Такое положение дел не продлилось долго. Около 1200 года до н. э. после предварительных пробных набегов весь Ближний Восток подвергся нападению пришельцев с моря. "Народы моря" в ходе серии молниеносных кампаний уничтожили Хеттскую державу и заставили египтян уйти из Сирии и Палестины. Группа захватчиков, филистимляне, обосновалась в Палестине. Уход пришельцев из других частей сиропалестинской территории оставил политический вакуум, который был очень скоро заполнен приходом семитских народов. На юге главными захватчиками стали племена древних евреев, но среди них также были мидийцы, эдомиты, моавитяне и аммониты. На севере господствовать стали арамеи.
Насколько нам известно, политическая организация пришельцев напоминала ту, что ранее существовала в этом районе: это были мелкие города-государства. Один из них между тем воспользовался преимуществом - слабостью соседей, - чтобы объединить под своим господством целый регион. Это было древнееврейское царство. Так, около 1000 года до н. э. Сирия и Палестина были впервые в истории объединены под управлением местной династии.
Однако финикийские города остались по большей части независимыми, и евреи вели по отношению к ним дружественную политику. Это стало возможным благодаря мирному настрою городов, жители которых занимались торговлей и не имели никаких политических амбиций. Нам известно, что в Финикии до 1000 года до н. э. более высокое положение занимал Сидон, а затем Тир. Основной чертой торговой деятельности финикийцев стало основание ряда колоний вдоль побережья Средиземного моря. Финикийские базы после 1000 года до н. э. появились на островах Эгейского моря, а также на Сицилии, Мальте, Сардинии, в Северной Африке и в Испании. Самой значительной из этих колоний стал Карфаген, основанный торговцами из Тира в конце IX века до н. э.
Господство Израильского царства стало исторической интерлюдией. К концу X века до н. э. великие державы снова протянули руки к Сирии и Палестине, древнееврейское царство раскололось на два, и многие независимые государства вернули себе независимость. Однако политическая независимость оказалась недолгой. Ассирийская экспансия начиная с VIII века принесла с собой аннексию сирийских государств, а в VI веке вавилоняне продолжили процесс в Палестине. Когда в 538 году до н. э. Вавилон пал под натиском персов, весь регион стал "провинцией" Персидской империи и с тех пор так и оставался частью то одной державы, то другой.
РЕЛИГИЯ
Основные черты цивилизации хананеев определила их история. Постоянное передвижение и взаимодействие многих народов стало причиной появления смешанной формы культуры, состоящей из множества гетерогенных элементов. Семитское влияние было доминирующим благодаря вкладу, с одной стороны, семитских народов Сирии и Палестины, с другой - вавилонян и ассирийцев, чье постоянное стремление к Средиземному морю и Египту принесло в Ханаан типичные элементы их цивилизации.
Серьезное влияние на культуру Ханаана оказал Египет, стремившийся во встречном направлении. Отношения между Египтом и Ханааном и в политике, и в торговле были близкими, постоянными и обширными и не могли не наложить отпечаток на искусство, религию и литературу. Наконец, несемитские народы, которые приходили в Сирию и Палестину из Малой Азии и с моря, также привнесли свои черты в цивилизацию хананеев, иногда, как в Угарите, вызывая подъем поистине космополитических центров.
Тем не менее социальные и культурные условия, в которых жили хананеи, оставались ближе к кочевому образу жизни древних семитов, чем к процветанию вавилонян и ассирийцев. Иначе и не могло быть. Ведь если в Месопотамии семиты, удалившиеся от регионов их исконного обитания, стали частью давней и прочной политической и культурной среды, основанной на совершенно других традициях, не похожих на их собственные, то в Ханаане кочевники не испытывали такого влияния со стороны нового окружения и могли сохранить большую независимость и старые обычаи. Условия, сложившиеся в их новом доме, и то, как они в него вошли, не слишком благоприятствовали полному переходу к оседлой жизни, мирному приспособлению к существующим условиям.
