Слово – слову, а шутке – врозь. Выражение о необходимости полагаться на обещания, данное слово, быть в деловых отношениях ответственным и серьёзным (из старого отношения к слову как к "делу", к сказанному как к тому, что не может быть нарушено, откуда известное выражение человек слова).
У бога дён не с решето. Пословица о кратковременности, мимолётности жизни. Образ решета здесь связан со старым представлением о предмете для просеивания как воплощении блага, удачи, чудесного, вообще "многости" (в связи с чем в говорах отмечено выражение цело решето "много, в большом количестве"; отголосок этой идеи сохранён и в широко известной поговорке Чудеса в решете). Древнее крестьянское понимание решета как "дарителя" восходит к общему наделению символикой плодородия предметов, связанных с хлебопечением, вообще пищей. Решето способно было символизировать само языческое божество в его природных функциях (дождевой, солнечной), силу, здоровье, было знаком-символом неба. Память об этом – и в ряде обрядовых манипуляций с ним (перм.: дымом старого решета лечили больного со словами "как вода из решета уходит, так бы из (имярек) болезнь уходила", на юге России известно укладывание только что родившегося в решето – для магического придания ему силы и здоровья). Отрицание не с решето в пословице подчёркивает идею ограниченности человеческой жизни.
2. Объяснение диалектных и устаревших слов
Вéньгать – плакать, жаловаться.
Во́лок – путь (обычно между двумя реками).
Ворошок – небольшой костёр.
Гайну́шка – уменьшительное к гайно, названию беличьего гнезда.
Галу́ха – насмешка.
Гово́ря – речь, манера говорить.
Губка – грибок.
Дикий – взбалмошный, неуравновешенный.
Дильный – дельный.
Живот – животное, скотина.
Запу́ка – суеверие, предрассудок.
Засыпка – подготовленное для помола зерно.
Ка́га – маленький ребёнок, дитя.
Каляка – калека.
Клеч – завёртка, закрутка; палка для крепления, стягивания.
Коты – вид крестьянской кожаной обуви.
Лопоти́на – одежда.
Мо́ршень – головной убор замужней.
Мех – мешок.
Молодушка – молодая жена.
Мухлу́шка – здесь: тайны, секреты.
Накляпаться – наклониться.
Нача́питься – наклониться.
Нужный – нуждающийся.
Ора́ть – пахать.
Отгаркнуться – откликнуться.
Паи́ть – везти, получаться.
Парна́ко – одинаково.
Парнёхонько – одинаково.
Перепéчек – поджаренный в устье печи пирожок.
Плешатый – лысый.
Поветь – сеновал, настил для хранения сена и хозяйственного инвентаря над хлевом в крестьянском дворе.
Подсанки – короткие санки, привязываемые к саням при перевозке громоздких грузов как дополнительные.
Помудрять – осудить.
Приплака – причитание, плач.
Пристись – прийтись, случиться.
Притча – беда.
Редка – ряда, уговор.
Ссать – сосать.
Суровой – грубый.
Сусек – отгороженный отсек в амбаре для ссыпки зерна.
Табанить – пригребать веслом.
Углан – подросток.
Шашмура – головной убор, чепец замужней женщины.
Шти – щи.
Раздел II
Прикамские поговорки
Предисловие
Поговорка – один из малых жанров фольклора. Народная речь немыслима без кратких и красочных выражений, которые употребляются всегда к месту, "к слову" и нередко придают речи весёлый, озорной характер. Поговорки, в отличие от пословиц и других произведений устного народного творчества, не претендуют на объяснительно-философское и дидактическое содержание. Их назначение – делать нашу речь яркой и образной. Чаще всего они применяются для подчёркивания тех или иных особенностей человека, ситуации, содержат эмоциональную оценку события. Как определял В. Даль, поговорка – это "окольное выражение", переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, без заключения и применения. Предметом характеристики может быть внешность человека, качества его натуры, состояния, характер, оценка поступков, манеры поведения; поговорка сообщает о непредсказуемости ситуации, её сложности и запутанности. Поговорки создают целую галерею образов – от сатирических характеристик любителей выпивки (бражку пьёт – как верёвку вьёт) до любования милым, родным человеком (одна – да до дна). Здесь и утешение опечаленному (сошлись тучки в одну кучку), и лёгкая ирония над человеческими слабостями и промашками (чудечко на блюдечке, живёт – как лапотцы плетёт), и резкое неприятие бездельников, сумасбродов, зазнаек (утром молодёжь – вечером никого не найдёшь, что хочет – то и ворочат, богат – да чиноват). Поговорки доносят до нас коллективный культурный и познавательный опыт народа, общественные нормы, выработанные нашими предками. В них отразилась и богатейшая фольклорная символика, видны обращения к старинным обрядам и верованиям, сохраняется память о древних суевериях и воззрениях.
