Следует отметить, что проблема отражения ментальности носителей фольклора в рукописных источниках, соотношения устной и письменных форм фольклора, взаимодействия и взаимовлияния устно-поэтической и книжной традиций является одной из сложных и многоаспектных в фольклористике. К этой проблеме обращались в свое время Д. С. Лихачев, В. П. Адрианова-Перетц, А. Я. Гуревич и др. Чаще всего эта проблема возникала в связи изучением взаимодействия письменной и устной систем в Древней Руси и Средневековье, и лишь в 90-е годы ХХ века ее постановка была вызвана необходимостью осмысления фольклористами современных фактов устной и рукописной традиции (см. [Власов 2006: 236; Устная и рукописная… 2000] и др.).
Сошлемся на авторитетное мнение В. Я. Проппа: "…может быть поставлен вопрос о принадлежности к фольклору обычных рассказов из жизни, воспоминаний, рассказов о необычайных встречах или необычайных событиях. <…> Большинство людей рассказывает о виденном и слышанном в жизни. Существенное отличие подобных рассказов состоит в том, что это – рассказы очевидцев, т. е. рассказы о том, что действительно было. <…> Принадлежат ли такие рассказы к фольклору в собственном смысле слова или нет, фольклорист обязан их изучать" [Пропп 1998: 34–35].
На обороте первой страницы рукописи размещен следующий текст: "Автор данной книги – Бендлин Владимир Эдуардович, в прошлом старший следователь, майор юстиции, в настоящее время находится на заслуженном отдыхе по достижении выслуги лет в системе МВД, преподаватель Южно-Уральского государственного университета (ЮУрГУ)".
Основной текст предваряет вступительное слово автора – "Вместо предисловия". Здесь обращает на себя внимание ясно выраженная автором установка на достоверность: "в настоящей книге приведены исключительно реальные факты и события, имевшие место в действительности в июне – августе 1996 года на территории города Кыштыма Челябинской области…". Далее кратко передана фабула происшедших событий: "…когда в квартире психически больной женщины появилось живое существо, похожее на недоношенного ребенка, и в то же самое время – весьма странное и загадочное, так непохожее на человека. Женщина называла это существо "Алешенька-хорошенький". Оно странно пришло в наш мир, и так же странно его покинуло… После его смерти, тело этого существа было превращено в мумию, которая впоследствии была утеряна" (с. 4).
Нас интересует сам механизм порождения "слухов и толков" и их дальнейшая разработка. Как пишет Бендлин, "эпизод с кыштымской мумией по сей день не утратил своей информационной остроты и значимости. Данный феномен, поначалу достаточно тусклый и скромный, постепенно попал в сферу пристального внимания прессы, благодаря своему неповторимому колориту, окутанной загадкой полудетективной сути". Фольклорное сознание информанта не позволило ему обойти стороной даже красоту природы Кыштыма: "К этой теме я также примешал заметки о природе родного края, поскольку природа – это среда, в которой собственно все и происходило, в этой субстанции мы с Вами живем, развиваемся. Ведь не где-нибудь, а на природе, в лесу, нашла Алешеньку бедная женщина – Просвирина Тамара Васильевна" (с. 5).
Из текста предисловия становится ясна цель книги – "поставить памятник" Алешеньке и "изложить все предельно достоверно, без привнесения личных эмоций и домыслов" (с. 6).
Повествование начинается с "краткого экскурса по Кыштыму и его окрестностям" и, конечно, по законам фольклорного сознания, отсчет ведется со времени основания города, первых Демидовых и покупки земель у башкирских племен – традиционных для уральского фольклора мотивов.
Автор гордо отмечает, что "Урал – это сердце нашего материка" (с. 9). Рассказывая об "истинной жемчужине Урала" – озере Увильды, делает акцент на его связи с НЛО и обнаруженных на дне озера "руинах древнего городища" (с. 10). Все это популярные мотивы уральских преданий, легенд и быличек.
