– Перейдем от Ивана Грозного к Иосифу Сталину. Его восприятие в СССР, в РФ прошло путь от обожествления до поношения. Прокомментируйте это.
– Однажды Сталин сказал, что после его смерти на его могилу нанесут много мусора, однако ветер истории его развеет. Всё так и вышло, как предвидел вождь. Не прошло и нескольких лет, как один из главных "стахановцев террора" 1930-х годов Н. Хрущёв (именно на его запросе увеличить квоты на расстрел Сталин написал: "Уймись, дурак") начал поливать вождя грязью. Хрущёв не был первым в этом плане: систематический полив Сталина (правда, вперемежку с реальной критикой) начал Троцкий, ну а не вышедший умом бывший троцкист Хрущёв оставил только полив. Затем к Хрущёву в качестве "мусорщиков" присоединились наиболее рьяные из "шестидесятников", ну а о диссидентах, "певших" под западные "голоса" и "плывших" на чужих "волнах" и говорить нечего – они были элементом западной антисоветской пропаганды.
Перестройка ознаменовала новый этап в шельмовании Сталина. Здесь, однако, не Сталин был главной мишенью, а советский социализм, советский строй, советская история, а за ними – русская история в целом. А очернение социализма использовалось для дискредитации русской истории, которая логически вела к социализму. Не случайно один из главных бесов перестройки заявил, что перестройкой они ломали не только Советский Союз, но всю модель тысячелетней русской истории. И то, что главной фигурой слома был выбран именно Сталин, лишний раз свидетельствует о выдающейся роли этого человека-феномена не только в советской, но и в русской истории – сталинская система, помимо прочего, стала активной и великодержавной формой выживания русских в ХХ в. в условиях исключительно враждебного окружения, нацелившегося на окончательное решение русского вопроса.
Рухнул СССР, однако советофобы и сталинофобы не унимаются, и это понятно: за последнее десятилетие в РФ популярность Сталина как политической и исторической фигуры выросла фантастически, причем главным образом у молодежи. Серьезные объективные исследования рушат очернительские мифы о Сталине и советской эпохе. Становится все яснее, кто и почему ненавидел и ненавидит Сталина в СССР/РФ и за рубежом. О зарубежных ненавистниках – правых и левых глобалистах я скажу позже; сначала – о российских ненавистниках Сталина.
В советское время, как при жизни Сталина, так и после его смерти, вождя ненавидели главным образом две властные группы (и, соответственно, связанные с ними отряды советской интеллигенции). Во-первых, это та часть советского истеблишмента, которая была заряжена на мировую революцию и представители которой считали Сталина предателем дела мировой революции или, как минимум, уклонистом от нее. Речь идёт о левых-глобалистах-коминтерновцах, для которых Россия, СССР были лишь хворостом, в лучшем случае – плацдармом для мировой революции. Им, естественно, не могли понравиться ни "социализм в одной, отдельно взятой стране" (т. е. возрождение "империи" в "красном варианте"), ни обращение к русским национальным традициям, на которые они привыкли смотреть свысока, ни отмену в 1936 г. празднования 7 ноября как Первого дня мировой революции, ни появление в том же 1936 г. термина "советский патриотизм", ни многое другое. Показательно, что уже в середине 1920-х годов Г. Зиновьев, "третий Гришка" российской истории (знали бы те, кто нумеровал, каким ничтожеством по сравнению даже с третьим окажется четвёртый) аргументировал необходимость снятия Сталина с должности генсека тем, что того "не любят в Коминтерне", одним из главных критиков Сталина в 1930-е годы был высокопоставленный коминтерновский функционер О. Пятницкий.
Вторую группу сталиноненавистников можно условно назвать "советскими либералами". Что такое "либерал по-советски"? Разумеется, это не либерал в классическом смысле, да и вообще не либерал. Советский номенклатурный либерал – занятный тип: это чиновник, который стремился потреблять больше, чем ему положено по жёстким правилам советско-номенклатурной ранжированно-иерархической системы потребления, а потому готовый менять власть на материальные блага, стремящийся чаще выезжать на Запад и сквозь пальцы глядящий на теневую экономику, с которой он всё больше сливается в социальном экстазе.
– Чем объяснить страх части советской номенклатуры перед Сталиным, сохранившийся после смерти Сталина?
– Страх позднесоветской номенклатуры перед Сталиным – это страх "теневого СССР" перед исходным проектом, страх паразита перед здоровым организмом, перед возмездием с его стороны, страх перед народом. После 1991 г. этот страх обрёл новое, откровенно, а не скрытое, классовое измерение, которое, как демонстрируют время от времени кампании десталинизации, делает этот страх паническим, смертельным.
