Важнейшим элементом борьбы был бросок, прием, имеющий целью вывести противника из равновесия и вынудить его к падению на землю. Римский врач Гален называет спортивную борьбу словом καταβλητική ("искусство бросать"), происходящим от греческого глагола καταβάλλειν ("бросать, кидать"), который является наиболее общим термином для обозначения этого технического действия. Для победы борец должен был трижды бросить своего противника. Правило трех бросков нашло отражение и в древнегреческих текстах. Так Сократ в диалоге Платона "Евтидем" (277 d) уподобляет критический момент в споре Евтидема и молодого Клиния схватке двух борцов, один из которых кидается на своего противника, чтобы бросить его в третий раз и одержать решительную победу. Даная реалия борьбы стала также причиной появления в древнегреческом языке глаголов τριάζειν, άποτριάζειν ("утраивать"), существительного τριακτήρ ("трижды, т. е. окончательно победивший, победитель") и прилагательного άτρίακτος ("трижды непобежденный"), значения которых тесно связаны с понятиями "победы" и "поражения", в том числе и в борьбе.
Бросок засчитывался, если противник падал на спину, живот или плечи. Касание же земли коленом не влекло за собой поражения. Оно лишь ставило спортсмена в неблагоприятное положение. Отсюда произошла еще одна связанная с борьбой метафора древнегреческой литературы, которую можно найти, в частности, у Геродота. В VI книге "Истории" (27) писатель, повествуя о злоключениях Хиоса, отмечает, что проигрыш морского сражения поверг город на колени (ές γόνυ την πόλιν έβαλε), после чего он стал легкой добычей для Гистиея. В ходе выполнения бросков и других технических действий борцам разрешалось захватывать руки, ноги, туловище и шею противника. Основной целью последней разновидности захватов было удушение (αγχειν). Использование в античной борьбе подобных приемов свидетельствует, что победы можно было достигнуть не только тремя успешными бросками противника, но и в случае добровольного признания одним из борцов своего поражения. Было еще также правило, согласно которому победителем мог стать атлет, выбросивший своего противника за пределы площадки, предназначенной для борьбы.
Сенека, описывая обычаи спартанцев, обращает внимание на принципиальное различие в присуждении победы в борьбе, кулачном бою и панкратионе. В отличие от правила трех бросков, поединок в кулачном бою и панкратионе продолжался до сдачи одного из атлетов. По словам Сенеки, добровольное признание поражения было причиной того, что спартанцы запрещали своим юношам участвовать в состязаниях по кулачном бою и панкратиону, чтобы вожможная привычка сдаваться не подорвала моральные устои Спартанского государства и не сказалась на его международном авторитете. К числу запрещенных приемов относились удары и укусы противника. В 80-е годы XX века в Олимпии был найден декрет конца VI в. до н. э., запрещающий борцам выполнять болевые рычаги пальцев рук (terminus technicus: στρεβλοΰν – "крутить, выворачивать"). Судьям при этом разрешалось бить нарушителей прутом. Но с V в. до н. э. декрет не исполнялся. По сообщению Павсания (VI, 4, 3), двукратный чемпион Олимпийских игр первой половины V в. до н. э. сицилийский борец Леонтиск "прославился" тем, что выламывал пальцы своим противникам, таким образом, вынуждая их сдаваться.
В борьбе применялись и другие виды болевых рычагов. В комедии Аристофана "Всадники" (263) встречается выражение άποστρέψας τον ώμον ("загибать назад плечо"), которое схолиаст считает метафорой, взятой из борьбы: "Аристофан, упомянув используемые в борьбе приемы, указал на насильственные действия героя, совершенные им против людей". Техника борьбы состояла из разнообразных по структуре движения приемов, которые имели в древнегреческом языке и общее наименование πάλαισμα ("борьба, хитрость, уловка") или σχήμα ("наружный вид, образ, форма"). В латинском языке выполняемые борцами технические действия обозначались существительным numerus ("число, последовательность").