К числу главных достопримечательностей Кыштыма Бендлин относит пещеру Сугомак и расположенный рядом с ней родник Марьины слезы, "вода в котором хрустально чистая и удивительно хороша на вкус". Автор отмечает положительную энергетику горы Сугомак: "…у меня лично во время подъема на первый пригорок Сугомака прошла сильная головная боль, которая до этого периодически мучила меня на протяжении недели…. исчезла очень быстро и плавно" (с. 15). Наряду с благоприятными местами автор упоминает "участки негативного воздействия": "Например, у ж/д станции Силач, расположенной на железной дороге между городами Кыштым и Верхний Уфалей, на уфалейской территории, у подножия горного массива Шихан. В начале подъема есть такое место… там люди недомогают, чувствуют необъяснимую тревогу, нередко беспричинную хандру, а иногда даже животный страх. Там люди быстро теряют силы. Сам же поселок Силач, как полагают некоторые местные жители и бывалые покорители Шихана, является местом какой-то непонятной, но мощной Силы" (Там же). Неожиданно автор сам себя обрывает и возвращается к главному предмету своих мыслей: "Но оставим описание красот и чудес природы местным краеведам, поскольку одной из версий о природе столь странного существа является версия о радиационных мутациях человеческого организма" (с. 15–16). Однако далее он описывает свои наблюдения НЛО:
"В 1992 году, в районе данного объекта (НПО "Маяк". – И.Г.) жители Кыштыма неоднократно замечали странные левитирующие предметы, зоной интереса которых была территория закрытого территориального образования (ЗАТО) г. Озерска, где "Маяк" собственно и расположен" (с. 17). "Сам я лично наблюдал такое явление дважды с интервалом в одну неделю". "Было около трех часов утра, когда я, выйдя из гаража, увидел в воздухе, к северо-востоку от себя неподвижно парящий на сравнительно небольшой высоте серебристый объект, от которого под углом в сторону Озерска отходил яркий желтоватый луч света. Размеры объекта были сопоставимы с размерами лазерного CD-диска, сплюснутого по верхней и нижней части, т. е. по форме, данный объект представлял собой эллипс. Располагался этот объект по отношению к наблюдателю, т. е. ко мне, не в горизонтальной, а в вертикальной плоскости. С западной части объекта были видны несколько световых полуокружностей, внешне схожих с радугой. Из-за ночного времени суток, различить более детально объект я не сумел. Парил этот объект в воздухе без движения не менее получаса, подвижным был его луч. Никаких звуков он не издавал. Затем он плавно проследовал в восточном направлении. Сперва вальяжно, а потом в одно мгновение уменьшился до размеров светлой точки и совсем исчез" (с. 17–18).
"Не скрою, увиденный мною так отчетливо, два раза подряд НЛО повлиял на мое мнение о природе "Алешеньки". Уверен, что мой прагматичный ум никогда бы не допустил и мысли о его нечеловеческом происхождении, если бы не этот дважды пережитый в прошлом реальный опыт визуального контакта. Этот опыт убедил меня, что наша традиционная наука бессильна пока перед многими сторонами нашей жизни и что отсутствие четкого научного представления о них еще не значит, что таковых "чудес" в природе не существует" (с. 19).
Это рассуждения человека, всеми силами стремящегося остаться на поле прагматики, а значит, рациональности, но "факты" встречи с НЛО раз за разом заставляют сознание информанта обращаться к традиционным версиям объяснения, т. е. к фольклору.
Под заголовком "Появление мумии" автор книги начинает повествование об Алешеньке: "Вся эта история с "Алешенькой" началась в середине августа 1996 года. Тогда я служил в кыштымской милиции следователем. Мы вывезли фигуранта по уголовному делу на следственный эксперимент в поселок Бижеляк, расположенный неподалеку от Кыштыма. Обвиняемый рассказал о том, что у него в квартире хранится мумия пришельца и предъявил мумию данного существа на обозрение, при этом он неоднократно заявил, что это мумия инопланетянина" (с. 21). "На столе, на куске материала бордового цвета, лежал засушенный трупик странного существа серовато-зеленого цвета!" (с. 23). "Внешне он безусловно напоминал утробного ребенка, имеющего анатомические признаки человека, но его голова была странной шлемовидной формы, напоминала собой нераскрывшийся бутон кувшинки. Наиболее характерным отличием являлось строение костей черепа – это были лепестки, сходящиеся в теменной части головы, от которой через всю лицевую часть по центру выдавался килевидный выступ. Костей в черепе было четыре.
