Литература
1. Уайлд О. Полное собрание сочинений: В 4 т. Т. 3. Упадок лжи. -СПб., 1912.
2. Уайлд О. Портрет Дориана Грея // О. Уайлд. Я всего лишь гений. – М., 2000.
3. Урнов М. Английская литература на рубеже веков. – М., 1982.
АВАНГАРД НАЧАЛА XX ВЕКА
Авангардные направления и школы начала XX века заявили о себе предельным отрицанием предшествующей культурной традиции. Общим качеством, объединяющим различные течения (фовизм, кубизм, футуризм, экспрессионизм и сюрреализм), было осмысление эстетического новаторства не только как акта общественного, меняющего художественный язык, но и психологического человека, его отношения с окружающим. "Речь идет о создании новой Декларации прав человека" (Л. Арагон). К собственному творчеству авангардисты относились как к эксперименту, который окажет влияние на будущее. Это обусловило и появление соответствующей формы "футурологического сознания".
Фовизм, наиболее ярко проявившийся в живописи, пропагандировал возвращение к примитивизму, к доисторическому рисунку, в котором живописный мазок ослепительно яркого цвета передавал сокровенное содержание жизни (Матисс, Дерен, Вламинк). Итальянский футуризм открывает историю европейского авангарда. Датой возникновения футуризма считают 20 февраля 1909 г. – день публикации манифеста футуризма, автором которого был Ф.Т. Маринетти. В манифесте были заявлены основные цели футуристов – "веселых поджигателей с обожженными пальцами": "Мы хотим излечить эту страну от ее зловонной гангрены – профессоров, археологов... неужели вам не жаль растрачивать свои лучшие силы в этом вечном и бесполезном любовании прошлым, которое вас уже безнадежно обессилило, унизило и растоптало?" Новая цивилизация звала к победе иррационального: "Отбросим разум, как безобразную старую кожу... мы хотим стать добычей неведомого, но не от отчаяния, а чтобы наполнить собой бездонные колодца Абсурда". Приветствуя иррациональное, футуризм мифологизировал достижения научно-технического прогресса – автомобиль, подводную лод-
ку, кинематограф, электричество, телеграф, считая их воплощением иррациональной энергии, агрессивности, скорости, которые способны взломать "таинственное неведомое".
Футуристы притязали на глобальное бунтарство в трех сферах: в идеологии, в творчестве, жизнестроительстве. В пластических искусствах (Дж. Де Кирико) и в литературе (А. Палаццески, Т.Ф. Маринетти, А. Савиньо) футуристы пытались перенести на полотно или в ткань стиха шумные приметы города, машинной цивилизации. Кубизм пытался отменить прежние законы зрительного восприятия и освободиться "от банального вида вещей", заставить зрителя / читателя увидеть предмет в трехмерном пространстве, т.е. в пределах плоскости с разных сторон.
Кубизм в поэзии представлен в творчестве Г. Аполлинера, в его "Калиграммах" и в поэме "Зона". Размышляя о задачах искусства, Аполлинер декларировал в качестве основного принципа обновления форм синестезию – синтез литературы, живописи, театра. Миссию поэта и художника Аполлинер видел в спонтанности обновления. Его стихи "Каллиграммы" (1917) – образец слияния слова и визуального образа, "звучащей" и "визуальной поэзии". Поэма "Зона" основана на принципе симультанности, сводящей в единое целое моментное время и длительность. Вслед за Пикассо – основоположником кубизма в живописи – Аполлинер повторял: "Я не ищу, я нахожу".
Возникновение кубизма в живописи связано с знаменитой картиной Пикассо "Авиньонские девицы" (1907). Кубизм ознаменовал радикальный разрыв с ренессансной традицией. Основное для художников – не отражение реальности, а ее пересоздание, в котором модель и внутренний мир автора совпадают. От ранних кубистических работ ("Три женщины" (1908); "Дамы с веером" (1906)) Пикассо переходит к использованию различных форм коллажа и создания живописи в трехмерном пространстве ("Натюрморт с плетеным стулом" (1912)). Авангард, в отличие от модернизма, не имел общей философско-эстетической программы, выплескивая свой "тотальный бунт" в шумных декларациях и манифестациях.