Страх сегодняшних властных и привластных коррупционеров перед Сталиным – это страх перед возмездием за разрушение и разграбление страны, страх перед восстановлением строя, основанного на социальной справедливости, страх перед реиндустриализацией страны, которая потребует нефти, газа и металлов – и тогда их уже не продашь за рубеж, а следовательно рухнут все компрадорские гешефты и барыши. Одним словом – конец. И страх этот тем сильнее, чем громче призывы к реабилитации Сталина. Даже В.В. Путин в беседе с журналистами, сравнил Сталина с Кромвелем и поставил вопрос: чем Кромвель лучше Сталина? Ничем. Но Кромвелю в Англии стоят памятники, а в РФ нет. Так почему бы такие памятники не поставить?
Я уверен, наступит день, и он не так уж далек, когда восстановят памятники Сталину, когда городу на Волге вернут имя Сталинград, а в центре Москвы восстановят памятник Дзержинскому. На это работает логика развития ситуации не только в России, но и в мире, где растет мощное антилиберальное движение на всех уровнях.
– В своихработах Вы писали, что первый раз Сталин сорвал попытку глобализации, свернув проект "мировая революция", второй раз – разгромив Гитлера, а третий – создав на рубеже 1940-1950-х годов СССР как сверхдержаву (восстановление экономики СССР, атомная, а затем водородная бомба). Можно поподробнее об этом?
– Сталин сделал для слома "затейки" глобальных "верховников" под названием "мировое правительство" больше, чем все русские цари вместе взятые, использовав при этом противоречия между самими правыми глобалистами. Серпом Красной империи он трижды подсекал глобализацию на поле истории ХХ в.
Первый раз Сталин сделал это во второй половине 1920-х годов, точнее в 1927–1929 гг., когда его команда, опираясь на сохранявшуюся мощь Большой Системы "Россия", на содействие представителей разведструктур Российской империи и на противоречия в лагере мировой буржуазии, заменил проект "мировая революция" проектом "красной (социалистической) империи". Фининтерну в его планах создания Венеции размером с Европу или мир в целом пришлось развёртывать проект "мировая война" и вести к власти Гитлера, всемерно укрепляя конкретное государство – Третий рейх. В результате англо-американской накачки, резко усилившейся именно в 1929 г. – году высылки Троцкого из России ("прощальный поклон" Сталина схеме "мировая революция"), "Гитлер инкорпорейтед" смог воевать, сыграв роль агрессора в написанном для него спектакле. По "пьесе" он должен был разнести СССР, а затем пасть под ударом англосаксов.
Однако История – коварная дама, всё вышло по-другому, и Сталин во второй раз сорвал планы глобалистов, разгромив Гитлера. Помогла ему и борьба Великобритании и США. Американцы в ходе войны стремились разрушить не только Третий рейх, но и Третью Британскую империю (Вторая закончилась отложением северо-американских штатов).
В третий раз Сталин сорвал планы глобалистов тем, что при нём СССР, не позволив накинуть себе на шею удавку плана Маршалла, создал ядерные щит и меч и восстановился не за 20, как прогнозировали западные спецы, а за 10 лет, превратившись на рубеже 1940-1950-х годов в сверхдержаву.
– В чем, по-вашему, мировое значение Сталина?
– Сталин – проектировщик и генеральный конструктор единственного геоисторического проекта, который можно противопоставить капиталистическому глобализму – неоимперского, импер-социалистического. В начале ХХ в. глобалистский (на капиталистической основе) проект англосаксов – Британской империи и США – столкнулся с фактом существования империй, мешавших уже в силу своего существования реализации их проекта. Главными из этих четырёх империй были две – Германская и Российская. Их-то и стравили между собой, а затем сломали, использовав и усилив внутренние противоречия. Первая мировая война – терминатор евразийских империй. Примерно десяток лет всё шло как задумано, однако в конце 1920-х годов процесс вышел из-под контроля: команда Сталина взяла верх и над левыми, и над правыми (для тех и других Россия была придатком Запада, вязанкой хвороста в буржуазном очаге) и ещё за 10 лет выстроила красную империю с мощнейшим ВПК – выстроила, используя глобальные тренды и глобальные же противоречия, которые поставила себе на службу. Сталин нашёл золотой ключик к потайной дверце буржуинов-глобалистов – прибыль, которую одна их часть могла получить за счёт вложений в СССР, конкурируя с другой частью.