Античные атлеты вели борьбу не только стоя, но и в партере, которой уделялось особое внимание во время тренировок. В ряде мест античной литературы она непосредственно связана с процессом обучения. Борьба в партере ассоциировалась не только с борьбой как таковой, но и с любовно-эротической сферой (как гетеро-, так и гомосексуальной). Подобная двусмысленность привела со временем к возникновению таких новообразований, как clinopale и έπικλινοπάλη ("постельная борьба"), которые были построены на игре слов πάλη ("борьба"), κλίνη ("ложе, постель") и κλίνειν ("склонять, наклонять"). Борьба в партере или ее имитация с партнером была своего рода терапевтическим упражнением, которое часто рекомендовали своим пациентам античные врачи. В данном случае немалое значение имел не только характер технических действий, выполняемых в этом единоборстве, но и представление о целительных свойствах пыли (κόνις) и глины (πηλός), которыми была покрыта площадка для занятий.
Неотъемлемой частью античной борьбы были захваты. Эти технические действия обозначались в древнегреческом языке существительными λαβή ("захват, рукоятка, место, за которое можно ухватиться"), αμμα ("узел"), глаголом περιτιθέναι ("помещать вокруг, обхватывать"), а также словами πλέκειν ("плести"), συμπλέκειν ("сплетать, связывать, pass, схватываться, вступать в рукопашный бой"), περιττλέκειν ("оплетать, обвивать, обхватывать"), διαπλέκειν ("переплетать"), έμττλέκειν ("вплетать"), συμπλοκή ("сплетение"), περιπλοκή ("обхват"), προσπλοκή ("обхват, прихватывание"), άμφίπλεκτος ("со всех сторон сплетающийся, переплетающийся").
Из всех разновидностей захватов в античной литературе чаще других упоминаются захваты за туловище. Для их обозначения в греческом языке использовались следующие слова и выражения: μέσον λαμβάνειν ("брать за середину"), μεσολαβεΐν ("захватывать за середину"), μέσον εχειν ("держать посередине") и διαλαμβάνειν ("брать посередине, обхватывать, перехватывать"). Захват за туловище ставил спортсмена в крайне неблагоприятное положение, и потому умение избежать подобной ситуации ценилось очень высоко. В надписях на памятниках победителям данное их достижение отмечалось эпитетом άμεσολάβητος ("не схваченный за середину"). Ряд терминов борьбы, обозначающих захват за туловище, стал метафорами древнегреческой литературы чаще всего подобные переносы встречаются в комедиях Аристофана. Образ схваченного за туловище борца мог составлять часть сложной метафоры, которая, к примеру, появляется в стихах 36-37 IV Немейской оды Пиндара. Соперники поэта уподобляются морю, которое, словно атлет, захватило его за туловище: "Хотя соленая глубина моря удерживает тебя за туловище, тем не менее сопротивляйся коварным замыслам".
Ничуть не меньшей популярностью в античной борьбе пользовались и захваты за шею с целью удушения противника. К ним примыкал и захват под названием κλιμακίζειν (букв, "выполнять лестницу"), который Поллукс упоминает в составленном им списке терминов борьбы (III, 155). Атлет, сидя на спине своего противника, осуществляет удушение, надавливая предплечьем на его шею, а ногами на нижние ребра. В "Суде" (δ 583) и словаре Гесихия (δ 1053; к 2994) мы находим два соответствующих этому глаголу существительных κλΐμαξ и κλιμακισμός ("лестница"). Слово κλΐμαξ встречается также у Софокла в описании борьбы Геракла и Ахелоя (Trach. 520-522): "Были сплетенные "лестницы",/ были страшные удары лбов/ и стоны обоих борцов". Этот поединок нередко изображался на памятниках античной вазописи. Сравнение литературных и художественных источников помогает в данном случае понять значение глагола κλιμακίζειν и соответствующих ему существительных.
По ходу поединка атлет варьировал типы захватов. Такие его действия обозначались в греческом языке глаголом μετατιθέναι ("перемещать, переставлять"). В античной борьбе были разработаны и различные способы освобождения от захватов противника. Их общим наименованием служили слова λυγίζειν ("изгибать, вертеть, поворачивать") и λυγισμός ("изгибание, изворот"). Эти борцовские термины употреблялись и в переносном значении. В стихах (97-98) первой "Идиллии" Феокрита, в которых Афродита насмехается над страданиями охваченного любовью Дафниса: "Не ты ли, Дафнис, хвастал, что освободишься от захватов Эрота? А теперь не жестокий ли Эрот освободился от твоих?". В качестве этих же метафор обозначали также разнообразные увертки и ухищрения, к которым прибегают софисты для извращения истины.
