Миоцен был эпохой биологического процветания крупных человекообразных обезьян. Они необычайно размножились в числе и заняли все области Старого Света с жарким и теплым климатом. Быстрое увеличение численности обезьян имело своим следствием нехватку привычных пищевых ресурсов. Естественный отбор в условиях возросшей конкуренции между крупными антропоидами неизбежно привел к возникновению среди них специализированных древесных форм. Специализация к древесному образу жизни давала обезьянам, развитие которых пошло по этому пути, известные преимущества перед формами, оставшимися неспециализированными. Последние не могли при поисках пищи па деревьях успешно конкурировать со специализированными древесными формами. Это обстоятельство толкало их к изысканию иных источников пищи, причем находящихся вне сферы, в которой начали господствовать специализированные к древесному образу жизни антропоиды. Путь этот в конечном счете вел неспециализированные формы высших обезьян к переходу на землю, где пища была обильней и где легче было ее найти. Переход к наземному образу жизни был облегчен тем, что они и раньше никогда не вели исключительно древесного образа жизни. Им поэтому было нетрудно перейти сначала к полуназемному образу жизни, а затем и к полностью наземному. Объяснение причины перехода части антропоидов на землю конкуренцией другой их части, приобретшей специализацию к жизни на деревьях, полностью согласуется с данными палеонтологии, свидетельствующими о том, что появление специализированных к древесному образу жизни крупных человекообразных обезьян совпадает во времени с переходом другой части антропоидов к жизни на земле (Бунак, 1954, с.382–383, 385–386; Нестурх, 1954, с.45).
Жизнь на земле таила в себе огромные опасности для животных, не отличавшихся большой физической силой и не обладавших мощным естественным вооружением, какими были миоценовые человекообразные обезьяны. Они могли стать легкой добычей для хищников, которыми изобиловали леса. Необходимым условием перехода человекообразных обезьян к полностью наземному образу жизни являлось приобретение ими таких качеств, которые позволили бы им успешно противостоять опасностям, угрожавшим им па земле.
Приспособление одной части крупных человекообразных обезьян к наземному образу жизни пошло по линии возрастания размеров тела и соответственно физической силы, по линии совершенствования естественного вооружения- по пути гигантизма (Якимов, 1951, с.42–43; Ю.Семенов, 1956а, с. 167–168). Из числа гигантских форм человекообразных обезьян третичного периода можно указать на гигантского дриопитека, из числа современных - на гориллу.
Эволюция другой части человекообразных обезьян, переходивших на землю, пошла по линии возникновения и утверждения предчеловеческого труда и завершилась возникновением предлюдей. Детальный анализ процесса возникновения предчеловеческого труда и превращения крупных антропоидов в предлюдей был дан нами в работе "Возникновение и основные этапы развития труда" (1956а, с. 169–186). Отсылая желающих подробно ознакомиться с этими вопросами к ней, мы остановимся в настоящем труде лишь на тех моментах процесса становления и развития предчеловеческого труда, без которых невозможно понять те изменения, которые произошли в объединении обезьян в ходе превращения последних в предлюдей.
Как уже указывалось, развитие предчеловеческого труда началось с того, что"антропоиды", переходившие на землю, стали восполнять физическую слабость и недостаточность естественного вооружения использованием для защиты от хищников тех предметов природы (камней, палок и т. п.), с которыми они манипулировали ранее и которые они в отдельных случаях использовали в качестве средств труда. По мере перехода к наземному образу жизни акты самозащиты с использованием естественных орудий из случайных становятся правилом, и, наконец, необходимостью. За палкой, камнем и другими им подобными предметами постепенно закрепляется функция орудий труда, орудий самозащиты. Предлюди уже не могут без них обходиться. (См. примечание).
Однако само по себе одно лишь использование естественных орудий для защиты не могло гарантировать существования предлюдей. Сам по себе отдельный предчеловек, даже вооруженный камнем или палкой, не мог успешно противостоять нападению хищников. Вряд ли им могла противостоять и отдельная гаремная семья, состоящая всего лишь из одного взрослого самца и нескольких самок, большая часть которых либо уже была обременена заботой о детенышах, либо ждала их появления. Нападению хищников могло противостоять лишь более крупное объединение- стадо. Лишь стадо предлюдей, вооруженных камнями и палками, могло представлять силу, способную не только отразить нападение даже самого опасного хищника, но и уничтожить его.