В целом можно сказать, что ханаанская цивилизация, менее единообразная и независимая по своему характеру, чем месопотамская, во многих отношениях является более семитской.
В ханаанской религии больше всего удивляет то, что она находится на более низком уровне культурного развития, чем месопотамская. Об этом наглядно свидетельствует жестокость обрядов и грубость акцента на сексуальные элементы.
Также примечателен неопределенный и изменчивый характер пантеона. Божества ханаанеев довольно часто обмениваются качествами и функциями, меняют отношения друг с другом и даже пол, поэтому нередко трудно установить их истинную природу и связь друг с другом. Это обстоятельство частично объясняется недостатком единства у хананеев, а частично - отсутствием достаточно организованного жреческого класса, способного систематизировать религию, как это было сделано в Месопотамии.
В каждом городе были свои особые боги, но они по большей части входили в общий пантеон и выполняли какую-нибудь функцию или обладали аспектом, позволявшим им войти в семейство божеств. Это хорошо видно из угаритских текстов, где упоминаются божественные персонажи и события, не всегда напрямую связанные с культом, отправлявшимся в данном городе.
Верховным богом хананеев был Эль. Это не имя собственное, а семитское нарицательное существительное, означающее "бог". Однако многие использовали его как имя собственное для верховного божества. Как и вавилонский Ану, ханаанский Эль остается малопонятным персонажем. Он живет далеко от Ханаана - у истоков двух рек. В мифологии он появляется реже, чем другие боги. Его супруга - богиня Ашера (Асират) - упоминается и в Библии.
Наиболее известный член ханаанского пантеона - Ваал - центральная фигура другой божественной группы. "Ваал" изначально тоже нарицательное существительное, обозначающее "хозяин", и потому может быть применено к разным богам. Ваал по своей сути был богом бури и молнии, дождя и урагана. Он соответствовал Ададу вавилонян и арамеев.
Имена других ханаанских богов являются производными от существительного мелек - "царь". У аммонитов это имя появляется применительно к их божеству в форме Милком. Имя бога - покровителя Тира происходит от того же слова: Мелькарт - "царь города".
Ваал - мужской элемент группы божеств растительного цикла, которые присутствуют и в семитских религиозных традициях. Вместе с ним в нее входят две богини плодородия - Анат и Астарта. Последняя упоминается в Библии как Ашторет - вариант месопотамской Иштар, которая обладает большей частью ее характеристик. Обе богини соединяют, несмотря на очевидную несовместимость, качества девственности и материнства. Для их облика характерны сексуальные черты и символизм. Анат и Астарта одновременно являются богинями войны. В литературе и искусстве они часто изображаются кровожадными дикарками, радующимися бойне.
К числу богов плодородия также относится молодой бог, который рождается и умирает, как и растительность. Этому божеству поклонялись в Библе под именем Адонис (оно произошло от семитского существительного "господин"). Он имеет те же черты, что и вавилонский Таммуз.
Среди разных сил природы, которым в Ханаане приписывалась божественность, солнце и луна играют на удивление малозначительную роль. Частично это обусловлено тем, что солнечные и лунные характеристики приписываются другим богам, но представляется очевидным, что солнце и луна утратили свою важность у семитских народов.
И наконец, хананеи поклонялись многим божествам, перенятым у египтян и вавилонян. Здесь составной и эклектичный характер их цивилизации виден совершенно отчетливо. Позднее произошло сближение и с греческими богами.
Религиозная жизнь хананеев в настоящее время может быть реконструирована только частично и фрагментарно. Мы располагаем сведениями, почерпнутыми из коротких и частично нечитаемых угаритских текстов, но самым всесторонним источником по-прежнему является Ветхий Завет.
Жречество, по-видимому, достигло довольно высокого уровня развития, но, конечно, ему было далеко до организации, сравнимой с существовавшей в Месопотамии. Упоминаются верховные жрецы, хранители святилищ, плакальщицы, священные проститутки. Много было прорицателей, и в угаритских текстах содержится информация о связанных с предсказаниями ритуалах. И наконец, есть особая категория - пророки. Мы не располагаем достаточной информацией, чтобы понять их место в религии хананеев и то, какие функции они выполняли, но они стали олицетворением одной особенности религии, имеющей очень интересный аналог у евреев.