В античной борьбе применяли различные способы выведения противника из равновесия – толкания (ώθεΐν – "толкать, отталкивать"), затягивания (ελκειν – "влечь, тащить, тянуть") и переводы в партер (σπαν – "тащить, вырывать, выдергивать"). Основу же техники борьбы того времени составляли броски (termini technici: греч. καταβάλλειν – "бросать, кидать", лат. abicere – "бросать, отбрасывать"). Среди них -бросок через бедро (την εδραν στρέφειν – "поворачивать таз"), бросок с захватом руки на плечо (εις ΰψος άναβαστάσαι τον άντίπαλον – "поднять противника в высоту"), бросок с захватом обеих ног, бросок наклоном, бросок с падением на спину с упором ноги в живот (ύπτιασμός – "откидывание (тела) назад"). Кроме того, античные борцы применяли такие приемы, как подножки (ύποσκελίζειν – "ставить подножку"), подсечки (подсечка в колено сзади: ϊγνύων άφαίρεσις, ϊγνυών ύφαίρεσις – "отнятие подколенков"; боковая подсечка: παρεμβολή – "атака сбоку"), обвивы (άγκυρίζειν – "бросать противника изгибом колена", άγκύρισμα – "бросок изгибом колена") и зацепы (παραπλαγιασμός – "бросок в сторону", παρακαταγωγή – "сведение вниз в сторону", μεταπλασμός – букв, "перелепливание").
Лексика античных борцов включала в себя ряд слов и выражений, для которых подобрать современные эквиваленты не просто. Сфера их употребления не ограничивалась техническим языком атлетов. Такие слова и выражения проникали в произведения древнегреческой литературы. Существительные έμβολαί, συστάσεις, παραθέσεις, которые встречаются в конце одной из "Застольных бесед" Плутарха (638 f), уже многие годы служат источником затруднений для переводчиков и комментаторов этого произведения, обозначая различные способы вхождения в тот или иной прием. При этом σύστασις и παράθεσις характеризуют позиции атлетов, а εμβολή предпринимаемые ими атакующие действия. Термин σύστασις (букв, "совместное стояние") указывает на фронтальную направленность движений борцов, стремящихся осуществить захват различных частей тела противника. Описание подобной позиции присутствует в "Илиаде" Гомера, который в XXIII песни поэмы уподобляет состязающихся в борьбе Одиссея и Аякса стропилам, поддерживающим крышу дома: "Тяжкими руками взяли друг друга в объятья, словно стропила, которые превосходный строитель приладил к высокому дому во избежание насилия ветров". Вот так, схватка как прочность, застывшая на мгновение диалектика в высшей своей красоте. В метафорическом значении существительное σύστασις встречается и в "Ипполите" Еврипида, где оно характеризует гнев и нападки Тесея на собственного сына (983-984): "Отец, гнев и противостояние твоего сердца ужасны".
В отличие от σύστασις термин παράθεσις ("боковое положение") указывает на то, что атлет находится сбоку от своего оппонента. Подобный способ вхождения в прием изображен на аттическом краснофигурном килике 430 г. до н. э. из Британского музея (Е 84). Терминологическое значение παράθεσις подтверждает и сохраненившийся в Оксиринхском папирусе (III, 466) фрагмент античного учебника по борьбе, в котором в форме даваемых спарринг-партнерам указаний содержится описание как приемов, так и соответствующих им контрдействий. В 17-й строке этого фрагмента встречается глагол παρατιθέναι, от которого и образовано существительное παράθεσις. Речь идет о захвате за голову, для осуществления которого борцу рекомендуется повернуть туловище практически под углом в 180° по отношению к своему противнику: "Встань к нему боком и правой рукой выполни захват его головы". Более детальное описание подобной техники есть у Эпиктета (Diss, ab Arr. dig. Ill, 26, 22), где защищающемуся от атаки противника борцу предписывается встать к своему оппоненту под углом в 90°, захватить его за голову и затем для завершения приема еще больше повернуть свое плечо.
Основное значение глагола έμβάλλειν, равно как и однокоренного с ним существительного εμβολή, связано с выбрасыванием или выставлением вперед некоего объекта и отсюда с нападением или атакой. К примеру, έμβάλλειν и его производные используются, когда речь идет о таране одного корабля другим или о нападении быка. В терминологическом употреблении эти слова обозначают применение атакующих действий во фронтальной плоскости. Подтверждение этому находится в романе Псевдо-Лукиану романе "Лукий, или Осел", в восьмой, девятой и десятой главах которого описывается любовный поединок между Лукием и Палестрой, имитирующий борьбу двух атлетов. При этом в десятой главе девушка берет на себя роль наставника, а молодой человек – ее ученика: "Сначала, действуя систематически, затяни, словно узел (т. е. крепко возьми захват), затем, отклонив [меня] назад, атакуй с фронта, не ослабляй захвата, не оставляй свободного пространства!".