В том, что предлюди должны были жить стадами, а не самостоятельными гаремными семьями, убеждают и имеющиеся данные об объединениях обезьян.
Целым рядом исследователей было обращено внимание на то, что самостоятельными гаремными семьями живут, как правило, лишь обезьяны, ведущие древесный образ жизни, в то время как обезьяны, обитающие вне пределов лесной зоны, ведут стадное существование. Все крупные человекообразные обезьяны, не исключая горилл, в том числе горных, живут в лесах (Вебер, 1936, с.223; Экли, 1923, с. 159–200; 1935, С.127–167; Нестурх, 1958, с.39–40). Однако, как уже указывалось, из всех них исключительно древесный образ жизни ведут лишь орангутаны (Рогинский и Левин, 1955, с. 157; Нестурх, 1960а, с.34). Шимпанзе ведет полудревесный - полуназемный образ существования (Рогинский и Левин, 1955, с.161; Нестурх, 1957, с.165; 1960а, с.29). Гориллы ведут в основном наземный образ жизни, причем особенно это относится к горным, являющимся почти исключительно наземными животными (Рогинский и Левин, 1955, с. 158; Нестурх, 1958, с.40; 1960а, с.29–31). Если сопоставить эти сведения с имеющимися данными об объединениях упомянутых выше антропоидов, то получится весьма убедительная картина. Орангутаны живут исключительно семьями, существование общих стад у них не отмечено (Zuckerman, 1932, р. 174–179; Тих, 1947, 1, с. 18–19; Нестурх, 1958, с.226). Шимпанзе живут как самостоятельными гаремными семьями, так и стадами. Но число особей в стаде обычно не превышает 20–30 (Yerkes, 1943, р.40; R.Yerkes and A.Yerkes, 1929, p.247). Гориллы тоже живут и самостоятельными гаремными семьями, и стадами. Но число особей в стаде доходит у них до 30–40 и даже 50 (R.Yerkes and A.Yerkes, 1929, р.430; Zuckerman, 1932, p.174–176; Тих, 1947, І, с. 18; Нестурх, 1958, с.227), причем у горных горилл стада крупнее, чем у береговых (Экли, 1923, с. 154–201; Zuckerman, 1932, р. 174).
Несколько иные данные приводятся в работе Г.Шаллера и Дж. Эмлена "Наблюдения над экологией и социальным поведением горных горилл" (Shaller and Emlen, 1963). Согласно их материалам, размеры стад горных горилл варьируются от 5 до 30 особей, составляя в среднем около 17 животных. Одним из важнейших факторов, определяющих численность групп, являются внешние условия. Стада горилл, обитающих в открытых горных лесах и, как следствие, ночующих на земле, значительно превышают по размерам стада этих же антропоидов, живущих в густых равнинных лесах и ночующих, как правило, на деревьях (р.370–373). Авторы подчеркивают также, что стада горных горилл, являющихся животными наземными, представляют собой гораздо более сплоченные и замкнутые объединения, чем стада ведущих полуназемный образ жизни шимпанзе (р.373). Обращается внимание в статье и на то обстоятельство, что ведущие исключительно древесный образ жизни орангутаны образуют неустойчивые группы, редко насчитывающие в своем составе более 3–4 особей (р.373).
Если стадо имеет столь важное значение в жизни такой наземной человекообразной обезьяны, как горилла, обладающей могучим телосложением, огромной физической силой и большими клыками, живущей, добавим к этому, в лесах и имеющей возможность в случае опасности забраться на дерево, то тем более было оно необходимо для обеспечения существования предлюдей, покинувших в большинстве своем после перехода на землю леса и перешедших к обитанию в безлесной местности. Все южноафриканские австралопитеки являлись обитателями открытых, безлесных и даже (в западной части ареала их распространения) полупустынных областей, характеризовавшихся довольно суровыми климатическими условиями. Все это вместе взятое позволяет сделать заключение, что предлюди жили стадами, численностью, вероятно, во всяком случае не менее 35–50 особей.