Культовые церемонии у хананеев проводились не только в храмах; обычными были святилища на открытом воздухе, расположенные возле деревьев, источников, а главным образом на холмах, то есть на высоких местах, о которых говорится в Библии. Наружные святилища состояли из огороженного места с алтарем и, самое важное, одним или более священным камнем, в которых, согласно верованиям, жили божества.
В жертву хананеи, помимо животных, приносили и людей. К человеческим жертвоприношениям прибегали, к примеру, в случае масштабных бедствий, преподнося таким образом самый ценный дар богам. В том, что хананеи, как всегда утверждалось, приносили в жертву детей при возведении зданий, полной уверенности нет. Убедительные доказательства наличия таких закладных жертвоприношений отсутствуют, поскольку ни на одном из обнаруженных скелетов нет следов насильственной смерти.
Другой практикой, свидетельствующей о низком уровне развития религии, была ритуальная проституция. Она являлась частью культа плодородия и постепенно прекратила свое существование по мере развития ханаанской религии.
Культ мертвых, судя по погребальному инвентарю, найденному в гробницах, присутствовал во всем регионе. Это говорит о вере в жизнь после смерти, но в нашем распоряжении нет источников, позволяющих определить точную природу этих представлений.
ЛИТЕРАТУРА
Для нас ханаанская литература в основном ограничивается поэмами, найденными в Угарите. Как уже говорилось, в переводе текстов много неясностей, да и порядок, в котором следует читать таблички, не всегда понятен. Что же касается прочего, есть некоторые финикийские легенды, сохранившиеся в источниках более позднего периода, что, впрочем, не уменьшает их ценности.
Самые интересные из угаритских поэм - это эпический цикл о боге Ваале и богине Анат. Он начинается с истории о битве между Ваалом и морским богом Ямом, завершившейся победой Ваала. Затем следует рассказ о возведении дворца для Ваала и торжественных празднествах, сопутствовавших его завершению. Центральным сюжетом цикла является убийство Ваала, оказавшегося затем в царстве мертвых, которым правил бог Мот. Возможно, это имя означает "смерть". Исчезновение Ваала остановило жизнь на земле. И тогда богиня-воительница Анат нашла Мота и убила его.
Дева Анат приближается к нему.
Как сердце коровы тянется к своему теленку,
Как сердце овцы - к своему ягненку,
Так сердце Анат тянется к Ваалу.
Она хватает бога Мота,
Разрубает его мечом,
Развевает ветром,
Сжигает огнем,
Измельчает мельницей,
Разбрасывает на полях.
Птицы едят его,
Пожирают куски его плоти.
После этого Ваал вернулся на землю, а с ним - плодородие и изобилие. Отдельные истории не объединены общей темой, скорее это набор эпизодов, связанных одними и теми же главными героями. Вероятнее всего, в их основе лежит смена времен года. Ваал - бог дождя и плодородия, который правит на земле с сентября по май. Мот - божество засухи и смерти, который теснит Ваала летом и снова уходит со сцены осенью.
Другой миф о богах - поэма о рассвете и закате. Первую ее часть составляют гимны, сопровождающие религиозные церемонии, связанные со сбором винограда; вторую - повествование о рождении двух божеств. Отец - Эль - назвал их Закатом и Рассветом. Ученый, которому мы обязаны переводом этой поэмы, профессор Гастер, указал, что она создана в виде "либретто" для сезонной церемонии - некоего театрального действа. Он считает, что значительная часть мифологического поэтического наследия Угарита, да и всего Ближнего Востока, изначально создавалась именно в такой форме, хотя последующие изменения и дополнения могли изменить ее.
