Особые отношения вынуждены были устанавливать с лешими пастухи - ведь им нужно было оберегать скот от диких зверей. Рассказывают, что перед началом весеннего выпаса пастух шел в лес договариваться с лешим - ударять по рукам. Для этого он надевал шерстяные рукавицы, а поверх правой рукавицы - еще соломенную руку. Если леший решит схватить пастуха, в лапах у него останется искусственная рука.
В фондах Российского этнографического музея в Петербурге хранится деревянная "кукла", обнаруженная во время этнографической экспедиции к тверским карелам. Кукла была вырезана пастухом и прибита к дереву в лесу. Фигура эта имеет странный вид: на голове куклы - фуражка, а на туловище вырезаны пуговицы, как на мундире. Оказалось, что это - изображение лесного хозяина, которого звали нюбликяз - "пуговичник". Кукла представляет собой пример того, как древняя традиция делать изображения на деревьях трансформируется в условиях современной культуры: образ лешего в мундире с пуговицами явно передает фигуру лесничего - государственного чиновника, опасного для людей, занимающихся лесными промыслами.
В одной быличке рассказывается, как одинокий батрак развел в лесу костер. К нему подошла лесная дева, села рядом и принялась вязать. Батрак хотел потушить костер, но дева попросила его не делать этого - в благодарность она подарила ему чудесную рубаху, которая не изнашивалась, и ее не нужно было стирать. Он проносил рубаху три года и не говорил никому, от кого получил этот чудесный подарок. Но однажды во сне батрак все же проговорился о визите лесной девы, и рубаха тут же превратилась в еловый лапник.
Дух леса может показаться в виде тетерева, глухаря, лося, медведя. Ему приносят мелкие подношения, чтобы он оберегал скот и даровал удачу в охоте - загонял зайцев в силки.
Ахти - хозяин вод
Водяной бог Ахти, упомянутый Агриколой, считался покровителем рыб и тюленей, владельцем водных богатств, "золотым хозяином моря" в рунических песнях. Его представляли в виде старца с седой или позеленевшей бородой, в серебряных одеяниях, иногда в виде рыбы. Море - Ахтола - его амбар. Ему были посвящены рыболовецкие заговоры, в которых иногда рыба отождествлялась с самим богом Ахти:
"Окунь, дедушка наш Ахти,
Приходи клевать скорее"
Его супругой или дочерью была Велламо, которую безуспешно пытался изловить и взять в жены сам Вяйнямёйнен. Прославленный эпический певец также имел непосредственное отношение к рыболовству: его струнный инструмент - чудесное кантеле - был сделан из хребта гигантской щуки. Игра на кантеле заставляла заслушиваться всех обитателей суши и моря. Рыбацкий заговор гласит:
"Не нашлось в воде живущих
Шестерых питомцев Ахти,
Кто бы слушать не явился,
Поглядеть на отраженье.
Ведь сама воды хозяйка
В зарослях всплыла прибрежных,
На утес речной забралась.
Слушают питомцы Ахти,
Как играет Вяйнямёйнен."
Руна о чудесной игре должна была привлечь этих "питомцев Ахти" в сети.
Как к хозяину иного мира - целебной водной стихии - к Ахти обращены заговоры с просьбами исцелить от болезней; как к хозяину богатств - просьбы о наделении золотом и серебром. В одной карельской сказке говорится, как некий пастух обронил в реку свой нож. Ахти услышал жалобы пастуха, и принес ему со дна золотой нож. Но честный пастух отказался от чужого имущества. Тогда Ахти принес серебряный нож, наконец - принадлежавший пастуху железный. Когда пастух взял потерянный нож, Ахти похвалил его за честность и оставил ему все три ножа. Завистливый товарищ решил нажиться на щедрости водяного и бросил свой нож в воду. Когда Ахти пришел к нему с золотым ножом, жадный пастух попытался схватить его, но остался ни с чем. Ахти отплыл от берега.