Систематическое использование естественных орудий сделало стадо предлюдей грозной силой. И эта сила, возрастая, формируясь в борьбе с хищниками, получила вскоре и другое применение.
Человекообразные обезьяны были по преимуществу растительноядными животными. Переход на землю, побудительной причиной которого было стремление изыскать новые источники пищи, имел своим следствием значительное расширение круга природных пищевых ресурсов. Результатом его явилось не только употребление в пищу новых растений, но и мелких животных, которые в изобилии водились на земле. В охоте за мелкими животными предлюди использовали орудия, употреблявшиеся ими для защиты от хищников. С употреблением мясной пищи возникла потребность в этом ценнейшем пищевом продукте, стремление иметь его в достаточном количестве. Охота на мелких животных эту потребность удовлетворить не могла. Она могла быть удовлетворена лишь путем охоты на более или менее крупных животных.
Человекообразные обезьяны по своим природным данным мало приспособлены к образу жизни хищников. У предлюдей отсутствие естественных органов нападения было восполнено искусственными органами - орудиями, недостаток физической силы отдельной особи - силой значительного по размерам стада. По мере расширения масштаба использования предметов природы в качестве средств труда они из орудий самозащиты превращаются в орудия охоты на крупных животных. Охота на крупных зверей, развиваясь, приобретает все большее значение в жизни предлюдей, становится ведущей формой их приспособительной деятельности.
В настоящее время можно считать доказанным, что южноафриканские австралопитеки, являющиеся наиболее изученными представителями предлюдей, вели довольно систематическую охоту на различных животных, в том числе и крупных, причем в качестве охотничьего оружия они применяли различные предметы, в частности, кости и рога копытных животных (Broom and Shepers, 1946, р.31; Broom, 1951, p.34–37, 86; Dart, 1948, 1949, 1957).
Особенно убедительные данные по этому вопросу были приведены в работах Р.Дарта (Dart, 1948, р.260–279; 1949, р.1-38). В Таунге (месте находки австралопитека африканского), Стеркфонтейне (месте находки плезиантропа - австралопитека трансваальского) и Макапансгате (месте находки австралопитека прометея) было найдено 58 черепов павианов (21 в Таунге, 22 в Стеркфонтейне и 15 в Макапансгате). Из этих черепов более чем на 50 (80 %) были обнаружены радиальные трещины, подобные тем, которые образуются при ударе острым камнем, и различного рода проломы, которые могли быть причинены лишь сильными хорошо нацеленными ударами тяжелых орудий типа дубин.
Анализ особенностей проломов, обнаруженных на черепах павианов, позволил Р.Дарту сделать вывод, что австралопитеки в качестве орудий использовали длинные кости конечностей копытных животных, в большом количестве найденные вместе с проломленными черепами павианов. Кроме костяных орудий, австралопитеки использовали также деревянные дубины и камни (Dart, 1949, р.9). О более или менее систематическом характере охотничьей деятельности австралопитеков говорят данные, приведенные в другой работе Р.Дарта (Dart, 1957). Только в сравнительно небольшой части брекчии в Макапансгате были обнаружены остатки 433 животных, из которых 293 были бычьими. Статистический анализ костных, зубных и роговых фрагментов, извлеченных из брекчии, свидетельствует в пользу предположения об использовании австралопитеками в качестве орудий костей, челюстей и рогов животных, особенно копытных.
По мере того, как у предлюдей все большее развитие получала охота с использованием в качестве орудий камней, деревянных и костяных дубин, все большее значение в их жизни приобретало стадо. О стадном характере охоты предлюдей в достаточной степени убедительно говорят находки в их логовищах черепов павианов. Охота на павианов, живущих большими стадами и оказывающих ожесточенный коллективный отпор врагам (Zuckerman, 1932, р.194–207; Dart, 1949, р.9), могла быть успешной только в том случае, если велась довольно крупными объединениями - стадами.
Только наличие стада сделало возможной успешную охоту на более или менее крупных животных. Только наличие стада делало возможной успешную защиту от нападения хищников и других опасностей наземной жизни. Только в стаде могла успешно осуществляться предчеловеческая трудовая деятельность - основной и важнейший вид деятельности предлюдей, обеспечивающий их приспособление к внешней среде, их существование. С тех пор, как предчеловеческий труд стал основным и необходимым способом приспособления к среде, важнейшим условием приспособления к среде стало и стадо. Предлюди не могли существовать ни в одиночку, ни самостоятельными гаремными семьями, они могли жить только стадами. Предчеловеческое стадо в отличие от обезьяньего было не условным, а безусловным объединением.
Превращение антропоидов в предлюдей имело своим следствием развитие коллективных действий. У обезьян мы знаем по существу лишь одну форму коллективной деятельности - оборону от врагов. У предлюдей не только получила развитие и усложнилась коллективная оборонительная деятельность, но и возникла новая форма коллективной деятельности - охота. У обезьян объединение выступает как единое целое лишь в момент отражения нападения извне. Стадо предлюдей выступало как единое целое и при нападении на животных, являющихся объектами их охотничьих устремлений. По мере того, как возрастало значение охоты в жизни предлюдей, становились все более частыми и все более сложными их коллективные действия. Развитие охоты требовало все большего сплочения стада, все большей согласованности действий отдельных его членов.
Но следствием возникновения и совершенствования предчеловеческого труда явилось не только развитие тенденции к сплочению стада. Следствием его явилось развитие и противоположной тенденции - тенденции к развалу предчеловеческого стада.
3. Антагонизм предчеловеческого стада и гаремной семьи предлюдей
Физиология размножения предлюдей не могла отличаться сколько-нибудь существенно от физиологии размножения антропоидов. Предлюди были животными и, как все животные, стремились лишь к удовлетворению своих инстинктов. Это делало неизбежным существование у предлюдей гаремных семей и системы доминирования как в гаремной семье, так и в стаде. Как и стадо обезьян, предчеловеческое стадо состояло из гаремных самок и самцов-холостяков.
У обезьян обычно лишь часть холостяков входит в состав общего стада, остальные либо образуют однополые стада, либо ведут одиночный образ жизни. Для предлюдей одиночный образ жизни был невозможен. Вряд ли также можно предполагать существование у них однополых стад самцов-холостяков. Чтобы такие стада могли существовать, они должны были представлять собой сравнительно большие по размерам (хотя и меньшие, чем общие стада), прочные и постоянные объединения. Но стада холостяков прочными и постоянными объединениями быть не могут. Кроме того, существование больших стад холостяков должно было бы обессиливать общие стада, делая их неспособными ни успешно защищаться, ни успешно охотиться, обрекая их на гибель и тем самым всех предлюдей на вымирание. Общие стада поэтому были единственной самостоятельно существующей формой объединения предлюдей. Даже если учитывать только указанное выше обстоятельство, то и в этом случае мы должны прийти к выводу, что процент самцов, лишенных существующей системой доминирования возможности удовлетворения полового инстинкта, должен был в стаде предлюдей значительно превышать процент холостяков в стаде обезьян. Но, помимо него, были и другие, не менее важные.
Известный французский антрополог А.Валлуа в одной из своих статей (Vallois, 1961) на основании анализа большого фактического материала пришел к выводу, что в эпоху раннего и позднего палеолита и мезолита продолжительность жизни женщин была меньше продолжительности жизни мужчин и что поэтому в течение данного длительного периода времени число взрослых мужчин в человеческих коллективах превышало, причем довольно значительно, число взрослых женщин. Причиной более ранней смертности женщин А.Валлуа считает осложнения во время беременности и родов. Интересно в этой связи напомнить сделанный А.В.Немиловым в книге "Биологическая трагедия женщин" (1929) вывод о том, что переход к прямохождению и связанная с ним перестройка организма неизбежно должны были повлечь за собой возрастание числа осложнений при беременности и родах, а следовательно, и повышение женской смертности. Если принять во внимание, что у всех видов обезьян число взрослых самок превышает, как правило, число взрослых самцов, то данное А.Валлуа объяснение большей женской смертности в ранний период истории человечества представляется весьма вероятным.
Предлюди были прямоходящими существами. Однако в отличие от людей двуногий способ передвижения был у них еще далек от совершенства Организм у них не был еще полностью перестроен в направлении приспособления к прямо-хождению (Washburn, 1960). Поэтому следует ожидать у них наличие большего, чем у ранних людей, числа осложнений при беременности и родах и соответственно большей смертности среди самок.