Не имея той глубины мысли и оценок, которые свойственны пословице, не заключая в себе логические обобщения, поговорка интересна своим эмоциональным накалом. Много в поговорках остроумной игры словом, любования им и творческого к нему отношения. Каждое из поговорочных выражений – проявление народной языковой эстетики; содержание же их свидетельствует о глубоком психологическом знании человека, о своеобразном воззрении на мир. Обаяние ритма и рифмы этих маленьких жемчужин народного творчества трудно переоценить: они не самоцель, не формальный приём, их задача – вызвать у слушателя ответное чувство. При складывании поговорки приискивается рифма, отшлифовывается и выверяется ритм, и в конечном счёте создаётся живой понятный образ, поданный в художественной форме. На пространстве двух-трёх слов рифма как бы двигает ассоциативную мысль, выявляет свежесть слова, обнаруживает его необычные смысловые грани. Строятся поговорки, как и прочие паремии, на богатейшем материале русской народной речи и, в частности, уральского "говорка". Не надо быть большим специалистом в поэтической технике, чтобы понять колоритность "натуральной", природной рифмы (часто порождаемой такими особенностями пермской речи, как стяжение глагольных форм, чоканье).
Шутка брани лутша – говорят на Урале; Шутка не шубка, а греет шибко. Уже в этих определениях видно, что поговорка своим содержанием призвана не только развеселить, но и разрядить обстановку, а использованные в поговорках выразительные формы способны доставить удовольствие своей изысканностью. В поговорках встречаются и обычные рифмы (глаза – образа, взглянет – вянет), и рифмы, основанные на сближении слов похожего звучания (кости – гости, жить – шить). Велико число выражений, где рифма строится на перестановке звуков (полати – лопате, земля – нельзя, ровня – хавронья), где вводится составная рифма (одна – до дна, едва ли – звали), рифма неточная (бык – быть, оттедова – обедала). Огромное наслаждение доставляет само произношение поговорок, где рифма углубляется сквозным ассонансом – повторением какого-то гласного звука (часто – любимого уральского упругого округлого "о" – только потолок не толок, пошёл посол по рассол). В другом случае через всю строку пульсирует один и тот же согласный звук (пришёл – молчит, ушёл – молчит, только шуба шабарчит; с сука на сук – и всё недосуг). Благодаря такому звуковому притяжению слов рождаются настоящие шедевры, где образ как бы дополняется звуковой картиной: ситуация оживает, озвучивается. Живём – как дернину дерём – слышим мы, и физически ощущаем тяжесть работы, надрыв, издёрганность… Лёгкость, капризность девушки-модницы обозначена сквозным повтором – ЧК-: юбочка с оборочкой – любит с оговорочкой…
Нет в поговорках большого смысла, зато есть в них радость, печаль, ирония, досада. А ещё – любовь, удивление перед чудом человеческого слова, иногда почти детская игра с ним.
Приведённые в разделе поговорки распределены составителями по тематическим группам. В одних группах представлены в поговорочных комментариях такие общие понятия, как жизнь, работа, бедность, горе, супружество, одиночество, в других – человеческие качества (как положительные, так и отрицательные). Небольшими группами представлены поговорки, в которых оцениваются явления природы и предметы быта.
Тематические группы прикамских поговорок
О бедности
Пожили богато, да всё порвато.
Прожили век за холщовый мех.
Живут в кривой избе, на одной стене.
Дожили до тюки, ни хлеба, ни муки (ни солоду, ни муки).
Дожили до клюки, ни хлеба, ни муки.
В доме ни ложки, ни плошки.
Ни дому, ни лому.
Ни кошки, ни ложки.
Ни котёнка, ни ребёнка.
Нет ни скота, ни живота – одна липова изба.
Нет ни деток, ни бабы, ни курочки рябы.
Нету ни на себя, ни под себя.
Остался ни в избе, ни на улице.
Живёт он ни ох, ни вздох.
Дожили – ножки съёжили.
Жисть – помаленечку ложись.
Живём – с плота воду льём.
В заботках да делах – как овечки в репьях.
В одном кармане смеркается, в другом заря занимается.
В одном кармане сочельник, в другом Чистый понедельник.
В одном кармане вошь шабарчит, из другого кулак торчит.
По амбару Марья Леготисна проскакала – Ваньку Тощего искала (об отсутствии продуктов, муки).
Невеста без места, жених без штанин.
Ни на ногах, ни на боках.
Гол, как осиновый кол.
Живём, как дернину дерём.
У Малашки олашки, у Фомы две сумы (о бедном женихе и богатой невесте).
Багажу – только к жопе привяжу.
Весь и багаж – в сумке карандаш.
Вся одежда – рубаха да перемываха.
Ни скидавахи, ни надевахи.
Все и лопоти́нки – с пéчи горéчи (о бедно одевающемся).
Не я еду, нужда везёт.
Мужик не живёт богат, а живёт горбат.
В понитке – душа на нитке.
Денег ни полушки и хлеба ни горбушки (ни краюшки).
За тем дело стало, что денег не стало.
Богат стал: вместо лаковых сапог обул липовые.
Гули да гули – ан в лапти и обули.
Только и посуды в доме, что горсть и пригоршни.
Что ни хвати, по то и в люди покати.
С осени шапка на боку, к весне – котомка на горбу.
Не годится с нищими водиться – брать котому и лететь самому.
Наши кошелями машут, только милостыня мелькает.
Шей, баба, мешки: деньги будут хрушки.
Роем землю да глину, а едим мякину.
Зимогор стужи не боится, только молится: дай Бог погоды потеплей.
Загуляли зимогоры: подливай, хозяйка, щей (о разгулявшихся не по средствам).
Не всё с припасом, где и с квасом.
Часом с квасом, порой с водой.
Никто не ведает, как бедный обедает.
Голь мудрена: без ужину спит.
Мы не барского роду, пьём и воду.
Не идёт нищему жарено есть: каплет, брызжет, все глаза выжжет.
День не едим, два погодим да опять не едим.
Живёт не скудно: купит хлеб попудно, у соседа пообедает, на реку пить сбегает.
В нашем краю, как в раю, луку да рябины не приесть.
На семь братьев один топор.
Всякого нета запасено с лета.
Сладок сахар, да не по карману.
Совсем бы чай пить: вода и уголь есть, только чаю-сахару нет.
Три, баба, редьку, три другую: пусть люди думают, что сладко едим.
Жена у меня богата, имеет много: тюрик колотой да дубас поротой.
Давай об заклад – на ком боле заплат.
Щёголь Ивашка, что год, то рубашка.
Я ныне справняя зажил: собаку нажил, ране сам лаял.
Илья Сажин богато зажил: собаку нажил, раньше сам лаял.
Торгую летом ветром, зимой – вьюгой.
Дом-то у меня на семи жердях с подъездом.
Мила душа, не обидь голыша.
Нужда семерых задавила, одному радость дала.
У бедного ребята, а у богатого жеребята; богатому – телята, бедному – ребята.
Нашему брату Бог даёт ребят, а богатому поросят.
Богатый на деньги, горе на хитрость.
Богат, так здравствуйте, а убог, так прощайте.
Богатому хлеб веять – ветру нет, нашему брату табак нюхать – и ветер.
Богатый всхохочет, бедный вздохнёт.
Провожают до дверей богатого – чтоб не упал, бедного – чтоб не украл.
Одну беду нажить – а там беда беду родит.
Кому чай да кофей, а нам чад да копоть.
Кому пироги да шаньги, а нам батоги да палки.
Счастье на паперти с чашкой.
Счастье пучит, беда крючит.
"Как живёшь?" – "Моё житьё: встал да за вытьё".
Не песни петь – горе выть.
Денег ни гроша, так и выдумка хороша!
Живёт, как беспоместная ворона.
Поел хоть на грош, да с вилки.
Вам браги ковш, а я живи, как хошь.
Лыко да мочало туда же помчало.
Семеро одни штаны носят.
У мешка устье режешь – гузно зашивашь; одну полу режешь, другу наставляешь (сводишь концы с концами).
В кажной праздник гасник разный, а штанёшки всё одни.
Как на праздник – новый гасник, а на праздник годовой вшивый гасничек долой (нечем наряжаться).
Ни к чему жизнь и цвéтно платье.
От поганого корыта не отхаживала, а беленько не нашивала.