ЭКСПРЕССИОНИЗМ
Экспрессионизм как художественное направление в литературе (а также в живописи, в скульптуре, графике) сложился в середине 90-х годов XIX столетия. Философско-эстетические воззрения экспрессионистов обусловлены влиянием теории познания Э. Гуссерля об "идеальных сущностях", интуитивизмом А. Бергсона, его концепции "жизненного" порыва, преодолевающего косность материи в вечном потоке становления. Этим объясняется восприятие экспрессионистами реального мира как "объективной видимости" ("Объективная видимость" – понятие, усвоенное из немецкой классической философии (Кант, Гегель), означающее фактографическое восприятие реальности), стремление прорваться сквозь косную материю в мир "идеальных сущностей" – в подлинную реальность. Вновь, как и в символизме, звучит противопоставление Духа материи. Но в отличие от символистов экспрессионисты, ориентирующиеся на интуитивизм А. Бергсона, сосредоточивают свои поиски в иррациональной сфере Духа. Интуиция, жизненный порыв провозглашаются основными средствами в приближении к высшей духовной реальности. Мир внешний, мир материи растворяется в бесконечном потоке субъективных экстатических состояний, приближающих поэта к разгадке "тайны" бытия.
Поэту отводится "орфическая" функция, функция мага, прорывающегося сквозь сопротивление косной материи к духовной сущности явления. Иными словами, поэта интересует не само явление, а его изначальная сущность. Превосходство поэта – в неучастии "в делах толпы", в отсутствии прагматизма и конформизма. Только поэту, считают экспрессионисты, открывается космическая вибрация "идеальных сущностей". Возводя в культ творческий акт, экспрессионисты считают его единственным способом подчинить мир материи и изменить его.
Истина для экспрессионистов выше красоты. Тайное знание о мироздании принимает вид образов, которым присуща взрывная эмоциональность, создаваемая как бы "пьяным", галлюцинирующим сознанием. Творчество в восприятии экспрессионистов вы-
ступало как напряженная субъективность, основанная на эмоциональных экстатических состояниях, импровизации и смутных настроениях художника. Вместо наблюдения выступает неуемная сила воображения; вместо созерцания – видения, экстаз. Теоретик экспрессионизма Казимир Эдшмид писал: "Он (художник) не отражает – он изображает. И вот нет больше цепи фактов: фабрик, домов, болезней, проституток, крика и голода. Есть только видение этого, ландшафт искусства, проникновение в глубину, первозданность и духовную красоту... Все становится связанным с вечностью" ("Экспрессионизм в поэзии").
Произведения в экспрессионизме – не предмет эстетического созерцания, а след душевного порыва. Этим обусловлено отсутствие заботы об изысканности формы. Доминантой художественного языка становится деформация, в частности гротеск, возникающий в результате общего гиперболизма, волевого натиска, борьбы с преодолением сопротивления материи. Деформация не только искажала внешние очертания мира, но и эпатировала гротесковостью и гиперболичностью образов, совместимостью несовместимого. Это вызывающее "шок" искажение было подчинено внеэстетической задаче – прорыву к "полному человеку" в единстве его сознания и бессознательного. Экспрессионизм ставил целью реконструкцию человеческой общности, достижение единства Вселенной через символическое раскрытие архетипов. "Не индивидуальное, а свойственное всем людям, не разделяющее, а объединяющее, не действительность, но дух" (Пинтус Курт. Предисловие к антологии "Сумерки человечества").
Экспрессионизм отличает претензия на универсальное пророчество, что требовало особого стиля – призыва, поучения, декларативности. Изгнав прагматичную мораль, разрушив стереотип, экспрессионисты надеялись освободить в человеке фантазию, обострить его восприимчивость, усилить тягу к поиску тайны. Формирование экспрессионизма началось с объединения художников.