Кулачный бой (греч. πυγμή, πυγμαχία, πύκτευσις, πυκτοσύνη; лат. – pugil(l)atus), считаясь в древности наиболее опасным из греческих единоборств, вплоть до начала эллинистической эпохи был любимым занятием эллинской аристократии, особенно среди проспартански настроенных представителей афинского "высшего света". Кулачный бой упоминается в "Илиаде" Гомера (XXIII, 652-699), занимая достойное место среди других видов спорта, в которых состязаются герои на похоронах Патрокла. Победа в кулачном бою фактически приравнивалась поэтом к воинской доблести и наряду с ней признавалась высшим воплощением конечной цели устремлений "героической" эпохи. В Олимпии состязания в этом виде спорта среди мужчин начали проводиться на 23-й олимпиаде (688 г. до н. э.), а среди мальчиков – на 41-й олимпиаде. Первым победителем во взрослой категории был Ономаст из Смирны, а в детской – Филет из Сибариса. Создателем кулачного боя как искусства считался Пифагор с острова Самос, который стал победителем на 48-й олимпиаде (588 г. до н. э.).
В античности не было ринга в современном понимании этого слова. Но при необходимости судьи могли ограничить площадку для поединка. В отличие от современного бокса кулачный бой не имел раундов. Впрочем, атлеты могли по обоюдному согласию прервать поединок, чтобы восстановить дыхание и отдохнуть. Продолжительность поединка специально не регламентировалась. Бывали случаи, когда кулачные бойцы состязались в течение всего дня. Атлет объявлялся победителем, если он отправлял противника в нокаут, или если его соперник признавал свое поражение. Сохранились свидетельства о существовании, по крайней мере, двух стилей античного кулачного боя – ионийского, в котором предпочтение отдавалось интеллектуальной составляющей, и аркадского, где большую роль играли телесная мощь и сила духа бойца.
Для зрителей притягательность состояла, прежде всего, в самом присутствии – физическом присутствии – сияющих атлетических тел в момент их высочайшего мастерства. Зрительская роль свидетелей величия подчеркивалась тем фактом, что Олимпийские игры были соревнованием, ориентированным прежде всего на победу. Ни в одной другой западной культуре победа не переживалась столь остро, как в Древней Греции. Только победитель завоевывал право надеть лавровый венок. Утешительных призов за вторые и последующие места – аналогов нашим серебряным и бронзовым медалям – не было, как не было и статистики по индивидуальным достижениям атлетов. Победитель забирает все – этот принцип относился и к неспортивным мероприятиям в Древней Греции, например к сочинению и постановке трагедий и комедий в Афинах, имевшим вид состязания между драматургами) и к ораторскому искусству (так, признание вины или невиновности на греческом суде определялось в конечном счете на основании превосходства в красноречии). Победы и почести, заслуженные в Олимпии, давали атлетам, их семьям и их родным городам право похваляться, которое они использовали без всякого стыда, что плохо увязывается с нашим идеализированным представлением о древнегреческой культуре.
Окажись же современный зритель на настоящем античном состязании, вряд ли ему было бы там так же уютно, как при созерцании прекрасных античных статуй в музее. Ведь античные игры отличались высоким уровнем физической жестокости, что тогда отнюдь не воспринималось как нарушение каких-то правил. Примером может послужить панкратий(pancration), объединявший борьбу и бокс. По уровню допустимой жестокости панкратий сильно отличался от позднее разделившихся вольной борьбы и бокса. Так, Леонтис из Мессины, дважды выигрывавший на соревнованиях по борьбе в первой половине V в. до н. э., получил олимпийскую корону не за победы, а за то, что он, бросая своих противников, ломал им пальцы. Аррахион из Пигалии, дважды олимпийский победитель в панкратий, в 564 г. до н. э. был задушен во время его третьей попытки выиграть олимпийскую корону. Впрочем, перед смертью ему удалось сломать своему противнику палец ноги, и тот от боли вынужден был сдаться. Судьи объявили Аррахиона победителем посмертно, а соотечественники впоследствии установили его статую на рыночной площади.