В кармане вошь на аркане, блоха на цепи. Я бы купила, да купило кошка заступила. В купила-те кобыла ступила. Денежки копил да лешего купил. Копил-копил да чёрта и купил.
О старости
Дожил до седого волоса, до жёлтого зуба.
"Много ли тебе лет-то?" – "Первую сотню живу".
Подставил под стары ноги молодые годы да бегат.
Старый, да петух; молодой, да протух.
Старой, да ярой; молодой, да вялой.
Ты был с горошину, а я уже гулял по-хорошему.
Седой волос в бороде, а он всё ещё не в людях человек.
Его только покадить да проводить.
Был конь, да изъезжен.
Борода не вреда, да честь не та.
Борода не вреда: глазам замена.
Чёрным да русым бородам по рюмочке подам, а которы без бород, тех ещё у ворот палками пороть.
У него уж не к утру, а к вечеру (стар, слаб).
Старе поповской собаки, веку – сто лет в субботу (предельно стар).
Оттопали ноженьки, отпел голосок (жизнь прожита).
Дед сто лет, голова на палке (стар, плохо соображает).
В обед сто лет.
Была да убыла (о состарившейся).
Только на помело годен (о старом, больном).
Ум рехнулся, зуб трону́лся (шатнулся).
Только горох катать да года считать (очень стар).
Покади да в гроб клади.
Свои кости несёт в гости (горсти) (о том, кто вот-вот умрёт).
Отходили ноженьки по торной дороженьке.
Он уж последние лапти носит.
Он через лапоток шагает (вот-вот умрёт).
О горе, печали, неудачах
С горя да с печали сравнялась шея с плечами.
С горя не убиться.
Это горе нам не горе, лишь бы вдвое не было.
Тот тужи, у кого ременные гужи; а у нас мочальные – мы стерпим.
Думал, думал – жить нельзя, передумал – можно.
Кручина иссушила в лучину.
Чужое горе – не евши горевать.
Станешь тужить – хуже жить.
Со слёз подол замёрз.
Не вешай голову, не кручинь хозяина.
Кому ночь, а нам всё день.
Жили мы в городе Ростове у барина Толстова, город-от сгорел, барин-от сдурел, остались мы сироты.
Взяли подряд – две котомки в ряд, лета-то прихватили, а с Покрова опять покатили.
Денег у нас нет, али долгу мало?
Хоть лежу на хвойке, да на своей вольке.
Ему день ото дня хуже, голова шеи уже.
К нашему берегу не приплывёт доброе дерево – всё косое да горбатое (о невезении).
Горе ни словами сказать, ни слезьми излить.
Столько каши не съела, столько штей не выхлебала, сколь слёз вылила.
Мучишься, а никому не кучишься.
Бьётся, как муха в ухе.
Не до песен – рот горем тесен.
Живу ни у реки, ни у берегу, ни у дому, ни у терему.
Хоть матушку-репку пой (о безвыходном, отчаянном положении).
Унесла мою молодость зелёная улица.
Служил солдат двадцать пять лет, выслужил двадцать пять реп, единой красненькой нет.
Не тебе, собачка, мясо поедать – скажи спасибо, если дадут кости поглодать.
Людям путь да дорога, мне пень да колода.
Не шут нёс на дырявый мост, сама зашла.
Нашему Адаму нигде нет талану. Смиренного Артемья от каши оттёрли. Одной рукой угощай, другой – слёзы утирай.
О жизни в одиночестве, об отсутствии семьи, детей
Ему некому воды подать (одинок, брошен всеми).
Нет ни сына, ни дочери, и окна заколочены.
Есть три дочери, у их окна заколочены (есть дочери, но не помогают).
Нет ни девок, ни вну́чат – одни черти му́чат.
Ни дому, ни жены, ни кобылки вороны.
Жить сироте, как гороху при дороге: кто пройдёт, тот и нарвёт.
Остался, как заяц на острову.
Живу сам с собой, как гусь с водой.
В баню, на овин – всё один да один.
Осталась, как ворона, без обороны.
Одна – как на поле сосна.
Живу в лесу, молюсь колесу (оторван от людей).
Живём, как биси в лисе (в глуши, безлюдье).
Живём – тут гора, там гора, сверху в небо дыра (о жизни в глуши, захолустье).
Живём в лéсу и дрова с весу.
О долгах
На мне долгу, как на нищем заплат.
Заёмное три года ждут, на четвёртый забывают.
Отдай руками, а ходи ногами.
Займу, да дойму.