У финнов и карел известны были и другие водные духи: водяной Ветехинен, "мать воды" Веден-эма, "хозяйка воды" Веденэманта. Водные духи могут показываться в виде рыбы, собаки, жеребенка, козла, даже испуганного зайца, так что увлекшийся его преследованием рискует упасть в море и утонуть. Предание гласит, что опасно встретиться в море с одноглазой рыбой: она может хвостом сбить рыбака с лодки в воду, а если попадется в сети - поднимает шторм. Чернолицая русалка любит расчесывать свои волосы у воды, моет в волнах длинные груди, которые может забрасывать за спину. Иногда русалки попадают в рыбацкие сети: если их отпустить, удача будет сопутствовать в рыбной ловле.
Рассказывают о чудесной озерной деве, которая ночью пускалась в пляс под игру музыканта (вспомним игру Вяйнямёйнена и Садко). Однажды музыкант ухитрился осветить ее лампой, и озерная красавица осталась с ним. Она даже родила ему ребенка, но продолжала тосковать по озеру. Наконец, не в силах более сопротивляться зову подводного мира, супруга решила поделить дитя и разорвала его пополам, оставив половину мужу, а со своей половиной спустилась под воду.
Водяной Ветехинен мог угрожать людям и затащить их под воду с помощью заклинаний или превратившись в животное, в бревно (у которого есть один глаз) или дерево у воды - оно тонет, как только на него сядет человек. От водяного можно было избавиться, бросив камень - "пирог водяного" - в воду или при помощи колдуна, но некоторым удавалось побороть его в открытой борьбе. Однажды рыбаки отрубили руку Ветехинену, который хотел перевернуть их лодку. Водяной пообещал не тревожить больше людей, если ему вернут руку. И, правда, после того как рыбаки бросили руку в воду, дух перестал показываться.
У водяных есть свои чудесные стада, которые выходят ночью пастись. Можно завладеть стадом водяного, если бросить в воду железный предмет или успеть обежать стадо вокруг (сходные поверья распространены у всех финских народов).
Маахисы - подземный народ
Среди многочисленных духов, в которых верили финны, выделялся целый мифический народец - маахисы ("жители земли"), маанвэки ("земной народ"), мааналайсы ("подземные"). Они похожи на людей, но безобразны (одна ступня у них повернута назад и т. п.), хотя могут иметь красивых дочерей. Маахисы принимают вид лягушки, ящерицы, горностая, кошки и других животных. Населяют, помимо подземного мира, леса, горы, холмы, пустыри. Путь в их страну ведет по муравьиным тропам, через озера и источники. В подземном мире маахисы ходят вверх ногами по обратной поверхности земли. Попавший в Подземное царство не должен вкушать пищи и пить напитков маахисов, иначе он не вернется на землю (сравните запреты пить смертный напиток преисподней - Маналы) или, вернувшись, обнаружит, что год у маахисов равен пятидесяти людским годам. Маахисы похищают у людей детей, оставляя своих уродцев - подменышей, и скот. Считалось, что человеку, заблудившемуся в лесу маахисов, следует вывернуть наизнанку одежду, чтобы левое на его пути не оказалось правым, а заночевавшему в лесу - оставить приношение (молоко, мед, зерно и т. п.) на тропе маахисов, у дерева или священного камня. Расположением маахисов пользуется тот, кто не мучает домашний скот. Маахисы - обладатели чудесного скота; чтобы завладеть им, нужно бросить в стадо какой-нибудь железный предмет - ключ, иголку, пуговицу. Человек, завладевший коровой маахисов, становится богатым. Тому, кто выдал дочь за маахиса, они подносят богатые дары. По финским верованиям, прежде чем строить дом, надо выкупить землю у маахисов, закопав в ней монету. Маахисы просят людей перенести хлев, если он оказался над их жилищем: ведь из хлева стекают нечистоты. В эстонской мифологии этим духам соответствуют маалусы.
Духи-хозяева
Карелам и финнам (как и прочим финно-угорским народам) известны были также многочисленные низшие духи - хозяева (халтья, халдья) стихий (земли, воды) и природных урочищ - лесов и гор ("хозяева" обитали внутри гор и скал), покровители рода и семьи - домовые духи, среди которых особым почитанием пользовались хозяева очага и хозяева бани. Хозяин очага напоминал с виду того, кто первым разжег в очаге огонь. Свое недовольство нерадивыми хозяевами низшие духи демонстрируют странными шумами, стуком и т. п. Иногда домовые хозяин и хозяйка имеют диковинный вид - один глаз во лбу и красную шапочку с кисточкой. Считается, что домовым становится самый первый умерший в доме. Даже лодка - важное для финнов Балтики транспортное средство (недаром о строительстве первой лодки слагались специальные руны) - имела своего духа-хозяина.
У финнов сохранилась быличка о домовом духе, который обитал в хлеву на сеновале в виде белой кошки. Хозяева привыкли к нему, кормили молоком и даже сдвигали с насиженного места, если нужно было сено. Дух заботился о лошадях, которые лоснились от довольства, хотя и не получали лишнего корма. Но однажды на сеновал заявился нерадивый пьяный работник. Кошка злобно зашипела на него, и тогда работник ударил ее оглоблей. Ему показалось, что удар пришелся по камню, и он ударил еще раз (что недопустимо в обращении с нечистой силой): оглобля сломалась, и обломок попал по лбу пьянице, который пролежал без сознания до утра. Домовой же перешел в другой дом, и сразу же кончилась сытая жизнь у лошадей. Часто домовой дух принимал вид змеи - при таких змеях всегда хорошо плодилась скотина.
Баня (сауна) была особо почитаемой постройкой, где проходили многие ритуалы, связанные с родом и семьей - начиная с родин, когда роженица должна была очиститься в бане. Неслучайно миф о сотворении человека, который пересказывали волхвы русскому воеводе, начинался с того, что Бог мылся в бане. В баню отправлялась и молодуха, которую после свадьбы принимали в новую семью: она дарила полотенце хозяину или хозяйке бани (приношения делались и хозяину хлева). Наконец, баню топили для умерших предков на упомянутый праздник кекри. Нельзя было поздно мыться или ночевать в бане: банный дух мог запугать, ободрать кожу, замыть до смерти.
Рассказывают, что был некогда судья-мздоимец, который выносил неправедные решения. Пострадавший от него человек проклял мздоимца - пожелал, чтобы черт забрал его. Однажды судья отправился в полночь в баню, но выронил огниво: он никак не мог отыскать огниво и вынужден был отпустить слугу, чтобы тот принес другое. Когда судья вернулся, дверь сауны оказалась запертой, из бани же слышались стоны. Слуга не смог открыть дверь и, смекнув, что дело нечисто, побежал за пастором. Но и священник оказался бессилен. Лишь когда у двери собралось двенадцать пасторов (по числу апостолов), черт выкинул кожу судьи на сушильном шесте, тело же забрал с собой.
Сходными духами народная фантазия населяет и прочие постройки - хлев, ригу, мельницу. Этих духов умилостивляли мелкими приношениями - лили на землю молоко, брагу, подносили первую долю каждого кушанья, для духа риги оставляли один необмолоченный сноп.
Характерным для земледельческих народов было представление о "хозяине межи" (райянхалтья), следившем за тем, чтобы правильно проводились границы между полями. Этот дух мог явиться жулику-землемеру и разоблачить его криком: "Исправь межу!" В некоторых рассказах сам неправедный землемер мог после смерти не иметь покоя - превратиться в духа, бродящего по межам.
В христианские времена появились даже представления о "хозяевах церкви" или церковного кладбища: это дух того, кто был первым погребен на этом кладбище.
Дух-добытчик пяра
Пяра - дух, который воровал для хозяев масло и молоко и доил соседских коров. Его можно было создать при помощи простых подручных средств. Чтобы создать пяру, нужно было тайком принести в сауну веретено, в которое для оживления вставлялась облатка с каплей хозяйской крови. Веретено могло проникнуть на соседский двор, если в заборе были дыры от сучьев. Но пяра мог являться и в виде черной птицы с большим брюхом, в котором переносил сливки в хозяйский дом, или в виде лягушки, кошки. Если убить такое животное, вместе с ним погибала и хозяйка пяры (сходные поверья были распространены и у ижоры). Подобные духи известны очень многим европейским народам, в том числе венграм и мордве.