Размер мумии составлял около двадцати пяти сантиметров в длину. Цвет мумии был серовато-зеленый, местами имелись желтоватые, белесые фрагменты. Наиболее странным было то, что полностью отсутствовали ушные раковины и нижняя челюсть. Мумия была ссохшаяся и по внешнему ее виду было довольно сложно судить о строении тела, поскольку ткани сильно деформировались, однако было очевидно, что пуповина и половые органы у мумии также отсутствуют. На ней даже не было намека на таковые".
Описание существа: размер, строение тела, костей, исходные комментарии – все должно убедить читателя рукописи в том, что перед нами инопланетянин, как в этом убедился сам следователь. Его главная цель – достоверность, установка на правдивость, которая является результатом собственной веры в то, о чем рассказывается. Это составляет непреложный закон фольклорных текстов в жанре несказочной прозы.
Когда следователь взял в руки трупик, то почувствовал "жжение": "…его можно сравнить с крапивным ожогом, но оно было настолько тонким… подобно току, пробежало от кистей рук до локтей и уже как импульс прошло по позвоночнику, где-то ближе к спине". По признанию информанта, он приобрел способность чувствовать людей, "готовых причинить ему неприятности" (с. 35). Отметим, что данный мотив передачи силы, чужой энергии от умирающего представителя иного мира к "ученику" является традиционным для фольклора, в частности для быличек о колдунах.
Игорь Усков, врач Кыштымской центральной городской больницы, осмотрев мумию, "сказал, что вероятнее всего, это продукт человеческой деятельности, скорее, он даже недоношен" (с. 44). Врач-гинеколог той же больницы Ермолаева, "увидев мумию, высказалась однозначно: "обычный выкидыш", при этом указала примерный срок – от 20 до 24 недель". "Врач-патологоанатом Самошкин и фельдшер из отделения судебно-медицинской экспертизы Романова высказались категорически: "Это не человек" и назвали ряд отличительных признаков". Противоречия в оценках экспертов еще более укрепляют сомнения информанта, вызывают его заинтересованность, активизируют фольклорное сознание.
Для достоверности автор приводит показания снохи психически больной женщины – Просвириной Тамары Николаевны: "Шестого июня 1996 года я пришла в квартиру к своей свекрови Просвириной Тамаре Васильевне. Она получает в этот день пенсию. Свекровь мне сказала: "У меня есть ребеночек, Алешенька – хорошенький. Он кушает". Свекровь провела ее в комнату, где на кровати лежал запеленатый в бордовую ткань Алешенька, вид которого ее сильно удивил, если даже не испугал. "Цвет тела у этого существа был серым, как у кинескопа отключенного телевизора. Тело существа было студенистой консистенции и внешне, по форме напоминало бутылку. Голова имела шлемовидную форму, глаза казались стеклянными, зрачок был вертикальный, как у кошки. Причем, когда Алешенька закрывал глаза, то они западали и становились плоскими. Один глаз у него был черным, второй красным. Взгляд у Алешеньки был осмысленным, было видно по его глазам, что он страдает, внешний вид его был болезненным. Не только ушей, но и даже ушных раковин у Алешеньки не было. Рот имел не щелевидную форму, как у человека, а форму овала. У Алешеньки не было губ, вокруг края рта у него была кайма, кайма эта была алой. Во рту было два зубика, расположенных в нижней части, эти зубики были похожи на клыки. Язык был тоже алого цвета, он имел форму лопаточки, как выразилась опрашиваемая". В этом портретном описании обнаруживается причудливая смесь представлений о внешнем облике инопланетянина, нечистой силы и оборотня, вампира.
Свекровь сказала ей, что нашла этого Алешеньку в лесу за школой в поселке Каолиновый, пожалела и принесла домой. Как отмечают очевидцы, Просвирина Тамара Васильевна имела привычку ходить на кладбище в позднее время, ходила туда через лес, нередко приносила с кладбища фотографии умерших на металле, снятые с памятников. Эти фотографии висели на стене в ее квартире. Автор рукописи приводит точный домашний адрес героини: пригород Кыштыма, пос. Каолиновый, ул. Каолиновая, д. 8, кв. 41. При этом он отмечает, что в квартире стоял тот же самый запах, который он почувствовал при осмотре мумии, за месяц он не выветрился и не исчез (с. 52). Далее информантом логически выводится точная дата находки: от двух недель до одного месяца, плюс один месяц мумия находилась у Нуртдинова.
Рассказ самой женщины показателен и символичен: "Она ходила на Новое Кыштымское кладбище на могилу "тети Вали Людиновсковой", был вечер, был дождь, гроза, град. На могилке "тети Вали Людиновсковой" она увидела ребенка, закопанного в землю головой вниз! Якобы он был завернут в "свекольное покрывало" (т. е. в тот самый лоскут материи бордового цвета, в который была завернута мумия). Она откопала ребенка, он дышал. …принесла его домой, где он отошел, стал принимать пищу. …выпил воды с сахаром, съел целиком карамелевую конфету". "Ел он все, что она давала ему. Не говорил ничего, но и не гулил, как маленькие дети, а только взвизгивал" (с. 57–58).
В этом повествовании все смешалось: жизнь переплелась со смертью, бывшие родственники и подруги и "новое" существо, которое на время займет главное место в судьбе женщины, потерявшей разум, но приобретшей ребенка. Повествование носит одновременно трагедийный и мелодраматичный характер, как в жизни. Миф об иных мирах, ставший явью.
Под заголовком "Уфологии" автор рассказал о дальнейшей судьбе Алешеньки. "У меня в квартире никаких полтергейстов не наблюдалось, но было почему-то всегда не по себе". Никаких свидетельств в пользу версии детоубийства он не нашел, а приехавшие из пос. Каменск-Уральского уфологи заявили, что "Алешенька не человек, а биоклон, а точнее – программируемый биологический робот-разведчик. <…> У нас он изучает окружающую среду и условия обитания, а также повадки и образ жизни аборигенов" (с. 68–69).
Под заголовком "Пресса" автор рассказал о реакции на случившееся средств массовой информации: сначала появилось журналистское расследование с изложением объективных фактов, а потом – "крайне негативная публикация одного начинающего мастера пера из областной газеты". Японские специалисты из телекомпании "Ниппон Телевижнс" (Токио) сняли фильм об Алешеньке, где этот сюжет оказался в ряду других аномальных явлений: озеро Лох-Несс, Стоунхендж, круги на полях, реликтовое земноводное, найденное на побережье Турции и проч.
История Алешеньки заканчивается прозаически: "5 августа 1999 года, в поселке Каолиновый Просвирина Тамара Васильевна погибла, попав под грузовик. При этом она была без обуви, в одних носках…", но маленькая деталь – отсутствие обуви, конечно, должна побудить новые версии гибели героини и новый виток актуализации "слухов и толков".
Еще один показательный пример объективации фольклорного сознания в современных условиях – рассказы о "новом святом" из города Чебаркуля Челябинской области.
Как сообщает информант, город Чебаркуль "прославился на всю страну впервые за 270 лет своего существования. Здесь объявился новый святой – умерший местный школьник Славик Крашенинников". В прежние времена все, чем мог бы заинтересовать г. Чебаркуль обычного жителя Советского Союза, пожалуй, только сведениями о том, что в местной "Звезде" в 60-е годы играл молодой В. Харламов, впоследствии знаменитый хоккеист ЦСКА. С наступлением эпохи утраты человеческого в человеке люди поклоняются новым героям: "Чтобы поклониться ему, а также получить исцеление, люди едут со всей страны, даже, как говорят, из других православных стран типа Черногории. На него пишут иконы, сочиняют молитвы и религиозные песнопения. Мама "отрока" добивается его канонизации". "В военном городке Славика Крашенинникова все знают не хуже, чем президента страны и командира части. Славик – не далекий старец, известный только по письменным источникам на малопонятном старославянском или древнерусском языке. Многие его хорошо помнят".
В такое смутное время (по оценке информанта) "маленький, худенький и уже больной Славик продолжал бесплатно принимать людей. Тянул что-то из них. Говорил, болезни. В городке очень популярна версия: от непосильной ноши ребенок и умер".
В меморатах о Славике Крашенинникове воплощена потребность человека переходного периода начала 90-х годов в покое земном (больнице) и небесном (храме): "К Славику стали обращаться местные жители. Тем более что ни больницы, ни храма в военном городке не было" (Зап. Е. Мухачевой в 2008 году в г. Чебаркуле от А. А. Петуховой, 1944 г.р.).
Еще одна судьба, еще одна жизнь, потраченная, с точки зрения фольклорного сознания, на людей и для людей, во имя любви к людям, являющая собой пример соборности – страдания за всех – судьба Евдокии Чудиновской.
Культ Дуняши (Евдокии Чудиновской) складывался на протяжении всего ХХ века. В наши дни функционируют многочисленные рассказы-воспоминания, мемораты о помощи Дунюшки простым людям. Эти "слухи и толки" во многом фольклорны, часть из них существует в устном виде, другая часть – в виде писем и записей, которые собираются почитателями Евдокии Чудиновской для передачи комиссии, созданной по благословению митрополита Челябинского и Златоустовского Иова. Цель комиссии – собрать и подготовить материалы по канонизации и почитанию Евдокии Чудиновской как местночтимой Челябинской епархией. С некоторой частью этих документов нам удалось познакомиться, и мы будем использовать их наряду с устными рассказами очевидцев, тем более что многие письменные свидетельства несут в себе все признаки устной речи, самозаписи чудес, происшедших с авторами писем.
Составителя сборника свидетельств чудес побуждали к этому настойчивые просьбы "очевидцев, знавших Дунюшку…" и "наконец, сама Дунюшка…": "Ночью мне было видение: Евдокия пришла с девицами Екатериной и Наталией Суховерховыми. Они о чем-то между собой разговаривали, а потом обратили внимание в мою сторону и стали Дунюшке что-то говорить и трижды о чем-то просили. Наконец она обратилась ко мне: "Почитай и Матерь "Почаевскую", чтобы Она к Сыну своему молитву возносила о спасении твоей души и о благословении на всякое дело". На другой день я поехал в Троицк, чтобы поведать об этом тетям Кате и Наташе. Вхожу в дом, а они мне подают икону Божией Матери "Почаевскую" и говорят: "Это тебе подарок от Дунюшки". Я им только потом рассказал о явлении во сне, а они отвечают, мол, мы это знаем" (с. 4). Таким образом, чудесная изначальная история создания архива материалов о жизни и судьбе Евдокии Чудиновской.
Факты таковы: 5 марта 1948 года в селе Чудиново Октябрьского района Челябинской области умерла девица Евдокия Маханькова. Родилась Евдокия в 1870 году в деревне Могильная Оренбургской губернии (ныне территория Челябинской области). Отец – Тихон Маханёк, мать – Дарья. Даже эти немногочисленные факты вынуждены "соперничать" со слухами: "Относительно места рождения был слух, что Дунюшка родилась не в самой Могильной, а в деревеньке Заманилки". Дунюшка рано лишилась матери, по одной версии – в возрасте семи-восьми, по другим воспоминаниям – двух-трех лет.