать, как сын испугался. Мальчик стал дрожать всем телом и вскрикивать. Мама попросила делать это сильнее. Потом они в ролях проиграли эту ситуацию – мальчик был унитазом и пугал маму страшными криками и ревом. Мама, подыгрывая ему, дрожала от страха: "Не пугай меня, мне очень страшно!" Мальчик весело смеялся и даже подпрыгивал от восторга. Творческая мама пошла дальше – она нашла точный снимок унитаза, который устанавливается в самолетах. Распечатав снимок, они с сыном тщательно его изучали на предмет того, что же там такого необычного и страшного. Сначала ребенок покрылся потом, а потом стал сердиться и рвать бумагу, плакать. Как проходили следующие "Детские часы", история умалчивает, но через несколько дней тема была закрыта. Мальчик перестал бегать в туалет непрерывно. Страх ушел вместе с негативными чувствами. Вспоминая эту историю, не перестаю удивляться мудрости человеческого организма, в котором есть чудесный процесс эмоциональной разрядки для восстановления от душевных травм. Как настойчиво этот мальчик хотел избавиться от полученной травмы, постоянно говоря об этом! Взрослые, напуганные и беспомощные, поначалу не знали, что делать, и пытались просто это прекратить. Но волевым усилием прекратить не удалось… Удалось проиграть и вывести страх наружу.
Приведенные примеры относятся к так называемой категории случайных страхов. Вот не боялся мальчик плавать, например. А дети на озере, балуясь, стали топить. Да так, что он захлебнулся. И теперь боится плавать. Или не боялась девочка раньше ездить в автомобиле с родителями, но после того, как попали в аварию, стало страшно сесть в автомобиль. Можно перестать плавать вообще или прекратить поездки на автомобиле, или перед каждой поездкой прощаться с жизнью. А можно жить дальше, пережив ситуацию и обретя опыт, как обезопасить себя. Если после таких случаев эмоциональная разрядка произошла и ее было достаточно, страх обязательно исчезнет.