Сталин – автор и создатель единственного успешного антиглобалистского проекта ХХ в. Он наглядно показал, что можно противопоставить глобалистам и как с ними бороться. Если считать годом свёртывания в СССР глобалистского проекта в его "мир-революционной форме" 1929 год (показательно свёртывание в том же году НЭПа, теснейшим образом привязывавшего СССР к глобализации – лево-правая диалектика), то можно сказать, что Сталин отодвинул приход глобализации ровно на 60 лет – до окончательной сдачи Горбачёвым на Мальте 2–3 декабря 1989 г. всего и вся. Ясно, что такое простить Сталину "хозяева мировой игры" никогда не смогут. Тем более что Сталин продемонстрировал технологию борьбы с ними, сделав заявку на развёртывание своей игры и своего социалистического мирового хозяйства, включая альтернативный мировой рынок и подрыв позиций доллара. Здесь глобалисты должны были воскликнуть, как один из русских поэтов XVIII в.: "Льзя ли старика любить?" Конечно нельзя. Им такого "старика" как Uncle Joe, или Old Joe, как называли Сталина англосаксы, любить нельзя – только ненавидеть. С учётом сказанного анализ сталинизма и советского опыта, обязательная историческая критика первого и второго, работа над ошибками – насущнейшая задача для нас.
– В связи с проблемой Сталина возникает вопрос качества учебников истории как в России, так и в сербских землях. Именно сегодня, когда "ветер уносит мусор" с определенных имен, создается впечатление, что написание истинной истории является важнейшей задачей сегодняшнего дня.
– Мне трудно говорить об истории Сербии – я не специалист. Если же говорить об учебниках по истории России, то есть неплохие, хотя и не без недостатков, дореволюционные учебники по дореволюционной истории (В.О. Ключевский, С.В. Платонов, Е.Ф. Шмурло). Из учебников по истории ХХ века я бы выделил учебник профессора А.И. Вдовина. А вот хорошего учебника по истории России в целом нет, поскольку нет единой концепции русской истории. Сегодня в России предпринимается попытка написать единый учебник по истории страны от истоков до наших дней. Я видел его концепцию – абсолютно пресная схема, удалены все спорные вопросы, главный "методологический" принцип – толерантность. И это неудивительно: авторы концепции – чиновники от науки, и учебник будет нести на себе отпечаток чиновничьей отписки. Среди авторов нет ни одного известного историка и, повторю, много чиновников от науки, которые надавали друг другу академических званий и полагают, что стали от этого учеными. Как писал Ф. Энгельс, если щетку для чистки обуви причислить к классу млекопитающих, молочные железы у нее все равно не вырастут.
В декабре 2013 г. состоялось обсуждение концепции нового учебника, которая была подвергнута тотальной критике. Я, в частности, отметил, что по сути мы имеем дело не с концепцией, а чиновничьей отпиской. В плане научности эта концепция – шаг назад по сравнению даже с советскими учебниками, в которых пусть с издержками, но проводились принципы системности и историзма. В новой схеме и намека на это нет. Так, из концепции учебника исчезла социалистическая революция. Вместо нее – период 1914–1921 гг. вообще и Великая российская революция 1917 г. в частности. Здесь нарушен системный социально-экономический принцип: в 1914–1917 гг. в России был самодержавно-буржуазный строй, с 1917 г. – социалистический, т. е.две разные системы. В 1917 г. в России были две разные революции: буржуазная в феврале и социалистическая в октябре. Возможно, авторам концепции очень не нравится социализм. Удивление вызывает и их тезис, согласно которому в 1946–1953 гг. СССР в силу консерватизма политических институтов не смог найти адекватных ответов на общемировые процессы. Иначе как злонамеренным бредом это назвать не могу. Как это не смог найти? Атомную бомбу сделали, лишив США возможности планировавшейся атомной бомбардировки и уничтожения советских городов, т. е. обеспечили безопасность. Водородную бомбу сделали? Экономику восстановили? Да так, что в 1950-е годы на Западе заговорили о том, что США вскоре проиграют СССР экономическую конкуренцию. СССР в начале 1950-х годов стал сверхдержавой. Это называется "не нашли адекватного ответа"? По логике авторов концепции выходит, что адекватный ответ – это лечь под Америку как только американцы развязали Холодную войну.
О патриотизме в концепции нового учебника упоминается вскользь, зато много говорится о "толерантности" и "общечеловеческих ценностях". Если перечислять все огрехи концепции – места не хватит, она вся – сплошная огреха.
