6. Совершенно иначе вела себя госпожа Гетвига. Она целый день не делала ничего другого, кроме как прибирала, наводила порядок, чистила и стирала. Чистота в ее доме распространялась и до уборной.
Она так любила чистоту в доме, белья и одежды, что при этом забывала про себя. О том, чтобы постричь ногти, она не думала до тех пор, пока один из них не обламывала. На пол ее комнаты было смотреть приятнее, чем на ее шею и бусы, а испарения из ее уборной были терпимее, чем дуновение ее рта.
И барышня Гетвига – живое воплощение матери. Можно восхищаться чистотой ее дома и костюма, но саму ее, похоже, надо расценивать как нечто второстепенное.
II
Предоставляй своих детей самим себе и отдавай на попечение челяди!
1. Господин Ульпиан считал, что человек с положением должен во всем, в том числе и в выборе своих занятий, отличаться от черни, а все неблагородные занятия предоставлять быдлу. К этим неблагородным занятиям он имел обыкновение относить и воспитание детей, которое он целиком предоставил сорокалетнему домашнему учителю и челяди.
Поэтому он постоянно держал детей в отдалении от себя и ни разу не позволил им есть за его столом. Все, что он делал, – это иногда справлялся у домашнего учителя об их поведении. Поскольку тот всегда их хвалил, то он полностью на этом успокаивался.
Весь дом был очень доволен принципами господина Ульпиана. Домашний учитель уходил развлекаться и часто возвращался домой после полуночи, а господин Ульпиан этого не замечал, а у челяди и детей каждый день было празднество. Челядь подбивала детей красть у своего отца то одну вещь, то другую, а взамен они получали позволение делать то, что им казалось хорошим, и участвовать во всех увеселениях, которые время от времени устраивали служанки и слуги.
При этом дети чувствовали себя очень вольготно, каждый день они пировали, добились удивительных успехов в игре в карты и их никогда не утруждали работой. Благодаря всяческим играм, особенно благодаря игре в фанты, они вскоре постигли все остроумные мысли и веселые забавы, которые скрывались в помещениях для прислуги.
Правда, впоследствии они стали не такими, как того ждал отец: дочь отправилась странствовать по белому свету с кучером, а сыновья, посвятившие себя военной службе, уже дважды получали отставку и два года стоят на квартире у своего отца; между тем его совесть все-таки заверяет его, что он добросовестно воспитывал своих детей. Ведь, как он имеет обыкновение говорить, он нанял им домашнего учителя, слугу и двух служанок; разве можно требовать большего от порядочного человека?
2. Панкратий заставлял своих детей целыми днями читать утренние и вечерние молитвы из молитвенника их бабушки, и все же они не стали набожными. Он заставлял их читать Библию по библейскому календарю, но лучше они не становились. Они должны были выучить наизусть псалом, сирах и катехизис, но и это нисколько не помогло. Он отправлял их в школу и церковь, но они так и остались невоспитанными. Каждый день он был в светском обществе, но становиться лучше они не желали. Как же такое могло случиться?!
Общие способы лишить детей здоровья и жизни
I
Изнеживай их!
1. Одна заботливая мать придерживалась мнения, что для ее ребенка нет ничего полезнее тепла. "Очень, очень полез-но", – полагала она. Поэтому она велела так непомерно обогревать их комнату, что каждый, кто входил в нее со свежего воздуха, мог бы, наверное, задохнуться. Обычно ее начинали обогревать в середине сентября и заканчивали в начале июня. В этой комнате должен был спать ребенок, к тому же еще и с грелкой, и его так крепко укутывали в подушки, что, когда его вынимали, обычно он обливался потом. В таком случае мать имела обыкновение говорить: "Ребенок будет очень хорошо развиваться, ведь он так сильно потеет". Но к своему величайшему неудовольствию она заметила, что он становился все более немощным.
Его лицо стало лимонного цвета, руки безжизненно повисли, голова постоянно свешивалась набок; в конце концов, когда служанка по недосмотру оставила его на сквозняке, он простудился и умер. Это было тепличное растение, которое увядает, как только попадает на свежий воздух.
2. "От этого, – подумала ее сестра, – мне надо себя уберечь. Мои дети должны заблаговременно приучиться к холоду". Поэтому она велела выносить своего сынишку на улицу даже в самую ненастную погоду и порой купала его в ледяной воде. Впрочем, она обогревала свою комнату столь же сильно, как и ее сестра, а сынишку укладывали в кровать с не меньшими приготовлениями, чем детей ее сестры. При таком образе жизни маленький Фриц так сильно потел, что любая простуда обязательно должна была причинить ему вред.
Так однажды, когда его мать, сняв с него мокрую от пота рубашку, посадила его в чан с холодной водой, он закатил глаза, сделал поклон и вслед за своим маленьким кузеном отправился в вечность.
II
Лишай их свежего воздуха!
1. "Почтенный господин! – сказала как-то одна женщина священнику, который ее навестил. – Милостивый Боже возложил на меня поистине тяжкий крест! Взгляните только на этих трех глистов! У них нет ни духа, ни крови! Они выглядят как засушенные святые угодники! У того опухли глаза, у этого отечные ноги, а у третьего болят уши. Часто он так вопит, что его слышно за четыре дома отсюда".
"Ай-ай-ай, моя милая! – ответил священник. – Это не крест, это мучение, которое вы сами себе создаете. Что делает в детской сей чан? Из-за него полностью отсырела вся комната. Посмотрите, какие влажные стены! Как запотели окна! Неужели вы не понимаете, что это подрывает здоровье ваших бедных детей? Я не пробыл у вас и четверти часа, а у меня уже болит голова. Думаю, я бы умер, если бы мне пришлось прожить восемь дней в этой парилке. А что за кровати? Ваши дети действительно на них спят? Ах, добрая госпожа! Не грешите на Бога, и не надо винить Его, будто он делает ваших детей несчастными. Это вы убиваете своих детей, потому что им не даете дышать свежим воздухом, которым по милости Бога наслаждаются все звери, и отравляете его стиркой и сушкой белья. Хотите стирать – делайте это во дворе или на кухне; белье вешайте во дворе или на чердаке; отправляйте ваших детей гулять и каждый день открывайте окна, чтобы несколько часов проветривать детскую. Вот в чем дело, и у вас будут здоровые дети! Храни вас Господь! А я больше не могу находиться в этой парилке!"
2. Этому же священнику однажды встретилась женщина, собиравшаяся пойти к палачу, чтобы получить у него дельный совет по поводу своей маленькой девочки, на которую, как она говорила, злые люди навели порчу, из-за чего та плохо развивается. Она уже несколько раз водила ее в часовню, обращалась к разным знахарям, чтобы снять порчу, но ничего не помогало.
Священник выразил свое изумление этим, но попросил ее до поры до времени отложить поход к палачу. "Я хочу, – сказал он, – сначала сам взглянуть на ребенка, и если болезнь исходит от злых людей, то, конечно, вам их назову".
Женщина с ним согласилась. Он захотел войти в комнату, но ощутил такой гадкий, гнилостный, тухлый запах, что едва не задохнулся. Он скрыл свое отвращение и направился прямо к ребенку, который, правда, выглядел очень бледным, но в остальном никаких признаков настоящей болезни не имел.
– По какой улице вы шли, – спросил он, – когда в последний раз выносили ребенка?
– Ах, я этого уже и не помню. Наверное, за четверть года он не подходил к двери.
– А когда в последний раз вы открывали окно?
– Наверное, уж год, как его не открывали.
– Что ж, мне этого достаточно. Вы, наверное, знаете, кто эта злая женщина, которая причинила вред вашему ребенку?
– Ну! Кто же это?
– Вы сами!
– Как вам не стыдно! Если бы мне это сказал кто-то другой, то я знаю, что я бы ему сделала. Я давно здесь живу, и ни один сосед не посмеет сказать обо мне чего-то дурного.
– Повторю: именно вы, а не кто-то другой, делаете своего ребенка болезненным. У вас есть еще комната?
– Да, наверху! Но там хранится у нас наш небольшой скарб. Здесь ничего хранить невозможно, потому что все запотевает и плесневеет.
– Но кто вам дороже, ваш небольшой скарб или ребенок?
– Конечно, ребенок.
– Что ж, тогда перенесите ребенка в верхнюю комнату. Эта расположена слишком глубоко и выходит на узкую улочку, где не светят ни луна, ни солнце. Здесь постоянная сырость, которая вредна вашему ребенку так же, как и вашему скарбу. Каждый день открывайте настежь окно, чтобы мог проникать свежий воздух; ибо в этой комнате стоит жуткий смрад от всех этих гороховых супов, клецек и пахты, которые вы съели за год; в этой комнате всякие испарения от вас, от мужа и от ребенка, которые накопились за год. Постепенно воздух стал затхлым. Дадите ли вы своему ребенку испить навозной жижи? Действительно нет? Что ж, тогда не давайте вдыхать ему и этот воздух, который пахнет даже чуть хуже, чем самая зловонная навозная лужа. Зловонный воздух столь же вреден человеку, как и дурно пахнущая вода. Послушайтесь меня, милостивая госпожа! Перенесите вашего маленького ребенка в другую комнату; велите каждый день открывать в ней окно, постепенно опять приучите его к свежему воздуху. Я думаю, что вскоре ему должно стать лучше. Если за четыре недели это не поможет, то приходите снова ко мне, но прежде чем вы пойдете к палачу, я направлю вас к одному хорошему врачу, который даст вам дельный совет.
Но, как мне рассказывали, ребенку с каждым днем становилось все лучше, как только мать последовала этому дельному совету священника.
III
Приучай детей к мягкой и вкусной пище!
Если и жил когда-нибудь на свете мужчина, любивший своих детей, то это был господин Вайхлих. Они были его самым большим богатством, а когда он думал о том, что кто-то из них вдруг умрет, то приходил в отчаяние. Поэтому он очень тщательно подбирал им еду, а так как слышал, что иные кушанья и напитки детям вредны, предпочитал вообще ничего не давать им есть и пить, если не опасался, что они умрут с голоду.
"Молоко, – имел он обыкновение говорить, – ни в коем случае нельзя давать детям, оно выделяет слизь. Самое здоровое – пара чашечек кофе утром, это способствует очищению организма. Фрукты – из-за них возникают рези. Известно, что дети, съевшие фрукты, умерли от дизентерии. Мария! Даже и думать не смей давать детям фрукты! Ничего подобного в моем доме я не потерплю. Да и с бутербродами с маслом дело тоже сомнительно. Ведь масло жирное и может легко испортить желудок. От хлеба толстеют и заводятся глисты. Миндальное сердечко или миндальный кренделек – вот для детей лучший завтрак. Миндаль – сытная штука, а пряности согревают желудок. Для разнообразия они могут съесть что-нибудь пожаренное на масле. Это не вредно, ведь масло здесь уже прогорело. Ни в коем случае нельзя давать детям есть овощи. От них пучит и сдавливает желудок. Пусть их едят крестьянские дети, у которых желудок привычен к этому, но с городскими детьми совершенно другое дело. Хорошо приправленный суп, кусочек баранины или телятины, голубок или курочка, или что-то другое такое же нежное с крепким бульоном – вот что лучше всего годится детям.
Вода ослабляет желудок, зато вино и пиво придают силы. Разве что, я полагаю, нужно соблюдать осторожность и чуть подогревать вино или пиво на печи или на солнце, потому что холодный напиток вызывает кашель и простужает желудок. Поэтому также будет неплохо всякий раз подавать детям на стол пару чашечек чая.
Так имел обыкновение говорить господин Вайхлих; так он имел обыкновение и в самом деле растить своих детей. И все же он получал от них мало радости. Они были очень маленького роста. В двенадцать лет они едва ли были выше других, восьмилетних, детей. Они были бледными, их конечности – немощными. Они видели, как соседские дети резвятся перед их дверью, и лишь в редких случаях им хотелось приобщиться к их играм. Если же иной раз они отваживались на это, то выдерживали не больше четверти часа, а затем падали на диван полностью изможденными, словно совершили далекое путешествие.
Один умер от холодного напитка, другой пока еще жив, если можно назвать жизнью, если ты непригоден к какой-либо работе, когда не можешь принимать в пищу большинство продуктов, которыми наслаждаются прочие люди, когда мучаешься то головной болью, то коликами и боишься как яда ломтика ветчины и соленого огурца.
IV
Побольше пичкай своего ребенка лекарствами!
Филипп был единственным ребенком, которого господин Дамон оставил после себя своей любимой жене. Поэтому можно легко догадаться, что она души в нем не чаяла и страстно желала суметь сохранить единственный памятник нежнейшего брака. Ее брат, который хорошо понимал, что все ее благополучие зависит от жизни ребенка, посоветовал приучать его к самой простой еде, закаливать холодной водой, сохранять в его жилой комнате и спальне чистый здоровый воздух, заблаговременно приучать к труду, каждый день разрешать ему играть в подвижные игры, никогда не давать лекарства, если того не требует высшая необходимость. "Это, дорогая сестра, – сказал он, – самые надежные средства добиться того, чтобы тело ребенка было крепким и выносливым. Если они ничем не помогут, то не поможет и никакая искусственность".
Но госпожа Дамон сочла, что эти средства слишком наивные, чтобы сумели помочь. Она даже пришла к ужасному подозрению, что ее брат, должно быть, нечестен с нею и желает смерти ребенку, чтобы однажды завладеть ее состоянием.
Поэтому для очистки совести она пошла к врачу, чтобы получить от него дельный совет. Хотя Филипп был бойкий как молодая косуля, она все же решила, что лучше уж своевременно позаботиться о его здоровье и жизни.
По соседству с ними жил один искусный врач, которого она прежде всего попросила навестить ее ребенка. Он пришел, пощупал пульс Филиппа, рассмеялся и сказал: "Ваш ребенок здоров. Я не любил бы вас и вашего ребенка, если бы решил назначить ему хотя каплю лекарства".
– Но, – возразила госпожа Дамон, – ведь у ребенка насморк, а тут вот еще и сыпь.
– Не обращайте на это внимание, дорогая госпожа! – ответил врач. – Это выбросы природы, которые идут во благо здоровью. Было бы жестоко посредством лекарств мешать природе в ее воздействиях.
"Наверное, ты хочешь мне угодить", – подумала госпожа Дамон.
Поэтому она пошла к другому врачу и попала как раз к одному из людей, которые пускаются на то, чтобы приписывать себе безграничную власть над силами, здоровьем и жизнью своих сограждан, словно тираны, не позволяют им наслаждаться самыми безобидными вещами, пытаются привить им отвращение к простым средствам сохранения здоровья и любовь к искусственным, делают из здорового человека больного, чтобы тот обращался за помощью к ним, продлевают болезни, заставляют тщедушных людей тревожиться по поводу своего состояния, чтобы как можно дольше налагать на них контрибуцию, словом, используют свое искусство не для того, чтобы помогать страдающим ближним, а чтобы иметь возможность взимать с них с их соизволения ежегодную дань.
К такому человеку – доктору Дигестивусу, как его звали – и обратилась госпожа Дамон, и он пообещал на следующий день ее навестить.
И действительно, он ее навестил. Он пощупал пульс Филиппа, он осмотрел его мочу, он осведомился, какой у него аппетит, каков сон. И когда он услышал, что тот прошлой ночью несколько раз беспокойно метался по постели, покачал головой и состроил озабоченную гримасу.
– Бога ради, – воскликнула госпожа Дамон, – что с ним? Что с ним? Господин доктор! Будьте до конца откровенны.
– Дело обстоит скверно.
– Так что же?
– Вся природа ребенка расстроена. Но с Божьей помощью, я полагаю, все-таки удастся его излечить.
– О, сделайте это, лучший из всех людей! И пусть это будет стоить сто талеров, я с радостью заплачу.
– Детям, выглядящим необычайно здоровыми, как правило, угрожает наибольшая опасность. Красные яблоки обычно червивые. В тысячу крат мне милее хилый ребенок. Как давно вы прочищали ребенку кишечник?
– Я думаю, не в этом году. Мой покойный муж всегда говорил: "Детей не надо мучить лекарствами, покуда они здоровы".
– Так, ваш покойный муж, наверное, хорошо разбирался, как делать учет, но фармацевтику ему лучше было оставить в покое. Только подумайте, сколько всего ребенок вбирает в себя за год! Это почти всегда приводит к мокроте. В большинстве блюд содержится вредная кислота. Если же эту гадость не вывести, то это чревато самыми ужасными последствиями. Какое-то время никто ничего не замечает. Но затем это внезапно дает знать о себе. Появляются раковые язвы, застойные выделения, случаются апоплексические удары – затем, когда болезнь с ножом подступает к горлу, люди бегут к нам, чтобы мы сразу же помогли, но, как правило, бывает слишком поздно. Ведь у нас есть тут наглядный пример – ребенок Фридрихов, которого они похоронили на прошлой неделе. Эти люди тоже не хотели давать ребенку лекарства, а теперь вот с ними несчастье. У меня ни один пациент не умрет, если вовремя спросить моего совета и ему следовать.
– Ах, я буду охотно, охотно ему следовать. Скажите только, как ребенку помочь.