Датой возникновения экспрессионизма принято считать 1905 год. Именно тогда в Дрездене возникла группа "Мост", объединившая таких художников, как Эрнест Кирхнер, Эрих Хекель, Эмиль Нольде, Отто Мюллер, и др. В 1911 г. в Мюнхене появляется знаменитая группа "Голубой всадник", в которую вошли художники, чье творчество оказало огромное влияние на живопись XX столетия: Василий Кандинский, Пауль Клее, Франц Марк, Август Маке и др. Важным литературным органом этой группы стал альманах "Голубой всадник" (1912), в котором художники-экспрессионисты заявили о своем новом творческом эксперименте. Август Маке в статье "Маски" сформулировал цели и задачи новой школы: "искусство превращает в понятное и постижимое сокровенную сущность жизни". Живописцы-экспрессионисты продолжили эксперименты в области цвета, которые начали французские фовисты (Матисс, Дерен, Вламинк). Цвет для них, как и для фовистов, становится основой организации художественного пространства.
В формировании экспрессионизма в литературе значительную роль сыграл журнал "Акцион" ("Действие"), основанный в Берлине в 1911 г. Вокруг этого журнала сплотились поэты и драматурги, в которых наиболее сильно проявился бунтарский дух направления: И. Бехер, Э. Толлер, Л. Франк и др.
Журнал "Штурм", начавший выходить в Берлине с 1910 года, был сосредоточен на эстетических задачах направления. Крупнейшими поэтами нового направления стали Г. Тракль, Э. Штадлер и Г. Гейм, поэзия которых усвоила и творчески переработала опыт французского символизма – синестезию, утверждение превосходства Духа над материей, стремление выразить "невыразимое", приблизиться к тайне мироздания.
Георг Тракль (1887 – 1914)
Австрийский поэт Г. Тракль прожил короткую жизнь, оборвавшуюся на фронтах Первой мировой войны в 1914 г. Жестокость войны потрясла поэта и, оказавшись в госпитале в Гродеке, он принял смертельную дозу наркотиков, чтобы уйти от ужасов войны. "У него было слишком сильное воображение. Поэтому он не мог вынести войны, возникшей, главным образом, из-за неслыханного отсутствия воображения" (Ф. Кафка).
При жизни Г. Тракля вышел единственный сборник его лирической поэзии "Стихотворения" (1913). Второй сборник, "Себастьян во сне", подготовленный поэтом к публикации, опубликован посмертно в 1915 г.
Г. Тракль воспринимал свое творчество как труд, как "жизненную задачу". Творческая манера Тракля, испытавшего влияние разнообразного спектра предшествующих традиций, от Бодлера и Ф. Ницше до французского символизма (А. Рембо) и поэзии Р.М. Рильке, Гуго фон Гофмансталя, сформировалась в период с 1909 по 1912 год. В стихотворениях этого периода ощущается воздействие строго контролируемой техники стиха. Тракль в одном из писем характеризует свою новую образную манеру "в четырех отдельных стихах каждой строфы объединять четыре отдельных фрагмента образа в единое, цельное впечатление":
Звенит без умолку ручей.
Белеют тучи в небе ярком.
Как безмятежен шаг людей,
Что в час вечерний бродят парком.
"Музыка в Мирабелле". Пер. О. Бараш
В стихотворении "Теплый ветер в предместье" (пер. И. Болычева) намечается новая тенденция – переход от "ограниченно-личностной" к "универсальной" форме поэтической образности, которая станет отличительным свойством поэзии Тракля:
По вечерам здесь скука, мрак и страх.
Вонючий воздух гнилостно-изгоист.
Стальной дугой моста грохочет поезд,
Взметая щебет воробьев в кустах.
Композиционную основу стихов 1909 – 1912 гг. составляют четверостишия с опоясывающими рифмами.