Если говорить о написании настоящего учебника, истинной истории, то это действительно насущная задача. Английский историк Д. Ливен как-то заметил, что современная историография – это самовосхваление англосаксов, написанное в немецкой манере. Действительно, мировая история сегодня пишется по англосаксонским лекалам, их meum стал универсальным verum. Первый шаг на пути сопротивления мировым хищникам – это самим писать свою историю, на основе своих интересов и ценностей, не срезая острые углы. Учебники истории должны быть не уныло-пресными, а острыми и воспитывать прежде всего патриотизм.
– В связи с проблемой написания истории возникает вопрос о неадекватности образования. Как обеспечить высокий уровень образования в условиях экспансии "болонской системы"?
Это трудная задача, поскольку "болонская система" (далее – БС) как раз и имеет своей целью резкое снижение уровня высшего образования и де-факто уничтожение университета как института эпохи Модерна. БС – это одна из технологий устройства "поминок по Просвещению".
БС – интегральный элемент неолиберальной контрреволюции, которая стартовала на рубеже 1970-1980-х годов тэтчеризмом в Великобритании и рейганомикой в США и зашла в полный тупик в конце первого десятилетия XXI в. Впрочем, главную свою задачу – глобальный передел активов в пользу верхушки мирового капиталистического класса и в ущерб мировым среднему слою и верхним сегментам рабочего класса она выполнила.
Сам глобальный передел осуществлялся как программа (или стратегия), которую я называю "три Д": деиндустриализация, депопуляция, дерационализация (сознания и поведения). Деиндустриализация ядра капиталистической системы, т. е. перенос промышленности в страны Третьего мира преследовал две цели: экономическую – увеличение прибыли и социально-политическую – ослабление базы рабочего класса и той части среднего слоя, которая была связана с материальным производством и государством. Деиндустриализации предшествовала мощная идеологическая подготовка – создание экологического движения (1962 г.) на деньги Рокфеллеров; в 1968 г. на их же деньги был создан Римский клуб, главной задачей которого стало идейное и концептуальное обоснование деиндустриализации и сокращения мирового населения, депопуляции. Формально необходимость депопуляции объяснялась давлением населения на ресурсы. Однако помимо депопуляции было другое средство – социальные реформы, направленные на более справедливое распределение дохода. Однако мировая верхушка стремилась к прямо противоположному, отсюда – курс на депопуляцию. Еще одна причина этого курса заключалась в том, что многочисленное мировое население трудно контролировать, а потому 6 млрд. чел. нужно сократить хотя бы до 2 млрд. Кстати, сегодня – это официальная позиция ООН.
Наконец, третье по счету, но не по значению – дерационализация сознания и поведения. Этот аспект стратегии "три Д" связан с тем, что информационные факторы производства, особенно знание, становятся решающими. А потому контроль именно над ними начинает выдвигаться на первый план. Главных базовых форм контроля над информацией – две: 1) резкое увеличение потока "мусорной", третьестепенной информации, в которой как в ворохе инфомусора топится наиболее важное, а целостная картина подменяется свалкой некачественных деталей; 2) существенное снижение уровня и качества образования, в основном высшего, чтобы объект информпотока не мог оценить информацию и им легко было бы манипулировать.
– Когда по-вашему начался этот процесс?
– Систематическое и целенаправленное снижение качества и уровня образования стало стратегическим курсом мировой верхушки с 1970-х годов. В 1980-1990-е годы этот процесс развернулся полностью. В это же время происходит вытеснение жанра научной фантастики с ее верой в рациональное знание, прогресс и демократию жанром фэнтези. Фэнтези – это будущее как прошлое, неосредневековье с иерархией и верой в магию и волшебство вместо науки. Классика жанра – фильмы о Гарри Поттере, которые к тому же рекламируют Мальтийский орден (школа Хогвартс, форма учеников и т. д.); напомню, что этот орден занимает специфическое положение в западной политикорелигиозной системе – обеспечивает связь между Ватиканом и важнейшими спецслужбами Запада (МИ-6, ЦРУ).
БС – один из элементов стратегии разрушения системы образования общества Модерна. Бакалавриат ориентирует студента на некие практические навыки, востребованные здесь и сейчас рынком. О фундаментальном образовании, общем мировоззрении и целостной картине мира речь не идет – БС их не предусматривает. Студент должен получить не знание, а некие "компетенции" (бессмысленное и гадкое словцо). А если к моменту окончания бакалавриата быстро меняющемуся рынку эти компетенции уже не нужны? Нужно переучиваться – естественно, за деньги. Казалось бы, универсальное знание, т. е. то, чем славен университет, должна давать магистратура. Но нет, магистрант пишет некую работу, как правило, на узкую тему, что еще более закрепляет узкую специализацию и магистрант становится в лучшем случае "экспертом" – тем, кто знает все больше и больше о меньшем и меньшем.