Ханаанский миф о сотворении мира дошел до нас только в своей поздней форме, в которой его изложил Филон из Библа. Вначале, утверждает он, был только яростный бушующий ветер и черный хаос. Потом ветер и хаос соединились, чтобы создать водную массу, которая приняла форму яйца. Яйцо раскололось надвое, и так появились небо и земля, звезды и звери. Эта история имеет схожие черты с вавилонской и библейской.
Из мифов о героях заслуживает упоминания поэма об Акхате. Древний царь Даниил не имел сыновей. Но наконец боги послали ему сына Акхата. Богиня Анат предлагает ему бессмертие в обмен на его охотничий лук.
Пожелай жизнь, о Акхат-герой,
Пожелай жизнь, и я дам тебе
Бессмертие, - и я доставлю тебе!
Я сделаю, чтобы ты считал с Ваалом годы,
С сыном Эла ты будешь считать месяцы.
Как Ваал, когда он дает жизнь,
Он кормит живого,
Кормит и поит его,
Играет и поет ради него приятно,
Так и я дам жизнь Акхату-герою.
Но Акхат отвечает, что не может принять бессмертие. Здесь мы вновь видим отражение древнего сюжета, связанного с отрицанием человеком вечной жизни. Анат не получает лук и желает отомстить Акхату при посредстве своего министра Ятпана, который убивает юношу. Даниил узнает о его смерти по целой серии грозных предзнаменований, предается трауру. А сестра Акхата Пакхат решает отмстить. Представляется вероятным, хотя фрагментарность текста оставляет некоторую неопределенность, что она убивает Ятпана и Акхат возвращается к жизни.
Вероятно, существует историческая основа другого ханаанского эпоса - о Керете. Это царь, потерявший семью. Во сне ему является бог Эль и предлагает провести военный поход в страну Удум. Он должен завоевать ее и жениться на дочери царя, которая подарит ему нового наследника. Этому и посвящена поэма. Керет покоряет Удум, и, когда послы побежденного царя приходят к нему, предлагая богатые дары, он отказывается от них и просит в жены царевну.
Дайте мне деву Хуррию,
Благовоспитанную, перворожденную,
Чья грация - грация Анат,
Чья красота - красота Астарты,
Чьи зрачки - драгоценные камни,
Чьи глаза - алебастровые чаши.
Эл обещал мне ее во сне.
Отец всех людей сказал,
Что наследник родится у Керета,
Ребенок у слуги Эла.
Царевна становится женой Керета, и пророчество исполняется. Конец истории неясен. Керет заболевает, но, судя по всему, его спасает экзорцист.
Поэма, о которой мы только что рассказали, касается одного из самых интересных вопросов, которые последние открытия поставили перед востоковедами. Тема военной экспедиции, предпринятой для завоевания или возвращения невесты, безусловно, напоминает Илиаду, а некоторые герои и ситуации в угаритской литературе предполагают контакт с мифологией Древней Греции. На вопрос о связи между двумя литературными традициями едва ли можно ответить, сделав одну из них зависимой от другой. Вероятнее всего, ряд мифологических тем распространился по всему Восточному Средиземноморью и оказал влияние на литературу Ближнего Востока и Греции. Возможно, связующим звеном между двумя регионами был остров Крит. В случае с Керетом от его названия могло произойти даже имя героя.
Исследования древней средиземноморской литературы все еще ведутся; многие моменты остаются гипотетическими и неоднозначными. Однако не так давно была выдвинута гипотеза, для которой существуют весомые основания (особенно если расширить исследуемый район, включив в него Египет и Анатолию). Было отмечено, что тема странствующего героя (Одиссей) обнаруживается в более ранний период в египетской литературе, а такие греческие мифы, как "Теогония" Гесиода или история Атланта, находят параллели в хеттской литературе. Также становится все более явной связь между искусством Ближнего Востока, Крита и Древней Греции.
Вполне можно предположить, что вскоре будет доказана органическая связь греческой цивилизации, в частности ее литературы и религии, с соседней предшествующей ей цивилизацией. Вероятно, также будет подтверждена близкая связь античной и ближневосточной культур, в которой важную роль играли хананеи.