Стихотворения, возникшие с осени 1912 по начало 1914 г. написаны верлибром. Здесь появляются новаторские мелодико-ритмические композиционные фигуры, как бы лишенные образности. К этим принципам музыкального построения относятся молчание и пауза.
Знаменитое стихотворение "Гелиан" построено на паузах. Тракль как бы заново открыл для себя поэтический язык, пытаясь выразить в слове "тайну", погружаясь в молчание невыразимого:
В часы одиночества духа
Так прекрасно идти под солнцем
Вдоль желтых стен лета.
Еле слышны шаги в траве:
Но в сером мраморе спит
Сын Пана сном непробудимым.
"Гелиан". Пер. В. Вебера
В этом стихотворении доступная пониманию образность сочетается с образами, выходящими за пределы понятийного ряда. Алогичность и герметичность поэзии Тракля, наметившаяся в тенденции в "Гелиане", обусловлена его "визионерской" отрешенностью от предметного мира, стремлением передать "поюще-сияющую гармонию Духа" (М. Хайдеггер). Поэтический сборник "Себастьян во сне", которому свойственны "мелодические взлеты и замирания" (Р.М. Рильке), следует логике сновидения. Экстатическое, галлюцинирующее сознание Г. Тракля создает новую реальность, сотканную из образов-видений. В организации художественного пространства его поэзии используются не только принципы музыкального построения, но и цветовая гамма, наделенная символической многозначностью, которая диктуется стремлением выразить сокровенную, изначальную сущность вещей:
У ног твоих голубой родник,
тайна сокрыта в красном безмолвии твоих губ,
Отененная дремотой листвы,
темным золотом сникших подсолнухов.
Веки твои тяжелеют от мака, тихо грезят,
прильнув к моему челу.
Нежные звоны трепетом грудь наполняют,
облаком синим твой лик
В душу мою снизошел.
"В пути". Пер. В. Вебера
В стихотворениях, посвященных Эллису ("Мальчику Эллису". Пер. В. Вебера; "Эллис". Пер. А. Пурина), сменяют друг друга синестезированные образы: звучание и тишина, вспышка, угасание и цвет. Музыкальность и символическая многозначность цветовой палитры задают тональность и направление движения этих стихотворений к умиранию, гибели. Доминирующий черный цвет символизирует мрак и безысходность; золотой – сияние истины; лунный (серебристый) – бледность смерти:
Эллис, когда черный дрозд кликнет из черного леса,
Твоя гибель близка.
Губы твои пьют голубую прохладу горного родника.
А на твои виски черная каплет роса,
Последнее золото чахнущих звезд.
"Мальчику Эллису". Пер. В. Вебера
В поздних стихотворениях, написанных с декабря 1913 года до самой смерти, – "Предаюсь ночи" (пер. В. Топорова), "Жалоба" (пер. С. Аверинцева), "Возвращение домой" (пер. Е. Баевской) – изливаются образы-видения, пронизанные мягким музыкальным звучанием, олицетворяющие безумие и зло этого мира, мира человеческих страданий:
Сон и смерть – их орлиные крылья
Всю ночь у этой главы шумели:
Золотой человеческий образ
Поглотила холодная глубь
Вечности. Об уступы смерти
Разбилась пурпурная плоть.
"Жалоба". Пер. С. Аверинцева
Одно из последних стихотворений "Гродек" (город, сыгравший фатальную роль в жизни поэта), связанное с ужасами войны, пронизано апокалиптическими образами-видениями мировой катастрофы:
Леса осенние шумят на закате
Оружием смерти, и поля золотые,
И голубые озера; над ними
Мрачное катится солнце, ночь встречает
Мертвых бойцов, ярую жалобу
Их разорванных губ.
Медный алтарь воздвигнут гордой печали,
Яркое пламя духа зажгла могучая боль
И нерожденные внуки.
Пер. Г. Ратгауза
"Визионерская" поэзия Г. Тракля, построенная на произвольной игре субъективных ассоциаций, герметична и труднодоступна для понимания. Художественные открытия поэта – синестезированная образность, строго конролируемая техника стиха, мело дико-ритмические композиционные фигуры – оказали огромное влияние на поэзию XX века.