Калма - смертная сила
Калма ("смерть", "могила", "неизлечимая болезнь") в финских и карельских поверьях - воплощение смерти, вредоносная сила, исходящая от покойников (калманвяки - духи умерших), пребывающих на кладбище. Умерший мог наслать болезнь и смерть, поэтому, чтобы очиститься от калмы, после похорон нужно было прикоснуться дома к печи - дух домашнего очага ограждал живых от смерти. Сила калмы воплощалась в предметах, которые соприкасались с покойником, - в "смертной кости" или сумочке с кладбищенской землей, которую могли использовать для наведения порчи колдуны. Эти предметы следовало уничтожить. После выноса покойника выметали избу, выбрасывали мусор и прогоняли смерть. Чтобы смерть не вернулась, у эстонцев-сету вколачивали в порог гвозди или рубили на пороге голову курице, трижды махали поясом вслед похоронной процессии. По дороге на кладбище останавливались у поминального дерева, где прощались с умершим, а ствол обвязывали цветными нитками. Обрядовое дерево было сродни мифологическому Мировому древу - оно также считалось путем на тот свет. По народным приметам, увидеть во сне падающую сосну - к смерти; если возле дома высыхает ель - умрет хозяин. Возвращаясь с кладбища, разводили на дороге костер и прыгали через огонь - чтобы смерть не пристала: этот обычай был известен многим финно-угорским народам - эстонцам-сету, води, ижоре, мордве и обским уграм. По поверьям, смерть можно было отогнать и игрой на кантеле.
Против действия калмы направлены многочисленные заговоры, цель которых - выявить источник болезни: послана ли она от Бога, надуло ли ее ветром, пришла ли она из жилищ мертвых, или ее наслал "народ Метсолы" (леса). Характерно обращение к воде, древнейшей стихии, из которой когда-то была добыта земля:
"Ты, вода, созданье Божье,
Старшая ты между братьев,
Первая среди живущих!
Если зло ты сотворила,
Ты явись признать деянье,
Вылизать явись больного,
Зло свое приди поправить."
Обитель калмы - это одновременно и кладбище, и загробный мир, Манала, Туонела, где обитают "дети калмы". Считалось, что у смертного одра собирались "старики Туонелы" - умершие предки, которых видел умирающий. У ворот кладбища плакальщица будила "народ калмы - народ Туонелы", чтобы открылись ворота Туонелы и вновь прибывшего не облаяли псы преисподней, и предки приняли умершего в свою "славную общину", к "белым прародителям", в "белые места". Чистота ("белизна") предков в причитаниях противопоставляется вечному мраку Туонелы в мифологическом эпосе.
Поединок колдунов
Колдовство, как и шаманизм, было занятием, распространенным в северных странах. Недаром в финском и карельском фольклоре сохранилось множество наименований для колдунов и колдовства: тиэтайя - предсказатель, нойта - общефинское обозначение колдуна или колдуньи, юмала - обозначение сверхъестественной "божественной" способности. Многие наименования были заимствованы из других языков - ведь чужие всегда казались самыми опасными колдунами. Таковы велхо - волхв, маг, мюррюсмиес - шептун, поппа - от русского "поп" (христианские священники наделялись сверхъестественными способностями), поху - от русского "бог". Слово турья означало "лапландец" (саамы считались у финнов самыми могущественными колдунами), лойтсья - заклинатель, маа-тохтори - "земляной доктор" (врачеватель, черпающий свои способности из преисподней), пусо-кари - знахарь, хамассуу - "зуборотый".
Последнее название связано с поверьем, будто у колдуна, прошедшего обучение, вырастает особый зуб. Другой атрибут колдуна - колдовская сумка, в которой он держит кладбищенскую землю, смертную кость, жабу и змею - хтонических существ, пепел (вспомним о его использовании в Биармии), пряжу, а также деньги. Сумка эта может передвигаться сама по себе. Если бросить ее в огонь, она сгорит со страшным шумом; колдун же может от этого умереть.
Чтобы избавиться от угроз колдуна, надо использовать его же средства: бросить ему вслед пригоршню пепла из очага, трижды плюнуть вслед и произнести заговор:
"Рот колдуна лизать не буду,
И лопарский дар не стану.
Дети хийси пусть лакают,
Лижут огненные стрелы."
Затем надо замести следы колдуна, и его порча не подействует.
Сам колдун не горит в огне, кипящую воду может заморозить, а мороз для него нечувствителен, так же как удар клинка или пуля. Колдун властвует не только над хтоническими гадами, но и над дикими зверями, особенно над медведями и волками; может вызвать ветер и бурю, поднять вихрь и перемещаться в нем, вызвать с того света умершего! Ему подчиняются черти. Колдун наводит порчу и произносит целебные заговоры: чтобы, например, заставить змею явиться и зализать собственный укус, загасить пожар, найти вора (к нему прилипает украденное добро) и пропавшую в лесу скотину ("запирает лес"), "присушить" и "отсушить" парня или девушку, превратить целый свадебный поезд в волков.
Среди народов севера распространены мифологические рассказы о состязаниях колдунов и шаманов. Злой колдун заклинает змею, та ищет жертву и заползает в церковную лодку; другой колдун отсылает змею назад, вставляя ей в пасть горящий трут. Змея возвращается в дом злобного чародея, и дом сгорает. Один саамский колдун в образе тетерева хотел переманить всех птиц в Лапландию, но и на него нашлось колдовское средство: ружье зарядили серебряной пулей (или хлебом) и выстрелили в тетерева-колдуна. Тот упал с дерева и превратился в саама.
В карело-финском эпосе соревнуются в магическом умении герои Вяйнямёйнен и Еукахайнен, Лемминкяйнен, а также хозяева мифической страны Пяйвелы.
Священный брак Укко и Рауни
Громовник Укко был верховным богом, известным всем прибалтийским финнам. Его именовали также Исянен, эстонцы - Уку. Другие персонификации грома, с которыми мог отождествляться Уку у эстонцев - Пикне, Кыу, Эйке. Иногда Укко именуется Ильман Укко - именем общего для финно-угорских народов божества. Его представляли в виде старика с седой бородой (недаром он именовался Эйке, а также Ванем - "Старик" или Таеватаат - "Небесный дед"), В голубом плаще (символ туч) он разъезжал на колеснице по каменной небесной дороге. Основной атрибут Укко - молния, ее символами было оружие громовника - топор (иногда каменный), палица или меч. Золотой палицей (молнией) он ударяет по дереву, высекая огонь. Иногда Укко приписывались каменные "громовые когти". Этими когтями он высек огонь, который на земле достался герою Вяйнямёйнену. Укко катает небесные камни, отчего происходит гром, и поражает громом и молнией злых духов, которые могут скрыться от него только в воде. Его лук - радуга. Стрела Укко - щепка от дерева, пораженного молнией, - считается сильным магическим средством (вспомним о божьих стрелах заговора на бересте). Интересно, что черт, противник громовержца, в финском фольклоре мог носить имя Перкеле - это имя было заимствовано финнами у соседей-балтов, называвших своего громовержца Перкунас. Но бог соседнего народа превратился в беса (такое же превращение испытал Перкунас и в мифологии саамов: там Перкель - также противник громовника).
Как бога-воителя Укко ("Золотого короля") просили в заговорах наделить воина огненной шубой, "дать кольчугу как рубаху", воздвигнуть каменную стену, чтобы воин мог скрыться за ней. Как "атмосферный" бог Укко выступал и покровителем охотников в зимнюю пору: его вместе с Палваненом просили в заговорах присыпать землю свежим снегом, чтобы видны были заячьи следы. К нему же обращались и при охоте на медведя.