Георг Гейм (1887 – 1912)
Г. Гейм – представитель группы поэтов, объединившихся вокруг журнала "Штурм". При жизни его стихотворения публиковались в основном в периодической печати, а в 1919 г. большинство его произведений вошло в первую антологию экспрессионистов "Сумерки человечества". Основной темой лирики Г. Гейма являются большие города ("Бог городов"; "Демоны городов"; "Города в руинах"; "Проклятье большим городам"). Город в восприятии Г. Гейма (как и И. Бехера) – это олицетворение косности материи, противоречащей вечному потоку становления, "жизненному порыву", это некое чудовище, Левиафан, пожирающий "душу" человека. Поэта интересует не конкретное воспроизведение "язв" большого города, а выражение его сущности, его изначальной идеи: предметные очертания города растворяются в гротескных образах распада, гниения, смерти. Цвет, как и у Тракля, несет символическую функцию, усиливая общую тональность "великого умирания души в плену мертвой механики каждодневности":
Увенчанные мертвой головою
И черным стягом белые врата
Бесшумно растворяются зарею,
Зари убогим светом залита,
Видна за ними жуткая картина:
Дождь, нечистоты, духота и слизь,
Порывы ветра и пары бензина
В чаду бесшумной молнии слились.
"Проклятье большим городам".
Пер. В. Торопова
Еще доступная постижению семантика образов соединяется с алогичным образно-семантическим сочетанием. Разрыв привычных связей – пространственных, временных, причинных, субъективный произвол ассоциаций выводят поэтическую образность Гейма за пределы понятийного ряда:
В полусвету из мрака небосвода,
Печальные, в вечерних вереницах,
Выходят – и заводят хороводы -
Видения, мучения, невзгоды.
Цветы в руках завяли, а на лицах -
То робкий ужас, то недоуменье.
Настало огненное погребенье
И солнце истребляет все живое.
"Куда ни глянешь – города в руинах".
Пер. В. Торопова
Значительное место в лирике Г. Гейма занимает пейзаж (как и во всем экспрессионизме), превращающийся в "ландшафт видений". Природа, трактуемая в соответствии с экспрессионистской концепцией, принадлежит миру материи, т.е. миру окаменевшему, мертвому в своей неподвижности. Визионерская фантазия Г. Гейма растворяет предметный мир в экстатическом "душевном порыве", обнажающем его сущность. В стихотворении "Вечерние облака" возникают образы-видения: "скольжение серых мертвецов"; цепочки, стаи, косяки мертвых.
Один из теоретиков экспрессионизма К. Эдшмид отмечал, что Г. Гейм "монументальным жестом низвергал" на современников "глыбы стихов" и "ковал из образов и строф свои видения".
Война 1914 г. определила основную тенденцию экспрессионизма (поэзии, живописи, скульптуры, драматургии): ужас и отчаяние перед бессмысленным взаимоистреблением людей. Апокалипсис, Страшный Суд и его неумолимое наступление становятся ключевыми образами поэзии. "Война присутствует как видение, как всеобщий ужас, растягивается как нечеловеческое зло" (Курт Пинтус).
В годы войны под влиянием великих потрясений создается новая поэтика экспрессионизма в лирике, драме и публицистике: разрушаются грамматические связи и законы, возникают неологизмы, создается новый синтаксис. Тональность лирики этого периода отличается взрывной эмоциональностью, общим гиперболизмом атмосферы мировой катастрофы, конца света. С этим связано натуралистическое сгущение деталей (без натуралистической мотивации), контурные изломы стиха, устранение глубины пространства. В стихотворении Ф. Верфеля (1890 – 1945) "На земле ведь чужеземцы все мы" (1914) сущность войны выражена гиперболизацией изначальной жестокости человеческой природы, метафорой всеобщего разъединения и отчуждения: